Читать книгу Срочка - Борис Цеханович, Борис Геннадьевич Цеханович - Страница 14

Часть первая
Глава тринадцатая

Оглавление

Ничего не предвещало неприятности, дежурство по батарее шло как всегда нормально, но за два часа до смены я обнаружил пропажу металлической печати на связке ключей дежурного по батарее. Там, вместе с ключами от оружейной комнаты, висела и небольшая, круглая печать для опечатывания хранилищ под номером 187, с надписью по кругу – войсковая часть 35016. И вот её на связке нет. Вот это Да, вот это влёт! Сначала запаниковал, но быстро сумел себя взять в руки и стал мучительно вспоминать – Когда последний раз точно видел печать?

Была у всех дежурных по батареям, и не только в нашей, но во всём полку, херовая мода: к связке ключей с печатью прикреплялся кожаный шнур от пистолета ПМ, чтоб в свою очередь тот лямкой цеплялся за поясной ремень. Типа, чтобы не потерять. Так вот никто его не цеплял за ремень, а наоборот – идёт такой бестолковый дежурный и с шиком крутит за ремешок связку в воздухе и вокруг себя. Вот я сначала и подумал – Может быть, когда шёл по плацу и небрежно крутил связкой как дурак, вот тогда и слетела печать!? Поднатужился и облегчённо вспомнил – нет, потом, когда открывал после обеда ружейку, она была. Тогда может там? Я открыл решетчатый вход в оружейную комнату и в течение получаса всё там прошарил и с горечью констатировал – печати там нет. Но на мои странные манёвры обратил внимание старшина: – Ты что там, Цеханович, шебуршишься уже чёрт знает сколько времени?

– Да вот, товарищ старший сержант, порядок перед сдачей навожу…. Пыль протираю…

– Аааа…, ну молодец…, – старшина ушёл в каптёрку, а я закручинился.

– Ой.., что мне будет…!?

Ну, и после развода, когда я всё передал новому дежурному по батарее сержанту Крамаренко, тяжело вздохнул и сообщил сержанту – что печать…, того…, проё….на…

– Кхм…, – удивлённо протянул сержант, – старшина знает?

– Никак нет! Сейчас и доложу…, – обречённо ответил и снова тяжело вздохнул.

– Может ещё поищешь…!? Даю полчаса…, – Крамаренко среди курсантов считался нормальным и справедливым командиром и сейчас, в очередной раз, продемонстрировал свою человечность, но от его сочувствия уже ничего не зависело – печати не было.

При докладе старшине о сдаче дежурства, пришлось озвучить и эту печальную новость. Я думал, что от такого известия старшина сейчас не хило возбудится, на меня обрушиться ругань, угрозы… Может быть, и в рожу получу.

Но старшина на удивление воспринял доклад о пропаже печати довольно спокойно. В недоумении вскинул высоко брови, как будто он ослышался, а потом тихо спросил: – А ты, Цеханович, понимаешь последствия этого происшествия?

Я пожал плечами, действительно не понимая – что мне за это будет. Дисбат что ли? Хотя…, вряд ли… На губу тогда посадят? Да и хрен с ней – отсижу. Но старшина меня разочаровал.

– Самое хреновое, что тебе ничего не будет? Печать эта – херня. Это ж не полковая печать… За которую могут начальника штаба полка снять с должности и командиру не хило прилететь. А ты зря, Цеханович, облегчённо дыхание перевёл. Печать эта записана за командиром батареи. Тебе, как курсанту, ничего не будет, а вот капитану Климович влупят выговор от командира полка. А ему светит скорое повышение. А из-за выговора может не получиться с повышением. Смекаешь?

Да что там не понимать!? Конечно, понимаю. Из-за моего халатного отношения пострадает комбат. Ой как херово…

А старшина уже ставил задачу новому дежурному: – Крамаренко, дуй сейчас на заготовку ужина, а после ужина строишь батарею. Будем искать печать в расположение, раз Цеханович говорит, что только тут мог её похерить. А пока я не буду делать запись в книге Сдачи и Приёма дежурства.

Так оно и получилось. После ужина начался всеобщий шмон. Более сотни курсантов добросовестно искали маленькую, латунную печать на ограниченном пространстве. Трудолюбиво отодвигалось всё от стен, в том числе и громоздкие шкафы с шинелями и вещмешками, заодно из всех этих мест выметался мусор и там всё тщательно промывалось, заглядывали в каждую щель, просвечивали все тёмные места, куда невозможно было залезть. И все дружно меня за такой генеральный шухер материли, а старшина весело подначивал, мол – «Надо было раньше печать потерять, чтобы выгрести весь мусор из этих мест…». Блядь, ему подколочки, а печати то нету. Всё время до вечерней поверки прошли в безуспешной суете. И после поверки, старшина вызвал меня в каптёрку.

– Что будем делать, товарищ ефрейтор?

