Читать книгу Песнь Серебряной Плети - Бранвена Ллирска - Страница 6

Фэй внесла залог за неудачливого короля фейри и молча забрала его домой. За всю дорогу, ни тот, ни другой, не сказали друг другу ни слова. Жуткий голос разъяренной демоницы по-прежнему не шел у Фэй из головы и при каждом воспоминании о нем все внутри обрывалось. Трусихой она никогда не была. В детстве соседские мальчишки дразнили ее «Чингачгук Большой Змей», потому что не было на всей Симпсон Роуд и трех прилегающих улицах большей сорвиголовы. В тринадцать лет она сбежала в Нью-Йорк, поймав попутную машину и почти полгода жила с парнем едва ли не вдвое старше ее самой. В пятнадцать она похоронила мать. Ну, или ту женщину, которую она всегда считала матерью. Отец был раздавлен и заливал горе спиртным, так что все хлопоты по процессу погребения пришлось взять на себя несовершеннолетней Фэй. В девятнадцать она впервые в одиночку вскарабкалась по отвесной восьмидесятифутовой скале в Нью-Ривер-Гордж. Ей не было страшно. Ей почти никогда не бывало страшно. И вот теперь ее охватывал тошнотворный ужас при мысли о том, чтобы снова столкнуться с этой потусторонней сущностью.

И, что, быть может, даже хуже – она и подумать не смела о том, чтобы не подчиниться. Хотя всегда считала себя бунтаркой, сильной и независимой. И что теперь? «Я – зомби, – вертелось в голове. – Тупой, безвольный зомби, который делает то, что ему велят». Она проторчала на платформе под проливным дождем добрых часов шесть или семь. Во все глаза выглядывая высокого блондина в плаще как из фильма «Матрица». И до полного эмоционального истощения терзая себя мыслями о том, что, может статься, он вовсе и не пользуется этой линией метро регулярно. Что она может прождать его здесь часы, дни, недели, месяцы… Впрочем, какие временные сроки ей предоставлены на «поимку» – ее нанимательница оповестить не удосужилась. На каком этапе миссия будет считаться проваленной? После чего прямо из-под кровати или из дверей лифта вылезет какой-нибудь Джиперс Криперс, чтобы сожрать ее по частям?

Больше всего ей хотелось сейчас наброситься на своего спутника и вытрясти из него все, что только возможно. Кто эта леди, которая там жаждет его компании? Кем он ей приходится? Что вообще с ними происходит? И главное: при чем здесь она сама? Но Фэй слишком боялась вспугнуть свою добычу. Боялась, что, уразумев причину ее трогательной заботы, он задаст деру и поминай как звали. А как звали-то? Нет, ну ладно, имя его она, предположим, теперь знает. Скорей всего, имя не настоящее (если он и вправду король эльфов, фейри или кого-то там еще), но все же имя. Живет он где-то в Розленде, у черта на рогах и, помнится, в одном из самых что ни на есть злачных районов города. И, кстати, вполне может статься, что вошедшее в его досье, с выдержками из которого ее сочли нужным бегло ознакомить в полицейском участке – только вершина айсберга. Дежурный, конечно, не преминул снабдить выданную «справку» участливым наставлением: «Бросайте его, мисс, он вас не стоит». Угу, если бы она могла. В общем, найти-то она его, при необходимости, наверное, найдет, но что делать потом? Крестик мелом на двери нарисовать? Или уж сразу перевернутую пентаграмму?

В общем, Фэй предпочитала отрешенно молчать, глядя в одну точку перед собой, и надеялась, что такое поведение более-менее соответствует ситуации. Судя по тому, что ее король-бродяга тоже молчал, виновато уставившись в пол, можно было полагать, что она выбрала верную стратегию.

И только когда Фэй, отчаянно скрывая дрожь в руках, уже отпирала дверь своей, по-прежнему пугавшей ее квартиры, за спиной у нее прозвучал сдержанный и серьезный голос:

– Я твой должник.

Ключ наконец нервным рывком повернулся в замочной скважине, и дверь тоскливо распахнулась. За порогом лежало зло, но зло такое привычное и обыденное – пыль, скука и серость. Фэй сняла мокрую куртку, механически растянула на плечиках для сушки и неуверенно обернулась:

– Откуда ты узнал мое имя?

– Магия! – приподняв левую бровь, ухмыльнулся король.

Фэй попыталась ответить шутливой улыбкой, но получилось как-то неубедительно:

– И что ты еще умеешь, Волшебник Страны Оз?

Он хмыкнул в ответ:

– Ты не поверишь, но я творю чудеса в постели!

– Ну, это ты мне вчера уже показывал.

– Я халтурил.

