Читать книгу Небо цвета лазурита - Айгуль Грау - Страница 13

Прошла неделя после бала, когда царевна Харша наконец прибыла в замок. Все шло своим чередом и первым делом она двинулась на прием к Владыке. Ее лицо без того худое, выглядело еще более измученным и ослабшим. Гибкие движения, которые так восхищали Мариэ, будто принадлежавшие танцовщице, теперь как бы поломано застывали в воздухе. Изящество, окружавшее ее тонкий обнаженный стан исчезло, ребра прорисовывались на спине. И как всегда увешанная драгоценностями с кончика хвоста и до макушки, частично скрывающими ее наготу, она была жутко голодна, но не признавалась в этом. Тем не менее слуги принесли ей нарезанное филе сырой рыбы и вино, а Селдрион с тоской наблюдал, как она жадно глотает целые куски почти не жуя. Нильдары не ели ни рыбы, ни мяса, поэтому это блюдо было специально для Харши. Когда она наелась, вздохнула облегченно, вытирая рот салфеткой. Довольная улыбка затеплилась в уголках глаз нагини, и только теперь она заметила, как мрачен был Селдрион, хотя и пытался это скрыть.

– Ну что ж, я рада, что ты смог заключить договор с отцом.

– Это не я, все само произошло, видимо из-за того что твои братья затеяли свору.

– Да, точно. Но нам на руку, – Харша цедила белое вино, – Их слишком много. Все хотят власти. Всё – как всегда. Осталось меньше месяца и мне нужно обсудить с Мариэ подготовку к путешествию, возможно подучить язык.

– Ты не выучишь язык за три недели.

– Ну и ладно, что с того, – цокнула она, закатив глаза.

– О тебе ничего не было слышно. Где ты была все это время? – Спросил Владыка поднимая на нее внимательный взгляд.

– Пряталась в лесах, – Харша говорила бегло, не глядя на него, – потом отец поймал меня, посадил в тюрьму. Но когда эти идиоты чуть не поубивали друг друга на свадьбе, он забыл обо мне, освободил наконец.

– Это ты за решеткой так отощала?

– Нет, в лесах… – Харша натужно вздохнула.

– Харша, если тебе положено есть мясо, то не мучай себя. У тебя тело не приспособлено к другой еде…

– Все хватит об этом, – прервала его нагини, – я ем рыбу, доволен. Это тоже еда. Давай лучше пригласим сюда Мариэ, пообщаемся. Давно ее не видела. Как она?

– Лучше не бывает.

– Мне нужна ее консультация, срочно… Сил, давай уже не тяни, позови слугу, пусть передаст, чтобы подошла.

Селдрион молчал, стиснув зубы. Харша подождала ответа, но приметив его кислую мину спросила.

– Что случилось?

– Она ушла.

– Что?! Куда ушла? – ее хриплый голос почти сорвался на шепот.

– Не ори ты так.

– Сил, объясни мне, черт побери, что здесь происходит?! – Она приподнялась с диванчика, стоя на хвосте.

– У нас тут случился инцидент, и она ушла жить к своей подруге. По иронии судьбы, я сам свел их.

– Что за инцидент и почему ты не запретил? Почему позволил ей уйти? – Он молчал, Харша продолжала возмущаться, – Я пожертвовала всем ради того, чтобы спасти ее, а ты просто так взял и упустил!

– Я не упустил. Она просто живет теперь в другом месте. Так же как жила бы в замке, только теперь у подруги.

– Но почему? – ее глаза округлились от удивления.

– Она сказала, что устала жить здесь. Хочет последние дни перед отъездом провести в компании близких ей людей.

– И ты отпустил? Ты что, с ума сошел? Да как она посмела так дерзить. Ты же Владыка нильдаров, чтоб тебя! Почему не приказал. Как нам теперь видеться? Мне что к ней каждый день ходить? Самой? Ты слабак! Слышишь, ты провалил мое задание. Я хотела, чтобы ты помог нам перейти в другой мир, но ты не смог позаботиться даже о девчонке, не говоря уже обо мне.

– Ты сама не захотела оставаться, – уставшим голосом отвечал он. Ее оскорбления пролетели мимо ушей. – Я был готов защитить тебя и даже этого вампира.

– Тогда почему дал ей уйти?! – истерически кричала Харша.

– Успокойся, она никуда не ушла, все так же под опекой, просто живет в другом доме.

