Читать книгу Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин - Б. Борисов - Страница 14

Осень выдалась теплая и солнечная, деревья в сквере на центральной улице города стояли не по-осеннему зелёными, только каштаны «поржавели».

Двое наших знакомых, Василий и Вадим, стояли у развесистой золотой берёзы и беседовали.

– Ну, пока, до понедельника, – Вася протянул руку своему лучшему другу Вадиму. – А может, всё-таки, передумаешь? В этом году это последние белые грибы. Дед говорит, что давно не видел такого наступления белых на тамошние места. Заодно, там, на природе и обмозгуем наши проблемы.

– Не трави душу, давишь на самые больные мозоли. Ты же знаешь, что предки в последние время категорически против поездок в вашу деревню, никак не могу понять, что произошло с ними: «Опять напичкали тебя советской политэкономией!», – с грустью и тоской ответил Вадим.

– Слушай Вадим, давай, я сейчас позвоню деду и попрошу его приехать сюда в город на субботу. Твои родители спокойно тебя отпустят со мной за грибами.

– Почему спокойно отпустят? – с некоторой надеждой в голосе спросил Вадим.

– Логика! Не врубаешься? Если не поедешь в деревню за грибами, тогда здесь, в городе ты можешь с моим дедом встретиться и дискуссировать о Конфуции и о справедливости. А для укрепления позиций, пригласи своего батю поехать с нами за грибами. Позвони прямо сейчас. На лице Вадима появилась озорная улыбка. Он почесал себя за ухом, как будто от этого прибавится у него смелости, достал сотовый телефон, нажал кнопку «3», и стал ждать звонка.

– Пап, говорить можешь? Да нет, не долго. Можешь сразу сказать мне авансом «да», и я отключаюсь. Ну, минуту посвяти единственному и заботливому сыну, который думает о твоём здоровье и отдыхе. Короче? Хорошо. Предлагаю тебе завтра поехать за грибами в деревню к Васе. Очень много белых, как никогда! Пап, пап, ну погоди, послушай. Его дед сейчас здесь, поэтому я тебе и предлагаю с нами поехать. Отдохнешь, наберёшься сил на целый месяц. Вася говорит, что далеко идти не надо, не дальше фермы. Ну, против Захарыча ты ведь ничего не имеешь? Что с грибами? Да мы субботние грибы отварим, грамотно отварить «беленькие» нам поможет Ольга Борисовна, а в воскресенье сразу после леса поедем домой. На твоём «датсуне» – так это всего пора часов езды.

– Ну, что, поддается? – нетерпеливо прошептал Вася. Вадим приложил палец к губам и хитренько мне подмигнул.

– Всё ясно с вами. На первом, втором, третьем, десятом месте у вас бизнес. Наплевать даже на единственного сына! Самое интересное, Васин дед, прав – словарный запас нынешних «деловых» людей скоро будет состоять из десятка слов: «бизнес», «бабки», «лопухнуть», «крышевать». Хорошо ещё, что у некоторых детей есть настоящие деды, да бабки, только настоящие, а не «зелёные» – не на шутку разошелся Вадим.

Честно говоря, Вася его таким не видел. Иногда он удивлялся, когда Вадим говорил о своих победах по борьбе, а он занимался уже седьмой год дзюдо, как у него с таким мягким, интеллигентным характером, может получаться жесткий контакт с противником.

А ведь Вадим второй год был чемпионом по городу среди юниоров. Он и в этом был сверх скромным: не показывал ни грамот, ни медалей. А когда на школьных спартакиадах занимал призовые места, смущался, заливался краской и как-то виновато улыбался, как будто эти награды «увёл» у более достойного.

И вдруг Вася увидел перед собой римского гладиатора с боевым румянцем на щеках, с горящим волевым взглядом, вздувшимися буграми мышц.

Он выключил телефон, сделал глубокий вдох, на несколько секунд задержал дыхание, резко выдохнул и виновато улыбнулся.

– Всё, выпустил адреналин? – пошутил Вася, – какие наши действия дальше?

– Звони деду. Пусть он приедет сюда. Это на случай проверки. Отец точно, под каким-нибудь предлогом выяснит, где в субботу был твой дед – на это у него найдётся время – постарается меня поймать на лжи и запретить общаться и с твоим дедом, да и с тобой.

– Так он разрешил тебе ехать или нет? – допрашивал я Вадима.

– Ты что, ничего не понял из моего монолога? – несколько раздраженно отпарировал Вадим. – Что до грибов, то он мне может их купить тонну, а общаться со мной на природе, где через каждые пять минут звонит его мобильник, ему не позволяет его бизнес. Поедем без благословения.

Вася позвонил деду, объяснил вкратце ситуацию и тот согласился обеспечить Вадиму алиби, тем более, у него были в городе какие-то дела с уфологами, и ещё что-то. Но Павел Павлович в свою очередь загрузил ребят: велел зайти в аптеку, купить американские лекарства от остеохондроза, и еще всякой всячины – перечень сбросит «эсэмэской» на мобильник. Кроме того, ребята должны зайти на ферму к Захарычу, и отдать ему препараты, если Вася их достанет в аптеке. Деньги вернет дед, а у Захарыча Вася брать не должен.

– Вадим, я предлагаю поехать сегодня, чтобы завтра пораньше пойти в лес, так как дед нас немножко подгрузил спецзаданием. Либо трёхчасовой электричкой с Савёловского вокзала, мы её в Лобне перехватим на автолайне из Мытищ. Либо на автобусе Москва – Калязин, а там позвоню, бабушка походит по соседям, кого-нибудь попросит подскочить на машине к шоссе и забрать нас.

– Слушай, Васёк, мне все равно, лишь бы прямо сейчас, как-то зло, сквозь зубы процедил Вадим.

– У тебя есть какие-нибудь деньги с собой, чтобы не заходить домой, а то ещё надо пробежаться по аптекам, выполнить просьбу деда, – спросил Вася у Вадима, лишь для того, чтобы отвлечь его от тяжелых мыслей.

