Читать книгу Эффект разбитого стекла. Как распознать и остановить эмоциональное насилие в отношениях - Беверли Энгл - Страница 9

В отличие от авторов других книг, посвященных психологическому насилию, мы не будем здесь демонизировать людей, оказывающих эмоциональное давление на своих партнеров. Во-первых, многие из них делают это непреднамеренно, не осознавая пагубности своих поступков. Подсознательно ими движут примерно те же чувства, которые испытывает их половина, допускающая подобное обращение. Причина всему – пережитые в детстве травмы или пренебрежение, то есть заброшенность, недостаток внимания, любви и заботы. Приведу в качестве примера историю моего клиента Дона.

Дон:

сын своей матери

«Я вовсе не хотел совершать психологическое насилие над женой, – рассказывал мне Дон. – Черт возьми, долгое время я даже не понимал, что происходит. Я просто обращался с ней так, как моя мама со мной. Когда я был ребенком, мать эмоционально подавляла меня. Она говорила, что так любит меня, что не в состоянии вынести даже недолгую разлуку. Поэтому я все время должен был быть в поле ее зрения. Потом я подрос и стал просить, чтобы меня отпустили погулять с другими детьми. Она сильно обижалась и говорила, что я ее не люблю, иначе бы не оставлял в одиночестве. Папа умер, когда мне было пять лет, и с тех пор мама всегда говорила, что я должен быть мужчиной в доме. Это значило, что я должен заботиться о ней. Когда я искал себе жену, то подбирал женщину, которая будет радикально отличаться от моей матери. Она не должна давить на меня и требовать, чтобы я постоянно был рядом. Мне хотелось, чтобы она была самодостаточной и жила своими интересами. Шерри оказалась именно такой – независимой, с множеством друзей и разных увлечений. Но вскоре после того, как мы поженились, я вдруг почувствовал, что ее друзья представляют для меня угрозу. Я чувствовал себя покинутым, если она гуляла с ними вместо того, чтобы побыть дома со мной. Я жаловался, говорил, что она меня не любит, а если бы любила, то предпочла бы проводить время со мной.

Со временем ревность нарастала, я стал обвинять ее в том, что она мне изменяет. И даже пытался проследить за ней, когда она куда-то уходила! Докатился до сталкинга – преследования собственной жены! Но я не понимал этого, пока она не настояла на том, чтобы мы пошли к психологу. Тут я осознал, что проявляю насилие и что поступаю с ней ровно так, как мать поступала со мной».

Мать постоянно говорила, что не в состоянии вынести даже недолгую разлуку со мной. Отец рано умер, и она требовала, чтобы я был всегда рядом и заботился о ней.

Иногда человек осознает, что ведет себя жестоко, и ужасно переживает по этому поводу, но все же он не в состоянии остановиться. Измениться ему помогает понимание механизмов, почему все это происходит. Так было с моим клиентом Алексом.

Алекс:

Истинная причина гнева

Алекс обратился ко мне, так как понял, что в его обращении с женой много насилия, однако, сколько он ни пытается сдерживать себя, у него ничего не получалось: «Мне самому не нравится, что я постоянно критикую Кэрол. Мне противно то, что я говорю. Даже не верится, что я могу произнести такое, – это просто ужасно! Я очень часто злюсь на нее и не всегда понимаю почему».

Алекс объяснял свой гнев тем, что Кэрол часто теряла работу, так что ему в одиночку приходилось обеспечивать семью. Еще его злило, что она отвергает контрацепцию и готова рожать снова и снова. Действительно, финансовые трудности были объективным фактором, усложнявшим жизнь семьи, но ими одними невозможно оправдать постоянную потребность мужа унижать жену. Выяснилось, что корни проблемы уходят в далекое прошлое.

Алекс вырос в очень бедной семье. Отцу приходилось ездить в другие города на заработки, он посылал оттуда деньги матери Алекса, рассчитывая, что их хватит на целый месяц. Но мать любила жить на широкую ногу. Она тратила все за неделю, покупая то, что было семье не по карману, – шоколад, мясные деликатесы, дорогие напитки. А также устраивала вечеринки для своих друзей. К концу месяца всему семейству приходилось переходить на одну картошку, а то и просто голодать по нескольку дней. И Алекс поклялся, что его дети никогда не окажутся в такой ситуации.