– Но как мне к ней ходить? Обращаться в нильдарку что ли? Все время?!

– А как ты собираешься жить в их мире? Тебе все время придется быть человеком, – едко подметил Селдрион.

– А я знаю, знаю, как буду ходить к Мариэ, раз ты не смог удержать ее. Это ты виноват. Ты виноват! Как можно было доверить тебе такое дело. Вот увидишь, что я сделаю. – И она обратилась в прекрасную деву с длинными золотистыми волосами, на концах, свивающихся в кудри, с серебряной диадемой на лбу. Селдрион поднял взгляд.

– Не смей! – угрожающе зарычал он. Его лицо налилось кровью. – Не смей, гадюка!

На него смотрели любимые голубые глаза, но мягкий овал лица, ее нежное очертание носа, прекрасные губы, что светились раньше приятной сердцу улыбкой, теперь были маской, надетой на монстра. Глаза уже не источали доброту, а губы искривились ядовитой усмешкой.

– Харша, – резко крикнул он, поднимаясь, а светловолосая дэви попятилась назад.

– Ты мне ничего не сделаешь, не сделаешь, – ее руки тряслись, – Ты даже девчонку не смог удержать.

– Я и не держал ее. Я хотел, чтобы ей было только лучше.

– Ей лучше было сидеть здесь! А обо мне ты подумал? Так и буду ходить туда, так и буду, – шипела она со злобой.

– Харша, хватит маскарада, иначе я задушу тебя прямо здесь, – он подпер ее к стене, – ее облик не поможет тебе сохранить жизнь. Она уже мертва, а ты еще нет. Подумай.

В его голосе металлом отчеканивала железная суровость так, что даже принцесса струхнула. Она уперлась спиной в стену, шаря руками позади себя, взгляд заметался и она приняла свою форму.

– Значит будешь ходить? – Строго спросил он проверяя.

– Значит буду ходить, – тихо ответила пряча взгляд. После продолжительного молчания он оперся на стену и устало произнес:

– Как же вы, женщины, умеете больно бить. Такие слабые, но слова ваши подобны кинжалам. – Воспользовавшись моментом нагини выскользнула из комнаты.

***

В этом сне он опять бежал вслед за ней. Мариэ изредка поворачивалась, смеялась и манила рукой. Ее белое как снег платье развевалось на ветру. Она звала его куда-то, и он спешил, бежал за нею, но никак не мог догнать. Они были в безводной горной местности, где не росло ни травинки. Красные как глина утесы окружали их со всех сторон, и тишина поглощала все звуки. Как будто это была просто картинка, не живое место, то, чего никогда не было и быть не могло. Вдалеке показалась хижина. Ветхий домишко с прогнившей крышей и пустым окном. Шторки, продуваемые ветром изнутри, то и дело вылетали наружу. Марианна добежала до дома, остановилась и вновь помахала рукой, позвав его по имени, но имя у него было совсем другое. Он бежал со всех ног, но никак не мог приблизится. Дорога как заколдованная, никогда не заканчивалась, а ноги плохо слушались. Как будто бежишь в густом киселе. Сердце тревожно билось из последних сил. Марианна постучала в дверь, а потом повернулась и помахала рукой. Он различал ее белозубую улыбку даже издалека. Но вот ей наконец открыли, она поклонилась кому-то, но он не видел никого за открытой дверью. Лишь ветер поднимался все сильнее и сильнее. Ветер мешал бежать и Селдриона охватывал панический ужас, когда он глядел в эту пустую черноту комнаты, с которой беседовала Мариэ. Вдруг горы потряс оглушительный звук рога. Первые камни посыпались с гор, он понял, что будет обвал, хотел предупредить, спасти, но тут заметил Харшу, стоящую в дверях внутри дома. Камни цепляли за собой валуны, глыбы гор и падали, разбивая землю. В этих ямах зияла тьма, и весь мир начал проваливаться под землю. Он остановился на жалком кусочке земли, пока все вокруг погружалось в бездну. Но тут и под ним земля начала рушиться, уходя из-под ног. Все проваливалось глубже и глубже, и казалось, что никакая сила его уже не спасет. Он уже не видел хижины и гор, падал в темноту. Тут сверху полетела веревка, схватился за нее. Кто-то тянул наверх. В конце концов, уже почти подобравшись к краю обрыва он увидел своего спасителя. Прекрасная женщина с белоснежной кожей и черными волосами, одетая в темно-зеленое невесомое платье. Она улыбалась и протягивала руку. В тот момент, когда он ухватился за нее, то успел различить чудесную синеву ее глаз. Великое сострадание он различил в них, безмерный океан мудрости. Такого взгляда никогда и нигде не видел. Этот взгляд затмил весь страх, озарив его светом счастья. Тут он проснулся.