– Есть золотая электронная карта, родители мне на неё перечисляют «зряплату» за пятерки, а также премиальные за мои победы. Бизнес с пеленок. Помнишь детский анекдот про бабушку, которую Вовочка переводил через дорогу.

– Ну, тогда поспешим. На проспекте подряд три аптеки. Там наверняка всё купим, – Вадим похлопал друга по плечу и слегка подтолкнул его в нужном направлении.

– Вот опять вспоминаю слова твоего деда. Плохие продукты, вредные консерванты, биологические добавки, не рекомендованные к применению – бизнес, лекарство – бизнес, здоровье – бизнес, учеба – бизнес. Это все легальная деятельность, а нелегальная: работорговля, человеческие органы, оружие, наркотики и т. д. Ладно, пойдем, поможем бизнесу.

Они подошли к аптеке. Вася достал телефон и стал читать «эсэмэску» с перечнем лекарств. Вадим остановился у банкомата, достал карточку, стал читать инструкцию, соображая какой стороной сунуть её в указанное отверстие, когда к нему подошли двое ребят. Вася оторвал глаза от экрана мобильника, стал смотреть в сторону Вадима, как вдруг один из подошедших ребят сделал заднее сальто, а второй бросился бежать в сторону Василия. Ничего не понимающий Василий, скорее инстинктивно, чем сознательно, шагнул навстречу бежавшему парню, подставил ногу, и тот со всего размаха грохнулся на асфальт, широко раскинув руки и ноги даже не попытавшись сложиться. Из правой руки у пострадавшего выскочила банковская карточка и скользнула к бордюру. Вадим в несколько прыжков достиг того места, где валялась карточка, поднял её и, махнув Васе рукой, побежал через проспект к супермаркету.

– Ну, брат, ты даешь! Наконец-то я увидел работу нашего чемпиона воочию, – Вася протянул для пожатия руку Вадиму. – Я такого приёма в русской борьбе не знаю, прямо цирковой трюк, да и только!

– Да и ты для таких уродов не подарок. Если б ты его не приложил, плакали и моя «зряплата», и наша поездка в деревню, – пожимая Васе руку, улыбнулся Вадим. – Зайдем в «Перекресток», там есть и банкомат, и охрана. Васёк, я смотрю, у тебя навыки борца не забылись. Сколько уж прошло, как ты оставил борьбу? Ну, а как твой позвоночник, даёт о себе знать?

– Да, всё путём, нормально.

Два года назад, Василий уходил в школу, осталось только одеть ботинки, пальто, и через пятнадцать минут – он в школе. Он до сих пор не может понять, как он, спускаясь с лестницы, его комната на втором этаже коттеджа, проскочил одну ступеньку и оказался на полу. Дыхание сбилось, как после сильного удара в солнечное сплетение, что иногда было на тренировках, но там оно быстро восстанавливалось, а в этот раз холод был в спине и дыхание не возвращалось. Наконец, он смог тихонечко вздохнуть, открыл глаза увидел испуганные лица мамы и бабушки, но что произошло понять никак не мог. В результате – перелом трёх позвонков, полгода постельного режима, масса всяких процедур, и прощание навсегда с борьбой. Из спорта, без которого он себя не мыслил – осталось только плавание.

Ребята заскочили в супермаркет, Вадим подошел к обменнику и в неудобной позе, свернув голову набок, чтобы увидеть лицо кассира в маленьком окошке получал нужную информацию по пользованию банкоматом. Он долго стоял и манипулировал руками, потом подозвал Василия и спросил, сколько снять денег, как вдруг рывком затащил друга в маленькую кабинку обменника. Вася ничего не понял, но, не сопротивляясь, втиснулся в кабинку, выдохнул и замер. Вадим что-то говорил в окошко девушке, и, выворачивая голову назад, что-то высматривал в вестибюле магазина. Затем зашептал Василию, чтобы он выходил из магазина спокойно, но быстро.

Оказавшись на улице, Вадим поискал глазами такси и потащил Василия к машине. Узнав, куда ехать, таксист взбодрился и запустил двигатель.

Вадим попросил водителя остановиться у банкомата. В этот раз он быстро справился с манипуляциями, взял деньги, сел в машину и попросил остановиться у ближайшей аптеки.

– Вась, тебе дедушка сбросил на мобильник рецепт? – засовывая деньги в карман, спросил Вадим. – Сколько тебе дать на лекарства? Тысячи хватит?

– Да откуда я знаю. Препараты американские, наверное, недешёвые.

Вадим протянул Александру несколько купюр по тысяче и добавил: «Слушай Васёк, бабушке тортик купить бы не помешало, или коробку конфет. Только хорошую. Кстати, мы зайдём к Захарычу, и ему купи какой-нибудь гостинец».

Василий вернулся минут через пятнадцать.

– Быстрее не получилось, в аптеке теперь очереди больше, чем в магазинах. Сначала травят народ, затем его лечат. На электричку мы уже не успеем, – вздохнул Вася.

– На какую электричку? – с удивлением и даже с некоторым возмущением воскликнул водитель.

– Да, нет, Вась, мы едем до места, в деревню. Сегодня могу себе позволить, – тихо произнес Вадим.

Водитель был лихач, и через полтора часа, они были на месте. У ворот стояли Васины бабушка и дедушка с большой корзиной.

– Вот вам и «здрасте», улыбнулась дед. – Не успела проводить одного старого, как два молоденьких мужичка у ворот.

Ребята поздоровались с дедом за руку и поклонились бабушке. Вася достал большую коробку конфет, протянул бабушке: «Бабуль, это тебе от Вадима».

– Спасибо, Вадимчик, ты всегда помнишь о бабке, молодец, – бабушка погладила по голове Вадима. – Ну, раз уж вы на машине, то тебе, дед крупно повезло. Отсюда ты на ней и поедешь.

