Читать книгу Небо цвета лазурита - Айгуль Грау - Страница 4

Тем временем в огромном дворце, принадлежавшем Владыке нильдаров, в гостях у которого вынужденно обитала девушка последние девять месяцев, бушевали бури страстей, горя и разочарований.

– Что это такое! – орал, потрясая свертком с сургучной красной печатью, с высоты своего роста Селдрион. Из угла, свернувшись кольцами на полу, отрешенно следила за ним поникшая Харша. Редко, очень редко, она видела Владыку таким. Но теперь, глядя на раскрасневшееся, с выступающими венами на лбу, его лицо, бывшее обычно безмятежно прекрасным, она боялась, как бы он не начал громить всё вокруг. – Что ты натворила?! Сафала пишет, что если не выдам тебя как изменницу и предательницу всего рода нагов, то он начнет с нами войну. Что, позволь, что можно было такого сделать, чтобы родной отец хотел посадить тебя за решетку?! Я не представляю! Просто в голову не умещается, – меряя комнату широким быстрым шагом, кричал он. Пользуясь её молчанием, он продолжал тираду.

– Позор! Он пишет: «Позор на весь род! Проклятие!..» Мне говорили, что пригреешь змею, но я не верил. Харша не такая, она не может поступать настолько отвратительно. Но я должен был понять ещё тогда – что-то здесь не чисто. Проверить тебя надо было. Что ты сделала? Опять колдуешь? Я говорил тебе, бросай это дело. Но нет, и сам попался на твоих проделках. Но что сделал? Простил, просто простил, хотя надо было ещё в тот раз перестать с тобой общаться. Но нет, из-за этой девчонки опять пришлось. Опять пришлось! Что ты сделала?! Говори быстро! – Его глаза стреляли молниями, а Харша печально протянула руку.

– Дай мне письмо.

Селдрион бросил в нее письмом, и не успев подхватить его в воздухе, Харша спокойным мягким движением подняла бумагу с пола.

– Успокойся, сядь, я все объясню, когда прочитаю. – Но Селдрион не успокоился, холодно отчеканив слова:

– Я сдам тебя отцу и ничто мне не помешает. Ни один нильдар не умрет за тебя, – Харша потухшим взглядом пробежала по строчкам. Казалось, она и не пыталась себя защищать.

– Ты же не знаешь, что я сделала? Почему решил, что плохое? Отец не пишет тут об этом.

– Поэтому я тебя спрашиваю, – Подняв брови протестовал Владыка, – Ты же молчишь.

– Ты мне слово не даешь вставить.

– Говори, – Процедил он.

– Мой отец хочет посадить меня за решетку или начать с тобой войну просто потому, что я украла амриту5. И дала её Мариэ, когда та умирала. Именно поэтому она сейчас жива.

Слова, произнесенные почти небрежно, наполнили комнату звенящей тишиной, как после оглушительного взрыва.

– У Сафалы есть амрита…? – подозрительно прошептал Селдрион, обрушившись в кресло. – Погоди… погоди… – До него наконец начал доходить смысл сказанного, – Ты решила пожертвовать всем ради этой девчонки? Ты же знала, что Сафала отрубит тебе голову за такое. Когда ты успела сойти с ума? Видимо, я пропустил сей факт из твоей биографии.

– Она мой единственный шанс попасть в тот мир.

Гигантским пузырем тишина нарастала в комнате, окна были открыты и несмотря на прохладную погоду, в кабинете стало душно им обоим. Упершись локтями в колени и обхватив голову руками, Селдрион судорожно соображал, а невидящий взор его метался по узорам ковра. «Зачем? Зачем…».

