Читать книгу Небо цвета лазурита - Айгуль Грау - Страница 8

Бесконечные лабиринты потаенных дорожек, беседки, укрытые цветущими кустами, ограды, оплетенные плющом, журчащие ручьи, фонтаны, подсвеченные магическими камнями, огромные деревья, дающие широкую легкую тень, открытые поля для пикника – все это занимало несколько километров по периметру, но даже этого не хватало Марианне, чтобы укрыться от назойливых глаз. С тех пор, как начались состязания, и во дворец приехало множество высокопоставленных гостей, а солдаты установили шатры в полях недалеко от замка, ей не давали прохода. Привыкшая уже к своей незаметности, она была неприятно удивлена обилием мужского внимания. Сначала казалось забавным, когда тот знакомый солдат нашел ее и предложил прогуляться под луной, но потом она стала натыкаться на подобных ухажеров каждый раз при выходе в сад. Погода была чудесной, а сидеть в опостылевших за зиму комнатах, стало просто невыносимо. Работу в саду пришлось прекратить. Не только из-за недовольства Владыки. Размышляя над его словами, она все же решила не действовать наперекор и сделать так, как он хочет. Дело даже не в этом… Они следили за ней голодными взглядами, рвали цветы из этого же сада, чтобы подарить, посылали записки. Один даже пытался тискать ее в кустах. Девушка скорбела о тех счастливых временах покоя, когда она была никому не нужна, бродила как тень и общалась только со служанками. Да и им теперь не давали покоя. Но уйти, убежать, спрятаться как Марианна, они не могли, приходилось выполнять работу. Со смехом и одновременно сожалением Марианна наблюдала, сидя за чашкой чая в комнате для прислуги, как очередная молоденькая нильдарка бросала на стол огромную охапку тюльпанов, сорванных в их же саду, и плакала над тем, как эти озверевшие без женского внимания мужланы, вытоптали все клумбы, испортив весь ее труд. Дошло до того, что, написав коллективную жалобу, девушки отправились к Селдриону. Грозились вовсе не выходить на улицу до окончания состязаний и пусть эти животные растопчут сад ко всем чертям. Владыка иронично посмеялся, но нападения на служанок прекратились как по волшебству. Как всегда, нашлись и недовольные этими изменениями. Марианна видела, как младшая помощница швеи рыдала в тот же вечер и грозилась уйти со службы «этому извергу». Но ее никто не поддержал. Все вздохнули с облегчением. Солдаты так же разглядывали служанок, выходивших из замка, собирались толпами и ржали как кони в вечернее время, но клумбы никто не топтал, и за мягкие места не щипал. Поэтому она брала новую книгу, протискивалась через потайную дверь в противоположной от состязаний части замка, бежала быстрее по узким дорожкам вглубь сада. Дальше и дальше, под ароматные грозди цветущих глициний. Потом замедляла шаг наслаждаясь пением птиц. Листва распустилась. Теперь и без того изолированные тропинки стали вовсе недоступны для посторонних взглядов. Радовалась, что никто не увидит.

Сегодня небо было затянуто облаками с самого утра, иногда накрапывал дождь, в окрестностях замка стало безлюднее чем прежде. Марианна слышала вчера, что будут скачки. Военные уехали на ипподром, оставив лишь редкую охрану у шатров. Дождь начал накрапывать сразу после выхода. Девушка боялась испортить книгу. Прижав ее поплотнее к себе, она прорывалась сквозь кусты сирени и жасмина, обдающие ароматом поздней весны, к своей любимой беседке на окраине сада. Волосы уже успели отрасти до ушей и вчера ее подстригли по моде двадцатых. Никто из ее подружек служанок не умел этого делать, только Амаиэль взялась со словами, что портить тут уже нечего. Но проделанная работа всем понравилась, Марианна повязала кружевную ленту вокруг головы, заправила за ухо розовую веточку цветущей айвы, надела маленькие серьги. Получилась смесь двадцатых годов и романтики викторианской эпохи. И теперь полностью ощущая себя героиней старого романа, она склонилась над книгой стихов, сидя в беседке, пока дождь накрапывал все сильней и сильней. Блеснула молния, девушка вздрогнула, подняв глаза, гром грянул откуда-то справа. Дождь усиливался, крупные толстые капли с всплеском падали на круглые резные листочки, разбивали почву своей тяжестью. Над головой уже шуршал мерный поток, разбивающийся о крышу беседки. Вода стекала по желобам и уходила в землю. Снова сверкнула молния и оглушительный разряд грома разразился прямо над полем, скрытым от Марианны высокими деревьями. Ветер бушевал, с силой сотрясая ветки. Грянул ливень. Стало холодно, косые порывы то и дело задували потоки воды под крышу. Марианне пришлось встать в центе, в небольшом кружочке, остававшимся пока сухим. Тут она услышала быстрое шлепанье по лужам. Справа, со стороны леса кто-то бежал, ступая огромными шагами. Марианна повернула голову, то и дело ёжась от холода. Из темноты на тропинке показался силуэт вымокшего до нитки парня. Марианна узнала Фислара помощника по саду. Они встречались несколько раз, когда приходили с выполненными поручениями к строгой женщине, служившей главным садовником парка. Она радостно крикнула ему:

– Беги сюда, скорей!

