Читать книгу Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 2. «Чистилище». Комментарии Аркадия Казанского - Аркадий Казанский - Страница 4

Солнце собиралось всходить; на небе разливалась алая заря, меркнущая перед самым восходом. Цвет зари переходил от алого до слабо желтого.

По Данте, гора Чистилища и Иерусалим были расположены на противоположных концах земного шара, поэтому у них был общий горизонт. В северном полушарии вершина небесного меридиана (полдневного круга), пересекающего этот горизонт, приходилась над Иерусалимом. Согласно средневековой географии, Иерусалим лежал в самой середине суши, расположенной в северном полушарии между полярным кругом и экватором и простирающейся с запада на восток всего лишь на 180⁰ долготы. Остальные три четверти земного шара были покрыты водами Океана. В равном отдалении от Иерусалима находились, – на крайнем востоке – устье реки Ганг, текущей с запада на восток, на крайнем западе – Геркулесовы столбы (Гибралтар), Испания и Марокко. Когда в Иерусалиме заходило Солнце, со стороны Ганга надвигалась ночь. Ганг не отстоит от Иерусалима на 90⁰, равно, как и Геркулесовы столбы, но это поэтическое допущение вполне оправдано.

Такое рассуждение поэта было бы немыслимо, если не понимать, – Данте в своё время обучался четырёхмерному видению пространства-времени, практикуясь на «Готторпском Глобусе».

Он отмечал, – ночь, одолев (пройдя) созвездие Весы [Рис. А. XII.15], выронила их из рук, переходя в созвездие Скорпион. Созвездие Весы в древности называлось Клешнями Скорпиона (руками). Солнце переходило из противолежащего созвездию Весов созвездия Рыбы, в созвездие Овна. Это в точности соответствовало 20 апреля 1743 года [Рис. Ч. II.1].

Ч. II.1 Звёздное небо в полночь 20 апреля 1743 года.

Созвездие Весы уходит с середины небосвода (ночь уронила Весы из рук).

Вот и закончилось ожидание путников. На земле по-прежнему весенняя распутица, но реки очистились ото льда; открывалась навигация по «Вышневолоцкой Водной системе» —единственный в то время путь в столицу Российской Империи – Санкт-Петербург. Данте прямо упоминал распутицу, – душой он стремился скорее в Санкт-Петербург, а телом не мог передвигаться; поэтому вынужден был ждать там, где его застал рассвет, который он встретил, выйдя из Ада. Все 15 дней, начиная с 5 апреля 1743 года, встретив Пасху – Светлое Христово Воскресение 16 апреля 1743 года и всю Пасхальную Седмицу путники провели в местечке, которое называется Вышний Волочек.

Город Вышний Волочек3и существованием, и названием своим обязан собственному географическому положению. Эта совершенно плоская заболоченная местность является водоразделом Балтийского и Каспийского морей. Издревле было известно, – можно подняться по Волге, затем по Тверце, из Тверцы перевалить в Цну, сплавиться до Мсты, вниз по Мсте до озера Ильмень, из Ильменя вниз по Волхову на озеро-море Ладогу, а там – вниз по Неве до Балтийского моря. И с той, ни с другой стороны по течению Тверцы волок был небольшой. Его всегда считали лёгким (всего 10 верст), а рядом, на Мсте суда тащили по берегу в обход Боровичских порогов 93 версты. А раз легкий, то не «волок», а «волочок». Вот и назвали «Вышним Волочком» сначала сам волок, а потом и селение, возникшее на берегу реки Цна.

Городом Вышний Волочек стал благодаря царю Петру, который решил соединить все моря России системой каналов. В 1703 году он подписал указ о начале работ на месте древнего волока между Тверцой и Цной. Вначале каналы строились под руководством голландских «слюзных дел мастеров», нанятых в Амстердаме за 80 гульденов в месяц. Затем их сменили венецианцы, и только в 1718 году за дело взялся «монгол Петра Великого», Михаил Иванович Сердюков, про которого говорили: «Ум часто пробуждается воспитанием, лишь гений бывает врожденным». Под его руководством был построен первый в России комплекс гидротехнических сооружений: Тверецкий, Цнинский и обводной каналы, шлюзы, плотины-бейшлоты, водохранилище площадью 6 кв. верст.

