Читать книгу Раскаты - Артем Приморский - Страница 27

К утру дождь прекратился. Чистое, ясное небо и яркое солнце, отражающее свой озорной свет в каждой луже – Петербург снова преобразился и посвежел.

Арцыбашев проснулся в восемь. Он принял душ, побрился и оделся в один из лучших костюмов. В оставшееся время он позвонил в агентство по найму, договорился о новой прислуге.

К половине девятого он вошел в столовую. Хмурая, не выспавшаяся мать сидела за столом, разбавляла сонливость горячим кофе.

– Доброе утро, сынок,– Софья Петровна, забыв о вчерашнем, ласково поцеловала его в щеку.– Какой приятный одеколон…

– Как ты просила,– весело сказал он и сел рядом с ней.– Не спалось?

– Едва глаза сомкнула,– пожаловалась она, склонившись к Арцыбашеву.– В пять утра проснулась – и все. Никакого сна.

– Во сколько поезд?

– В одиннадцать.

– Купе первого класса?

– Да, как ты любишь.

– Не «как я люблю», а как тебе и Нике будет удобно,– поправил Арцыбашев.– Она еще спит?

Мать пожала плечами:

– Я сказала, чтобы она собиралась, но… она сломлена, Саша. Ты сломал ее…

– Как сломал, так и починю,– Арцыбашев огляделся.– Завтрака, так полагаю, не будет?

– Они ушли рано утром – отпросились у меня. Вот, только кофе сварили, и все.

– Ясно,– Арцыбашев встал. Сняв пиджак, повесил его на спинку стула. К нему отправилась жилетка и галстук; затем он отстегнул запонки и закатал рукава до самых локтей.– Значит, я сегодня вместо повара. Ты поможешь?

Мать удивленно посмотрела на него:

– А что готовить?

– Предлагаю сделать нашей девочке простой омлет с зеленью. Ну что, пошли?– Арцыбашев весело поманил ее за собой.

Просторная и светлая кухня была для женщины местом непривычным, неизведанным – Софья Петровна ни разу не бывала здесь с тех пор, как поселилась у сына.

– С чего нам начать?– боязливо спросила она, рассматривая духовки, жаровни и разделочные столы.– Затопить печку? Да у нас времени не хватит разжечь ее.

– Ну, уж нет,– Арцыбашев подошел к одной из плит, пощелкал выключателями, и на маленькой конфорке появился синий огонек!

– О боже!– женщина подошла ближе, присматриваясь к необычному чуду.

– Газовая печь,– пояснил Арцыбашев.

Софья Петровна зачарованно наблюдала, как ее сын орудует на кухне. Он взял два яйца и разбил их над миской, добавил щепотку соли, чуть-чуть молока…

– Взбивай, мама,– кинув в миску венчик, отдал ее Софии Петровне.– Яйца и молоко должны хорошо смешаться.

– Ясно,– женщина поставила миску на стол и быстро заработала. Краем глаз она поглядывала на сына. Арцыбашев взял небольшую сковородку, поставил на огонь. Раздобыв сливочное масло, огромным тесаком отрезал маленький кусочек и бросил в сковородку. «О боже!»– Софья Петровна услышала, как масло зашипело. По воздуху растекался аромат топленого молока. Арцыбашев водил сковородкой над огнем – масло должно было не просто растаять, но и полностью покрыть ее горячую поверхность.

– Я закончила,– сказала женщина, подавая миску.

– Отлично,– Арцыбашев слил ее содержимое на сковородку. Снова поводил ею, чтобы получился блин.– Через две минуты переворачиваем…

Софья Петровна ахнула – сковородка в руке сына дрогнула, и мутно-желтый, воздушный блин взлетел в воздух, а потом шлепнулся на нее сырой стороной. Арцыбашев выключил плитку:

– Наливай кофе, только не крепкий. Посуда лежит…

– Я вижу,– Софья Петровна достала кофейную кружку.– А ей можно?– с сомнением добавила она.

–Другого выхода нет,– Арцыбашев, с помощью вилок, прямо на сковородке свернул блин рулетиком и переложил на узорчатую тарелку.

