Читать книгу Предсказуемые люди. Том 2 - Чарли Грин - Страница 2

Доброе утро, Вестаун! Сегодня в эфире ваш любимый телеведущий. Обаятельный мужчина, способный сразить сердце любой красотки западной столицы, попутно снимая кошек с деревьев и лохматя макушки беспризорников. Все ради вашего удовольствия и веселья. Вместе с ним непревзойдённая силачка, пятикратная победительница конкурса самых пшеничных волос материка. Дамы и господа, ваши аплодисменты, Джек и Элисон!

Нет ничего лучше утреннего монолога, после долгожданного высыпания. Особенно если ночка украшена отвязной девчонкой, которая… где она, кстати? Аа, кому я рассказываю! Отвязная девчонка уже наверняка стреляет по пустынным фантомам где-нибудь на границе с океаном, оставив напарника еще до того, как ботинки заняли законное место около… а ботинки-то где? Я совершенно точно помню, что правый должен лежать у входа, а левый под кроватью. Но ни одного, ни другого нет. Однако беглый взгляд по выделенной правительством каморке, быстро определяет место базирования обуви – закуток раздевалки. Вот только я бы ни за что не догадался ее там оставить. Это так же нелогично, как вешание одежды на… а чтоб тебя! И куртка убрана в шкаф! Хаос! Пока я спал, мир съехал с катушек, земля стала небом, а вода превратилась в пламя. Что дальше, идеальный порядок в наших жилищах? Так и есть. Одежда убрана, посуда вымыта, на полу не валяется мусор с пустоши. Похоже, здесь больше не живут мальчики, контроль в руках девочек. Правда, их почему-то нигде не видно.

Я сделал парочку любимых утренних движений ленивцев, а именно, сладко потянулся несколько раз, окончательно прогоняя сонливость, и сразу же проспавшимися глазами, быстро обрекшими нужную фокусировку, обнаружил электронный листок с оставленным посланием «увидимся у входа в центр. Вечером».

Иногда наблюдая подобные сообщения, в голову влезают весьма радикальные идеи. Например, прицепить к шустрой длинноножке тяжелую гирю. Но более глубокое размышление естественно отвергает их как полностью абсурдные и в корне неправильные. Она же сильная, сможет убежать с любой гирей! Ладно, что теперь горевать по чистой комнате. Пора уже забить чем-нибудь живот, желательно чем-нибудь вкусным, ибо быстрые блюда из холодильника в ближайшие дни будут напоминать о мрачных подземельях Вейруса и угрюмом лице Вэйлера Брайта, хе-хе.

Что ж, мои интуитивные навыки выживания в этой большой и злобной вселенной всегда находят нужные места. Путем скрытного движения и бесшумной поступи энергика мне удалось пробраться в одно подобное заведение, находящееся уже за высокими стенами каменных джунглей. Там я незаметно проскочил между столиков как можно ближе к барной стойке, за которой где-то притаился источник приятного аромата. Но взять что-то, не подняв тревоги, было практически невозможно, поэтому пришлось лишь ждать до тех пор, пока работники не оставят вкусное без присмотра. Но дальше случилось невероятное, одна из добрых леди, порхающих с подносом в руках между клиентами, остановилась и сказала что-то совсем несуразное.

– Привет, Джек! Ты поесть пришел?

Она просто-напросто попросила меня занять место, затем приняла заказ и буквально через пару дек, благословенные яства были расставлены перед голодным ртом. И платить вообще не потребовалось. Учитесь дети, как нужно добывать себе пропитание!

Естественно, с присущим по статусу самого могущественного человека ЛЮКА благородством, я накинулся на блюда, опрокидывая тарелку за тарелкой в бездонную дыру резинового желудка роумера. Однако одна мысль все-таки не давала покоя. Что-то с этим заведением было не так. Важная деталь отсутствовала в главном зале, пропала определенная изюминка, без которой практически идеальная картина семейного заведения трещала по швам, словно бабушкины рейтузы. Внимательный взгляд пустынного ястреба увидел несколько фотографий на стене почета, которые сразу выявили изъян. Отсутствовала хозяйка заведения!