Сейчас акватория водохранилища составляет 108 кв. км. На его берегу до сих пор стоит дом, когда-то принадлежавший Сердюкову [Рис. Ч. II.2]. Здесь неоднократно гостил царь Петр, в доказательство чего вам предъявят барбарисовый куст, посаженный самим императором. А еще покажут каналы, которые отлично сохранились по сей день, – солидные, в граните набережных, с арками мостов и мостиков всевозможного калибра [Рис. Ч. II.3].

Ч. II.2 Дом М. И. Сердюкова на берегу «Вышневолоцкого водохранилища», созданного им в 1740 году и носившего тогда название «Заводского водохранилища». В настоящее время называется «Домик Петра».

В этом доме жил строитель «Вышневолоцкой водной системы», выдающийся гидротехник своего времени, Михаил Иванович Сердюков «Монгол Петра Великого» (1680—1754 годы). Здесь неоднократно бывал и сам царь Пётр и другие Российские императоры, передвигаясь между Санкт-Петербургом и Москвой. В 1743 году в этом доме провёл 15 дней (с 5 по 20 апреля), ожидая открытия навигации, беглец из Италии – великий поэт Данте Алигьери (бывший император Пётр II) в сопровождении Генерального обозного Войска Запорожского, Якова Ефимовича Лизогуба.

Ч. II.3 Тверецкий канал в Вышнем Волочке в настоящее время.

Несмотря на то, что система каналов «Вышневолоцкой водной системы» очень давно не используется, каналы сохранились в хорошем состоянии до настоящего времени.

Путники нашли приют и кров, встретили Светлое Христово Воскресение 16 апреля 1743 года, ожидая в Вышнем Волочке открытия навигации, именно в доме Михаила Ивановича Сердюкова. Сам М. И. Сердюков встречал их, как некий старец с исчерна-седой бородой и такими же волосами. В дальнейшем он лично сопровождал их по созданной им «Вышневолоцкой водной системе» до самой встречи с императрицей Елизаветой Петровной, за что получил из её рук потомственное дворянство.

Перед восходом Солнца на небе появилась Аврора – заря, по мере приближения рассвета превращающаяся из бело-алой в желтую. Наконец, в густом тумане утреннего воздуха, охватывающего, как мост, половину горизонта (вторая половина не видна наблюдателям с берега) начало всходить багровое, похожее цветом на Марс, Солнце. Сверкнули первые его лучи, свет мгновенно разлился по утренним волнам. Скорость распространения света существенно выше всякой другой скорости.

Здесь поэт начал говорить об открытой воде; ранее, продвигаясь по рекам Днепр и Тверца, в сторону Москвы и Вышнего Волочка, он говорил исключительно про лёд и снег.

Данте не успел повернуться с вопросом к Вергилию, как яркий свет восходящего Солнца стремительно разлился, образуя как бы два крыла по обе стороны горизонта и светлую дорожку на поверхности моря.

То, что белело по обе стороны приближающегося света, было подобно крыльям ангела; то, что белело снизу – его одежде. Вергилий дал понять Данте, – перед ним ангел Божий, призывая его склонить колена. Он призвал поэта склонить колена перед ангелом Божьим, но закрыть глаза не призывал. Астроном Юлиус Шиллер предлагал называть Иисусом Христом именно Солнце. Крылья ангела не знают линьки, той, что у смертных птиц.

Солнечная дорожка добежала до земли, не рассекая волны; на корме этого челна стоял небесный пловец – Солнце. Солнечная дорожка на воде испещрена волнами, играющими бликами Солнца, бегущими к берегу – душами, сосчитать которые невозможно, но уж точно, что больше ста. Данте отвёл глаза, не выдерживая яркого света Солнца.