***

Пролежав несколько минут ошарашенный дивным сном, он никак не мог прийти в себя. Было как-то странно душно, комнату окутывало марево влажной летней ночи. Свесив ноги с кровати, он кое-как поднялся. Продираясь сквозь темноту, прошел к столику с графином воды. Зажег ночник, осветивший комнату неярким теплым светом. По мере того, как восторженность сна растворялась, он начал сильнее ощущать тот грязный булыжник, который был теперь вместо сердца. Булыжник давил и болел, было гадко. Очень гадко и стыдно за ту ночь, но ничего нельзя было поделать. Меньше месяца оставалось, и она уйдет, покинет его теперь уже навсегда. Он не удивился и не противился, когда на следующий день она попросилась переехать погостить к Тиаинэ, под предлогом их вечной дружбы. Он не просил прощения, но и не был резок. Она даже не смотрела ему в глаза. Ужасно стыдно. Он со вздохом повалился на софу, стоящую почти в центе комнаты, окруженную мягкими креслами с резными орнаментами на подлокотниках. Уставившись невидящим взглядом на причудливые фигуры деревьев и птиц, выступающих из темного дерева, так что казалось – они всегда там были, жили своей жизнью, а никак не вырезаны чьей-то умелой рукой, в глубине сердца он отчаянно взывал к ней. Пусть она передумает и вернется, пусть простит и никуда не уходит, пусть ей хотя бы приснится сон, где он приносит свои извинения именно так, как это нужно, нужными словами и голосом, пусть все измениться, пусть хоть что-то произойдет в конце-то концов, ведь больше нет сил терпеть этот однообразный плен своих мыслей, пронизанных печалью.

Ровно на этих раздумьях его застал врасплох необычный шорох за дверью. Он прислушался. Кто-то приближался крадучись на цыпочках по мягкому красному ковру, лежащему в коридоре. Было далеко за полночь, из окна не доносилось не звука, весь дворец был погружен в оцепенение, жаркое марево ночи запускало свои щупальца в каждое раскрытое настежь окно. Шаги отвлекли Селдриона от мрачных дум и теперь он ждал, что же будет, краем глаза примеряя расстояние до клинка, стоящего в ножнах недалеко от кровати. Но было слишком далеко. Ближе к двери, в нескольких шагах от софы, на стене располагалась коллекция кинжалов. Он бесшумно поднялся и медленно вытянул один из них. Несмотря на осторожность, кинжал издал предательский металлический гул. Шаги за дверью остановились. Селдрион чувствовал, как тело наполняется пружинистостью, ум холодеет, а время замедляется. Так было всегда во время боя. Он не двигался. Кто-то стоял прямо за дверью. Кто-то небольшой, легкий. Было похоже, что невысокая женщина или ребенок-подросток. В уме одна за другой проносились догадки: Харша? Нет, она обиделась и весь день не разговаривала с ним из-за случившегося. Может пришла мириться? Хочет выпить? Тогда зачем делать это сейчас, посреди ночи? К тому же в его части дворца стоит охрана, которая вряд ли пропустила бы ее без того, чтобы доложить. Может Клариэль? И опять сожаление терпкой горечью сжало сердце. Не стоила того короткая интрижка, чтобы эта одержимая теперь преследовала его. Хотел отвлечься от мыслей о Мариэ, горькая желчь разъедала однообразные будни, ревность от дурацкой переписки… а она возьми, да и разбей чайный сервиз, прямо на ковре, который достался их династии от дальней тетушки из восточных провинций. Между прочим, редкая работа, чистый шелк. Тогда он был так зол, и чувствовал, как ей это нравится, и что она так близко, что стоит только щелкнуть пальцами… «Ай-яй-яй… – он прицокнул, глядя как она ринулась к разбитым чашкам, – Я думаю, что ты должна быть наказана. – Произнес тихо, присев на корточки и нависая, пока она дрожащими руками убирала осколки. – Если ты считаешь себя заслуживающей наказания, то сходи поверни ключ в замке, а если нет, тогда вычтем из твоей зарплаты». И когда она дошла до двери, то замерла на секунду с поднятой ладонью у ручки двери, а потом решительно повернула ключ в замке. Если бы он знал тогда, что это не поможет даже на время. Чувства терзали, а отвлечься не получалось. Это все амрита, наверное… что же еще привело его к такой одержимости? И это точно не любовь. Он решил, что не согласен влюбляться как мальчишка, поэтому это просто желание, неудовлетворенное желание. С того дня Клариэль ходила за ним как тень с таким мерзким раболепным видом, что при одном воспоминании об этом, хотелось отвесить ей пощечину. Но нет, не стоит, ей бы это понравилось…