– Поэтому я меняю свое пожелание, – Продолжила Харша, – Теперь я прошу тебя помочь мне, Мариэ и Айму попасть в мир людей. Ты можешь не ходить с нами, тем более ты и так не хочешь, но обеспечь мне защиту здесь. Прошу тебя. Мне очень нужно быть там. Ты не представляешь, насколько это важно для меня. Она мой единственный шанс, – Она подползла к нему и обняв его правую голень, почти лежала на полу у его ног, – Сделай это, и ты вернешь мне долг. Прошу тебя, – она тихо шептала, повторяя это снова и снова. И всё крепче, и крепче обхватывала ногу пока её слезы не начали отпечатываться на мягкой материи его брюк. Казалось, он молчал неизмеримо долго и время в кабинете, обставленном с тем же царским размахом, как и весь дворец, остановилось. Последние лучи уходящего солнца таяли на небосклоне. Слуги слышали крики хозяина и боялись зайти чтобы зажечь огни, поэтому двое старых друзей, прошедших столько бед вместе, сидели в нарастающих сумерках. Владыка поднялся, с силой отцепив тонкие запястья от колена. Золотые браслеты бряцнули, разбавив тишину. Харша украдкой вытерла слезы с припухших век и подползла к окну. Далекий лес таял в темноте, она молча закрыла штору, пока Селдрион разжигал костер в камине.

– Закрой дверь на ключ, – Сухо приказал он. Харша молча повиновалась.

Селдрион прошел к резному деревянному сейфу, тяжелая дверь заскрипела, и он достал закупоренный пузатый графин. Две длинноногие крошечные рюмки оказались в его левой руке, когда он подходил к столу. Они звякнули о гладкую дубовую поверхность, и розовая густая жидкость с металлическим золотым отблеском уже шевелилась в них. Владыка заткнул пробку обратно. Харша подползла неслышно. Он уже осушил одним глотком свою рюмку, а другую держал для нагини. Она тайком поглядывала, как меняется его лицо. Гнев таял. Селдрион прикрыл свои серые миндалевидные глаза, обрамленные темными ресницами. Лицо снова стало отливать ровной фарфоровой белизной. Глубоко с наслаждением вздохнул. Похоже, что решил. Он все решил. Так она знала.

– Что ж, змейка, не будем печалиться, – Следил за тем, чтобы Харша выпила. – Такие проблемы требуют спокойного уравновешенного ума, – Он дошел до низкой тахты, стоящей в углу, и повалился на спину. Харша подползла и устроилась рядом с ним ближе к стене, аккуратно уложив хвост вокруг его широко раскинутых ног.

– Надо здесь что-нибудь нарисовать. – Отвлеченно рассуждал он, глядя в потолок, – Что хочешь здесь видеть? Думаю, это должно быть нечто вызывающее восторг. Величественное.

– Не знаю, но точно не брата того гаруды6, что в холле первого этажа, – они оба легко засмеялись, опьяненные. Наступило молчание. Харша слушала его медленное ровное дыхание, нега укрывала её. Улыбка сама собой то и дело расползалась по лицу. Огонь из камина отбрасывал блики, пляшущие с тенями в сумрачной комнате. Поленья хрустели. Сома чарующим ароматом разливалась по телу и на время, хотя бы на одну ночь, можно было позабыть все тревоги, прикоснуться к вечному блаженству высших богов. Не зря Селдрион тогда позаимствовал одну бутылку у Сафалы. Всё думал, что не пригодится. Харша вспомнила, как в детстве всегда хотела хоть на мгновение увидеть своего великого предка царя нагов. Но ей встретился только Сил. Нильдары живут не так уж долго, их ослепительная для человека красота не стоит даже мизинца на ноге Брахмы7. Когда-нибудь, может раньше, может позже она вырвется из этого гнетущего тела, посланного лишь в наказание. Достигнет этого, во что бы то не стало. Харша зажмурилась на мгновенье. Комната убаюкивала мраком, наконец Владыка заговорил:

– Я сделаю все что ты хочешь. Ты ж мне почти жена, – Закинув руку, он подтянул её за плечо, – Не печалься, все будет хорошо, – Поцеловал холодный лоб. Харша медленно закрыла глаза: «Все пройдет, это тоже пройдет. Все пройдет, закончится, я выберусь отсюда несмотря ни на что. Когда-нибудь мы все будем счастливы…» Она немного поборолась с дрёмой, но вскоре оба уснули мирным сном без сновидений.

