Читать книгу Матильда. Тайна дома Романовых - Братья Швальнеры - Страница 9

14 июня 1892 года, Санкт-Петербург

Получив письмо, Ники опрометью бросился к Мале, отложив все дела и немало напугав домашних.

– Ты… ты прочел мою записку?

– Да, и очень рад тому, что увидел! – он действительно выглядел очень обрадованным. Обычно искренний и открытый человек, он не был замечен в откровенной лжи, не мог он и сыграть такую эмоцию. У знавшей это Мали словно камень с души упал при виде таких чувств возлюбленного. – Думаю, что теперь жизнь наша с тобой изменится…

– Наша с тобой… но как?

– Ты же не считаешь, что надо продолжать жить с родителями?

– Но… куда мне переехать? Уж не в Аничков ли дворец?

Маля улыбнулась, но Ники был предельно серьезен.

– Думаю, надо подыскать тебе какой-нибудь домик в столице. Пусть для начала небольшой, но чтобы ты там могла чувствовать себя уютно…

– Видишь ли, мне кажется, что мать и сестра дома смогли бы помочь мне, если я почувствую себя нехорошо – я слышала, что с беременными такое часто случается. Их помощь будет для меня очень важна.

– Я же не сказал, что ты будешь жить там одна! Разумеется, мы найдем тебе и прислугу…

– И еще… не все так просто. Думаю, мой отец, ты же его знаешь с его характером… он может не одобрить такого решения.

– Что ж, для того я и здесь. Я приехал, чтобы поговорить с ним и объяснить все как есть!

– Что ты! – вскрикнула Маля и сама испугалась – обернувшись на дверь, она посмотрела, не привлекла ли кого из домашних своим окриком. – Не думаю, чтобы это была хорошая идея. Уж лучше я сама все ему объясню.

– И когда ты намерена сделать это?

– Не знаю, возможно на днях…

– Ну уж нет, – обычно робкий и нерешительный, Ники разительно изменился. Он был горяч и настойчив, и она не находила в себе сил сопротивляться его напору – возможно, так было лучше в создавшейся ситуации. – Ты сделаешь это немедленно, а я подожду тебя здесь.

– Но Ники!

– Что?! Послушай, сейчас наши отношения уже выходят за рамки твоего или моего, у нас будет ребенок, и наши потайные встречи только навредят ему. Да и моей репутации честного человека – ведь я, кажется, не давал еще поводов в ней усомниться?

– Ну что ты…

– Так и не заставляй меня делать это. Отправляйся сейчас к Феликсу Яновичу, а я подожду здесь на случай, если ваш разговор не задастся.

Разговор с отцом обещал быть для Мали непростым. Феликс Янович сидел в кабинете, нервно поглаживая усы. Он знал, что Ники приехал и ожидает в ее комнате, и потому тоже приготовился к сложной и ответственной беседе.

– Пап`а, я должна поговорить с вами…

– Я догадался, что ты пришла ко мне не просто так.

– Ники… в общем, он предложил мне поселиться отдельно от вас, чтобы не смущать лишний раз своим присутствием тебя и маму…

– Ты говоришь о Наследнике? Но ведь раньше его это не смущало… Говори, в чем причина?

– У нас будет ребенок… – тихо, опустив голову, отвечала Маля.

– Вне брака? Морганатический сын Наследника престола? Хорошенькое дело, этого еще не хватало!

– Послушайте, я не собиралась этого говорить, но решение нами уже принято. Как бы в дальнейшем ни сложилась судьба моя или Ники, ребенок в этом не виноват, и потому мы не вправе лишать его права жить или быть счастливым!

– Но ты понимаешь, что у вас не может быть будущего? Ты не станешь императрицей ни при каких обстоятельствах!

– Конечно, понимаю. Более того – мне даже известно, кто скорее всего займет место рядом с ним в обозримом будущем. Но наше минутное счастье все-таки принадлежит нам, и пусть оно станет вскоре для обоих лишь воспоминанием,.. а все же добровольно отказываться от него ни он, ни я не собираемся… – Маля обрывалась, комок подкатывал к горлу, но отступать было некуда.

– Чего же тогда ты от меня хочешь, если все мои опасения для тебя понятны?

– Я прошу лишь вашего разрешения жить отдельно. Мне важно знать, будете ли вы или мама считать мое решение предательством по отношению к вам?

