Читать книгу Автобиография пугала. Книга, раскрывающая феномен психологической устойчивости - Борис Цирюльник - Страница 10

Горе победителю! Его успех станет причиной его гибели.

Человеческие существа сильны вовсе не благодаря своей биологии. Можно считать чудом, что такой слабый вид смог завоевать целую планету. Наше умение быть сильными – это искусство. Вербальное искусство позволяет нам с помощью языка проникнуть в недостижимый мир. Наши истории состоят из сплошных чудес, произведений искусства и фактов, заставляющих испытывать волнение. Наши рассказы несут в себе ужас, предрассудки и рассуждения об окружающей нас ненависти.

К вербальному искусству прибавляется искусство использования инструментов. Камень и огонь позволили нам выжить, прогнав хищников, с аппетитом нас поедавших. Элементарные технологии позволили нам отвоевать часть мира, где мы создали страну блаженства. Мы покупаем продукты питания, согреваемся зимой и создаем прохладу летом, используем энергию вещей, воды, нефти и живых существ, низведенных нами до состояния рабов или объектов нашего потребления. Этот экстраординарный адаптивный успех привел к возникновению новой экологии, в рамках которой человек приблизился к состоянию, именуемому у животных перевыпасом.[11] Наша интеллектуальная победа позволяет нам процветать, чрезмерно эксплуатируя природу.

Олени сика погибли от перевыпаса. Их адаптивный успех стал причиной их исчезновения. Погибнем ли мы подобным же образом от перевыпаса? Станут ли наши интеллектуальные достижения причиной нашей гибели? В какую сторону мы эволюционируем – катастрофы, хаоса, гибели? Я оптимист и потому выбираю вариант катастрофы, которые с тех пор, как Земля стала Землей, случались уже пять раз. После паузы всегда возникал новый порядок: так, например, было шестьдесят пять миллионов лет назад, когда изменения окружающей среды заставили динозавров задохнуться и дали толчок к развитию млекопитающих и процветанию их на планете.

Мысль о катастрофе не пугает меня, поскольку она станет лишь моментом перехода к следующему периоду жизни. Но если мы хотим разобраться, как работает данный феномен эволюции жизни в результате катастроф, нам необходимо уяснить себе одно-единственное простое обстоятельство.

Системные рассуждения[12] позволяют нам понять, что речь идет об одном пункте системы, способном модифицировать совместное функционирование живых видов. Эту мысль можно проиллюстрировать на примере поголовья канадской рыси.[13] Почти два века скорняжные компании тщательно регистрировали историю продаж рысьих шкур. Периоды получения прибыли чередовались с периодами банкротства, что придает им на воображаемых графиках подобие циклов. Банкротства ухудшали ситуацию социального неравенства, поскольку лишь дети богатых родителей могли учиться в частных колледжах. И вот однажды охотники обнаружили, что эти неудачные периоды напрямую связаны с исчезновением белохвостых зайцев. Достаточно было лишь понять, что исчезновение этих зайцев заставляет голодать рысь и это отрицательно сказывается на торговле мехом. Несколько десятилетий спустя подобным же образом было обнаружено, что в исчезновении белохвостых зайцев виновато высыхание травы, которой они питались, поскольку в Канаде наступил период потепления климата. Те, кто умеет мыслить лишь в категориях эксклюзивной причинности, то есть думать, что одна-единственная причина приводит к одному последствию, с трудом смогут понять, почему исчезновение белохвостых зайцев стало причиной роста успеваемости среди богатых школьников. Но те, кто привык иметь дело с каскадом различных причин, без труда представят, как потепление климата, высушившего траву, создало недостаток корма для белохвостых зайцев и тем самым привело к исчезновению рыси. Крах небольших скорняжных компаний стал причиной того, что разорившиеся родители не смогли платить за учебу своих детей в частных колледжах, и богатые ученики выдвинулись там на первый план.

Подобная цепочка рассуждений оперирует понятием «катастрофа», а не «всеобщая гибель», поскольку кратковременный период хаоса реорганизует систему и придает ей новую, какую-то иную форму жизни. Катастрофа означает адаптивную эволюцию, приводящую к краху старой системы. Кипение жизни оказывается столь мощным, что система вновь начинает функционировать, но уже в другом виде.

Кажется даже, что катастрофа – это незыблемая составляющая эволюции. В конце Пермского периода, двести пятьдесят миллионов лет назад, девяносто процентов морских видов исчезли почти в один миг – за каких-нибудь двести тысяч лет.[14] Затем жизнь в океане возобновилась, и появились новые виды морской фауны. Эта пауза-катастрофа пять раз повторялась в истории нашей планеты, и некоторые ученые-биологи считают ее доказательством природной устойчивости.[15] Сила жизни оказывается столь мощной, что напоминает невероятных размеров поток, который каждый раз возвращается в другом виде после очередной катастрофы.