***

Марианне же в эту ночь снился довольно странный сон. Будто она встретила своего давнего друга. Не помнила точно, кто это, но сердце прыгало от радости. Рядом с ним чувствуешь себя словно укрытым теплым одеялом. Так было в детстве, когда мама целовала на ночь. Он просто улыбался, и они болтали ни о чем, проникаясь доверием. «Какой же он хороший» – она любовалась его немного по-женски округлым лицом с аккуратным подбородком. Ощущала на себе прекрасный взгляд его изумительно синих глаз. Таких никогда не видела. Даже глаза Селдриона не сравнятся. Черные волосы юноши были убраны в пучок на макушке. На вид не больше восемнадцати. Одет во что-то легкое. Шли по лужайке, усыпанной цветами. Внезапно божественная идиллия прекратилась. Он резко обернулся и начал её трясти. «Проснись!» – громко приказывал он. «Проснись, проснись…» – повторял и тряс «ПРОСНИСЬ!» – крикнул он истошно и в холодном поту она мгновенно поднялась, сев на кровати. Всё не могла отдышаться. Жутко близко, реально, как в жизни это было. Будто голос его всё еще звенел в ушах. Марианна постепенно приходила в себя, начиная осознавать привычную обстановку. Слабый ночник из магического камня бросал желтоватые тусклые блики на стены. Сквозь тонкую тюль, обдуваемую ветром из открытого окна, проникали редкие лунные лучи. В комнате было холодно как на улице. Марианна поежилась, вылезая из-под одеяла. «Я вроде бы закрывала окно» – девушка подползла на край кровати. Тут она глянула вправо, заметив кресло, стоящее в паре шагов. Это кресло обычно располагалось у столика, стоявшего в противоположном углу. Она точно не ставила его сюда, слишком тяжелое, да и не нужное здесь. Стало жутко. В комнате был кто-то кроме неё. Она не видела его, но он всё прекрасно видел. Наблюдал за ней.

– Кто здесь? – она услышала свой слабый дрожащий голос. Одинокая ночная птица резко крикнула за окном, Марианна вздрогнула. Пытаясь собрать свои мысли, она судорожно представляла план побега. Только добежать до двери и вниз по лестнице к горничным. Ощущение взгляда из темноты не отпускало. Чувствуя себя как на сцене, словно в замедленном кадре наблюдала свои движения. Вот опускает одну, потом другую ногу с кровати. Вот босая медленно идет к двери, будто всегда так делала. Дергает за ручку. Ничего не происходит. Дергает ещё раз и ещё. Тут сердце Марианны провалилось в пятки. Дверь была закрыта, ключа не было, хотя она оставляла его вчера вечером в скважине. В кресле, таинственно обнаруженном возле кровати, послышались шорохи. Марианна прижалась к двери спиной, в ужасе глядя на пустую спинку кресла. Там определенно кто-то был.

– Кто здесь? Кто здесь? – пытаясь придать своему голосу храбрости повторяла она, – Кто здесь? Спрашиваю последний раз. Я буду кричать! – испуганно дрожала всем телом.

Внезапно как в тумане увидела – из кресла молниеносно рванула в её сторону темная тень. Невидимая сила сжала горло и рот, остановив потухший крик. С широко открытыми от ужаса глазами, глядящими прямо в пустоту перед собой, Марианна задыхалась, удерживаемая чьей-то невидимой, невероятно сильной рукой, за которую цеплялась обеими своими. Чье-то близкое шумное дыхание над ухом, ощущение сильного грузного тела прямо в паре сантиметров от своего. Он принюхивался, обдавая её смрадом мертвечины. Вкрадчивый, холодящий душу голос звенел в ушах.

– Да, я чувствую его внутри тебя. Нектар богов, напиток бессмертия… Вы не способны его переварить. Жалкие черви, лысые обезьяны, людские выродки – недостойны даже капли! А ты мерзкая уродина думала заграбастать его себе? – Незнакомец материализовался. Марианна вскрикнула прижимаемая его рукой, но потеряла сознание, ибо он слишком сильно перекрыл кислород.

Но уже через несколько секунд, проснулась от жестких ударов пощечин. Лежала на полу, он сидел на ней, навалившись своим крупным телом, удерживая одной рукой обе её руки над головой, а другой рукой обдавая несчастную пощечинами.