– Но ты только что сообщила мне, что все решено, разве не так?

– Да, но в вашей воле…

– Запретить тебе быть счастливой? Взять на себя ответственность за тебя, Наследника и вашего ребенка? Обречь вас на мытарства? Ну уж нет. Я отец, и счастье дочери для меня важнее всего. Если вы все решили, то будь по-вашему.

Маля со слезами на глазах подошла к отцу и обняла его. Жесткий и принципиальный человек, он и сам немало расстроился, а потому предпочел, чтобы дочь не видела его слез.

– Пойди и обрадуй его. Он ведь, кажется, ожидает тебя?

– Да, папенька. Спасибо вам. Благослови вас Бог…

– И тебя. И твоего ребенка.

Она вернулась в свою комнату уже рыдая в голос. Ники был обескуражен.

– Что случилось? Он отказал?

Маля сквозь слезы помотала головой.

– В чем же тогда дело? Отчего ты плачешь? Умоляю, перестань, это ранит меня и вредит нашему ребенку!

– Понимаю, но я ощущаю себя прескверно по отношению к родителям. Отчий дом воспитал и взрастил меня, а я предаю его и словно преступница сбегаю…

Ники улыбнулся и обнял ее. Она рыдала у него на плече, а он улыбался и думал, что со временем все образуется. Она покинет дом родителей, и волей-неволей он станет выветриваться из ее головы, оставляя о себе лишь приятные воспоминания детства.

Со дня на день в Красном Селе начинался танцевальный сезон, и Маля, беременность которой пока не давала о себе знать должна была танцевать первые партии во многих спектаклях, так что вопрос поиска дома надлежало решить в ближайшие дни. Она справилась – и за несколько дней отыскала небольшой домик в Английском проспекте, 18, который Наследник для нее сразу купил.

Дом был небольшой, двухэтажный и со стороны выглядел даже немного куце, но вид имел очень уютный и потому сразу глянулся Мале. Лет десять назад знаменитый композитор Римский-Корсаков построил его для своей возлюбленной, почти сразу расстался с ней, и с тех пор в доме никто не жил. Атмосфера старины, присущая дому давней постройки, располагала к себе. Навевало ее здесь все – начиная от сада, окружавшего дом; дикого, тонущего в вековой зелени и напоминающего викторианскую Англию; и заканчивая внутренним убранством дома, отличительной чертой которого была даже мебель в старом стиле. Аккуратные, монолитные и пыльные платяные шкафы были живым свидетелем навсегда ушедшей эпохи. Такой мебели теперь было не отыскать, нынешние шкафчики напоминали скорее фанерные, здесь же все было выполнено из настоящего венгерского дуба.

Белые обои с розами, коими были оклеены все стены дома, немного выцвели и местами пожелтели от времени, но Маля не захотела их менять до поры – когда-то давно, в далеком ее детстве, похожие были в их старом доме, и потому этот раритет тоже умилял ее. Штор на окнах не было вовсе – поскольку дом был заброшен, их сняли. Маля обратилась за помощью к Сракачу – он помог подобрать материал и договорился с недорогой, но умелой швеей, об их пошиве. Мама подарила ей огромное количество всевозможных столовых приборов, так что в убранстве дома Маля не испытала никаких затруднений.

Горничная Лиза была рекомендована Сандро – несколько лет она работала в их доме в Грузии и после была привезена вместе со всей семьей Михаила Николаевича в Санкт-Петербург. Она помогала Мале устроиться и все как следует организовать – убралась, оттерла вековую пыль, при расставании с которой дом, как показалось Мале, обрел новую жизнь и заиграл новыми удивительными красками.

Первую неделю спустя, когда все работы по убранству дома были завершены, Ники навестил Малю в ее новом маленьком, но очень уютном доме. В подарок на новоселье он принес ей цепочку из белого золота с таким же кулоном. На кулоне был выгравирован его профиль. Она не хотела брать столь дорогого подарка, но в итоге согласилась – ведь он был неразрывно связан с образом любимого.

– И как тебе здесь нравится? – сияя от счастья, Маля водила Ники по комнатам дома с видом первооткрывательницы.

– По-моему, главное, чтобы нравилось тебе, ведь тебе здесь жить… То, что дом небольшой, пусть тебя не смущает – когда родится наследник, я что-нибудь придумаю, и мы поменяем его на больший.

