Читать книгу Форменное безобразие - Борис Чечельницкий - Страница 9

Скажи-ка сокол, ведь недаром,

Как будто гузку скипидаром

Натерли, ты спешил.

Внизу нора, за ней берлога.

Ты выбрать мог для диалога

Медведей и шиншилл.

Мог, изумрудный сын рептилий,

Слезою брызнуть крокодильей,

Тоскуя и тужа,

Но для последней птичьей притчи

Ты из лесной и горной дичи

Им предпочел ужа.

Был путь к нему далек и долог.

Не отличал, как орнитолог,

Я куриц от гагар.

Крылатый корм для пищи – норма.

Мне параллельно для прокорма

Что коршун, что Икар,

Пегас, квадрига Аполлона

И в пестрых крыльях из нейлона

Бесстрашный экстремал.

Мой клюв – аналог мясорубки.

Тебе же только боцман с рубки

Внимательно внимал.

Порхал бы лучше по-над КАДом,

Не приставал к ползучим гадам,

Клевал, что чайки жрут.

Змеиный год ползет на убыль.

Свободы ищешь, уж не Куба ль

Пересекла маршрут?

Нет, просто Уж. Над водной гладью

Не воспарю упругой статью;

Я под зубцами гор

Кончаюсь, мру, мгновенья тяжки.

Пусть конь в пальтишке ли, в куртяшке

Летит во весь опор.

Калорий меньше в рыбьих жабрах,

Но спели песнь безумству храбрых

Седые гребни волн,

И соловей в лазурной сини,

И самолет на керосине,

И мчащий в космос челн…

И аниматор с теплохода…

Вот у меня была охота.

Я бился за шашлык

В глубоком узком буераке.

Волк саданул в неравной драке

Под сердце острый клык.

Ну, тоже мне кино Гайдая!

Вот я, от радости рыдая,

Поджар и бледнотел,

Вовсю горланил, брови хмуря,

Что буря, скоро грянет буря,

И в молнию влетел.

А может быть, в кастрюлю кока.

Ни дать, ни взять – кино Хичкока.

Он в птицах знает толк.

Не для ужа, а для варана

Байда, как ты клевал барана,

Когда вмешался волк…

Бой разгорелся не мультяшный,

Мат птичий тридцатиэтажный —

Не пение харит.

Смешались в кучу когти, клювы,

А ОН на вопли вышел. «Ну вы,

Блин, дали», – говорит.

Приборчик крутит типа пульта.

– Вас раскидает катапульта

В открывшийся портал.

Ад обозвав многоэтажкой,

Стал буревестник райской пташкой,

А сокол адской стал.