Она подошла к водителю: «Деда отвезешь туда же, но за половину…»

– Понял, согласен, – заулыбался водитель.

– Нет, нет, – вмешался Вадим, – это по моей инициативе дедушка уезжает, поэтому я сам оплачу такси и туда, и обратно.

Возражать никто не стал, и пока Вадим расплачивался с таксистом, дед попросил показать лекарства, вытащил из кошелька деньги и отдал Васе, которые он тут же передал Вадиму.

Ребята с бабушкой попрощались с дедом. Водитель поставил корзину в багажник, весело вскочил в машину и через минуту их след простыл…

– Бабуль, ты чего нас за калиткой держишь? В дом не ведёшь, за стол не сажаешь, не велишь речи вести? – былинными напевами заговорил Вася, прижимая к себе невысокую, но плотную свою бабушку.

– Никак задали по литературе «Слово о полку Игорева»? – погладила по плечу своего любимого внука бабушка Оля. – Пока вы не расскажите мне, как прошла ваша первая неделя в выпускном, одиннадцатом классе, за калитку вас не пущу. Начнёте заниматься с Амуром, Колобком и про бабку забудете.

– А что это ещё за Колобок у вас появился? – удивился Вася. – Да что можно рассказать про неделю? С первого урока стали пугать «ЕГЭшкой», хотя мы всегда учились равно, не из последних. Когда же повыгоняют, наконец, этих «умников» от образования. На каждом шагу говорят, что эта система, прихваченная по указке Соединённых штатов, себя изжила, ан нет, им как в той русской пословице «Хоть писай в глаза, всё божья роса».

– Всё бизнес, – с болью и горечью вздохнул Вадим. – Я всю свою жизнь посвящу разоблачению современного бизнеса. Объявляю самую беспощадную войну этой заразе.

– Ну, ну, бойцы, молоды ещё. Чтобы бороться, надо много знать про эту, как ты выразился «заразу». Метастазы этой заразы по всему миру расползлись, переплелись с различными структурами, видами деятельности, пороками. Чтобы размотать этот клубок нужно и много сил, и много знаний, а главное Божья помощь. Нужно очистить всё человечество от многих пороков. На это уйдет не одно поколение, – грустно закончила свой монолог бабушка.

– Так, что же, по-вашему, опустить руки и плыть в этом дерьме по течению в бездну? Пусть нас травят всяким гнильём, отнимают землю, воду, воздух, все святое? Нет, надо бороться. Вот сегодня, наглядный пример. Собрались ехать к вам, нужны деньги на дорогу. Родители, откупаются от меня деньгами, которые периодически перечисляют мне на карточку. Я принципиально ими не пользуюсь. А сегодня они понадобились, пошел на сделку с совестью. Подошел к банкомату, и никак не соображу, как получить из этого ящика деньги. Сзади подходят два парня. Один мне нож к шее, второй вырвал карточку и дёру. Первого парня я уложил, второго – Вася. Мы быстро пошли в супермаркет, там есть банкомат. Я опять стал возится, не получается никак. Вдруг в стекле напротив увидел, как в магазин влетают эти два ублюдка и с ними два милиционера и рыскают глазами по покупателям. Спрятались мы в будке обменщика, они – в торговый зал, мы на улицу, в такси и к вам, – на редкость спокойно и тихо рассказал Вадим про наше приключение.

Бабушка смотрела на ребят широко раскрытыми глазами, в который был ужас. Вадим замолчал, пауза затянулась, бабушка переводила глаза с Васи на Вадима. Потом стала оглядываться, видимо, ноги стали подкашиваться и ей захотелось сесть. Коробка с конфетами выпала из рук. Её успел подхватить Вася, открыл калитку и подвел к скамейке возле бани. Она села и схватилась за сердце. Вася бросился в дом, быстро нашел в аптечке валидол, положил таблетку бабушке под язык, отвёл её домой и уложил на диван.

С улицы к закрытой калитке подскочил здоровый доберман пинчер, стал визжать и прыгать на забор, потом отбежал назад на десяток метров, припал к земле, прижал свои короткие купированные ушки, разбежался и перепрыгнул полутораметровую изгородь.

– Вот это, да! – всплеснул руками Вадим, – ну и здоров. С таким надо сейчас ходить по городу, сразу наведет порядок. Кстати, я этих милиционеров уже встречал у нас в клубе. Они частенько туда приходили. У меня запала мысль, что некоторые старшие ребята участвуют в закрытых боях без правил. И эти блюстители порядка, видимо, и есть организаторы этих тотализаторов. Сами – первые бандиты в городе. Опять же – бизнес.

Амур, так звали пинчера, повалил Василия и имитировал укусы за живот, за руки и ноги. Потом мягко схватил его за горло и грозно зарычал, требуя признать поражение. Вася постучал его по холке и закричал: «Сдаюсь!..»

Облизав Василия, Амур помчался за дом и оттуда, вынес в зубах круглый пушистый шарик. Медленно раскачивая его из стороны в сторону подошел к Васе и опустил на травку. Неожиданно шарик раскрылся присел на задние лапы и весело затявкал, поглядывал то на Васю, то на Вадима.

– Какой хорошенький, – воскликнул Вадим, присел на корточки, завалил щенка на спину и стал его трепать за толстый животик. – Что за порода, не знаешь?

– Похож на овчарку, хвост толстый, ушки торчат. А вот глаза с раскосинкой – похож на сибирскую лайку. Пошли в дом, спросим у бабули. – сказал Василий и жестом приглашая Вадима в дом.

Бабушка уже была на ногах и накрывала на стол. Полные тарелки бурого борща испускали густой ни с чем не сравнимый аромат, а свежеиспеченный хлеб вызывал зверский аппетит.

– Бабуль, да ты сядь, посиди, я сам принесу из кухни что скажешь, – Вася проводил бабушку к креслу – за стол она садиться не захотела, сказала, что вместе с дедом пообедали на дорожку.