– Ишь чего захотела? Я хочу, чтобы ты была в полном сознании, свинья, – шептал он свирепо, его лицо при лунном свете напомнило девушке рисунки из учебников истории про татаро-монгольское нашествие. Казалось, он был прямиком оттуда. Только что с битвы. Животный ужас сковывал, шевелясь упорным угрём в кишках. Монгольский хан сидел почти на ее животе, Марианна чувствовала, как опять не хватает воздуха. Набравшись сил, так глубоко как можно было, вздохнув между ударами, она закричала. Этот крик показался слабым и как будто потонул в тишине, после чего она получила ещё сильнее. Губа разбилась об зубы, кровь брызнула, оставив след на щеке. Незнакомец был настолько силен, что просто сдвинуть руку из его мертвой хватки оказалось нереальным. Девушка боролось из последних сил, а он сидел как ни в чем не бывало, теперь снова зажимая ей горло, улыбаясь на удары, наносимые слабыми руками. Рылся во внутреннем кармане своей куртки, отороченной меховым воротником. Нашел какую-то склянку наконец. Откинул колпачок, поставил рядом. Убрал руку с тонкой шеи, обеими руками прижал руки девушки к полу, распяв ее. Маньяк ухмылялся. Марианна поняла, что воскрешение не продлилось так уж долго и опять почувствовала досаду, как в прошлый раз. Смерть опять была здесь, смерть сидела на ней верхом и всё вокруг принадлежало ей. Тут за дверью послышались быстрые шаги, лихорадочный стук, голоса стражников и Владыки.

– Ааааааааа! – Что есть мочи заорала Марианна. Убийца встревожился, обернувшись на звуки. С той стороны силились вырвать ручку, пинками выталкивали дверь. Стукнули чем-то тяжелым. Похоже медная подставка под вазу. Марианна с ханом какое-то время следили за дверью повернув головы. Оба с замершим сердцем. – Помогите! Убивают! – Опять заорала девушка сильным охрипшим голосом, который сама не узнала. Руки монгола причинили необъяснимую жуткую боль, жгли кости, она задыхалась под его весом. Тут он опомнился.

– Он не успеет. Я быстро. Жаль, что не успел попробовать твоей крови. – Он взял за подбородок девушку, скосившую глаза к спасительной двери. Владыка нильдаров с подмогой что есть мочи выбивали дверь. – Смотри мне в глаза, мразь, хочу, чтобы ты видела свою смерть. – Он припал к её открытому в беззвучном крике рту и потянул воздух. Девушка стучала слабеющими руками по телу и голове убийцы, но безуспешно. Судорожно понимала, что он высасывал из нее жизнь через рот, и начала ощущать, будто неведомая сила крюком зацепила жизненную каплю, расположенную в животе, и начала вытягивать. Теплая капля двигалась вверх и вверх, достигнув желудка. Все происходило намного медленнее, чем предполагал убийца. Он пытался прислушиваться к происходившему за дверью и рассчитывал улизнуть через открытое окно, но капля амриты застряла в желудке не двигаясь. Он сделал паузу, чтобы передохнуть, и глубоко дышал с наслаждением глядя на застывший ужас в глазах жертвы, пока не понял, что кровь с её разбитой губы теперь на его губах. Облизнув губы, почувствовал, как возбуждение волной настигает его. «Нет, нет, нет, держи себя в руках». Нильдары за дверью уже использовали каменный бюст как таран. Дверь начала крошиться в щепки. Они пытались проделать дыру рядом с замком, чтобы вытащить ключ, которого там и не было, но служанка со связкой запасных ключей уже бежала вверх по лестнице, задыхаясь и спросонья путаясь в длинной ночной сорочке. Марианна видела, как её мучитель задрожал всем телом, эта остановка зародила в ней лучик надежды. Заметила, что его взгляд изменился. Вместо ненависти, там читалось желание. Она дышала, сильно вздымая грудь, задыхаясь, не в силах кричать. Ночной хан с какой-то нежной, но пугающей улыбкой затронул её лицо. Провел рукой по щеке и разбитой губе, смахнув остатки крови, облизал палец. Казалось, его ничто больше не волновало, и он никуда не торопился.

