Читать книгу Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы - Борис Поплавский, Борис Юлианович Поплавский - Страница 53

Знаменитая жизнь выпадает и тает

В несомненном забвенье своих и чужих.

Представление: шпагу за шпагой глотает

Человек, и смотрите, он всё-таки жив.

Вот поднялся и пьёт замечательный кофе,

Вот подпрыгнул и мёртвенький важно молчит,

Вот лежит под землёй, как весенний картофель,

Вот на масле любовном он мягко шипит.

Восторгаемся облаком глаз на открытке,

Где большой пароход бестолково дымит.

Уменьшаюсь и прыгаю в воду – я прыткий.

Подымаюсь по трапу. Капитан, вот и мы.

Мы обедаем в качку огромных столовых,

Мы танцуем, мы любим, мы тонем, как все.

Из открытки в кафе возвращаемся снова;

С нас стекает вода, нас ругает сосед.

Но опять приключенье: идите, иди.

Нам кивает сквозь дверь разодетая дама.

Мы встаём и уходим. Но снится другим:

Мы к трюмо подошли и шагнули чрез раму.

Мы идём по зелёным двойным коридорам,

Под прямыми углами, как в шахтах, как в тюрьмах.

А в стекле ходят круглые рыбы, как воры,

В синем льду мертвецы неподвижны – мне дурно.

Надо мною киваешь ты веером чёрным,

Разноцветным атласным своим плавником.

Подымаюсь на локте, прозрачно, просторно,

Вот разбитый корабль лёг на гравий ничком.

Я плыву; между пальцев моих перепонки.

Я скольжу – настоящий морской человек.

Я сквозь пушечный люк проплываю в потёмках.

Между палуб сигаю, искусный пловец.

Блещет злато, ну прямо твоя чешуя.

Ан скелет ещё держит проржавую саблю.

Но прощайте! Вон спрут! не смущаясь ни капли,

Юркнул я через люк, через кубрик – ça y est.

Но огромные сети струятся во мгле,

Я попал! Я пропал! Нас стесняют! Нас тащат!

Вот мы падаем в лодку, мы вновь на земле,

Оглушённые воздухом, замертво пляшем.

И дивятся кругом на чудесный улов

В малом озере дум. Но начто чудеса нам?

Глянь: на мрамор запачканных малых столов

Опускается к нам тёплый кофе с круасаном.

И куда же нас, чёрт, из кафе понесло?

Жарко в нём, как в аду, как на небе светло.