Я посмотрел на явно сочувствующего мне старшину и пожал плечами: – Не знаю, товарищ старший сержант…

– Зато я знаю. Подписывать рапорт о сдачи и приёме дежурства я не буду. Идёшь сейчас домой к командиру батареи, докладываешь о потере печати и пусть комбат сам подписывает рапорт о смене дежурных.

Под сочувственными взглядами дневальных медленно одел шинель, постоял пару мгновений около тумбочки дневального, взял в руки Книгу Сдачи и Приёма дежурства и вышел из расположения. Время было позднее, все курсанты должны спать, а я в это время спокойно и открыто двигался по территории городка. Да и чёрт с ним, что повяжет патруль. Пусть сажают на гауптвахту. Отсижусь там несколько дней, пока вся шумиха с печатью уляжется. Поэтому смело пошёл мимо гарнизонного Дома Офицеров, где вечерняя жизнь только набирала обороты. Из периодически открывавшихся дверей доносились ритмичные и зажигательные звуки танцевальной музыки. Там была дискотека, народ веселился, а я шуровал мимо. И всё по фиг! А вот он и патруль, который обрадованно принял меня в свои объятья.

– Ну что, курсант!? Куда шуруем, да после отбоя? С какой целью? – От меня даже не ждали ответов и оправданий, а дружески похлопывали по плечу и успокаивали, – ничего…, ничего… Вот сейчас выйдет начальник патруля из ГДО и пойдём к коменданту…

И действительно, из дверей Гарнизонного Дома Офицеров вышел начальник патруля, дружески общаясь с другим офицером, который к моему великому удивлению оказался командиром взвода.

– Оо…!? Цеханович, а ты тут чего делаешь?

– Иду к командиру батареи…., – и рассказал лейтенанту Князеву почему иду и зачем.

– И из-за этой херни тебя Николаев погнал в ночь? – Возмутился Князев.

– Ну почему из-за херни? – Попытался встать на защиту старшины, – печать потерял. Комбата подвёл….

– Понял…, понял… Заворачивай обратно и дуй в казарму. Завтра с этой печатью разберёмся, – распорядился взводный.

– Не.., товарищ лейтенант, разрешите я всё таки выполню приказ старшины и доложу комбату. А то некрасиво получиться, мол, вами прикрылся….

Лейтенант досадливо крякнул и поменял своё решение: – Ладно, иди. Хотя уже поздновато…, – повернулся к начальнику патруля, – Серёга, пойдёт обратно, не трогайте его.

– Да ты что, Князь. Да даже если пьяный будет идти – не тронем, – начальник патруля повернулся ко мне, – а ты что тут, курсант, стоишь? Шуруй куда шёл. А мы с тобой, Князь, сейчас завернём в одно местечко. Там нас ждут. Особенно тебя…

Это я уже услышал издалека, а через пять минут звонил в дверь квартиры командира батареи. Видать, там спали, но через секунд тридцать из-за двери послышались шаги явно босых ног и дверь открыл сонный комбат и удивлённо уставился на меня.

– Ты чего пришёл?

– Товарищ капитан, во время дежурства потерял печать…, – дальше в двух словах описал, зачем пришёл и протянул Книгу Сдачи и Приёма дежурства.

– Чёрт побери, этого старшину…., – чертыхнулся беззлобно комбат и расписался в книге, разрешая смену дежурства. – Иди, Цеханович, завтра разберёмся,

– Есть! – Радостно отрапортовал уже закрытой двери. Судя, по совершенно равнодушной реакции комбата, его совсем не озаботила пропажа печати. И через двадцать минут заходил в казарму.

– Иди, тебя там старшина ждёт, – мотнул головой на каптёрку дневальный.

Зашёл, доложился. Старшина был один и пил крепко заваренный чай. Молча выслушал доклад, с непроницаемым лицом пролистал Книгу Сдачи и Приёма дежурства, посмотрел на подпись комбата, после чего распорядился: – Иди, шинель снимай и сюда.

Когда зашёл во второй раз, перед столом стояла вторая табуретка и кружка с горячим чаем: – Садись, вон сахар греби, пряники, чай будем пить и учить тебя буду.

Когда я щедро нагрёб сахара и сделал первый глоток сладкого чая, старшина сунул руку в карман и выложил на стол передо мной потерянную печать. Я чуть не подавился и поднял глаза на старшину.

– Около входа в оружейную комнату валялась. Видать, когда открывал, она у тебя и отцепилась. А весь шухер сделал – это тебе урок и учёба на будущее. Заодно и мусор из разных мест по выгребли, а так давно хотел, да руки не доходили. Так что экзамен на стойкость прошёл. Не зассал, не впал в панику, пошёл к комбату…. Молодец. И печать эта «левая», так что если и потерял – ничего бы не было… Ну…, мудаком обозвали….

Долго мы тогда с ним сидели, я кружки четыре чая на халяву выпил, а старшина рассказывал про свою службу салаги, давал дельные советы и действительно учил….

До малого дембеля осталось 53 дня.

Срочка

Подняться наверх