– Готово!

– Иди-ка сюда!– женщина тепло поцеловала сына в щеку.– Где ты только этому научился?

– Подсмотрел у повара,– скромно похвастал Арцыбашев.

– Я займусь сервировкой,– сказала довольная Софья Петровна.

– Не забудь кофе!

Когда готовое блюдо ожидало на столе, Арцыбашев вернулся на кухню.

– Сынок?

– Совсем забыл,– он пришел с еще одним блюдцем. На нем горкой лежала мелко нарезанная, свежая зелень. Взяв щепотку, он посыпал рулетик.

– Теперь все. Пора будить гостью.

Софья Петровна посерьезнела.

– Мне идти?– спросил Арцыбашев.

– Ты же помнишь вчерашний уговор?

– Помню,– доктор немного помрачнел. Он привел себя в порядок – застегнул рубашку, надел жилетку и пиджак. Женщина помогла ему завязать галстук, а потом бросилась ему на грудь:

– Прости меня, сынок… Ты был прав… Прокофий этот, будь он трижды проклят!..

– Что? Нахамил?! Угрожал?! Мама,– Арцыбашев схватил ее за плечи, отдирая от себя.– Что он сказал?!

– Да пьяный он был в усмерть! Наговорил много… про меня – мол, ведьма старая… про Нику… даже вспоминать не хочу!– плачуще сказала женщина.

– А ты вспомни,– процедил сквозь зубы доктор.– Что он сказал про мою дочь?

Софья Петровна, качая головой от ужаса, громко зашептала:

– Связалась Анна с чертом… чертовку родила… Пальцем в Нику тычет и орет: «Вижу рога прорезаются, хвост из-под юбки торчит!» Ника заплакала, а он хохотать стал… его оттуда насилу утащили…

«Совсем рехнулся,– понял Арцыбашев.– Теперь на свободе недолго пробудет. Я-то уж ему организую пансион в желтом доме».

– Успокойся, мама,– он ласково обнял ее и поцеловал в горячий затылок.– Я пойду к Нике, а ты приведи себя в порядок.

– Хорошо, сынок…

Арцыбашев вошел в детскую. Ночник выключен, шторы убраны. Девочка, в пестрой пижаме, лежала на кровати спиной к нему, рисуя пальчиком на стене что-то невидимое.

– Ника,– доктор подошел к ней.– Почти девять. Пора вставать, собираться. Мы тебе завтрак приготовили.

– Я не голодна…– тихо ответила девочка.

Арцыбашев присел возле нее.

– Ника, какая же ты упрямая…– ласково, с дрожью в голосе произнес он.

– Почему ты не сказал, что мама умерла?

– Не хотел тебя расстраивать.

– Там, на кладбище…– Ника всхлипнула.– На кладбище дедушка…

– Да какой он тебе дедушка, милая моя?– Арцыбашев перевернул дочь. Она одним рывком бросилась ему на грудь.

– Я не чертовка…– плача, заговорила она,-… нет у меня ни рогов, ни хвоста…

– Как и у меня,– Арцыбашев с удивлением понял, что в его голосе застрял горький комок.

– Он сказал – ты маму удавил… Ты ее…

Арцыбашев, медленно качая дочь, украдкой вытирал слезы со своих глаз.

– Не думай о нем, как о дедушке. Раз уж ты коснулась темы смерти… Посмотри на это так – старик лишился жены и дочери. Ему нужно, чтобы кто-то рядом оказался виноват, оказался злым.

– Ты не злой,– возразила Ника.

– Надеюсь, что нет. Время злое. Оно всегда и ко всем злое.

– Я люблю тебя…– девочка уткнулась ему в грудь, шумно задышала.– Я так люблю тебя, папа…

– И я тебя, милая моя…– жмурясь от слез, прошептал Арцыбашев.– Мое любимое, милое солнышко…

– Я не хочу к бабушке. Хочу с тобой остаться…

– Я бы тоже хотел, но…– Арцыбашев запнулся. Как можно объяснить маленькой девочке бесконечные, сложные вопросы взрослого мира?

