Читать книгу Раскаты - Артем Приморский - Страница 22

В стороне от Невского проспекта (всего две улицы и мост через канал), стояло двухэтажное здание, огороженное по кругу витиеватой стальной изгородью. Днем оно, казалось, спало, зашторив все окна, слившись воедино со скучной улицей. Но едва над Петербургом сгущались сумерки, дом оживал. Его окна, одно за другим, загоралось разноцветными огнями. Витиеватые створки ворот раскрывались, дом постепенно наполнялся гостями. И чем быстрее наступала ночь, тем громче играла музыка внутри, перемешанная с французскими, английскими, изредка – русскими песнями…

Клуб-кабаре «Четыре короля» – его яркая вывеска загоралась вместе с уличными фонарями, имел скандальную репутацию веселого и бесшабашного места. Он гудел, свистел и гремел музыкой до самого позднего утра. Внутри клуба всегда было полно посетителей – тех, кому не хотелось ворочаться ночью в неудобной постели; тех, кому хотелось «пошуметь» и покутить; тех, кому проходящая мимо «клубная красавица» в соблазнительном корсетном платье с открытыми руками, подмигивала и завлекала на второй этаж. Там расположились комнаты, обставленные всем необходимым для проведения коротких минут любви…

На первом этаже размешался зал, в конце которого была сцена. В нем были расставлены столы – правда, их успевали занять только самые первые посетители. Остальные толпились вокруг, прижимались к стенам и сцене, едва не выскакивая на нее. Особый ажиотаж возникал, когда какая-нибудь красотка в полупрозрачном платье пела похабную песню о своей первой безрадостной любви, и постепенно избавлялась от элементов наряда. К концу песни, когда она оставалась только в ажурных чулках и белье, зал ревел и свистал, норовя схватить красотку и вытащить со сцены. Певица быстро дарила воздушный поцелуй кому-то из зрителей и убегала за кулисы. Занавес закрывался. Проходило минут пятнадцать – публике надо было остыть, отойти от увиденного, чтобы потом, с новыми силами, приветствовать другую исполнительницу.

За столиком, у самой сцены, сидели двое: Самсонов, в дорогом костюме с золотой цепью на жилетке, и его невзрачный помощник по фамилии Астафьев. Самсонов пришел сюда просто развлечься, «вылечить» расшатавшиеся за последние пару дней нервы. Он любил это место, и каждый раз, оказываясь в Петербурге, посещал клуб. Астафьев, с кучей записок и листов нашептывал ему едва различимые в общем шуме слова.

– Надоело! Не могу!– рявкнул Самсонов, когда Астафьев закончил.– Оставь меня в покое с этими Прохоровыми.

– Да ведь его труппа ждет ответа почти неделю,– возразил Астафьев.

– Пусть ждут еще или отстанут! У меня сердце стонет, как вспомню этого грязный газетный номер…

– Я бы на вашем месте, Игорь Николаевич, сплюнул и забыл. Петербургу дашь какую-нибудь новость, он ее зачитает до дыр, а потом выбросит из ветреной головы. Тем более, всего одна газета, с небольшим тиражом…

– Ты уверен, что этого писаку нельзя найти?– прерывая его, спросил Самсонов.

– Редактор отказал. Даже когда я предложил денег, он отказался. «Целый и невредимый газетчик полезнее, чем деньги!» – вот что он мне сказал.

– А в суд, за клевету?– предложил Самсонов.

Астафьев махнул рукой.

– Глупо и бесполезно. Так-то просто мелкий слух, а будет громкое дело, с громкими именами…

– Да, затея глупая,– неохотно согласился Самсонов.

– Я переговорил с Яковлевым, как вы и просили.

– Он побеседует с доктором?

– Само собой. Я выделил тысчонку – на лечение, так сказать. Да и прибавил, что у нас она не при делах.

– Правильно сделал,– Самсонов довольно кивнул, и тут же импульсивно продолжил.– Дрянная девка! Знал бы, что подобное учудит, в жизни бы не подошел! Надеюсь, она сдохнет. Испоганила мне все! Представляешь – звонят вечером из Франции и спрашивают – все ли у вас в порядке? А то мы слышали… Русская публика даже за границей наши газеты читает – во как! И про европейское турне получше нашего знают.

– Мы его обязательно проведем,– пообещал Астафьев.– С Эльзой или без, но проведем.

– У меня ее чертов контракт рассчитан как раз до конца турне,– Самсонов нервно сжал кулаки.– Как будто знала, как мне подгадить. А эти европейские воротилы любят, чтобы все было буковка в буковку, мать их…

Самсонов не зря так нервничал. Европейское турне, сулившее ему много денег, должно было начаться через неделю. Но сложность, состоявшая в прикованной к кровати Эльзе, начисто испортило картину. Самсонову требовалось либо дождаться, когда она оправится (к тому моменту никакого турне не будет и в помине), либо разорвать контракт. Со своей стороны он этого сделать не мог – денежные издержки, плюс очередные слухи; но со стороны Эльзы…

– Есть идея,– сказал Астафьев.– В больнице нарисуют справку о полном ее выздоровлении, мы прикладываем ее к договору и – вуаля! Госпожа Эльза больше не выступает у нас.

– Не понимаю,– искренне признался Самсонов.

– Да все просто. Полицеймейстеру глаза мы прикрыли – без показания потерпевшей дело-то все равно стоит! Подправят даты, чужие показания уберут, и выяснится, что никакого падения не было! А госпожа Эльза в тот день ходила на прием к врачу – Арцыбашеву. У него берем справку о состоянии здоровья пациентки – разумеется, там будет сказано, что она совершенно здорова и готова к выступлениям. В таком случае возникнет вопрос, и адресован он будет самой Эльзе – где вы гуляли три дня? Почему пропускали репетиции?

– А пропуск репетиции, это уже штраф на нее,– Самсонов, следивший за ходом мысли Астафьева, наконец, понял.– А я, в свою очередь, могу за такое разорвать с ней контракт в одностороннем порядке, в любой момент! Астафьев, ты гений!

– Вина!– зарычал Самсонов.– Побольше вина мне и моему приятелю!

Он изрядно выпил к этому моменту, но всплеск животной радости потребовал еще. Астафьеву, едва пригубившему бокал, он зашептал:

– Завтра ищешь хирурга и любыми способами берешь у него справку. Дай ему столько, сколько захочет! Но не слишком много!

Занавес открылся. Под веселую музыку на сцену, шагая в ногу, вышло несколько смазливых девиц. Взмахи их ног оголяли кружевные нижние юбки и черные чулки. Публика заревела, стала хлопать в такт ударов каблуков.

– С дороги!– Самсонов, расталкивая посетителей, побрел вглубь зала. Там ему встретилась одна из «клубных красавиц».

– Пойдем наверх!– хватая ее за плечо и дыша вином, потребовал он.

– Пойдем, раз ты такой нетерпеливый,– немного раздраженно ответила она.