– Ладно, – как будто разговаривал сам с собой, – Только попробую. – Он наклонился и облизнул губы девушки. Та с омерзением пыталась отвернуться, но он еле слышно уговаривал. – Тихо, тихо, да не вертись ты.

В это время ключ повернулся в замке, и уже через секунду серебристый длинный меч грозился сбить голову с плеч вампира.

***

Как только возня унялась, преступника привязали к креслу, которое он так удобно поставил возле кровати, все слуги были разогнаны по комнатам, а трое стражников стояли, охраняя дверь и окна, Марианна незаметно улизнула в уборную. Накинула халат, умылась от мерзкой слюны вампира с удивлением понимая, что губа больше не разбита. Селдрион заглянул в полуоткрытую дверь.

– Ты что здесь копае…шься, – договорил он с округлившимися глазами, – Ты что – лысая? – добавил он, запинаясь на каждом слоге.

– Меня только что чуть не убили тут на ковре, а вы можете только про волосы спрашивать? – Глядя ему в глаза с вызовом отвечала она. Гордо прошла мимо.

– Сначала расскажи, что случилось, а потом будем его допрашивать, – сказал он, садясь на кровать.

Марианна описывала весь вечер, упустив разве что сон, изредка поглядывая на связанного. Его меховая шапка валялась на полу, сам он опустил глаза и не смотрел больше ни на кого. Под желтоватым приятным светом каменных фонарей, висящих на стенах, его можно было хорошо разглядеть. Коренастый, крепко сбитый мужчина на вид лет сорока с небольшим. На круглом, плоском, как луна, лице его были всего пара глубоких морщин на лбу, черные волосы заплетены в длинную косу, а уши украшали тяжелые серьги с бирюзой и кораллами. Марианна теперь не сомневалась, что он выглядел как вылитый монгол. У него даже усы и бородка были как на картинке в учебнике истории. Она старалась прогнать отвратительное воспоминание о том, как затрясся он, попробовав её крови. Понятно, что общалась с вампиром она впервые. Сильное волнение не проходило, при рассказе она часто дышала, иногда теряя голос или переходя на шепот, а потом и вовсе пришла в такое возбуждение, что принялась истерически рыдать. Не в силах успокоиться, вышла в ванную, махая руками возле глаз как веером. Солдаты хмурились, Селдрион последовал за ней. Флакончик, в который вампир хотел спрятать амриту, одиноко стоял на светлом комоде возле двери, аккуратно водруженный на него одним из стражей. Было около трех часов ночи. Весь дворец не спал. Харшу уже разбудили и она уже направлялась в комнату Марианны, в человеческой форме, одетая как всегда во все черное, взволнованная, худая и скуластая.

Селдрион стучался в дверь уборной. Марианна высморкалась в платок, опять умылась и вытерлась полотенцем. Отдышавшись, оперлась ладонями в полированное дерево умывального столика. Она не могла не открыть, и как только дверь отворилась, он крепко сжал её в объятьях. Успокаивал. Марианна уткнулась носом в его грудь вдыхая знакомый запах бергамота и ночной фиалки. Как же этот запах кружил ей голову всего-то несколько недель назад. Теперь же она не придавала этому большого значения. Всё думала раньше, что он пользуется духами, пока не решила сделать комплимент парфюмеру и по вопросительному взгляду неловко поняла, что это его собственный запах тела. Необъяснимое для людей, но возможное среди богов явление. В тот момент она осознала, почему бедные пастушки из Вриндавана8 сходили с ума от любви, только почуяв запах сандала, исходивший от беззаботного мастера игры на флейте.

Владыка был в халате нараспашку из мягкой светлой материи, под ним виднелась белая ночная рубашка из тончайшей ткани и светло-серые штаны. Стоял босиком. Прибежал к её двери, проснувшись еще до крика от тревожащего беспокойства. Сейчас его меч в ножнах стоял рядом с резным туалетным столиком в углу, перед дверью в уборную. Он пытался приободрить её, поглаживая по спине, произнося успокаивающие слова, но она стояла как вкопанная, не желая обвить его руками. Наконец, решился и погладил ее стриженную голову. Сначала осторожно, а потом даже засмеялся и хлопнул ладонью легонько.