– Какие глупости! Мне здесь очень нравится, и менять его я не хочу ни при каких обстоятельствах. Уверена, что и сыну дом будет по душе, когда он родится… Кстати, почему ты уверен, что будет сын?

– Это традиция императорского дома. Так уж повелось. Хотя я буду рад дочери ничуть не меньше.

– А я даже больше! Она непременно должна будет стать танцовщицей и перенять мою профессию, так же как я переняла ее от отца и матери.

– А сын – мою? – улыбнулся Ники. При прочих обстоятельствах сравнение его показалось бы Мале обидным, но сейчас она только мило улыбнулась и пригласила Ники обедать.

За обедом говорили о Михайловичах – им не терпелось поскорее приехать на новоселье, но вот-вот начинался сезон, и потому Маля щедро одарила их приглашением посещать ее уборную во время всего сезона в Красном Селе, когда им того захочется. Тем более, что и тут Наследник преподнес ей шикарный сюрприз – благодаря его протекции, она заняла самую лучшую уборную, которая во время прошлого сезона на несколько выступлений предоставлялась госпоже Цукки.

24 августа 1892 года, Красное Село

В этот вечер Маля с сестрой и Наследником должна была ужинать у барона Зедделера – идея принадлежала Ники, но он выполнял просьбу своего приятеля, барона, которому положительно нравилась Юлия Кшесинская, и который просил его посодействовать в их сближении. Сводничество было неприятно Ники, но он видел, что симпатия Юлии и Александра взаимна, и потому сватовством здесь не пахло. Кроме того, гусарская традиция дружить парами была уважаема Наследником, так и веселее было, и оттого появление Зедделера в его окружении импонировало настроению Николая. Он должен был заехать за Малей в театр на своем экипаже, но несколько припозднился. Хотя стояло лето и темнело сравнительно поздно, Наследник припозднился и приехал за Малей уже за полночь. Она ожидала его в маленькой аллее напротив театра, которая в темное время суток превратилась в настоящий сказочный жуткий лес. Приехав, Наследник застал Малю в оцепенении – она стояла, вжавшись в ствол дерева и дрожала от ужаса.

– Что тебя так напугало, сердце мое? Аллея пуста, чего бояться?

– Хорошенькое дело! Тебя бы сейчас сюда поставить и заставить подождать часок-другой, посмотрела бы я, как у тебя сердце уйдет в пятки!

– Ну полно, поедем прокатимся…

Ники знал, что конные прогулки – страсть Мали еще с детства, одни только крысы феи Карабос чего стоят?! И ее страх развеялся, уносимый ветром, что шумел в ушах при быстрой езде. А час спустя они уже были в шатре Зедделера – кроме них, здесь присутствовала уже Юлия, сам барон и Владимир Свечин. Этот юный гусар был давним боевым товарищем Наследника и его однополчанином и смешно старался во всем на него походить. Бороду свою он подстригал точно по такому образцу, как сам Наследник, временами даже подкрашивал, чтобы сделать светлее, мундир носил точно, как у него. Со стороны это было мило и трогательно, и не отдавало никаким чинопочитанием. Все были молоды, веселы, и отношения между ними были так же нежны, как нежен был их возраст.

– Вот и господа опоздавшие явились! – вскричал Володя, увидев Наследника и Малю в дверях шатра Зедделера. Он надел на себя маску недовольства, но в глубине души был очень обрадован долгожданным приходом обожаемого Ники.

Уже позже, сидя за столом, он развлекал присутствующих рассказами о своих похождениях:

– Был намедни в Преображенском полку, у приятеля. Ехал верхом, и вдалеке меня увидал вестовой полка. Он шел вместе с товарищами и, верно, спутал меня с Наследником, после вытянулся во фрунт, его приятели тоже, и стал отдавать мне честь, хотя прежде никогда в полку меня не видали. Представляете, какая хохма?! Спутать меня, простого гусара, и Наследника!

– Если бы я был царем, – шутливо отвечал Ники, пока остальные хохотали от рассказанного Володей, – то приказал бы заключить тебя в Петропавловскую крепость. Кто знает, как завтра ты решишь распорядиться нашим сходством? А ну, как введешь в заблуждение охрану Аничкова дворца?!