Читать книгу В тени молнии - Брайан Макклеллан - Страница 9

Грент был городом-государством, смело раскинувшимся в дельте огромной реки. Бесчисленные каналы делили город на сотни разных по размеру островов, колоссальные дамбы сдерживали воду. Это был невиданный инженерный подвиг. Сама природа как будто приучала Грент бороться с судьбой, и, может быть, именно поэтому он так долго сохранял независимость, находясь под носом у Оссы, воинственной, как все империи.

Солдаты империи давно уже отпускали шутки насчет вторжения в Грент. Правда, никто не рассматривал такую возможность всерьез: во-первых, Грент ничем не грозил Оссанской империи, а во-вторых, при вторжении в город с такой сложной топографией ущерба могло оказаться куда больше, чем выгоды.

По мнению Идриана Сепулки, все это казалось смешным ровно до того момента, когда армия получила приказ о вторжении.

Он пришел с передовой весь в синяках и ссадинах, измученный четырнадцатичасовым уличным боем в восточном пригороде Грента. Идриан убил восемнадцать человек, потерял трех друзей и получил ранение, после которого наверняка должен был остаться уродливый шрам. Убийства были частью его работы, рана почти зажила под действием мощного кургласа, вмонтированного в доспехи пробивника, но даже после нескольких десятилетий службы в Иностранном легионе он не привык к потере друзей.

По своему обыкновению, Идриан скрывал свои чувства до окончания боя и только тогда оплакивал друзей по-настоящему.

Он поднялся на вершину холма и, опираясь на массивный щит, стал глядеть на пригород, по которому шел его батальон железнорогих баранов, унося своих убитых и раненых. Под лучами заходящего солнца спокойная река с ослепительно сверкавшей водой сделалась золотистой. На линии фронта, которая, благодаря оссанскому Иностранному легиону, уже проходила в глубине пригородов Грента, кое-где поднимались столбы дыма, а артиллерийская перестрелка не прекращалась все время, пока железнорогие вели бой.

Эта внезапная война, как признавался сам себе Идриан, привела его в замешательство и даже напугала. Он привык к дальним заморским походам, которые продолжались недели, а то и месяцы, – долгий путь давал время подготовиться к встрече с неведомым врагом. Теперь все было иначе. Двух дней не прошло с тех пор, как он играл в карты с Тадеасом в уютной казарме на окраине Оссы, и вот они уже дерутся с ближайшим соседом.

– Мы уже почти в лагере, – подбодрил Идриан сапера, который плелся кое-как. – Выше нос.

– Спасибо, Идриан, – устало ответил тот.

Идриан уже хотел идти дальше, когда его внимание привлек далекий клуб пушечного дыма. Пару секунд спустя у них над головой с оглушительным свистом пролетело ядро. Идриан инстинктивно нырнул за щит, хотя и знал, что прямое попадание разрубит его пополам и хаммерглас не поможет. Улица, только что выглядевшая мирной, вдруг превратилась в сплошной хаос. Когда Идриан выглянул из-за щита, вокруг него кричали перепуганные люди, воздух потемнел от пыли, постепенно стихал какой-то грохот.

Он сразу понял, что случилось, – недалеко от них, на вершине того же холма, стоял большой пятиэтажный дом; ядро попало в него, и он рухнул. Идриан побежал к руинам. Из облака пыли выскочил офицер с серебряным майорским галуном на воротнике. Спотыкаясь, он бежал навстречу Идриану, вытаращив глаза и разинув рот, как рыба, вытащенная из воды.

– Мы! Они стреляют по нам! – закричал он.

– Идиот! – рявкнул Идриан, схватил офицера за куртку и встряхнул. – Мы же вторглись в их проклятую страну. Еще бы они по нам не стреляли.

– Но ведь это мы победили!

Идриан едва сдержался, чтобы не швырнуть майора на землю. Еще один необстрелянный офицер из семьи-гильдии, сбитый с толку тем, что враги, видите ли, осмеливаются давать отпор. Вот дурачье-то.

– Там был кто-нибудь? Слушай меня, парень! В доме был кто-нибудь из наших?