«In exitu Israel» (лат.) – начало Давидова Псалма 113: «Когда вышел Израиль [из Египта]».

Отметим коренное отличие Чистилища от Ада. В Чистилище действие происходит в светлое время суток, в Аду – по ночам. Ангел света движется без руля и без ветрил, передвигаясь вечным опереньем света, в отличие от смертных крыл.

Солнечная дорожка, если смотреть с горы, выглядит, как лодка, причалившая носом к берегу, на корме которой встал пловец небесный – Солнце. Солнце, в виде креста, оторвалось от горизонта, и дорожка исчезла в одно мгновение. Солнце осветило берег, траву, кусты и всё остальное, – Данте описал это, как прибывшие души кинулись гурьбой на берег.

Об этом говорил путникам, встретивший их на пороге Чистилища старец. Они прибыли в Чистилище ночью, пройдя кругами Ада, что было невозможным для всех других душ. Ни до Данте, ни после него, ни одна душа не попадала в Чистилище подобным образом. Души в Чистилище прибывают всегда утром, на Солнечной ладье непосредственно из Лимба, как из некоего отстойника для душ.

К берегам Лимба, с одной стороны (там, где течёт Ахерон) причаливает ладья Харона, перевозящего души грешников в Ад, с другой стороны (там, где течёт Флегетон) причаливает Солнечная ладья небесного ангела, перевозящего блаженные души к берегам Чистилища. Количество кругов Ада больше, чем кругов Чистилища – грехи людей разделялись на те, которые можно было искупить Чистилищем и те, которые ничем не искупишь.

С рассветом берег наполнился людьми. Это были отправляющиеся в путь по «Вышневолоцкой водной системе» в сторону Санкт-Петербурга служивые люди, чиновники, купцы, рабы, рекруты, гребцы на судах. Большинство из них впервые направлялись в столицу. «Вышневолоцкий водный путь» снабжал Санкт-Петербург не только товарами и стройматериалами, но и «живым товаром». Большинство из отправляющихся туда людей не увидят обратного пути не только потому, что смертность в болотах Санкт-Петербурга была чрезвычайно высока, но и потому, что они были предназначены служить «пушечным мясом» в армии и на флоте Российской империи.

При восходе Солнца в созвездии Овна, кульминирует созвездие Козерога, теперь, когда Солнце перешло в созвездие Тельца, оно ушло с середины утреннего неба. Так Данте подтвердил ещё раз, – наступило 21 апреля 1743 года. Над созвездием Козерога, ровно на его меридиане есть два созвездия: – созвездие Антиной, натягивающий лук со стрелой и целящий в созвездие Козерога, и отдельное созвездие Стрела.

Когда Солнце осветило берег косыми лучами, осталось много теней – так Данте описал смущение новоприбывшей толпы. Люди, прибывшие в Чистилище, обратились к путникам, видя в них благородных людей, прося пояснить, – каким путём идти дальше.

Вергилию путь на обрыв Чистилища был неведом, он сам проходил его в первый раз, как и Данте. Царь Эней, в Энеиде побывал в Аду и Элизиуме – Рае, а Чистилище тогда ещё не было придумано.

Вергилий ответил душам: – они прибыли к этому месту другим – тяжёлым путём, но путь наверх его не страшил, так как передвигаться по Чистилищу – детская игра в сравнении с передвижением по Аду.

Новоприбывшие души поражались, увидев живого, они долгое время провели в Лимбе, где обитают только бесплотные души. Попавшие в Чистилище – уже счастливые души, которым некуда больше спешить; ужасы Ада их миновали и пребывание в Чистилище, сколь бы долгим оно ни было, ведёт их по одному пути – в сторону Рая, где место для них уготовано навеки.