– Вась, там, на кухне картошка, грибы жаренные и солёные, огурчики с грядочки, в кастрюле – малосольные, в холодильнике соленые, да ты сам посмотри, что ещё хочется. А что это вы без Гриши?

– Бабушка, да вот поэтому Гриша и не поехал. У него через три дня соревнования на первенство России, он и боится ехать, говорит, твоя бабушка отберёт у меня лавры победителя своим наваристым борщом, соленьями да вареньями. И я, мол, не только форму потеряю, но и место в команде. Меня Руслан Иванович и на порог своего клуба не пустит.

– Ой, трепло, когда и где ты этому научился, внук? А почему ты говоришь «своего клуба»? Руслан Иванович, что там, хозяйчик, что ли? – возмутилась бабушка.

– Да, он не только старший тренер, но и хозяин спорткомплекса, а также член правления ассоциации русской борьбы, – рассказал Вася об отце Григория, их третьего друга.

– Бизнесмен, значит. Поэтому Вадим, злостный враг бизнеса, занимается в другом клубе? – закидала ребят вопросами бабушка.

– Бабушка Оля, я в другом клубе, потому что, я занимаюсь дзюдо, а Вася и Гриша, занимаются русской борьбой, я хотел сказать, что Вася занимался раньше. Руслан Иванович бывший спецназовец, в совершенстве владеет приёмами боевых искусств, но патриот русской национальной борьбы. Здесь ему равных нет. Владение приёмов не раз спасали не только самого Руслана Ивановича, но и других бойцов его бригады в Афганистане. За боевые подвиги он был представлен к высшей правительственной награде, он Герой России, и он не бизнесмен, вовсе. Бизнес, по моему понятию – это где-то, что-то взять за копейку, а кому-то втюрить за «рупь».

– Бабуль, никак до меня очередь не дойдет, какой породы этот Колобок, и сколько ему времени? – спросил Вася.

– Ну, сколько ему – это у него спроси, а вот откуда взялся, не поверишь! Недели две назад пошел дед проверить, как там осенние беленькие поживают. Как всегда – с Амуром. И в каких-то дебрях услышал он вой. Осторожно с Амуром подкрались к завалу, а там волчище сидит и воет. Присмотрелись, а у него лапа в капкане. Деду удалось засунуть волку в пасть палку, потом замотать ему морду брючным ремнём. Амур навалился на волчару своим телом, а дед разжал капкан. Из корзинки достал аптечку, он всегда её носит с собой, протер рану перекисью водорода, смазал йодом, заклеил бактерицидным пластырем, развязал пасть, и как заяц отскочил в сторону, после этого Амур поднялся, обнюхался с волком, порычали они друг на друга, и волк, прихрамывая, с достоинством ушел. А два дня назад заволновался Амур, шерсть на холке поднялась дыбом, рычит и тихонько идет на задний двор. Я за ним, даже деда не позвала, боялась спугнуть кого-то. Амур подошел к калитке, что ведет в лес, долго что-то разглядывал, потом посмотрел на меня, как бы приглашая посмотреть на чудо. Подхожу, смотрю, батюшки мои! У ворот сидит «волчара» и лапой прижимает к земле пушистый шарик. Я бегом за дедом, «бери скорее ключ от калитки, там к тебе твой друг пришел».

Дед открыл калитку, волк взял в зубы волчонка и стал медленно обходить с ним двор, потом подошёл к веранде и засунул под неё щенка. Присел, демонстративно полизал раненую лапу, затем лизнул деду кулак и медленно ушел в лес.

На следующий день, как только дед открыл калитку, в неё прошмыгнул серый «друг» деда, и побежал прямёхонько к веранде. Из-под неё выкатился Колобок, волк его стал лапой поворачивать на спину и обнюхивать. Затем, по-деловому, пробежал по периметру участка, постоял минутку, и, опустив голову, вышел в калитку. А сегодня у самой калитки обнаружила «подземный» ход – видимо волку надоело стоять и ждать «милости» у калитки. Сделал лаз. Хоть и отдал своего сына в хорошие руки, надо и самому кое-чему волчьему учить.

– Бабуль, а для кого это дед велел купить лекарства на целых две тысячи? – спросил Вася.

– Это Захарыч просил. Дед говорит, что «баба-яга» лечит Горчакова старшего, но с суставами сложновато – нужно лекарство.

– Вот разиня, – вскочил Вася, – я же у калитки оставил презент для Захарыча. Ребята поблагодарили бабу Олю за обед и пошли к калитке. Целлофановый пакет, который с презентом для Захарыча и лекарствами оставили у калитки, висел на штакетине, что удивило Васю.

– Я его сюда не вешал. Наверное, кто-то из соседей проходил мимо, увидел валяется, вот и повесил. Дед говорит, здесь гвоздя чужого никто не возьмет. Как в другом измерении. Кстати, Вадим, а знаешь, что в сумке?

Вадим пожал плечами и заглянул в пакет.

– Не хило, армянский, пять звездочек. Если его только не делают в подвале из денатурата. Фирменный-Захарыч должен оценить, – улыбнулся Вася.

– Я больше чем уверен, что этот коньячок Захарыч употребит при удобном и главное в нужном случае. Ну, какие ваши предложения, сэр, по дальнейшему регламенту? – спросил у друга Вася.

– Тебе ведь хочется побыть с бабушкой? Но если б не эти обстоятельства, то можно было пойти с ночевкой к Захарычу, посидеть с ним у костра, послушать его интересные истории. Может быть, и мы увидим в ночном небе что-нибудь интересненькое.

– Да мы и здесь можем костерчик развести, помечтать, как «бывалыча», и с балкона на звезды посмотреть, – с ноткой грусти в голосе сказал Вася, – вспомним наше детство.

– Как всё было тогда примитивно, наивно, просто и как всё сложно, оказывается на самом деле, мне так хочется иногда вернуться в детство и там остаться навсегда.