– Ты смелая, не знаю зачем ты это сделала. Ведь для женщин волосы очень дороги. Значит в тебе есть решительность, – Он взял ее за плечи и взглянул в глаза, – Давно тебя не видел. Ты очень похорошела с тех времен. Я не шучу, – он улыбался приветливо и мягко.

– Замечу, что для мужчин нильдаров волосы тоже очень дороги, – угрюмо ответила она.

– Ха-ха! Наверное. Но скорее всего это просто традиция.

– Мне пошло бы быть блондинкой? – Внезапно она взяла прядь его распущенных длинных светлых волос. Они были как седые, при свете отдавая серебром. Приложила к своей обрызганной ножницами голове, наподобие челки, и обернулась к зеркалу, пока он хранил безмолвие, ошарашенный таким наглым жестом, не зная смеяться или возмущаться, понимая, что в этот раз первым дал зеленый свет нарушению личных границ. Непосредственность, обретенная после пережитой смерти, распирала её, иногда заставляя совершать странные поступки. Бросив небрежно его прядь, она продолжила как ни в чем не бывало, – Этот извращенец облизывал меня. Разбил мне губу сначала, а потом, когда облизал, все зажило, как будто и не было ничего.

– Конечно, он же якша9, – как само собой разумеющееся отвечал Владыка. В дверь постучали. Стражник просил их зайти в комнату. Харша уже сидела на кровати, монгол был бледен как мел, смотрел в пол. Марианна ощутила холодок по коже. Харша всегда казалась ей хорошей, но оказывается это было лишь когда та была рядом с Селдрионом. Теперь же, глядя на нее, под светом магических камней, которые вдруг стали отдавать холодной синевой, вместо привычной желтизны, она поняла, что именно компания Селдриона придавала Харше привлекательность. Нагини пристально, холодно смотрела на вампира, острые черты лица приобрели еще большую очерченность, скулы выдавались из-под тонкой кожи, гибкая шея казалась костлявой как у ведьмы. В комнате царило молчание, монгол изредка натужно пыхтел. Заметив, как девушка съежилась от холода, Владыка распорядился растопить камин. Пока ждали, Харша со вздохом встала, прошлась до комода, небрежно поддела пальцем пузырек и сжала его в ладони. Марианна чувствовала себя дискомфортно в такой компании. Хотелось убежать из комнаты, становившейся для нее клеткой. Приходилось сидеть с тем, кто только что чуть не прикончил ее. Все молча ждали, пока один из охранников закончит с камином. Нагини стянула плед с края кровати, укутала им Марианну, обняла сидящую со спины и чмокнула в щеку.

– Я так рада, что ты жива, – Шептала она на ухо. Марианна чувствовала холодные прикосновения нагини размышляя о том, что вероятно это обусловлено медленным змеиным пульсом. Принцесса отошла погреть руки у огня, изредка потирая их. Когда, наконец, все приготовления закончились и Владыка отпустил охрану, Харша подождала немного и сухо проговорила, не оборачиваясь от камина:

– Какого черта, Айм! Что ты натворил!

– Погодите, вы знакомы? – Марианна вскинула брови.

– Даааа, – с растягивающейся улыбкой отвечал Владыка за нагини, – Именно из-за него, она хотела, чтобы я пошел с вами. Вот он ваш отряд – вампир и змея! Замечательно. Кого еще возьмете с собой? Водяного с русалкой? Как славно, что я вовремя освободился от такого удручающего груза. И у тебя еще есть время отказаться.

– Сил! – крикнула Харша.

– Я всего лишь хочу дать ей выбор. Может она не хочет возвращаться?

– Не говори за неё!

– Харша, погляди на неё, ведь это же ребенок, какие решения она должна принимать по-твоему?

– Она же человек, в её возрасте они уже половозрелые, да? – Харша изучала недоумевающую Марианну с каким-то научным интересом, будто ища подсказку. И той оставалось лишь кивать, ощущая полноту собственной беспомощности и бесправности. Здесь она не имела голоса, что бы не говорил Владыка. Они ругались как её родители.

