Читать книгу Опасный синдром - Ариша Дашковская - Страница 6

6.1

С каждым днем Мария укреплялась в необходимости услышать голос Джефа. Просто услышать. Как не силилась, она не могла до конца поверить, что единственный человек, которому она целиком и полностью доверяла, на самом деле оказался плодом искаженной работы больного мозга. «Вы посмотрели увлекательный фильм, поблагодарите ваш мозг за это и вернитесь наконец в серую реальность», – как-то сказал ей Кларк. У нее же было обратное ощущение. Кто-то выдернул ее из реальности в низкобюджетное кино с минимумом декораций и актеров, к тому же с отвратительным сценарием.

Дни напролет втайне от Кларка она разминала ноги, делала что-то вроде гимнастики: тяжело дыша от напряжения, она спускала их, практически бесчувственные и неживые, при помощи рук на пол и затаскивала на кровать. Однажды осмелев, она попыталась встать на них. Ноги дрожали и подкашивались, к счастью, Мария успела ухватиться за спинку кровати. Сев, она долго не могла восстановить дыхание. Ее переполняли счастье и гордость. Она не сдастся, как бы сложно ей ни было.

Вскоре Марии удалось сделать пару крошечных шагов и вернуться на кровать. В следующий раз она попыталась дойти до противоположной стены. Она осознавала риск. Упав, она уже не поднялась бы сама, и тогда точно не избежала бы неприятных объяснений с Кларком. Но это было не самое страшное. В таком случае о разговоре с Джефом она могла бы забыть.

Она шла как канатоходец по тонкой веревке, натянутой над пропастью. Один неверный шаг, и пианистка Мария Соул умрет, останется Мария Портман, которую она совсем не знала. И которая вызывала у нее отвращение.

Мария балансировала руками и выверяла каждый шаг, молясь, чтобы ее маленькое представление осталось без зрителей. Она помнила о суперспособности Кларка появляться не вовремя.

Постепенно Мария усовершенствовала навык, исходив небольшую палату в разных направлениях. Совершая прогулки по палате, она скользила печальным взглядом по стенам и недоумевала, почему попечительский совет больницы не желает расщедриться на ремонт. Под окном-витриной Мария приметила самое большое неряшливое пятно. Неудивительно, что она обратила на него внимание только сейчас – оно было белым и не бросалось в глаза на бледно-желтом фоне. От остальных пятен оно отличалось четкой формой – оно напоминало растопыренную пятерню. Сначала Марию позабавило это сходство, а когда она подошла поближе, ей стало жутко. Это действительно был отпечаток чьей-то ладони. Рука, оставившая его, была узкой, с длинными тонкими пальцами и, скорее всего, принадлежала женщине или подростку. Мария опустилась на колени и дотронулась до отпечатка. Подушечка пальца стала сероватой. Тогда она приложила к отпечатку свою ладонь. Контуры практически идеально совпали. Кто оставил этот след? И зачем? Может, тот, кто находился в палате до нее, хотел что-то сообщить, и где-то оставлены еще подсказки?

Мария заглянула за глухую дверь. За ней, как она и предполагала, скрывался санузел, причем более убогий, чем палата. Кафельная плитка, помутневшая от известкового налета, сохранилась на стенах лишь частично. Остальная отбита и свалена в кучу в углу. Рядом сложены строительные материалы, если верить надписям на мешках – цемент и гипс. Сквозь внушительную прореху в одном из мешков было видно, что гипс затвердел и теперь непригоден к использованию.

Вся сантехника была в ужасающем состоянии. Грязный унитаз примостился в углу рядом с закрашенным краской (как и в палате) окном. Потеки ржавой воды из-под ободка засохли и оставили охристо-коричневые следы. Мария поморщилась – из унитаза несло канализацией. В сливном бачке воды не оказалось. Судя по всему, им давно не пользовались.

Мария подошла к окну в надежде найти просвет в краске, чтобы выглянуть во двор, но тот, кто красил стекло, отнесся к задаче ответственно. С рамы кто-то снял ручку, видимо, для того чтобы пресечь попытки пациентов открыть окно.