Увидев перед собой возвышающегося на голову над толпой живого императора, который давно «умер», толпа людей бледнела и дивилась. Слух об этом мгновенно распространился и все торопились взглянуть на него, забыв о своих делах и бедах, были счастливы уже оттого, что им выпало это на долю. Среди этой толпы были люди, которые хорошо знали и помнили императора Петра II. Ведь правил он не из Санкт-Петербурга, а из Москвы, в окрестностях которой проживали большинство из них. Они стремились в столицу, мечтая, пройдя стезёй высот, достичь прекрасного удела – сделать удачную карьеру при императорском дворе.

Потрясающая своей живостью картина была поставлена поэтом к месту и ко времени. Он впервые попал в большое скопление людей, вынужденно ожидающих начала навигации. Проходя Москвой, он старался не попадаться на глаза знакомых, которые знали и помнили его.

Образы, создаваемые поэтом, осязаемо живы, ему стоило большого труда удержать читателя от впечатления, – он описывает живую жизнь. Поэтому он вставлял в повествование аллегории из «древних» авторов, описывающих, – бесплотные души на том свете нельзя обнять. Это означало, – встреченный им друг умер к 1743 году.

Данте усилил впечатление о бесплотности душ, показывая, – обращающийся к нему хороший знакомый сам сообщил о своей недавней смерти, которая, тем не менее, не отразилась на любви к поэту. Дух сообщил, – он любил поэта, будучи в смертном теле, любит и сейчас, пребывая в нетленной бессмертной душе; попав в Чистилище, он подождёт там поэта и спросил его: «Куда ты идёшь?»

Поэт, узнав тень своего друга, композитора и певца Каселла, сообщил ему, – он предпринял столь долгий путь, ради возвращения домой, в Россию. Обожая своего друга, он поинтересовался, – почему тот только-что прибыл к порогу Чистилища и где находился до сих пор.

Определимся, – кого же из композиторов здесь увидел Данте? Заглянув в 1743 год, видим двух великих итальянских композиторов, его современников – Корелли и Вивальди. Кажется, – Корелли лучше подходит по созвучию имён, однако он умер в 1713 году, до рождения поэта и не мог быть знаком с ним. Рассматривая фамилию Вивальди, обратим внимание, – слово Wald по-немецки означает лес; это соответствует по-итальянски – Selva = лес, и можно найти созвучия между фамилиями Вивальди и Каселли. Умерший в 1741 году Вивальди, несомненно, был знаком ему, но не исключено, что, встретив тень Вивальди, он вместе с ним поминал и память его учителя – Корелли.

Антонио Лучо Вивальди (1678—1741 годы)4 – итальянский композитор, скрипач, педагог, дирижёр, католический священник. Вивальди считался одним из крупнейших представителей итальянского скрипичного искусства XVIII века, при жизни получил широкое признание во всей Европе. Мастер ансамблево-оркестрового концерта – кончерто гроссо, автор 40 опер. Вивальди в основном был известен благодаря своим инструментальным концертам, в особенности для скрипки. Его наиболее известной работой явилась серия из четырёх скрипичных концертов «Времена года».

Остановимся немного, чтобы понять, – почему столь великий человек, да ещё католический священник, после смерти прибыл к берегу Чистилища, к самому началу, а не отправился прямиком в Рай? Здесь следует обратиться к уставу, прописанному в католической Церкви.

Рай населяют исключительно святые, канонизацией которых на земле занималась христианская Церковь. Процесс этот делился на два этапа – беатификация (причисление к лику блаженных) и собственно канонизация (причисление к лику святых). Различия этих процессов были установлены в 1642 году папой Урбаном «VIII» (Маффео Барберини, 1621—1644 годы понтификата). В «Пророчестве о папах» Малахия присвоил ему девиз: «Лилия и роза». Сам процесс беатификации мог быть начат не ранее, чем через пять лет после смерти кандидата. Однако, папа, своим решением мог сократить этот срок или даже совсем его отменить. Каселли, прекрасно знающий этот порядок, не усматривал в этом обиды, будучи убеждён, – желание ангела-перевозчика: «С высшей правдой сходно». Интересно его замечание, – теперь, три месяца подряд, ангел свободно брал каждого, кто попросит. После смерти Вивальди не прошло ещё пяти лет, значит папа Бенедикт «XIV» (Просперо Лоренцо Ламбертини, 1740—1758 годы понтификата) дал своё благословение на его беатификацию, но не канонизировал композитора, поэтому поэт встретил Вивальди на пороге Чистилища.