За дверью послышалось всхлипывание, прервавшее поток воспоминаний. Он понял, что уже совсем забыл о тех шагах в коридоре и зачем стоит посреди комнаты с кинжалом. Коротко, тихо постучали. Он так же бесшумно подошел к двери и встал рядом, прижавшись спиной к стене. Всхлипывания продолжались, и он решил спросить.

– Кто здесь? – голос прозвучал гулко, как в пещере. Пространство комнаты как будто сузилось начиная давить.

– Это я, Мариэ, – сквозь всхлипывания раздался тихий голос Марианны. Селдрион не верил своим ушам, с настороженным прищуром шарил глазами по комнате, ища ответ.

– Я не верю тебе. Мариэ уехала отсюда почти неделю назад. Кто бы ты ни была, как ты прошла мимо охраны?

– Это я, правда, – всхлипывал голос, – мне очень нужна ваша помощь, пожалуйста, пустите меня. Со мной произошла беда, я не могу доверять никому кроме вас. Пожалуйста. – Молил голос за дверью.

Селдрион напряженно соображал, что же спросить у нее, в доказательство ее подлинности, но она опередила его.

– Если вы не верите мне, то спросите о чем-то, что можем знать только мы вдвоем.

Тут он понял, что не может и припомнить даже одной вещи, которую точно могли бы знать только они вдвоем. Их совершенно ничего не связывало. Все, что происходило раннее, ему было либо неловко припоминать, если бы это была Харша, либо эти вещи могло знать большее количество людей. Да, это Харша. Она приняла ее облик и теперь разыгрывает комедию. Это не может быть Мариэ

– Ну что же вы молчите! – взмолился отчаянно голос, – Мне некуда больше идти. Если вы меня не пустите, то я спрыгну с обрыва. Мне незачем больше жить. – Она отчаянно стукнула кулаком по двери и уже развернулась уходить, как дверь медленно отворилась.

Марианна боязливо прошла внутрь, и когда она зашла, Селдрион громко захлопнул дверь. Она растерянно повернулась. Владыка нильдаров грозно нависал над ней.

– Какого черта, Харша? Теперь ты решила прикинуться ею? – Он сверлил ее взглядом. Взгляд ночной гостьи отражал полное непонимание. На ней была кружевная шаль, наброшенная на невесомую длинную белую ночную сорочку, на ногах простенькие шлепанцы, создавалось ощущение, что она выбежала из дома Тиаинэ в чем была и так добралась до замка. Все бы ничего, но пешком сюда добираться больше часа. Конечно, он не поверил. Грубо взял ее руки – ладони были теплыми, разворачивал их, провел рукой по предплечьям – все так же, ледяной кожи нагини здесь не было, а было обычное человеческое тепло.

– К стене, – скомандовал Владыка по-военному. Девушка испугалась и не двигалась. – Я сказал к стене, – рявкнул он еще более отрывисто, после чего пришедшая повиновалась, – руки на стену, – он быстро провел по ней руками на наличие оружия, краем ума отмечая очертания тела.

– Что происходит? Я боюсь. Можно я лучше пойду? – Девушка начала опять всхлипывать. – Я ничего не понимаю. Что с вами?

– Ты что, правда Мариэ?

– Конечно. Вы что думаете, что я шпион? Вы меня не узнаете? Почему вы сказали, что я – это Харша? – Она засыпала его вопросами.