– Половина моего батальона, – наконец выдавил майор.

Желудок Идриана сжался.

– Стекло тебя подери, это же твои люди! Возьми себя в руки и начинай копать! Каждая секунда промедления – это потерянная жизнь!

– Я? Копать?

Идриан все-таки швырнул идиота на землю и взмахнул мечом. Массивный клинок из розового рейзоргласа вспыхнул в лучах заката. Идриан взревел:

– У нас солдаты в ловушке! Все ко мне! Разбирать завал!

Кто-то потянул его за плечо. Идриан взглянул вниз и увидел Фенни из своего батальона, тощую, как беспризорница, и до того низкорослую, что ей никак не могли подобрать фуражку: все они едва не съезжали ей на нос. Глаза Фенни были широко раскрыты, а кожа побледнела как мел.

– Идриан, – громко прошептала она, – там Пискля.

Идриан стремительно обернулся и уставился на руины:

– Что? Как она там оказалась? Мы же только что вернулись!

– Забежала купить бутылку вина у квартирмейстеров Сорок второго полка. Мы хотели выпить сегодня вечером.

– Дерьмо собачье! Где она была?

– Тут… – Фенни кашлянула и показала на разрушенный дом. – Я видела ее в окне, на первом этаже, за полсекунды до удара. Она помахала мне рукой.

И Фенни затряслась всем телом.

Идриан протянул руку и нежно коснулся щеки женщины:

– Посмотри на меня. Посмотри на меня! С твоей подругой все будет в порядке. Я сам ее найду. А ты беги вниз, ищи Мику. Пусть ведет сюда своих саперов и руководит разборкой завала.

Идриан подтолкнул ее, бросил меч и побежал к тому месту, на которое показывала Фенни. От дома осталась только огромная груда разбитых кирпичей, из которой кое-где под разными углами торчали припорошенные штукатуркой человеческие руки и ноги. Из-под завалов раздавались приглушенные крики и стоны, от которых у Идриана по спине побежали мурашки. Он встряхнулся, прогоняя усталость, и отдался магии форджгласа, придававшей скорость и силу.

Он бросил на землю щит и навалил на него столько кирпичей, что еле поднял все это. Отнеся обломки в сторону, он высыпал их на землю. Первое найденное им тело принадлежало парню, которого он, кажется, даже узнал – солдат из Сорок второго. Бедняга был мертв. Вскоре подоспел весь батальон Идриана: десятки мужчин и женщин трудились бок о бок со своим командиром, таскали кирпичи и бревна, выносили тела мертвых и тех, кто сумел сам выбраться из-под обломков. Пот струился по лбу и шее Идриана, пропитывая форму под доспехами.

Солнце село, вершину холма осветили сотни факелов и фонарей. Идриан продолжал копать, время от времени окликая Писклю по имени. Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Возле развалин стоял юноша лет семнадцати, не больше: белая кожа пурнийца, черная оссанская форма и молодое, нежное лицо. На плече у него висел большой рюкзак. Юноша странно смотрел на Идриана.

– Помогать думаешь или нет? – крикнул ему Идриан.

– Я… я не знаю, что делать.

– Кирпичи таскать, вот что.

– Вам не следует использовать щит не по назначению.

Идриан остановился и свирепо уставился на юношу, который съежился под его взглядом. Мало кого не пугал глаз Идриана из фиолетового годгласа. Подействовал он и на этого юнца.

– Щит служит для защиты моего батальона, – проворчал Идриан, вскидывая на плечо груженную щебнем стеклянную пластину. – Солдат моего батальона попал в ловушку. Так что щит делает свое дело.

Он, пошатываясь, пробрался через завал, отнес щебень в сторону, скинул его там и вернулся.

– Ну? – потребовал он. – Помогай или убирайся отсюда. Пискля! Пискля, где ты?

Юноша стряхнул оцепенение, снял рюкзак и принялся помогать железнорогим.

Разбор завала продолжался. Всякий раз, когда Идриан видел, как Фенни, заливаясь слезами, бродит среди обломков и зовет подругу, ему становилось не по себе. Он уже потерял счет времени, когда услышал приглушенный стон слева от себя.