После смерти все души, без исключения, попадают в Лимб – некий «отстойник». К берегам этого Лимба, с одной стороны, регулярно причаливает ладья Харона, который намётанным глазом определяет грешников, предназначенных Аду – тех, кто «притянут Ахероном». Каселла рассказал поэту, – души тех, «кто не притянут Ахероном», не осуждён на муки Ада, слетаются после смерти к устью Тибра, там, где он впадает в Тирренское море; оттуда ангел отвозит их в Солнечном челне на остров Чистилища. Ангел очень строго отбирает души для перевозки в Чистилище.

Непосредственно в Рай, минуя Чистилище, души ветхозаветных праведников вывел из Лимба только Сам Спаситель = Иисус Христос. В дальнейшем, только Богородица и некоторые из апостолов (как утверждали, Святой апостол Иоанн, например) удостаивались прямого Вознесения в Небесный Рай

Данте попросил душу Вивальди исполнить одну из песен. «Любовь, в душе беседуя со мной» – так начинается одна из канцон поэта, открывающая собою третий трактат его «Пира». Каселла = Вивальди – «певец пиров и грусти томной», по меткому выражению А. С. Пушкина.

Откуда здесь, в Вышнем Волочке, взялись музыка и пенье? По императорскому указу велено было отправлять в Санкт-Петербург талантливых людей – художников, скульпторов, музыкантов, певцов. Да и сами таланты стремились во все века в столицу. На любой остановке музыканты и певцы доставали свои инструменты и устраивали репетиции, а то и целые концерты жаждущему слуху простого и не очень народа.

Здесь находились художники, скульпторы, певцы и композиторы из Европы и Италии, чьими творениями переполнен Санкт-Петербург. Музыканты, путешествующие со своими инструментами, пользовались малейшей возможностью, чтобы помузицировать. Тем более что и окружающие люди жадно хотели услышать музыку, душою устав от земных забот.

Музыка и пение заставляли людей забыть обо всём, погружая их воистину в Райские кущи.

Но было пора отправляться в дорогу. Снова появился величественный старец, а если понимать слово «старец», как час небесных часов, это будет звучать, как: «Час пробил». Он подгонял души в дорогу, призывая их очистить взор от шелухи, для лицезренья Бога – освободиться от земных помыслов.

Величественный старец – распорядитель «Вышневолоцкой водной системы» М. И. Сердюков. Озабоченный темпами навигации, он подгонял капитанов и лоцманов в путь; завтра придут новые суда, а пропускная способность водного пути не беспредельна и запасы воды на шлюзование ограничены.

Путники находились на берегу очистившегося ото льда «Заводского водохранилища». Навигация открывалась. Для того чтобы успеть за этот сезон пройти водным путём по «Вышневолоцкой водной системе» от Вышнего Волочка до Санкт-Петербурга, необходимо было почти четыре месяца медленного плавания по рекам, петляющим среди лесов. Понятно, что плавание по реке было возможно только днём, в светлое время, поэтому нужно было максимально использовать увеличивающийся день. Очень благоприятствовало этому путешествию, – путь проходил в период «белых ночей».