На крыльцо вышла бабушка, – ну что, нашелся подарочек для Захарыча. Здесь люди самые честные на планете, а вот лисоньки, кабанчики, да порой собачки залетные, да коты – бандиты… Из продуктов ничегошеньки оставлять нельзя. Вы уж не обижайтесь, детки, только я Захарычу сейчас рассказала про ваши приключения. Вот, что мы с ним решили: сегодня часика через два начнут подъезжать родственники к соседям, завтра начнётся охота на «белых». Это значит, что до фермы всё прочешут, дальше фермы его собаки никого не пустят. Вам лучше не светиться, мало ли что. Поэтому, идите сейчас к Захарычу. Он может быть что-то новенькое узнает, а может отшельница сегодня к нему прилетит – редкие выходные, что бы к нему она не прилетала. Она ясновидящая, посмотрит, что вам угрожает. Так, что вы двигайте потихонечку, мне так будет спокойнее. А я посижу с Амуром до комариков, да и пойду смотреть «Поле чудес».

Сборы были недолгие – корзинки, накомарники. Бабушка положила в корзину пакет с бутербродами.

– Не забудьте взять компас, свистульки, чтоб не орать во всё горло и ножи – грибки срезать, хотя по новой теории гриб надо не срезать, а скручивать.

Ребята прошли через калитку и шагнули прямо в лес. Раньше, лет десять назад, здесь было поле с какими-то загадочными кругами, на которые никто не обращал внимания, кроме бабы Оли. А сейчас вырос плотный молодой березняк под пять метров высотой, по которому трудно пробираться. Соседи справа прорубили небольшую тропинку до старой дороги. Раньше по этой дороге можно было даже на «Жигулях» проехать прямо на ферму. Сейчас туда и на тракторе не доберёшься, поле заросло лесом, дорога в двух местах провалилась – постарались бобры – сделали две плотины, и насыпную дорогу размыло так, что трактор уйдет под крышу.

– Что за ферма была здесь и как она развалилась, ты что-нибудь об этом знаешь? – спросил Вадим.

– Основало эту ферму для перевоспитания алкашей одно московское оборонное предприятие. Руководить созданием фермы и её дальнейшей деятельностью поручили Захарычу, заместителю генерального директора по режиму, в общем, КГБэшнику. Здесь было коней штук двадцать, коровы, козы и хорошие поля, на которых сеяли овес для лошадей и коровок, теплицы. Картофель, помидоры, огурцы, всё по высшему разряду. Предприятие богатое, могло себе позволить привлечь грамотных агрономов и самую современную сельхозтехнику. Построили небольшие коттеджи, поставили биогенераторы, которые обеспечивали весь комплекс электроэнергией, газом и, самое главное, самым эффективным биоудобрением.

Был свой вертолет, на котором за час можно было долететь до завода. Здесь был образцовый порядок, ферма была способна обеспечить овощами всех работников предприятия. А почему все развалилось, и почему Захарыч остался здесь, может быть узнаем сегодня.

Так, за разговорами подошли ребята к светлой березовой роще, за которой показались теремки. Некоторые домики были с ободранной кровлей, у некоторых были выставлены оконные рамы. Вдруг, откуда не возьмись, выскочили огромные собаки, лохматый дратхаар и несколько кавказских овчарок. Главное они не лаяли, но доброжелательности в их свирепых мордах не наблюдалось.

– Да, самбо здесь не поможет, они опытные бойцы, грамотно расположились, окружили нас как немцев под Сталинградом, – сквозь зубы процедил Вася.

– Может достать свистки, если только свист не заставить их действовать. Может потихонечку начать двигаться вон к той березе с раздвоенным стволом. На неё можно забраться.

Ребята начали потихоньку покачивать корзинами и малюсенькими шажками двигаться к берёзе. Собаки напряглись и неотрывно смотрели на покачивающиеся корзины.

– Думаю, что с нас они порточки-то снимут, – прошептал Вася, не открывая широко рот, – ты на берёзу запрыгивай первым, ты пошустрей, а то начнём вдвоём тыркаться, так вдвоём и останемся без наследства.

– Вась, а у тебя нет телефона Захарыча? – спросил Вадим.

– Нет, но идею понял, – Вася потихоньку опустил руку в карман, также медленно достал мобильник, пальцем нащупал нужную кнопку и медленно стал поднимать его к уху.

Один из псов, заподозрил подвох, зарычал и двинулся вперёд, ближе к ребятам. Василий замер с поднятым на уровне головы мобильником, и в это время отозвался дед.

– Что случилось, Васёк, что молчишь, – деда в этой зловещей тишине было достаточно хорошо слышно.

Вася чуть-чуть приблизил телефон к голове и негромко сказал: «Мы в плену у собак Захарыча, позвони ему».

Пауза затянулась, потом ответил дед: «Слушай, так ли я тебя понял? Вы пошли к Захарычу, вас встретили собаки, молча окружили, на каждое ваше движение реагируют агрессивно. Если так, поверни трубку к самому мохнатому псу».

Из трубки раздался довольно громкий голос деда: «Берта, слышишь меня, подай голос».

К удивлению ребят, собака завертела хвостом и низким голосом гавкнула. Ребята не выдержали и рассмеялись, а дед продолжал командовать псом по телефону. Еще несколько раз он велел псу подать голос, за что благодарил, потом сказал: «Берта, это свои, отведи их к хозяину. Берта, голос!».

Собака громко гавкнула, подошла к Васе и мордой подтолкнул его к дому. Дед попросил пока не отключаться и периодически обращался к Берте, то подхваливал, то велел подать голос. Когда ребята подошли к дому, Вася спросил деда, о дальнейших действиях уже по-нормальному, в трубку.

– Васёк, ты ей дай команду «ищи хозяина», а я ему сейчас позвоню. Всё, до связи.