– Тогда спрошу по-другому, какого черта, Мариэ? – Спросил, пытаясь быть строгим как прежде, но голос все равно уже смягчился. – Прости, прости, я думал, что это Харша опять пришла разыгрывать меня, или кто-то из ее свиты. Это случалось, к сожалению, уже неоднократно, поэтому не поверил. Знаешь, ведь они все могут превращаться… Садись, прошу тебя, прости. Ты заявилась так внезапно. Ты хоть думаешь какой сейчас час? И как же кстати я не спал, поэтому смог услышать тебя. Ты так тихо стучала. Такой сон приснился и я.… – Он остановился, поймав себя на том, что бесконечно оправдывается, теряя все больше власть над ситуацией. Голова шла кругом, его немного мутило и мысли рождались со скрипом ржавого колеса. Одна его часть продолжала считать происходящее жутким фарсом, а другая прыгала со щенячьей радостью, от одного только присутствия Марианны. И он продолжил.

– Что случилось? Как ты здесь оказалась?

И Марианна долго и сбивчиво принялась рассказывать, как на нее напали прямо в доме Тиаинэ. Некто проник в открытое окно, когда она была в доме одна. По странному стечению обстоятельств Тиаинэ и вся ее семья покинули дом, чтобы посетить священную рощу, но Марианна приболела, поэтому осталась. Услышав скрип двери внизу и незнакомые голоса, вылезла из окна и по крыше беседки смогла осторожно спуститься. Затем ее довез на повозке один добрый торговец. Ей некуда было идти, а обратно было страшно возвращаться. Потом она пряталась в комнатах прислуги, куда ее пустили, потому что хорошо знали и любили и пообещали помочь, но когда пришла ночь, ей стало страшно и показалось, что преследователи опять догнали ее и одетая в ночную сорочку одной из горничных, прибежала прямо к нему, зная, что только он сможет ее защитить, особенно после случая с вампиром, когда никто больше не помог бы ей. Никакой охраны, про которую говорил Селдрион не было и она не знает почему. Когда она говорила, невольная улыбка все сильнее расползалась по его лицу. Он торжествовал. Наконец-то судьба дает ему шанс, рыба сама выпрыгивает из воды прямо в руки, успевай хватать. На фоне срывающей голову радости, он не особо раздумывал над правдивостью истории, как сделал, если бы кто-то другой говорил ему это. Но нет, это была она. Она сидела рядом на диване и прятала взгляд как обычно, смущаясь, краснея. От нее необыкновенно сильно пахло незнакомыми духами и этот факт тихим эхом отозвался во внимании, но он оправдал её тем, что скорее всего, это из-за одежды горничной. Даже показалось, что он вспомнил как подобный запах оставался в комнатах после уборки. Тут она поежилась. Несмотря на мягкость ночного тепла, куталась в шаль.

– Тогда почему ты не пришла ко мне сразу? Еще вечером, когда это случилось. – Все еще проверяя, спросил он.

– Я боялась, что вы больше не захотите меня видеть. Ведь с самого начала нашего знакомства, вы проявляли ко мне столько доброты, а я так неблагодарно ее отвергала.

Селдрион напрягся. Ему не верилось, что Мариэ могла бы сказать нечто подобное, хотя говорила как обычно. Подозрения еще оставались, но ему так не хотелось верить во что бы то ни было, кроме того, что она настоящая, что с каждой минутой он старался вымести из мыслей подобный сор. «Это просто паранойя какая-то, – говорил он себе, – обожжешься на молоке – дуешь потом на воду. Все, проверяю последний раз, и если она ответит верно, то больше никаких подозрений».

– Скажи мне, Мариэ, – начал он издалека, – не смотри, что я так груб с тобой, ведь если это на самом деле ты, то надеюсь простишь мне подобное. Твое появление здесь, после всего что произошло, настолько странно, хотя в твою историю сложно не поверить, и я даже хотел бы поверить в нее, будь я уверен в том, что это действительно ты. Поэтому я задам тебе один лишь вопрос, ответ на который знают только трое человек, ты, я и тот, кто даже под пытками не раскроет секрета. Ты как-то приходила ко мне, мы беседовали здесь, в моей спальне и стояли прямо вот у того зеркала, – он махнул рукой в сторону, – и в тот момент некто постучал в дверь кабинета. Скажи мне, кто это был? Я думаю, что ты должна помнить, потому что отчетливо видела этого человека, когда он зашел.

Марианна насупилась. Она долго сидела неподвижно, разглядывая свои руки. Потом начала чаще дышать, все громче и громче, пока опять не начала всхлипывать. В конце концов, яростно всплеснув руками в воздухе, сорвалась с места с громкими рыданиями.