По «Вышневолоцкой водной системе» в 1743 году пролегал единственный путь, связывающий Центральную Россию и Москву со столицей России – Санкт-Петербургом. Товары, продовольствие, строительные материалы двигались в одну сторону – к Санкт-Петербургу (Вратам Петровым), увидеть свет которых Данте молил у Вергилия. За летний навигационный период по «Вышневолоцкой водной системе» проходило до 5000 судов, которые обратно не возвращались и использовались в Санкт-Петербурге либо по прямому назначению, либо, как строительный материал. Также не возвращалась и основная масса людей.

Картинка с голубями – лирическое отступление, хотя стаи голубей всегда стремятся в места скопления людей, зная, – им будет, чем поживиться. Люди того времени трепетно относились к голубям и певчим птицам; масс-медиа ещё не существовало, концерт певцов и музыкантов был редким и удивительным событием. Пение птиц, церковные песнопения были основными мотивами, звучащими в их ушах. Неопытный отряд – души, попавшие в Чистилище, не знающие, попадут ли они в Рай и сколько времени понадобится на дорогу. Люди бросились к берегу (пяте обрыва), для посадки на суда; путники поспешили к ним присоединиться.

Реконструкция событий:

Утром встали ещё до рассвета. Михаил Иванович убежал по делам; последние дни он озабоченно суетился, несмотря на Пасху; приближалась навигация, нужно было всё проверить, за всем проследить. Плотно перекусив, Яков с Петром собрались и вышли затемно. Ясное небо было усыпано яркими звёздами; кульминировал Козерог, Стрелец склонялся к западу, ни Луны, ни других планет на небе не было видно, яркий Млечный Путь пересекал небосвод ровно посредине. Только-только начала заниматься утренняя заря.

Когда они подошли к пристани, заря разлилась кровью в утренней дымке; небо постепенно светлело, гася яркие звёзды. За водной гладью в тумане показался краешек Солнца, от него к берегу побежала солнечная дорожка по ряби мелких волн, поднятых утренним ветерком. В обе стороны, вдоль горизонта выросли огненные крылья, как крылья Ангела, постепенно светлеющие. Солнце оторвалось от глади воды и дорожка, и крылья постепенно погасли; берег осветился; стало видно, – как много людей на нём; все жадно ловили тёплые его лучи после прохлады утра.

Вдруг до слуха донеслась мелодия скрипки. Удивлённо оглядевшись, Пётр поспешил туда, за ним неотступно следовал Яков. Встречающиеся люди с изумлением смотрели на высоченную фигуру, двигающуюся среди них; со всех сторон слышался тихий удивлённый ропот.

Скоро они увидели живописную группу итальянцев в пёстрых одеяниях, которые, раскрыв футляры скрипок, репетировали, согревая стынущие пальцы дыханием. Капельмейстер взмахнул смычком, к небу взлетела мелодия; со всех сторон подходили люди, изумлённо глядя на музыкантов. Пётр подошёл поближе к капельмейстеру.

«Вивальди» – узнал он, заговорив с капельмейстером по-итальянски. Тот потряс взлохмаченной головой и жестикулировал, признав соотечественника.

«Си, си, Вивальди Антонио, синьор» – быстро заговорил он, сложив ладони и перекрестившись, потом добавил: – «Дуэ анни морте» – и печально склонил голову.

Пётр, жестикулируя, попросил его о чём-то. Итальянец кивнул; обернувшись к музыкантам, протараторил им несколько слов, взмахнув смычком, поднял скрипку к плечу. Музыканты подняли смычки, полилась чудесная музыка «Времён года»; люди, забыв обо всём на свете, в том числе и о Петре, умолкнув, слушали заворожённо.

«Как, ещё не все готовы?» – раздался за спиной Петра громкий хриплый голос Михаила Ивановича: «Бездельники, вам бы только ничего не делать! Все по местам, время уходит, вода убывает, канальи!» Люди, как подстёгнутые кнутом овцы, бросились врассыпную; музыканты быстро, с виноватыми лицами, собирали инструменты; Яков, потянув Петра за руку, торопливо пошёл на зов Сердюкова, с сокрушённым видом.