– Ты приезжай под Новый год,– предложил он.– Поставим елку… Будут у нас игрушки, и подарки – целая куча!

– А когда мы вернемся?– девочка вскинула голову, ее глаза сверкнули надеждой.

– К середине декабря, надеюсь.

– Я буду тебе писать,– пообещала Ника.

– Хорошо. Только не забрасывай фортепиано и французский.

Когда Арцыбашев и Ника пожаловали в столовую, было почти половина десятого.

– Наконец-то!– Софья Петровна устало вздохнула.– Я уже начала подозревать, что вы там оба заснули.

Завтрак давно остыл, но девочке все равно понравилось.

– Неужели папа сам приготовил?– удивленно спросила она.

– Сам,– довольной улыбкой ответила женщина. Она то и дело поглядывала на часы.

– Не волнуйся, успеем. На машине вмиг долетим,– пообещал Арцыбашев.– Водитель-то не уволился?

– Нет. Он сразу заявил, что уйдет только вместе с машиной. Так что если решишь ее продавать, не забудь упомянуть в объявлении про Гришку.

– Велю ему готовить машину,– Арцыбашев пошел искать водителя.

Тот, уткнувшись в углу комнаты для слуг, все еще спал.

– Григорий, подъем!– вскричал Арцыбашев.– Японец наступает!

Парень резко всхрапнул и дернулся. Его худое тело вытянулось в струну, а мутные со сна глаза тупо уставились на Арцыбашева.

– Ты что, до сих пор дрыхнешь, окаянный!– накинулся на него доктор.– Все новости проспал?!

– Как… какие новости?..

– Вторая эскадра разбита, Владивосток взят, Китай вторгается в Сибирь! На Петербург идет английский флот – бомбить здания и жечь дворцы!

– Ой, ё-мое!– Гришка в ужасе подскочил.– Что же делать?

– Меньше спать, увалень,– Арцыбашев щелкнул его по носу.– Готовь машину, мы уезжаем.

Гришка, хранивший на лице маску ужаса и растерянности, осторожно спросил:

– Так это?..

– Что?

– Англицкий флот? Нам не помешает уехать?

– Иди, готовь машину, говорю! И меньше верь всяким глупостям.

Гришка ушел, так и не поняв – шутит хозяин, или Петербург и впрямь скоро заполыхает под ударами военных судов?

Несмотря на солнечную погоду, в городе холодно и ветрено. Хмурый Гришка (понял, что его разыграли), остался стеречь машину у подъезда к вокзалу. Арцыбашев, держа под руку Нику, шел по краю перрона – они весело болтали. Сзади них, улыбаясь, неторопливо шла укутанная в теплую шаль Софья Петровна. Последний в процессии – молодой грузчик, тащивший тележку с багажом, мысленно прикидывал, дадут ли ему чаевые; и если дадут, то сколько?

– Ваш вагон,– Арцыбашев, Ника и Софья Петровна вошли в чистый тамбур и дальше – в длинный, узкий коридор.– А вот и купе,– доктор открыл дверь, довольно кивнул.– Хорошие места.

Втащили багаж. Грузчик весело катил тележку назад, у него в кармане покоилась новенькая десятирублевка.

– Давайте прощаться,– Арцыбашев обнял и поцеловал мать, потом Нику. Покончив с этим, без лишних слов, он вышел из вагона.

До отправления поезда оставалось пять минут. Арцыбашев решил подождать, пока он тронется, и только потом уйти. Угольно-черный, огромный локомотив тихо шипел, наполняя свои железные легкие водяным паром. Из его трубы медленно повалил серый дымок.

К окну вагона подбежала девочка – его Ника. Увидев в толпе провожающих отца, помахала ему ручкой. Арцыбашев послал ей воздушный поцелуй. «Что же купить на Новый год?» Конец октября, а он уже начинает ломать голову над этим.

– Ваша дочурка?– спросил его какой-то важный старик в очках.– А моя-то уже здоровая, грозится внука привезти, показать… Сам-то я с Новосибирска, а сюда по делам приехал…

Арцыбашев отстраненно посмотрел на старика, молча отвернулся и ушел.