Фэй скинула туфли и нарочито шумно прошлепала в сторону гостиной, точно надеясь заглушить собственные мысли и смутные подозрения. Потом передумала, вспомнив про разбитую вазу, и переключилась на поиски домашней обуви.

– Не называй меня так. В смысле, – она покривилась, как будто поглотила живую лягушку, – Мелани. Лучше уж Риан. Со вторым именем мне больше повезло.

Называться «Фэй» в присутствии, возможно, и впрямь настоящего фейри показалось ей несуразным. Хотя, в общем-то, имя как имя. И все равно. Засмеет еще.

– Я буду звать тебя подменышем, – не задумываясь, пообещал он.

Да уж, этот и так, и сяк засмеет. А что делать? Фэй извлекла из обувного шкафа две пары шлепанец: синие вязаные, с норвежскими узорами, на свою ногу, и пыльные клетчатые – на его. Давненько она их никому не предлагала. Гость удовлетворенно стянул мокрые носки, сунул их в разинутый кукушачий зоб таких же мокрых ботинок, и, с выражением абсолютного блаженства, влез в сухую обувь. Фэй неожиданно для самой себя подняла на него пытливый взгляд:

– Зачем ты меня искал?

– А ты? – тут же парировал он.

– Да я просто с работы возвращалась, – неумело солгала Фэй.

Эльфийский король снисходительно улыбнулся:

– Позволь тебе дать один маленький совет, подменыш (кто знает, вдруг пригодится): никогда и ни при каких условиях не пытайся соврать королю Маг Мэлла.

– Магия? – зло и пристыженно одновременно осведомилась Фэй.

– Магия, – подтвердил он. – А еще за это могут вырезать язык.

– Как мило! – огрызнулась она.

– Ладно, я пошутил, – хмыкнул король. – И все же?..

Он ждал. Фэй рассеянно пошарила глазами по стенам, потолку и норвежским узорам на шлепанцах, не зная, как уйти от ответа:

– Я искала тебя, потому что… Черт возьми, я первая спросила!

– Ну, в отличие от тебя, я имею полную возможность соврать и наверняка ею воспользуюсь. – Король фейри глаз не отводил, а его нахальная самоуверенная ухмылка начинала раздражать.

– Потому, что ты мне нужен! – наконец нашла единственно верный ответ Фэй. – Смертельно нужен.

Он одобрительно кивнул:

– Отлично сказано. В таком случае, вынужден признать, что искал тебя по той же самой причине. Ты нужна мне. Нужна больше жизни. Нужна, как никто и никогда.

Фэй вздрогнула. Каждая из этих реплик показалась бы ей банальным клише, заезженным до дыр и ничего не стоящим пафосом из дешевого любовного романа. Если бы за каждой не стояла тень чего-то гнетуще истинного. Если бы каждая не звучала так, словно срываемая печать с вечно кровоточащей раны – зло, отчаянно, самоубийственно. Вот только что стояло за этой рваной болью отчаяния?

– И часто ты говоришь это женщинам? – все же попыталась перевести все в шутку Фэй.

– Постоянно, – без тени смущения, подтвердил король фейри. – Но сейчас тот редкий и совершенно исключительный случай, когда я не вру.

Он решительно притянул ее к себе. Было что-то страшное в этом движении: так не обнимают желанную женщину – так шагают под поезд или отбрасывают волосы, обнажая шею на плахе. Фэй невольно отстранилась и тут же мысленно отругала себя за эту слабость. Черт возьми, она привела его сюда не для того, чтобы избегать его объятий! Что бы ни стояло за его порывами, они ей на руку. И ей придется исполнить этот треклятый ритуал любви, каким бы он ни оказался.

– Ты весь мокрый, – поморщилась она, пытаясь скрыть истинную причину. – Грязный и холодный, как упырь. Может, сначала в душ?

Кажется, ей в очередной раз не удалось его обмануть. Но он лишь примирительно кивнул:

– Отличная идея, можем прямо там и начать.

«Он знает! – колотилось в мозгу у Фэй. – Знает, или уж точно догадывается! Это ловушка!» «Не неси вздор, – резонно замечал ей здравый смысл. – Да, ловушка, а что же еще? Но только не на тебя, а на него. И то, что он сам радостно бежит в западню – его личные проблемы. Что там его гонит на убой – судьба, магия, проклятие, нерушимый гейс, эльфийское легкомыслие или…» «…Или он и вправду без ума от тебя», – непрошено вклинилось женское самолюбие. «…Не имеет значения», – твердо закончила она про себя всеми тремя голосами разом.

А потому прошла в ванную и включила воду погорячее. Надо признаться, она тоже порядком замерзла, хотя, может быть, и не вымокла так сильно, как и он.

– А тебя-то как величать, король Маг Мэлла? – чтобы чем-то занять паузу, полюбопытствовала она. – Только по-настоящему, кем ты назвался в полицейском участке я слышала.