– Половозрелый человек и человек с мозгами – это разные вещи. Размножаться и собаки могут, но принимают ли они ответственность за рождение щенков? Харша, ты путаешь понятия. Я так думаю, что у людского племени мозги могут и до старости не успеть сформироваться. Так ведь? – Он обращался в пустоту к несуществующим зрителям.

– Это точно, – Вставил монгол, но на него никто не обратил внимания.

– Позвольте…, – Пыталась вклиниться в разговор Марианна.

– У неё там остались родители, друзья, вся жизнь. Селдрион, ты думаешь, что в этом мире для неё есть место? Может ли человек жить среди богов?

– Как видишь, живет пока.

– Это клетка для неё, ты просто не понимаешь. Золотая клетка с вечным одиночеством. Ты хоть раз ставил себя на место другого?

– Ой, не говори мне только, что это ты такая великодушная. Постоянно юлишь, думая, что я не замечу твоих хитростей? Уж ты-то точно никогда ничего не делаешь для других. И теперь, когда ты якобы спасла эту девчонку от смерти, но сама оказалась под ударом, уж я-то знаю для чего это делалось. Хочешь сбежать в её мир, чтобы там заниматься черной магией. Думаешь удастся добиться славы? Хочешь прикрыться девчонкой как щитом от стражей.

Марианна смотрела на красное лицо Харши и безразличное, с холодным колющим взглядом, лицо Владыки, и ничего не понимала. Монгол поднял глаза и с внимательной осторожностью следил за скандалом. Казалось, что он тоже слышит многие вещи впервые.

– Я не практикую черную магию! И уж точно не ищу славы. Ты даже без понятия, зачем я туда иду! – заорала Харша.

– Нет, практикуешь.

– Что? Когда это было?!

– Ужели не помнишь? – Владыка сверлил ее стальными глазами, Марианне было страшно видеть его таким. Он сидел на кровати, спиной к связанному, Харша стояла в углу комнаты, справа от камина. Марианна сидела полубоком, на низкой скамеечке и пыталась сжаться, чтобы стать незаметной. Прошло несколько секунд молчания, Харша сдалась. Заламывая руки, с глубоким вздохом подошла к темному окну и невидящим взором уставилась в просвет между шторами. Небо вдалеке начинало светлеть. Монгол заерзал на стуле, меняя позу, сильно затянутые руки затекали и неподвижное сидение приносило мучения. Марианна робко подняла руку как в школе, с неловкой улыбкой пытаясь поймать взгляд учителя-Селдриона. Он резко глянул на нее, не успев сменить настроения, с которым обращался к Харше, от чего девушка опять смутилась.

– Можно спросить, – говорила она, так и не опуская руку, – Почему этот человек хотел убить меня?

– Он не человек, – грубо отрезала Харша от окна.

Владыка начал говорить, не уводя взгляда с потерпевшей, отчего та чувствовала, что готова провалиться сквозь землю.