Долго ждать не пришлось. Скоро из-за угла дома с мобильником возле уха, улыбаясь, вышел Емельян Захарович. Он с кем-то попрощался по телефону, ускорил шаг, подошел к ребятам и с каждым поздоровался по-мужски, за руку.

– Ну, что, теперь знаете не понаслышке, что такое плен? А с другой стороны – познакомились с самой неподкупной охраной, – тихо, мягким баритоном сказал Захарыч. А ведь я вас сегодня не ждал, но, когда мне позвонила твоя бабушка, Васёк, и сбивчиво рассказала новый детектив, велел ей отправить вас ко мне без промедления, и стал вас ждать как раз у той березки, где вас и прихватили мои мохнатые друзья, да в тишине услышал, как телефон звонит, я его оставил в беседке, и почапал за мобильником, а вы в это время и попали в плен. Пришлось вам познакомиться с нашими порядками. Но вы молодцы, ситуация не простая, но у вас, я вижу, в экстриме мозги работают отлично.

Захарыч направился к рукотворному забору: это был всё тот же плетень, что и шесть лет назад. Ребята опять залюбовались переплетёнными суковатыми прутьями, которые издалека казались какой-то сказочной вязью.

– Ну что, костер делаем, или вы устали, или нам не о чем поговорить? – хитро улыбаясь, спросил Захарыч. – Я вам приготовил постель в сарае на сеновале. Нынче сено удалось! Пушистое, да душистое. Всего было в меру: и солнышка, и дождичков, да и убрал сено вовремя.

– Емельян Захарович, – смущаясь спросил Вадим – откуда у вас Берта?

– О, это давняя история. К нам на ферму за парным молоком ходили твои дедушка и бабушка. Ходили с дратхааром. Я знал особенности этой собаки как идеального пастуха, кроме того, они хорошие охотники, рыболовы. Немного позавидовал, порода редкая дорогая, днём с огнем не сыщешь. А помните, как мы встретились в первый раз, тогда зашел разговор с Павлом Павловичем о драхааре, и он пообещал мне подарить щенка. Вот твой дедушка, Васёк, и организовал мне подарочек. Мать этой Берты, тоже Берта, служит верой и правдой у моих друзей на Урале, а вот её дочку мне оттуда прислали, уж очень я скучал по той собаке. Ну что, пойдём разводить костер, бабушка сказала, что вы сытые, значить чай будим пить у костра за разговорами.

Емельян Захарович повёл ребят в темный угол двора, где находилось кострище. Это был уютный подковообразный уголок с трёх сторон окруженный кустами боярышника, настолько плотно растущими друг к другу, только змея и проползёт между ветками с огромными и толстыми шипами, растущими от самой земли. В центре этой подковы размещалось кострище – это был круг с метр в диаметре, по периметру уложенный большими закопченными камнями. Вокруг кострища стояли дубовые пеньки вместо стульев. Дрова для костра аккуратно сложены в металлической бочке. Всё говорило об аккуратности и практичности хозяина. Василий быстро сложил небольшую пирамидку из тонких и толстых поленьев, снизу положил кусок бересты, поджег её толстой спичкой для туристов, береста весело зашуршала, огонь перескочил на тонкую щепу, затем на тонкое поленце и уже охватил всю пирамидку дров. Вадим протянул руки к огню и неожиданно спросил у Емельяна Захаровича, – «Я хотел у вас спросить, Емельян Захарович, как же вы, чекисты, допустили то, что сейчас у нас происходит, неужели вы смогли проглядеть?»

– Каюсь, ребята. Сам почти каждую ночь не сплю, по минутам анализирую весь свой жизненный путь, а пройти его по-другому, наверное, не смог бы, – с горечью проговорил Захарыч.

– Пока прихожу к одному выводу, слишком высокая дисциплина была в наших рядах. Если вы посмотрите газеты, журналы советских времён, то увидите – там всё настолько правильно писано, и в голову не приходило, что есть «параллельный мир», о котором мы и не догадывались. Мы все трудились честно, много добились – за короткий срок восстановили разрушенную после войны до кирпичиков страну и жили уверенностью в светлом завтрашнем дне. А сейчас, многие СМИ околпачивают народ – всё, что было до 1990 года, было плохо: «…доверчивый народ двигался в потёмках и попал прямо в пропасть».

Я готов сейчас выйти с любым из этих глашатых на кулачный бой, чтобы доказать: в СССР было на порядок лучше во многих областях жизни, чем сейчас. Могу сказать одно, если бы на одном из съездов коммунистической партии в открытую зачитали программу Даллеса по развалу нашей державы, а не секретили её, и не наказывали за распространение, смогли бы подготовить контрмеры по противодействию этой программы по пунктикам: Союз бы сохранился и недра варварски не расхитили, и не было бы стольких воров и бандитов во власти. А то у каждого олигарха своя охрана с целую армию, свои угодья на островах, по сотне разных паспортов, и гражданства в разных странах. Вроде всё уже есть и пора бы прекратить народ грабить, ан нет, как у Пушкина: «Не хочу быль вольною царицей, хочу стать владычицей морскою».

Хочется, что б у них и был конец по Пушкину, остаться им всем с разбитым корытом. Но пока этих американских прихвостней не взять. У них грамотные юристы, законы созданы под себя, отличники адвокаты работают на них, а троечники следователи – на госсистему. Ну, не стреляться же всем нормальным и порядочным людям, нужно бороться, и в первую очередь вам, молодым, нравственно и физически здоровым. Вы и ваши дети преобразуете всю мировую структуру правления, вы восстановите справедливость, разложите по полочкам, всё что нужно человеку для жизни, для сохранения нашей красавицы Земли, определите приоритеты, что важнее деньги – мусор бумажный, или чистый воздух, натуральные продукты, которые можно есть и не бежать, а аптеку, платя больше их стоимости за противоядие от этих продуктов. Вы это должны сделать, а мы вам будем помогать, даже ценою своей жизни.