Он небрежно зашвырнул в угол за умывальником тяжелый от воды свитер и принялся задумчиво расстегивать накрепко прилипшие к бедрам джинсы.

– Как раз размышлял, насколько безопасно называть тебе свое настоящее имя.

Фэй саркастически хмыкнула:

– Порчу не наведу, не бойся!

И тут же прикусила язык – что-то в его взгляде снова заставило ее душу уйти в пятки. «Это ловушка! – с новой силой возопил внутренний голос. – Беги! Беги, пока не поздно!»

– Киэннэд, – точно сознаваясь в страшном преступлении, произнес эльфийский король. И Фэй послышалось, будто вдалеке глухо ударил гонг, и ловушка с грохотом захлопнулась. – Киэнн Дэ Данаан.

Поборов странную тошноту, Фэй открыла рот, намереваясь пройтись по его неакадемическому произношению имен и названий из древнеирландского, когда вдруг почувствовала, что воздух сам уходит из легких, в глазах темнеет и сознание проваливается куда-то в глубокую шахту дьявольского лифта.

«Ты в порядке?» – гулким эхом долетело сверху, из бесконечно далекого мира людей…

Стряхнув внезапное наваждение, Фэй обнаружила, что Киэнн держит ее в объятьях и буквально сверлит нетерпеливым тревожным взглядом.

– Да, – слабо проговорила она. – Просто устала.

Киэнн понимающе улыбнулся:

– Ох уж мне эти женские обмороки!

И осторожно, ласково погладил ее щеку. Потом едва ощутимо, словно крылом мотылька, коснулся губами губ. Медленно вдохнул запах ее влажных от дождя волос. Тронул губами ресницы… Все это было так непохоже на него вчерашнего – нетерпеливого, требовательного, яростного. Да и ее саму точно подменили перепуганной, зажатой школьницей. Тело не слушалось и ни в какую не отзывалось на ласки и прикосновения, мышцы одеревенели, сведенные судорогой внутренних терзаний, в голове гудел пчелиный рой, и каждая мысль все больней вонзала жало в истерзанное сознание. «Что за этим последует? К чему все это? Зачем я это делаю? Зачем он это делает? Кто из нас двоих лжет больше? Что я скажу ему, если он спросит, почему я боюсь? И главное – как я буду с этим жить потом?»

Между тем, Киэнн, ни о чем не спрашивая, вдруг одним движением подхватил ее на руки и, прямо в ее дурацких кожаных лосинах и еще более неуместном ночном халатике, разорванном на спине, окунул под благодатные струи горячего душа.

– Ты что творишь? – фыркнула и неожиданно захохотала Фэй.

Чертовски сложно оставаться серьезной и печальной, когда стоишь под душем в таком нелепом виде. Киэнн, довольно ухмыляясь, шагнул следом за ней. Нормально раздеться он также не успел и, похоже, ему было на это глубоко наплевать. Сероватые змеи воды заструились по его телу, отыскивая себе укромный уголок где-нибудь под наполовину расстегнутыми джинсами.

Надо признать, похвастать дивной эльфийской хрупкостью или могучим сложением варвара Киэнн определенно не мог. Его тело было телом плейбоя, но не более. В меру холеное и в меру подтянутое, чтобы продолжать нравиться женщинам. Хозяин такого тела навряд ли утруждал себя изнурительными тренировками с мечом, луком или топором, как это обычно полагается героям фэнтези. Впрочем, если он и впрямь – король, может статься, что оно ему и ни к чему. Сиди себе на троне, бражничай да прелюбодействуй с похищенными девицами. Если вспомнить королей фейри, обитавших в недрах ирландских курганов – что они делали, кроме как плясали, пили вино и соблазняли чужих невест? Хотя, если уж на то пошло…

«Что, если он знает, о чем я думаю? – снова затарабанило в мозгу. – Знает, что я попросту подставляю его, что действую по приказу, а не велению сердца или плоти? Читает каждую мысль? Или, к примеру, может провидеть будущее? Смотреть в прошлое? Или…»

Тонкий шелк кружевного халатика скользнул вниз вместе с потоками воды. Нежные, чуть шероховатые пальцы короля бережно, крохотными шажками, исследовали кожу Фэй, чутко прислушиваясь к каждому ответному импульсу. Легкие, почти невесомые поцелуи покалывали изгиб шеи, трепетали в той самой чувствительной ложбинке под ключицей, о которой по немыслимой причине не догадывался ни один из ее прежних бойфрендов. Журчание воды, ритм бьющейся крови, гипнотизирующая мелодия его то ровного, то рваного дыхания где-то над мочкой уха сплетались в пьянящую, колдовскую симфонию. В ее могучих обертонах, чарующих многоголосных гармониях и стремительных пассажах, докучливый мотив совести со страхом напополам начал медленно таять, как кусок воска, охваченный пламенем, как льдинка в жерле вулкана, как последний крохотный островок в пучине Всемирного Потопа. И Фэй чувствовала, что тает вместе с ним…