– Я не помню, – всхлипывала она, истерично ломая ключ, – зачем так мучить меня, если от того, что сегодня произошло, от этого страха, я даже вчерашний день не могу вспомнить!

В тот момент Селдрион и вправду решил, что перегнул палку. Он спешно подошел к ней, заботливо обнял. Марианна продолжала рыдать, но не сильно, как будто просто для приличия. Наконец, она успокоилась и обняла его в ответ.

– Я так боюсь, так боюсь, – шептала она, – после того как Айм напал на меня, я боюсь оставаться одна.

– Ты не одна, – он почувствовал, как шаблонная фраза эхом разнеслась в опустевшей голове, но ничего не мог с собой поделать. От одного ее присутствия рядом, вся кровь из головы уходила вниз, и он снова захотел уткнуться носом в ее черные вьющиеся волосы, желая впитать знакомый запах белой акации, похожий на смесь спелого черного винограда и конфет, который появился у нее при контакте с амритой и сопровождал ее повсюду. Но этого не было. Вместо этого, он чуял только приторные духи горничной. Тем временем ее гибкие руки вскарабкались на плечи, и она почти повисла на нем, желая дотянуться до поцелуя. И тут сквозь почти ощущаемое кожей облако приторного фруктово-цветочного аромата, к его ноздрям пробился тихий едва уловимый запах тины и улиток. Это было так, будто стоишь рядом с речной запрудой, заросшей камышами и сочной осокой, и вся растительная масса, смешанная с сыростью, рыбами, моллюсками, обитающими в недрах заиленного грунта, вдруг врывается в ноздри предзакатной свежестью отступающего лета. Селдрион схватил пришелицу за плечи и рывком прижал к стене. Та грубо стукнулась головой об стену и недовольно нахмурилась.

– Ах ты сука! – Сквозь зубы процедил он. Гневные вены проступили на его лице и шее, и взгляд тут же похолодел, прорезая ее насквозь. – Я тебе что, дойная корова что ли?

– Как ты понял? – спросила Харша понурившись, стоя в своем обычном облике, но без хвоста, стараясь спрятаться от его стального взгляда.

– Ты воняешь как жаба. – Бросил он отрывисто, отворачиваясь от нее с презрением.

– Старалась как могла.

– Плохо старалась. – Он схватил ее левой рукой, одновременно пытаясь открыть замок, с силой заламывая ей руки, будто желая отплатить за причиненное болезненное разочарование, вышвырнул за дверь.

Некоторое время он стоял, бессильно опершись о стену. Потухший взгляд не сдвигался с одной точки на мраморном полу, и он всем телом ощущал, как падает в бездну горя. Мариэ не придет… больше никогда не придет… Эта окончательность существования окутывала темным дымом всю комнату, а в его сердце снова врывалась меланхолия. Харша поцарапала дверь как кошка, на время вырвав его из тягучей смолистой жижи.

– Прости меня, Сил. Мне просто так нужна твоя энергия. Я настолько истощена, что зачастую бывает сложно двигаться. Только ты можешь мне помочь, тебе что трудно что ли? Нам обоим от этого только лучше станет. Поэтому я решила, раз уж ты так запал на эту девчонку, то… Я не знала, что ты… – она замялась, – что ты так к ней относишься. Прости меня. О боги, я не должна была этого делать, но дай мне хотя бы своей крови. Я совершенно обессилена.

Селдрион медленно отлепился от стены и прошел к кровати с пустым взглядом небрежно подхватив меч, стоявший в ножнах. Когда дверь отворилась, Харша отступила на пару шагов назад, слыша, как звенит сталь, освобождаемая из плена. Острие древнего клинка уперлось в ее горло. Нагини нервно сглотнула, когда встретилась с ним взглядом. Этот взгляд она уже видела много лет назад. Мурашки пробежали по коже, она зашептала:

– Прости, прости меня. Ну что ты так разошелся, ведь я думала просто помочь тебе, я просто хотела…

– Пошла вон. – Равнодушно отвечал Селдрион и ни одна жилка на его лице уже не дрогнула.

Харша молча развернулась. Селдрион смотрел как удаляется, извиваясь волной, ее трехметровый питоновый хвост. Она не обернулась. В конце коридора дремали магическим сном два стража.