Захарыч обнял ребят за плечи, прижал к себе: «Вы замечательные ребята, смелые, честные, справедливые, и я, и твой дед очень верим в вас. Ну что, попьём чайку с вареньем», – Захарыч увлёк ребят в зеленый, увитый виноградом шатер.

Ребята засуетились, им стала неудобно за свой презент, армянский коньяк, который не очень вписывался на столе с огурцами, вареньем и свежевыпеченной сдобой. Захарыч взял бутылку и наклонив её долго и серьёзно разглядывал, побалтывая.

– А вы знаете, ведь настоящий. Нам с вами повезло.

– Почему «нам»? – с удивлением спросил Васёк, – мы не пьём ничего «акромя» кваса.

– Это просто замечательно, только, ведь, и я не собираюсь пить. А вот в чай, по чайной ложечке – очень хорошо, вы почувствуете весь букет этих трав, усиленных на порядок. А теперь рассказывайте мне про свой детектив и очень подробно.

Чай был из листиков смородины, малины, облепихи, мяты, и ещё, наверное, там была «тыща» разных трав и листиков, и у каждого – свое предназначение для каждой клеточки организма.

– Таким чаем только у меня, да у вашей бабушки можно насладиться. А то, что сейчас продают в изысканных упаковках, так это суррогат, за который царь Пётр, сразу купца на дыбу бы определил. А у нас – «не нравится, не покупай», никто не проверяет, чем торгуют, из чего и где это делают, а «думцы», говорят «это же бизнес, рыночные отношения, свободная торговля!» Опять завёлся я, как и твой дед, – проворчал Захарыч. – Так вот, по поводу детектива, это вы мне должны рассказать, а я, может быть, вас чуть-чуть дополню. Пока вы ко мне шли, у меня телефон перегрелся, сначала Васина бабушка, потом его дедушка, потом Гришин папа, потом ещё раз дедушка. А сейчас только звонил мне твой папа, Вадим. Так что хочу об этом услышать из первоисточника.

– Хорошо, я всё расскажу, – начал Вадим, – только удивительно, чуть-чуть поучили шпану, а уже шуму то сколько?

И ребята рассказали Захарычу всё как было.

– А ещё я хотел бы выяснить почему вдруг, твой папа наложил «вето» на твои свидания с дедом Василия? Вроде вы ездили на дачу к деду Паше и не единожды, и вдруг… У меня о Павле Павловиче сложилось мнение, как о порядочном, умном, человеке, с честью и совестью, не равнодушного к подлости, несправедливости, правда не ординарного, не по возрасту вспыльчивого, но достойного быть и другом, и наставником. Может быть, ты не совсем объективно о нем информировал своего отца?

– Да что вы, Емельян Захарович, – вместо Вадима вмешался в разговор Вася, – они, мой дедушка и отец Вадима, знают друг друга сто лет. А познакомились они в учколлекторе, ну это такая «контора», как сказал однажды дедушка, где шпионы иностранных разведок могут узнавать о производственной деятельности любой организации и каждого предприятия.

– Ну-ка, ну-ка, отсюда поподробнее, это моя тема, и до этого не знал, где ловить иностранных шпионов!

– Произошло это ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия. Главный конструктор позвонил деду и попросил посмотреть перечень литературы, заказываемый подразделениями конструкторского бюро на следующий год: «Посмотри, пожалуйста, список технической литературы, он на двадцати листах, пролежал у меня целую неделю – не дошли руки, а заведующая технической библиотеки просто плачет у меня в кабинете, и говорит, что все сроки прошли – вначале начальники отделов тянули с составлением списков, а потом вот и я неделю продержал. Говорит, что вообще не поедет в учколлектор, все сроки прошли и её там с г… смешают и заявку не примут. Реши этот вопрос». Через минуту вошла заплаканная заведующая библиотекой, (кабинеты у деда и главного конструктора были с общей приёмной и находились напротив друг друга), молча положила файл с бумагами и вышла из кабинета.

Дед отложил все дела и стал перелистывать заявку. Потом так увлёкся, что домой попал только к двенадцати часам ночи. Утром попросил секретаря узнать в отделе научно-технической информации адрес учколлектора и из гаража вызвал машину.

Учколлектор находился почти в самом центре Москвы. Заявки принимали в огромном зале, где за прозрачными, невысокими перегородками сидели сотрудники этой «конторы», и честно переписывали данные из заявок в разные книги по специализированным издательствам и адреса предприятий заказчиков. Вход в эту контору был свободен. Заказчиков было много, в основном женщины – работники библиотек, школ, предприятий и организаций. К каждому сотруднику была очередь. Дед попытался узнать порядок приёма заявок у очередников и тут наткнулся на отца Вадима. Тот несколько удивился, как человек, не вписывающийся в общую массу посетителей, оказался здесь, и согласился помочь деду с заявками. Узнав, подробности ситуации, в которой оказался дед, он повёл к своему куратору, который пообещал помочь и вызвал нужного работника. Тот бегло посмотрел заявку, нашёл какие-то несоответствия, предложил исправить это и завтра отправить ему по факсу. Дед в благодарность предложил отцу и его куратору выпить по чашки кофе в местном кафетерии. За чашкой кофе разговорились, и отец Вадима рассказал, что для него эта «контора» – очень важное звено в получении заказов.

Обменялись телефонами, а потом стали интересны друг другу. В то время связи между режимными и не режимными предприятиями не одобрялись, но и не запрещались. У отца Вадима, главного инженера завода «Учколлектор» было много заказов на изделия, которые они не могли выполнить из-за отсутствия технологического оборудования, к примеру пресс-автоматов для изготовления корпусов приборов, либо современных по тому времени многослойных печатных плат для электронных приборов. В свою очередь отец Вадима, Семён Анатольевич, был готов разместить заказы на изготовление разовой оснастки для экспериментальных образцов гражданской продукции. Павлу Павловичу было жалко использовать высококвалифицированных рабочих на всякую мелочовку, не требующую высокой точности – эти «профи» просто не могли работать по-другому, поэтому изготовление таких деталей на заводе «Учколлектор», обходилось намного дешевле и быстрее.