– Сэр, – окликнул его молодой пробивник, – сюда, сэр! Здесь живые, их прижало опорной балкой!

– Мика! – крикнул Идриан. – Мика, иди сюда, помоги!

Вскоре Идриана окружили саперы, около дюжины, которые стали осторожно расчищать завал, пока Идриан не смог просунуть плечо под опорную балку.

– Подождите! – крикнул один. – Подожди! Держи! Так, теперь поднимай!

Идриан медленно приподнял балку. Что-то невероятное – наверное, больше тысячи фунтов. Несмотря на магию форджгласа, умножавшего силу, Идриан чувствовал, что каждое его сухожилие натянулось до предела. Он слушал, как суетятся саперы, пока один не хлопнул его по тыльной стороне шлема:

– Готово!

Идриан выронил балку, попятился, споткнулся, но кто-то подхватил его сзади и помог сохранить равновесие. Облегчение захлестнуло его, когда он повернулся и увидел Писклю: она лежала на расчищенной площадке, рядом с другими спасенными. Эта молодая женщина, всего на год или два старше Фенни, была опытным сапером. Ей помяло руку, зато она была жива и в сознании. Фенни сидела рядом и обнимала ее. Идриан вздохнул. Длительное напряжение наконец дало себя знать – ему стало трудно дышать, и он едва устоял на ногах. Повернувшись спиной к спасенным, он побрел через развалины – искать свой меч, который обнаружил на дощатом настиле возле дома напротив. Юноша, который, помнится, что-то говорил насчет щита, теперь стоял над его мечом, как на карауле.

Только теперь Идриан с удивлением заметил, что на груди форменной куртки юноши нашит желтый баран.

– Почему на тебе форма железнорогих? – спросил Идриан, кладя свой щит на настил рядом с мечом и опускаясь рядом с ними.

Сняв шлем, он отбросил его в сторону; с его лица тек пот.

– Я ваш новый оружейник, сэр.

Идриан поднял голову и уставился на юношу:

– Я полгода просил нового оружейника и получил его сейчас? Как тебя зовут?

– Брейлир, сэр. Брейлир Холдест.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Да, видно, плохи у них дела, если прислали тебя.

Брейлир вздрогнул и вытянулся:

– Я обучен обработке стали и годгласа. Я могу производить весь необходимый ремонт в полевых условиях. Дайте мне кузницу и стекловаренную печь, и я сделаю все, что угодно, кроме полной переделки. Ваши доспехи, меч и щит будут в надежных руках, сэр.

Но Идриан сомневался. Оружейники пробивников обычно были опытными профессионалами в возрасте от тридцати до сорока лет.

– А как же моя спина?

– Сэр?

– Оружейники тоже солдаты, малыш. Я вижу маленький щит из кованого стекла у тебя на спине и маленький меч на поясе, но знаешь ли ты, как ими пользоваться? Моя работа – спасать жизни железнорогих. Я – меч их авангарда и щит их фланга. Твоя работа – сохранять мне жизнь. Понимаешь? Ты заботишься о моей броне, а еще ты ходишь со мной на передовую.

Уверенность Брейлира, похоже, пошла на убыль.

– Я прошел несколько недель боевой подготовки, сэр.

– Дерьмово, – вздохнул Идриан. Если бы он не помял щит, таская на нем обломки, то отправил бы этого юнца назад, в министерство Легиона. Но он был на войне, и ему нужно было заботиться о доспехах. – Эх, до чего же дерьмово! Ладно, следуй за мной.

Идриан поднялся на ноги и знаком велел Брейлиру взять меч, щит и шлем. Тот без единой жалобы собрал и потащил за пробивником тяжеленное вооружение, а также свой рюкзак. Они обошли руины, перевалили через соседний холм и спустились во временный лагерь, занимавший три многоквартирных дома на двух улицах. Между домами горел костер, рядом с ним стояло древко со знаменем, на котором была вышита желтая баранья голова – такая же, как на доспехах Идриана и форме Брейлира.

– Что ты знаешь об Иностранном легионе? – спросил Идриан.