– Вероятно, он хотел спасти свою подругу. Когда тебя хотели отравить по пути из царства нагов, и ты лежала тут умирающая, Харша украла у отца из тайничка каплю амриты, напитка бессмертия, дала тебе, благодаря чему ты выжила. Царь Сафала теперь хочет казнить её за измену. Ну, а что? Детей-то полно, тем более мужского рода. Поэтому в назидание остальным, ею могут пожертвовать. И Сафала знает, что живет она и прячется сейчас у меня. Поэтому если я не выдам её, то начнется война. Понятное дело, что мы победим, но наши люди всё равно погибнут. Лишние жертвы, сама понимаешь… И вот лучшим решением для меня было бы незамедлительно отдать её отцу, несмотря на нашу с ней долгую дружбу, – он как-то надменно кивнул в сторону нагини, – Да вот к несчастью, я связан клятвой, по которой она может потребовать от меня любое желание. Абсолютно любое. И ты догадываешься уже что она попросила? Конечно же, помочь вам троим сбежать, тем самым навлекая на мое государство войну. А этот, – он кивнул в сторону якши, – видимо хотел помочь, достать из тебя каплю амриты и вернуть Сафале, в обмен на полное прощение. Но слишком уж наивен наш гость. Харшу все равно казнят, и это уже не зависит от того, вернет он амриту или нет. А еще, если бы он ее извлек, то скорее всего ты была бы уже мертва. Только я вот в толк не возьму конечно, дорогая моя змейка, зачем же ты так рисковала? К чему создавать себе такие проблемы? Было бы из-за кого… – это все он произносил, так и не отводя глаз от Марианны. В последних его словах было столько пренебрежения, что она сразу вспомнила и случайно подслушанный разговор в беседке и то, как он только что успокаивал ее в ванной. И Владыка нильдаров показался ей настолько пропитанным фальшью, что даже его красота начала отталкивать. Вспомнила сразу, как при первой их встрече, когда трое солдат-пограничников, которых она приняла за лесных эльфов, привели её ко дворцу. Тогда ей показалось, что его самомнение ступает впереди на несколько шагов. А когда же он входил в банкетный зал, где с девушкой обращались так, будто она не умнее комнатной собачки, то его эго занимало такое пространство, что Марианна сразу ощущала недостаток воздуха. Теперь она совершенно искренне недоумевала, как случилось то, что случилось. Как она смогла по уши втюриться в него, а потом еще признаться в этом, на что естественно получила лишь молчание и удивленный взгляд с привычной ноткой презрения.

– То есть мне дали напиток бессмертия? – Марианна понемногу начинала осознавать сказанное, – Но зачем? Раз вы знали, что из-за этого будут такие неприятности. Я, конечно, безумно благодарна вам Харша, за то, что спасли меня. Но это не стоит жизней других. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал. – Она помахала рукой в воздухе, будто отгоняя неприятности, – Может попробуем вернуть амриту. Может я все-таки не умру? А?

Селдрион засмеялся и подмяв подушки в изголовье кровати, удобно устроился на ней, протянув ноги и откидываясь на спинку. Сделал это он намеренно вальяжно и расслабленно.

– О святая простота! Конечно же ты умрешь.

– Я согласен, она не стоит этого. Это глупо рисковать жизнью ради смертных. Харша, давай быстро всё вернем на свои места и дело с концом. – Со спешкой в голосе просипел полночный гость.

– Ты с ума сошел! Не при ней! – зашипела Харша сурово сдвинув брови. Марианна начала понимать, что она, как думала про себя – безвинная жертва, избитая сегодня ночью не понять кем и за что, вообще не считается здесь за живое мыслящее существо. Харша защищала лишь свою шкуру, Селдрион вынужденно защищал Харшу, да и незнакомец был её прислужником. Сейчас судьба девушки была в тонких пальцах нагини и уже второй раз за ночь она ощутила свою жизнь висящей на волоске. Надо было что-то делать.

– Харша, я подумала и решила, что хочу вернуться в наш мир. Пойдемте, я помогу вам, чем хотите. Мне не интересно здесь оставаться. Меня здесь ничего не держит. Я хочу домой, к родителям.

Селдрион повернул голову. Он все понял с молниеносной быстротой, от чего рассмеялся так легко и непринужденно, как будто ему только что рассказали новый анекдот.

– Посмотрите-ка, решила все-таки бороться за жизнь. Только что хотела вернуть амриту, но уже позабыла об этом. – Марианну резанули его слова, но она решила сдержаться.

Харша продолжила разговор на языке нагов. Марианна отвернулась к костру, спиной к присутствующим, скрывая свою боль. Её здесь никто не пожалеет. Её здесь просто не существует. Ни для кого. Даже для Харши, создававшей ощущение опеки.

Наконец, не выдержав внутренней бури, извинилась перед всеми, обулась, обернувшись пледом. Никто и не думал останавливать ее. Они просто на время замолчали, провожая её равнодушно-любопытными взглядами. Когда она рванула разбитую деверь, дыра в которой была заткнута подушкой, то, как тараканы на кухне, в разные стороны разбежались служанки и слуги, подслушивавшие у двери. Гордым быстрым шагом прошла меж них, спустившись по лестнице вниз.