На обратном пути Павла Павловича занимала одна мысль: в разговоре за чашкой кофе с сотрудником учколлектора, он не мог ничего сказать о своём предприятии из соображения секретности, но в тоже время, взяв в руки заявку на техническую литературу можно было без труда определить – чем занимается предприятие – автопилоты и лазерные гироскопы, ракетные двигатели, антенно-фидерные устройства, сверхпрочные стали и титановые сплавы, справочники по микросхемам, герметикам и виксинтам. И это всё в открытой технической литературе, и не только отечественной… Не заходя к себе в кабинет пошёл в отдел режима: «Уважаемые товарищи чекисты, вы знакомы с таким документом, как этот, – и положил файл с заявкой на стол начальника отдела, пожилого полковника госбезопасности, и получив утвердительный ответ спросил, – помните старый фильм, как в одной фашистской спецшколе по подготовке шпионов, один из абверовских преподавателей говорил курсантам: «Чтобы узнать, какая продукция выпускается данным предприятием не обязательно делать дыру в заборе и подглядывать в цеха, достаточно сидеть на вокзале, просить милостыню и наблюдать, что за материалы везут в вагонах на этот завод».

«И что?», – спросили чекисты. И дед рассказал о своей обеспокоенности: в совершенно открытой, в смысле режима организации, собирают заявки на техническую литературу, предприятий, НИИ, и воинских частей. И зачем заводу, который делает машины химчистки, шнеки для комбайнов и инвалидные коляски тратить огромные деньги на техническую литературу по автопилотам, титановым сплавам, радиопередающим и радиоприемным устройствам? Картина в отделе режима была как в финале спектакля гоголевского «Ревизора».

Дома он нарисовал «дерево» – СТВОЛ – массив, общий для большинства предприятий это быт, строительство, дерево- и металлообрабатывающие станки, и инструменты, холодильники для общепита, и автотракторная техника, а дальше от ствола шли сучки – специализированная литература: для технологов – металообрабатывающие центры, для испытателей – центрифуги и копры. Для конструкторов – все по летательным аппаратам. И самый толстый определял суть предприятия. Павел Павлович попросил свою супругу – математика, программиста, взяв за основу это «дерево», составить программу по определению профиля предприятия согласно перечня заказываемой литературы.

– Вот это да! – чуть не упал со скамейки Емельян Захарович, – я об этом совершенно не знал и, наверное, не догадался бы. На том предприятии, где я был замом по режиму, комплектование технической библиотеки проводилось через министерство. Вадим, так, что же произошло дальше в отношениях между твоим отцом и Васиным дедом?

– До ухода на пенсию Павел Павлович часто общался по работе с моим отцом, мы часто ездили к ним сюда на дачу, на шашлыки, на грибы. Здесь мы познакомились с Васей, хотя я был старше его на девять месяцев, учились в одном классе разных школ. Потом он сагитировал меня перейти к ним в гимназию, а я его уговорил перейти к нам в спортивный клуб. У отца настали тяжёлые времена: Минобрнаука отказалась от их продукции – «всё примитивно и пошло, надо как на Западе…». А что, на Западе законы Ома или Ленца отменили? И на уроках физики не нужно проводить опыты с лейденской банкой, а на уроках химии американские школьники не изучают таблицу Менделеева, и не делают опыты по опреснению воды или получение из той же воды водорода? – Вадим тяжело вздохнул, как в один момент изменилась его беззаботная жизнь.

После закрытия завода отец, и мать Вадима остались без работы, была только пенсия бабушки, да небольшие накопления от прежней жизни. Первое время Семён Анатольевич работал грузчиком на овощебазе, работал и днем и ночью, чтобы прокормить семью. Однажды, на холодильнике произошла утечка аммиака, знания инженера отцу пригодились, аварию устранил. Но сам прилично пострадал. Директор базы, вернее, хозяин, отметил усердие отца, а после аварии, чтобы он не поднимал шума, предложил отцу прямо у проходной овощебазы поставить ларек. Брать фрукты и овощи со складов базы по оптовой цене, а продавать по розничной, по договорной с покупателем. Его маме, уволенному бухгалтеру того же завода, тоже нашлась работа, она стала и продавцом в палатке и главным бухгалтером в семейном ООО. Начался бизнес. Потом пошли более сложные схемы – отец брал с базы товар как бы для себя, но часть развозил по другим палаткам и ларькам. Потом отец стал ездить по развалившимся колхозам и совхозам, давал им посадочный материал для воспроизводства овощей, молодняк на откорм. Мама отрабатывала схемы ухода от непомерных налогов. А дальше бизнес приобрел совсем другую плоскость. Многие директора школ были знакомы с отцом Вадима. Реформаторы от минобрнауки подрастерялись – старое отменили, а на новое не хватило ни средств, ни ума, и тогда директора школ стали сами проявлять инициативу. Многие учителя в школах остались прежними, переучивать их никто не собирался, и учили по-старому, а приборов по физике, химии прежних не было – списали, разворовали, или ловкие люди отнесли в металлолом. Директора школ разыскали отца и стали просить хоть чем-то их обеспечить. Деньги стали собирать с родителей, так как официально в графе расходов были только учебники, которые плодились как пирожки. Отец прокатился по заводам, которые раньше комплектовали «Учприбор». Многие предприятия сохранили оборудование, технологическую оснастку, и согласились делать детали, но только за наличные деньги. Сборка приборов проводилась в повалах, в гаражах. В устав своего первого предприятия, которое первоначально было создано только для реализации овощей и фруктов, вписали разработку и изготовление сложных приборов вплоть до микроскопов и лазерных излучателей, указок.