Она не помнила, как окончательно увязла в липком кленовом сиропе его ласк. Как оказалась на смятой постели, все еще хранившей запах их вчерашнего бездумного и бессмысленного совокупления. Тело пульсировало от вожделения, казалось, что-то внутри вот-вот взорвется, закипит, вспыхнет как птица Феникс на смертном одре. А коварные губы, ладони, влажные кончики пальцев, зубы, язык и нежно щекотавшие кожу пряди волос волшебного короля все продолжали чертить некий чародейский узор рунами страсти на ее груди, плечах, запястьях, щиколотках, впадинках между пальцами, животе чуть пониже пупка, распахнутых губах и плотно сомкнутых веках, под коленями, между бедер и на всех перекрестках греха, где яростный Шива танцует свою вечную пляску… И только когда она уже едва не вопила от изнеможения, когда в паху ныло так, будто там собрались все демоны ада, он, точно сжалившись, наконец вошел в ее истекающее отчаянными слезами лоно.

О, асы и альвы! Дионис и менады! Драконы преисподней и жители небес! Что это было: чары или пьяное безумие? Дикая стихия влекла Фэй, словно колесо Сансары, от рождения к смерти и новому возрождению. Сознание слепло и, как щепка разбитого вдребезги корабля, покорно отдавалось на волю бушующих волн. Оглушительное крещендо их чувственной симфонии казалось бесконечным, звучало во всех уголках Вселенной, пело и вибрировало отзвуком в каждой клеточке тела.

Когда же последняя нота победно стихла и костер отпылал, Фэй вновь вспомнила о том, почему она это делает – и беспомощно разрыдалась.

Киэнн все так же ласково погладил ее по волосам, на губах его снова играла привычная ироническая усмешка:

– Ну-у-у… Неужели это было так плохо?

Фэй отчаянно замотала головой, кусая губы:

– Я предала тебя, – не выдержала она. – Использовала, понимаешь. Просто использовала, потому что…

– И что с того? – спокойно оборвал ее покаянные признания он. – Слушай, все всех используют, на этом зиждется человеческое общество. Единственная разница – как именно и для чего тебя будут использовать. Для денег, для славы, для продолжения рода. Для эмоциональной разрядки или для банального самоутверждения. Когда у меня есть возможность выбирать – я предпочитаю, чтобы меня использовали для секса.

– Но ты не понял, – простонала Фэй, обхватив колени руками и уткнувшись в них носом.

– Да все я понял, – лениво потянулся Киэнн. – Слушай, у тебя выпить не найдется? И, если честно, жрать хочется просто до чертиков.

Фэй встала, продолжая всхлипывать:

– Посмотрю, не завалялось ли чего-то в холодильнике. Или можно заказать пиццу.

– М-м-м, – зажмурился в предвкушении Киэнн. – Божественно!

Взгляд Фэй внезапно упал на простыню: вереница алых пятнышек окрасила белую ткань. Киэнн проследил за ее глазами:

– Упс! – бесцеремонно прокомментировал он.

Фэй немного нервно пожала плечами:

– Ну, зато хоть могу быть уверенной, что не залетела.

Собственная нагота внезапно смутила ее, и Фэй нашарила на спинке стула сброшенное вчера широкое вязаное пончо темно-зеленого цвета. Немного колючее, ну да ладно. Сначала надо бы пойти в ванную и решить новообразовавшуюся проблему с нежданными месячными, а потом уже всерьез задуматься о еде. Может быть, даже устроить маленький банкет, что-нибудь приготовить самой… В конце концов, они оба его заслужили…

Внезапно Фэй осознала, что странное покалывание исходит вовсе не от шерстяного пончо. Ее точно придирчиво ощупывали от макушки до пальцев ног. И тут Киэнн закричал.

Он вопил и хрипел, сипел и захлебывался. Что-то невидимое как будто бы выворачивало его наизнанку, швыряло из стороны в сторону, лупило головой о изголовье кровати, выкручивало руки. А вокруг него на полу, пожирая мохнатый прикроватный коврик вместе с паркетом, с грозным тоскливым воем стремительно разрасталось пятно пылающей плазмы, словно сама преисподняя разверзлась, чтобы поглотить эльфийского короля.

Не помня себя от ужаса, Фэй метнулась к Киэнну, в безрассудной попытке вытащить его из ловушки. И в это мгновение пол под ними провалился, увлекая обоих в жуткую пылающую бездну.