– Мм… извините, сэр, вообще-то, я ремесленник. Меня призвали в армию меньше месяца назад, учили стрелять, колоть ножом, и все.

Идриан снял перчатки и потер лицо потными ладонями.

– Проклятое министерство не может даже наладить подготовку. Отлично. Ты приписан к железнорогим. Это батальон военных инженеров. Мы ремонтируем мосты, строим укрепления, выравниваем площадки для артиллерийских батарей – короче, делаем тяжелую работу, часто под огнем. У нас триста солдат, двести инженеров и один пробивник – я. Не хвастаясь, скажу, что мы – самый известный батальон Иностранного легиона, и не без причины. У нас высокий процент успехов при небольшом проценте потерь. Ветераны дважды подумают, прежде чем сойтись с нами в бою один на один. – Идриан повернулся к Брейлиру. – Наш девиз – «Рога тверды, копыта устойчивы». Держи меч под рукой, твердо стой на ногах, смотри в оба. Тогда, может, останешься в живых к концу этой войны.

У Брейлира глаза на лоб полезли.

– Слушаюсь, сэр.

– Ты в порядке?

– Я еще не все понял, сэр.

– А это еще не все. Остальное услышишь позже. Чем ты занимаешься в свободное время, Брейлир?

– Играю в карты. Немного пиликаю на скрипке. И… дрессирую крыс.

Идриан взглянул на него с любопытством:

– Крыс?

– Учу их всяким смешным штучкам – показывать фокусы, таскать монетки.

– Ха! Верный способ подхватить чуму. А вот скрипка многим понравится. Ты – капрал, так что Тадеас позволит тебе играть в карты с офицерами. Это наш командир. Вообще-то, он жульничает, но ты никогда не поймаешь его за руку. Мика и Вэлиент – капитаны нашего маленького отряда, она – старший инженер, он командует солдатами. Они женаты больше времени, чем я их знаю, и оба попытаются тебя соблазнить. Советую быть с ними осторожнее. – Идриан почесал в затылке. Он был измотан, ему до смерти хотелось снять доспехи и хорошенько выспаться. К тому же он знал, что поспать просто необходимо, – железнорогих вернут на передовую еще до рассвета. – Помоги-ка мне снять доспех. Почини его и почисти, потом ложись сам. Я буду вон в той комнате… – Идриан указал на окно дома слева от них. – Я живу один, когда есть возможность. Ты можешь спать в коридоре за моей дверью.

Несмотря на молодость и отсутствие боевого опыта, Брейлир явно разбирался в устройстве доспехов пробивника и меньше чем за минуту раздел Идриана до нижней формы. Затем он ушел и унес с собой доспех, оставив командира у костра – сушить пропотевшую одежду. Несмотря на усталость, Идриан посидел еще немного, медитируя и глядя в огонь, чтобы восстановить тело и ум после дневного боя.

Вскоре к нему подошла Мика. Это была невысокая марнийка с коротко стриженными черными волосами и очень темной кожей, темнее, чем у самого Идриана. Форма Иностранного легиона сидела на ней мешком, и даже обманчивый свет костра не скрывал этого. За плечами у нее висел здоровенный рюкзак, набитый инструментами. Десятки бараньих рогов свисали со спины, постукивая друг о друга при ходьбе. Скинув рюкзак с плеч, Мика села у костра и посмотрела на Идриана.

– Знаешь, – сказала она, – я буду скучать по тебе, когда ты закроешь свой долговой счет.

Идриан машинально тронул маленькую серебряную бирку у себя на шее. Она символизировала ту часть его жизни, которой владел Иностранный легион, – долг, который он будет выплачивать до тех пор, пока не истечет время.

– На мое место придет другой пробивник, – сказал он.

– Вряд ли он станет собственноручно разбирать развалины ради спасения одного-единственного пехотинца. Фенни с Писклей всегда любили тебя, а теперь готовы целовать землю, по которой ты ходишь.

Идриан усмехнулся и покачал головой:

– Рано или поздно они отдадут мне этот долг.

– Или не отдадут.

– Или не отдадут, – согласился Идриан.