Он вскинул взгляд из-под разметавшихся по лбу длинных мокрых волос пшеничного цвета и помахал ей рукой. Забравшийся под сень беседки промок насквозь. Марианна подвинулась, освобождая для него кусочек сухой земли. Парень ежился.

– Что ты там делал так далеко? – девушка пыталась перекричать потоки, падающие с небес.

– Да дерево упало, мне надо было его распилить и вывезти оттуда частями. Но когда пошел дождь я сначала думал подожду, но потом понял – надо убираться оттуда поскорее. А ты что здесь забыла? – крикнул он в ответ.

– Прячусь от солдат.

– А, да точно, сейчас же учения проходят или как там их, соревнования. Слышал, как повар жаловался. Его помощница каждый вечер убегает куда-то, похоже не спит все ночь, а потом как сонная муха ходит весь день. На других работу приходится перекладывать. А они и так все в мыле, столько гостей…Похоже ее скоро уволят.

– Когда это уже закончится? Эти соревнования. – Протянула Марианна.

– Да, последние пару дней вроде осталось.

Постояли немного молча. Обоим было неловко, поэтому Фислар спросил:

– Что читаешь?

– Стихи… автор… – Марианна повернула книгу обложкой на себя, – боже, ну и странное же имя, Всегзедмут, или Весьгд… да господи! Не могу выговорить! – она засмеялась, парень тоже.

– А ты давно здесь работаешь? – Марианна решила не рвать нить разговора. Дождь продолжал поливать, но уже не так ожесточенно.

– Я? Нет… недавно. Только устроился. Как весна началась, они набирают работников как обычно, на зиму всех сокращают. Такие дела, – они опять замолчали. Марианна металась умом от темы к теме, не зная о чем еще спросить, но Фислар сам продолжил, – Я ведь раньше тоже военным был. Служил в стрелковых войсках. – Заметив удивленный взгляд отвечал, – У меня это семейное. Отец, дядя, дедушка, все военные. Моя судьба была повторить их путь. – Тут он тяжко вздохнул и замолчал.

– Но теперь ты здесь – пилишь деревья?

– Да…

– Они против, да? – Понимающе продолжила она.

– Естественно, – Фислар собирал мокрые волосы на макушке в один пучок. Закатывал рукава мокрой белой рубашки, потирал руки согреваясь.

– А почему ты не захотел быть как они?

– Это долго объяснять… это все… вся эта служба… Как будто претит всему моему существу. Я могу хорошо стрелять на учениях, но в реальном бою, просто не представляю. Рука не поднимается. Вот такой я… Не знаю странный или слабый. Хотя родня считает, что скорее второе. В последний раз мне настолько было не по себе, что я попросил отставки. Все взбунтовались. В общем, это не очень приятно рассказывать, да и ни к чему тебе выслушивать ненужные проблемы, тем более сейчас все уже наладилось и я наконец нашел работу, – Фислар отвел взгляд зеленых глаз в сторону стихающей бури. Дождь прекращался, редкие раскаты грома были слышны вдалеке. Гроза перевалилась за реку и поливала теперь другую часть города.

– Я тебя понимаю. Недавно была свидетелем части соревнований, и это было ужасно. Просто бесчеловечно! Не представляю, как это может быть в живую, если там была симуляция. В нашем мире есть войны, но сейчас так никто никого не крошит. Стоит нажать на кнопку… Бух и все…Нет, нет, это все просто ужасно. И у нас, и у вас. Война – это то, чего не должно существовать. Как жаль, что я причастна ко всему этому.

– Не вини себя. Это все жадность нагов. Владыка должен был спасти тебя, ведь ты как-никак посол из другого мира. Наги должны были помочь в этом, хотя сейчас они против, но я думаю до них дойдет.

Так Марианна узнала общественную версию произошедшего. Выгодную для власти версию о величайшем спасении посла. За мир между мирами. Усмехнулась про себя. Все-таки Владыка всеми силами пытается убедить нагов в том, что они сами содействовали этому. Это тоже их заслуга. Пытается подписать мировое соглашение, а сам готовится к войне и наги это знают. Ей были непонятны эти противоречия.

