Читать книгу Форменное безобразие - Борис Чечельницкий - Страница 8

Мой друг из породы святых лежебок.

Не бегал служить в департамент,

Ленился сажать под окошком дубок,

Для дома ваять фундамент.

В расплывшийся шар превращался овал,

Закутавшийся в халатик,

Но сына родил и Андрюшей назвал,

Как рулькой заел салатик.

Однажды проездом из Брянска в Париж

Я свел его с барышней Олей.

Сказал: «В облаках ты напрасно паришь.

Ныряй в ее рай бемолий.

Жиреешь, дружище, но вот в чем нюанс:

Под жиром дрожит мембрана,

Которую мигом разбудит романс

Вибрирующим сопрано.

Пошли поскорее, Обломов, щи на…

И пудинг, и кресло с пледом.

Плетешься, а эта обломовщина

Ползет за тобою следом.

Ты с Оленькой будешь верхом и пешком,

В обнимочку и впритирку.

Огреет любовь тебя пыльным мешком.

Мешок отнесешь в стирку.

Любовь – тяжеленный, но сладостный труд.

Пора покорять вершинку.

В Обломовке есть заболоченный пруд.

Для Оли сорвешь кувшинку.

Я еду в Житомир, оттуда в Париж,

Пока разберусь с Европой,

Ты подвиг Геракла не повторишь,

Но Муромца-то попробуй…

В награду от Оленьки – дружеский чмок,

Как вензелек с амуром…

Илюша пытался – не смог, занемог:

Обломовка, чай, не Муром.

Да так и отчалил в бездонный астрал,

Где нет ни долгов, ни правил.

Он дерево выдрал, именье проспал,

А сына родил и сплавил.