Читать книгу Форменное безобразие - Борис Чечельницкий - Страница 6

«Вечный покой», спотыкаясь на лирике,

Мимо него пролетает как МиГ,

А для кота, что упал у Москвы-реки,

«Есть только миг, ослепительный миг».

Чем дорожу я, глумясь и актерствуя?

«Мигом одним, только мигом одним».

Жизнь шутовскую отдал Воландерству я.

Просит мессир поВоландаться с ним.

Зря ты, Марго, меня за ухо дернула.

Тут я и понял Мазоха ль, Рембо ль.

Мне очевидна любви твоей формула.

В этой любви обязательна боль.

Я ж без болей, словно лампочку, голову

Выкручу враз, а затем украду.

Свист мой, похожий на арфу эолову,

Вырвет дубы и березы в саду.

Был я шутом, но не «сникерс», не «виспа» ведь

Жизнь у шута. Остывает мой пыл…

Клетчатый тоже приперся на исповедь.

Знаешь, когда-то он рыцарем был.

– Брысь, черномазый! (Послал, но не матерно.)

Клеточки в тренде плюс адский дресс-код.

Ты приглядись ко мне, Рита, внимательно:

Трудно свой хлеб добывает Фагот.

Скучно без перчика, Риточка, пресно-то.

Вешаться впору, ядрит-ангидрид.

И хоть очко у меня уже треснуто,

«Воздух усталые силы бодрит».

Воланд велел подудеть на дуде его:

Рвать векселя и крутить вензеля.

Видела Рита, полет Лиходеева?

Разве сравнится с полетом шмеля?

Вырядил теток атласно-муарово,

И никаких мне за это ковриг.

Разоблачил при жене Семплеярова.

Кучу фальшивых червонцев настриг.

Больше не сыщешь в шалмане ни корочки.

Сколько дотла погорело жратвы!

Свисну, и все Воробьиные горочки

Ямками станут на карте Москвы.

Рыцарь, но слаб в фехтованье и боксе я.

Плоские шутки одни на уме.

Правда, Маргоша, навеки зарекся я

Впредь каламбурить о свете и тьме.