Читать книгу Русская идея (поэма-цикл) и Прощай, бессмертие (поэма-цикл) - Борис Васильевич Комиссаров - Страница 8
Русская идея
(поэма-цикл)
Из главы пятой
Православные
ОглавлениеОтрывки из главы
«По-над Нерлью храм…»
Ольге Валерьевне Дегтярёвой
По-над Нерлью храм
Молча высится.
Ой, о многом там
Нынче мыслится.
Тропки в этот храм
Не натоптаны.
Но битьё и хлам
Поразобраны.
Колокольня в пух
Разорённая.
Но ограда вкруг
Побелённая.
Видно сила, вся
Очень скромная,
Замахнулася
На огромное
И старается,
Упирается,
По чуть-чуть вперёд
Продвигается.
Дан строителю
И заказ, и срок.
Поновителю —
Потрудней урок.
Дело новое
Нелегко свершать,
А рисковое —
Что-то воскрешать.
Возведение —
Стройки логика,
Воскрешение —
Дело подвига.
Связан героизм
Не со зданием:
Трудность – с вероис —
поведанием.
Возродится храм
Через много лет.
А народ-то сам
Возвратится ль, нет?
Жизнь пошла теперь,
Ох, нехороша.
Кто живёт, как зверь,
В том мертва душа.
Наш правитель стал
Беспощадно крут.
Человек устал,
И дичает люд.
Коль народ не смог
И привстать с колен,
Что же сможет Бог?
Что он даст взамен?
Вознесётся здесь
Колокольный звон.
Но кому, Бог весть,
Будет слышен он?
По-над Нерлью храм
Молча высится.
Ой, о многом там
Нынче мыслится.
Село Порецкое
Суздальского района
«На Великой Руси снова новое время …»
Анатолию Николаевичу Ежову
На Великой Руси
снова новое время —
Превращенье воров
и бандитов в господ.
Потянулось к церквам
горемычное племя —
Обворованный люд,
“православный народ”.
С чем приходит он в храм?
И чего он в нём чает?
Или просто по древней
традиции храм
Возвышает убожество и привечает,
Закрывает глаза
на никчёмность и срам?
Почему он взывает
к бессильному Богу?
Для чего адресует
мольбы небесам?
Отчего не зовёт
он людей на подмогу?
И за Правду почто
не вступается сам?
Нет достойных ответов
на эти вопросы.
Нам с тобой их не дать,
так не станем судить:
Это горе иль благо,
что великороссы
Уклонились от жёсткого
“быть иль не быть?”
Ни о ком не судя,
лишь душой созерцая,
Вступим в своды церквей,
где укрылся народ.
Миллионы свечей,
в полумраке мерцая,
Подтверждают, что жив
человеческий род.
Негасимой надежды
свеча восковая!
Ты – свеченье Души,
ты – присяга Судьбе!
Вековая покорность
и боль вековая
Вдохновляют тебя,
воплотились в тебе.
Здесь смиренье во всём —
и в фигурах, и в лицах.
Здесь обычный обряд,
по нему не понять,
Что в народной душе
и к чему он стремится:
Свой покой отстоять?
беспокойство ль унять?
Ведь нередок в истории
миг достославный,
Когда так же вот тихо,
смиренно терпя,
Собирался он с духом,
народ православный,
И, собравшись,
умел постоять за себя.
Так чего ж мы скорбим?
Иль не верим в Россию?
Ни к чему этот тон.
Не об этом же речь…
Может, просто вот так,
ожидая Мессию,
Догорает народ
миллионами свеч…
Наше место – где он.
Не взываем, не плачем.
То Отечества дым
выедает глаза…
Нам иными не быть.
Мы не сможем иначе,
Пока в храмах течёт
восковая слеза.
Завершение главы
Золотые купола
1.
Купола золотят, и они золотятся.
Видно, сильные мира возмездья боятся.
Человечность и Правду попрали безбожно.
Им тревожно на свете, им очень тревожно.
Купола золотятся в безоблачном небе,
Дарят людям надежду на светлую небыль:
И сегодня, и завтра труднее, чем прежде,
Вот и тянутся люди к небесной надежде,
Вот и верят, что где-то (возможно, за гробом)
Суждена Справедливость особенной пробы…
И судьба куполам – быть заветною метой
Этой Правды святой, Справедливости этой.
……………………………………………………………….
Купола, купола! – высоки и доступны.
А людские дела суетны и преступны,
А людская любовь все и мельче, и площе.
Так что ближних любить – все труднее, не проще.
И становимся глухи, черствы, нелюдимы.
Мало любим и мало другими любимы.
Обезлюдев в душе, зачерствев понемногу,
Мы Любовь доверяем не людям, а богу
И сжигаем мосты между нами, живыми.
Головнями горят купола золотыми.
2.
Купола, купола – золотое сиянье!
Как же так, “дорогие мои россияне”?!
Неужели ничто без церковной приправы
И таланты, и души, и добрые нравы?
Неужели с церковной приправой скостятся
Душегубство и прочие все святотатства?
Для чего научаются люди попами
Хоть и божьими зваться, однако рабами?
Раб, бывает, клеймён, даже в цепи закован,
Но свободным душа его делает снова.
Коль от рабства страдает душа, как от боли, —
То не быть бесконечной тяжёлой неволе.
Ну, а если душе от неволи не больно,
То рабом человек может стать добровольно
И униженным быть, и любить Господина —
Будь то Сила иль Деньги, иль Власть – все едино.
3.
Бог был создан людьми как надёжа-опора,
Когда силы слабы и малы для отпора.
Чем мог слабый ответить насилию? Верой,
Что рассудит Господь справедливейшей мерой,
Пусть не здесь, не сейчас, не на этом пусть свете,
Но обидчик сполна за обиды ответит.
Вера делала слабого правым в итоге,
И уверенность в этом – ценнейшее в Боге.
В ней – несломленность духа,
несломленность воли.
В ней – Свобода Души в жесточайшей неволе.
И Восстание в ней, словно искра под пеплом;
Через тысячи лет ею пламя окрепло.
Если б слабый и раб не придумали Бога,
Человечеству вышла б другая дорога,
И вели бы по ней не к Свободе стремленье,
А смиренье раба и тупое терпенье…
4.
Церковь стала прислуживать людям и Богу,
Подминая и их, и его понемногу.
Церковь именем Бога с людьми говорила,
Назидала, стращала, прощала, корила.
И чем дальше, тем больше Господь из опоры
Превращался в орудие правящей своры.
Бог возник как Идея Свободы, как знамя,
А у церкви Судья он над всеми над нами,
И любой, кто над нами, – помазанник божий:
Возражение – грех, несогласье— негоже.
Бог был принят людьми как Спаситель от гнёта,
Но у Церкви для Бога другая работа:
Власти благословлять, научать жить терпеньем,
Страшной карой пугать, примирять с угнетеньем.
Изначальная мысль, вдохновившая Веру,
Превратилась у Церкви в обратную меру.
Изначально: “Коль раб я, то разве что божий!”
А у церкви: “Ты – раб! И у Господа – тоже!”
5.
Купола золотые и незолотые…