Дождь закончился минут через пятнадцать. Они шли к замку, беззаботно болтая обо всем на свете. Разница между Фисларом и Селдрионом была огромной. Разговор с Владыкой, был подобен походу по минному полю. Его сложная, противоречивая личность подчас утомляла и отталкивала. Она мечтала никогда его больше не встречать, вплоть до возвращения. Одной рукой он бил ее кнутом, а другой – всегда протягивал руку с пряником. Тогда как с Фисларом разговор был подобен наблюдению за ручьем. Ты успокаиваешься, расслабляешься и сквозь тихую улыбку мирно наблюдаешь течение воды. Ничто не угрожает тебе, не пытается выбить из седла. Безмятежно болтая, они выяснили, что имеют множество тем для разговора. Тогда Марианна поняла, что, наконец, нашла свою отдушину в помощнике садовника. Столько времени в полнейшей изоляции. Девушек нельзя было назвать интересными собеседницами. Без образования, простые, лишенные замысловатости, они любили потрещать лишь о нарядах и мужчинах. Ей было ужасно скучно. Марианна же со школьных лет была влюблена в Шекспира, на распев читала стихи Цветаевой, бродила по картинным галереям, посещала концерты экспериментальной музыки. Мать привила ей высокий эстетический взгляд на реальность, который она постоянно подпитывала интересом к литературе и искусству. Благо Москва в изобилии предоставляла эти возможности. Дойдя до потайной двери, они распрощались на договоренности, что Марианна переведет ее любимые стихи на нильдари. Он же взахлеб трещал о том, как мечтает прикоснуться к поэзии другого мира. Следующая неделя пролетела для девушки на одном дыхании.

Обложившись словарями, часами ломая голову над синонимами, она переводила стихи, многие из которых знала наизусть. Это звучало иначе, но все же великолепно. Нильдари подходил для стихов, был певуч и богат. Но все книги, которые ей удалось прочесть, были неглубокого смысла. Поверхностно о чувствах, о красоте природы, любви, воспевание подвигов. В благословенном крае Богини Алатруэ было мало страданий. Тогда до нее дошло, что весь смысл, вся красота людского искусства состоит из противоречий, душевных мук, сложностей выбора. Основанием служила мимолетность жизни, непредсказуемость поворотов судьбы и прихода смерти. Здесь она не находила этого. Теперь же радовалась себе с восторженной улыбкой целуя исписанные страницы. Читала ему, когда сидели впотьмах: «Как звезда, обманувшая нас своим светом, пустым светом без звезды, который идет к нам, предлагая свою бесконечную катастрофу»14. Объясняла потом голосом лектора, что многие звезды уже давно мертвы, и мы видим только лишь свет, летящий к нам миллионы лет, а может в это время и звезд самих давно уже нет. И видела, как в его глазах загорается страстный огонь жажды знаний, который присущ неуемным существам, обреченным быть вечными путешественниками.

Видя это, она завершила свой рассказ стихотворением:

Есть звезды предсказатели, которые делают мир богаче

И падающие кометы, которые указывают нам путь

Есть сердца, блуждающие после сна,

И умы, светящиеся в такт с жизнью.

Есть руки, что вытягиваются навстречу бесконечности

И стопы, наделенные возможностью исследовать.

Мы вершина и бездна,

Мы основа и ничто. Солнце открывает наши тайны,

Луна оправдывает нас. Мы были химерой,

И свобода вдыхает в нас ветер путешествий.15

Спрыгнула со скамьи, опустилась мягко рядом с ним. Он сидел погруженный в свои мысли, глаза остекленели, глядя на звездное небо. Чувствуя будто, ступает по острию жизни, он понял, что не может больше жить как раньше. Как можно и дальше продолжать свое существование, когда есть неизмеримые миры, которые предстояло исследовать. Неужели он будет тратить свою жизнь на попытки заработать, встать на ноги, обеспечить себя едой, одеждой, купить дом, жениться, сделать детей, чтобы и их заставить крутиться в этом колесе? Ведь это все как пыль на дороге – не стоит и ломанного гроша. Он и раньше видел тщетность попыток своих родственников добиться уважения и почета. Постоянная погоня за богатством и славой. Это претило ему. Но судьбоносная встреча с Мариэ дала курс существованию. Подняв на нее восторженный искрящийся взгляд, он произнес:

– Скажи мне, Мариэ, разве достижимо познать все тайны мироздания?

С тех пор она стала называть его про себя «молодой Элихио»16.