Это не имело для него значения. Как он сказал Брейлиру, его работа состояла в том, чтобы защищать железнорогих, и он относился к ней очень серьезно. Причем не только в бою.

– Как там Пискля?

– Рука сильно помята, но пара дней с хорошим кургласом вернет ее в строй. Глори уже занимается ею. Пушечное ядро прилетело случайно. Нам просто не повезло, что оно попало прямо в главную опорную балку плохо построенного дома. Утром мы узнаем, сколько людей погибло, но, по моим прикидкам, две трети батальона мы вытащили.

– Значит, нам есть с кого взыскать должок, – сказал Идриан и улыбнулся Мике.

Та улыбнулась ему в ответ и достала из своего рюкзака пару бутылок вина:

– Они уже платят. Вот это прислал Сорок второй.

Мика протянула ему одну бутылку, а сама откупорила другую. Они чокнулись.

– Ты видел Тадеаса? – спросила она.

– Как раз хотел спросить тебя об этом, – ответил Идриан, отставляя бутылку. – В последний раз, когда я его видел, он получил вызов в штаб.

– Слышал о его сестре и племяннике?

Идриан нахмурился и покачал головой:

– Демир?

– Да. Ходят слухи, что вся эта война началась из-за убийства Адрианы пару недель назад. След убийц вывел на герцога Грента.

– Надуманное оправдание, – фыркнул Идриан. Адриана всегда нравилась ему, а ее внезапная трагическая смерть потрясла весь батальон. Неудивительно, ведь она была их спонсором. И все же Идриану не улыбалось расстаться с жизнью из-за политического убийства. – Хотя причина всегда найдется.

– И даже не одна, судя по тому, что я слышала, – ответила Мика и зевнула. – Герцог совсем обнаглел в последнее время, его тайные агенты орудовали где только можно. Смерть Адрианы стала последней каплей. Он слишком долго дергал за усы спящего гиганта, и вот гигант – то есть мы – оказался у его двери.

Что ж, вполне обычная история, подумал Идриан: уже не первая война на его памяти, которая велась только ради демонстрации силы. Мир сделал империю богатой, но война должна напомнить миру, кто им правит.

– Повезло ему. Так что с Демиром?

Мика пожала плечами:

– Говорят, вернулся. И уже заправляет всем в гильдии Граппо.

– Интересно, что об этом думает Тадеас, – проворчал Идриан, скрывая свое удивление. Он-то думал, что никогда уже не увидит Демира, поскольку своенравный Граппо не вернется в Оссу. – Когда я видел его в последний раз, то готов был спорить на хорошие деньги, что он скоро пустит пулю себе в лоб.

– Все может быть, раз племянник вернулся.

Мика комично пошевелила бровями. В ее мрачной шутке была лишь доля шутки. Идриан надеялся, что эта доля окажется намного больше доли правды: Тадеас не заслуживал такой участи. Демир был последним из Граппо. Идриан огляделся и потянулся, наблюдая, как саперы их батальона, пошатываясь от усталости, входят в лагерь. Одни тут же падали на расстеленные спальники, другие заходили в дома, где застолбили себе временное жилье еще в начале дня. Говорили тихо, шуток было мало. Хотя потери батальона оказались незначительными, день все-таки выдался тяжелым. Люди были сильно измотаны, а ведь война только началась.

– Я иду спать, – сказал Идриан. – Увидишь Тадеаса – скажи ему, пусть будит меня, если случится что-нибудь важное. Я…

К костру подошел Вэлиент. Муж Мики был светлокожим пурнийцем, высоким и стройным, с гладко выбритым черепом. На плече у него висел мушкет.

– Привет, Идриан, – сказал он и тоже зевнул. – Вон там стоит парень. Говорит, что он член гильдии, и хочет потолковать с тобой.

Идриан моргнул, обернулся и уставился в темноту туда, куда показал Вэлиент. В его искусственный глаз был вделан крошечный кусочек сайтгласа, который позволял ему видеть в темноте лучше многих. Он разглядел человека в плаще с капюшоном, притаившегося у самой границы светового круга от костра, совсем рядом с ними. Никто из железнорогих не обращал на него внимания.