Во время одной из наших сессий Алекс рассказывал обо всем этом и вдруг спросил: «Думаете, именно поэтому я так злюсь на свою жену? На самом деле это гнев, который адресован матери?» Именно так я и думала! Далее мы с ним проработали способы, с помощью которых он мог избавиться от гнева в отношении своей матери.

Еще одна распространенная причина психологического насилия – попытка защититься, чтобы не стать жертвой самому. Вот история Карен.

Карен:

Поменялись местами

Карен сталкивалась с психологическим насилием в детстве, а также в первых двух браках. Второй муж так давил на нее, что женщина чуть не покончила с собой. В итоге она оказалась на приеме у психотерапевта. Два года мы с ней восстанавливали то, что было разрушено жестокостью двух ее мужей, а также склонностью ее отца к доминированию и постоянной критике. Карен училась избавляться от накопившегося гнева, вырабатывала уверенность в себе. Она завершила терапию в тот момент, когда в ее жизни появился новый мужчина, очень отличавшийся от прежних. «Такой отличный парень! – радовалась она. – Он позволяет мне самой выбирать, что мы будем делать, и ничего не диктует мне. Никогда не унижает меня и говорит, что любит такой, какая я есть».

По моему мнению, Карен несколько поспешила отказаться от психологической помощи, но при этом было видно, что ее жизнь действительно стала налаживаться. Через два месяца я получила приглашение на ее свадьбу. И тут мне тоже показалось, что события развиваются как-то слишком быстро. И все же я надеялась, что моя подопечная нашла правильного человека, и в браке все у них сложится хорошо.

Карен позвонила мне снова еще через четыре месяца. Она плакала. Новоиспеченный муж пригрозил, что бросит ее. Она просила меня принять их вдвоем – в ходе семейного консультирования она хотела разобраться, что же происходит.

Ее новый муж Бретт рассказал, что любит Карен, но не может больше терпеть ее диктаторские замашки: «Она мною командует, будто я маленький ребенок, и настаивает, чтобы я делал все так, как ей хочется. Я человек покладистый и готов часто уступать, но и мои интересы надо все же иногда учитывать. Я знаю, что в прошлом мужчины обходились с ней жестко, но я-то не такой. Я обращаюсь с ней уважительно и хочу, чтобы она отвечала мне тем же. В общем, я не желаю далее терпеть унизительные замечания в свой адрес».

Карен признала, что часто критиковала Бретта, но не осознавала, что это было психологическим насилием. «Наверное, я приняла его покладистость за слабость и почему-то решила, что можно с ним так обращаться. Господи, я вела себя так, как отец и мои бывшие мужья!»

Такие люди, как Карен, часто впадают в крайности. Пытаясь как-то сбалансировать свою жизнь, они могут становиться то жертвой, то агрессором. Некоторые исцеляются от травмы и покидают доминирующего партнера, но потом нередко выбирают нового спутника, который оказывается неуверенным в себе или пассивным. Это служит пережившему ранее насилие своего рода гарантией, что он снова не столкнется с доминированием. К сожалению, тут вступает в действие противоположная модель поведения: бывшая жертва начинает вести себя слишком жестко, как это произошло с Карен.

Через несколько месяцев семейной терапии Карен и Бретту удалось наладить взаимопонимание. Жена научилась умерять свои потребности, перестала командовать и стала прислушиваться к мужу. А тот понял, что в общении с супругой надо проявлять бо́льшую твердость, при этом не скатываясь до жестокости.

Итак, вместо того, чтобы винить и стыдить тех, кто проявил себя не лучшим образом, лучше и важнее, на мой взгляд, призвать их взять на себя ответственность за свое поведение и постараться изменить его. Но для этого придется покопаться в себе и вернуться в детство, чтобы найти истоки нынешних проблем. Зато таким образом удастся избавиться от подавленных некогда эмоций, питающих то, что я называю «естественной склонностью к насилию». Освоив новые стратегии, которые помогают более конструктивно справляться с гневом и стрессом, человек освобождается от застарелых травм, и ему уже нет необходимости ни на кого давить, чтобы самоутвердиться.

Не стоит считать всех, совершающих психологическое насилие, монстрами. Многие из них способны принять ответственность за свое поведение и изменить его.