– Ты не спросил, кто он такой?

– Он не ответил.

Вэлиент снова зевнул, сел рядом с женой и положил голову ей на плечо. Идриан оглянулся, борясь с подступающей злостью. Были солдаты, которые по собственной воле записывались в клиенты гильдий, но он сознательно избегал этого, согласившись лишь на спонсорство со стороны Граппо, которые платили ему часть жалованья – да и то скорее ради их престижа. Он не был перед ними в долгу. Так что за ушлепок шастает тут, в зоне боевых действий, и вызывает его на разговор?

– Прогнать его? – спросила Мика.

– Не надо. Я сам. – Идриан подошел туда, где стоял, вне пределов слышимости сидевших у костра, незнакомец, и заглянул ему под капюшон. Первым, что он увидел, были вышитые манжеты и тонкая ткань. Кто бы это ни был, он наверняка располагал немалыми деньгами, но его руки и фамильный знак на них скрывали перчатки. – Я Идриан Сепулки, – сказал пробивник, выпрямляясь.

– Привет, Идриан. Сколько лет, сколько зим.

Все чувства Идриана обострились разом, он пригляделся и узнал твердую линию подбородка и умные глаза, в которых плясали отблески огня. Такие же глаза, как у Тадеаса, только моложе.

– Демир? – едва не вскрикнул он.

Тот поднял руку, словно призывая к тишине.

– Лучше пусть люди не знают, что я болтаюсь в зоне боевых действий, – тихо сказал он.

Идриан понизил голос, пытаясь скрыть потрясение. Давно ли Демир здесь? Слышал ли он, как Идриан и Мика сплетничали о нем?

– Тадеас знает, что ты здесь?

– Пока нет. Я хотел поговорить с ним, но его вызвали к генералу Ставри. – Демир поморщился. – Как я уже сказал, лучше, если никто не будет знать о моем визите. Мне нужна услуга. Это займет не больше нескольких часов.

– Сейчас? – Идриан в замешательстве огляделся.

Не было еще и девяти вечера, а солдаты уже вовсю храпели. Он и сам хотел отправиться на боковую.

– К сожалению, да. Мне нужен провожатый в тылу врага.

Идриан фыркнул:

– А мне нужен прямой приказ командира для такой вылазки.

– Нет… если тебя просит спонсор, то нет. У меня есть некоторые преимущества.

Идриан никак не мог прийти в себя от неожиданной встречи. Это же Принц-Молния, губернатор провинции, который играючи подавил крупное восстание в Холикане. Даже несмотря на последующую катастрофу, солдаты все еще шептались о том, каким отличным полководцем показал себя Демир в той кампании. Просто поразительно – упасть с такой высоты.

– Сопровождать тебя в тыл врага – это немного чересчур, тебе не кажется?

– Может быть. Но, как я понимаю, мое дело может заинтересовать и тебя.

– Что это за дело?

– Мне нужно забрать мастера Кастору с Королевского стекольного завода в Гренте.

Идриан еле удержался, чтобы не дотронуться до своего стеклянного глаза.

– Он в опасности?

– Думаю, да. Я весь день провел со шпионами матери. Сегодня рано утром был нанесен удар по стекольному заводу в Гренте с целью завладеть его чертежами, оборудованием и запасами песка. Они отбились, но Кастора тяжело ранен. Боевые действия в этом районе прекращены, и солдаты обеих армий ушли на восток. Мы вдвоем сможем пробраться туда и выскользнуть незамеченными.

У Идриана пересохло во рту. Как ему быть, если с Касторой что-нибудь случится? Он все-таки дотронулся до своего глаза, думая о мастере, который его сделал.

– Ты уверен?

– Нет таких препятствий, с которыми не справятся пробивник и гласдансер, – заверил его Демир.

Идриан недолго боролся с собой. Он еще не оправился от потрясения, вызванного внезапным появлением Демира, и имел все основания отказаться. В конце концов, он не видел его девять лет. Можно ли ему вообще доверять? Но Демир – племянник Тадеаса, а если мастер Кастора в опасности, то…

– Я возьму доспехи, – сказал он.