– Тори, а где Ники? – на чистом языке шпиона спросил я. Однако девушка не поддалась на обаяние красавца, ловко свернув с ответа.

– Ее сегодня не будет, Джек. Дела (это ложь, скрытие мотива).

– Пссс! Ха-ха-ха-ха! – свалился я в дикий хохот, хватаясь за живот. Довольно дикая реакция на тревожное сообщение, правда? Вот и официантка посмотрела на красного от слез роумера со слегка ошарашенным видом. Также поступили ближайшие к эпицентру смеха посетители. Однако забавным мне показалась вовсе не угрюмая подсказка от Тори, а передача утренних новостей. Там какой-то канал транслировал короткую нарезку мелкого хулиганства на вестонской фабрике. Детишки в забавных одежонках, со стремными масками на лицах убегают от охраны. Спрашивается, что тут смешного? Да ничего, просто клетчатая рубашка показалась знакомой… А я всегда переживаю, что ей скучно в мое отсутствие.

Ладно. Проехали. Быстрый опрос показал, что все работники заведения оказались под действием заклинания забвения, отнекиваясь от прямого разговора. «Не знаем» да «она не сказала». Все врут по одному учебнику, вероятно очень сильный волшебник поработал. Допытываться истины подобным методом казалось совсем бестактным поведением, в конце концов, если не хотят говорить – это их дело. Поэтому я пошел другой дорогой. Под видом безобидного бродяги поднялся на второй этаж, чтобы пробраться в комнату хозяйки. Уютные апартаменты биороида оказались пустыми, само собой. Излишне аккуратно собранного потока искусственного человека не наблюдалось в здании вообще, но вот улики, намекающие на причину ее отсутствия, вполне могли отыскаться. Результат вскрытия, правда, совсем не предвещал каких-либо окрыляющих новостей. Окровавленные повязки на столике, окровавленные повязки в мусорке, следы хирургического вмешательства в виде красного скальпеля и медицинской нити, а вместо вечно радужной энергетики, навеянной невидимыми бабочками, от стенки к стенке резонировала боль.

– Кому-то здесь было плохо еще совсем недавно, – осознанно предположил я, проведя рукой по до сих пор расстеленной кровати, – кому? И при каких обстоятельствах?

Если бы случилась настоящая беда, господа конспирологи с первого этажа вряд ли смогли ее утаить. Должно быть, просто Сали с лестницы упал. Больше улик среди спешно возведенного беспорядка не нашлось: ни билетов на лазурные берега, ни счета за ритуальные услуги – следовательно совсем катастрофы наверняка удалось избежать. Но в этом городе мне толком даже не у кого спросить, остается лишь ждать встречи с биороидом, надеясь, что Эл исправно выполняла обязанности общительного человека.

До встречи по-прежнему оставалась куча времени наверное, которую необходимо было как-то убить. Желательно не мучительной смертью. Решением этой проблемы послужило наверстывание упущенного. На этаже гостей военного городка в комнате номер тридцать три остановилась одна занимательная особа, под чью изобретательную руку попал контроль секретного правительственного проекта.

– Тук-тук-тук! – довольно резко шлепнул я ладонью по указанной выше двери несмотря на то, что все апартаменты снабжались системами оповещения.

Прошло несколько длинных мик, в течение которых на другой стороне подвижной преграды послышались звуки переполоха, спешки, спотыкания, опрокидывания хрупких предметов и наконец появилась голова. Ее хозяйка своей шальной невыспавшейся прической могла бы дать фору любому роумеру. Чтобы так выглядеть с утра нужно спать в позе летучей мыши.

– Привет, Джек! Как дела? Где Элисон? Ты почему так рано или уже полдень? Выглядишь хорошо, как дела? – впихнула все мысли она в одно предложение, с интересом оценивая гостя, при этом дверь держа в едва открытом состоянии.

– Слишком большой ответ для разговора в коридоре, – улыбнулся я.

– Ой, прости, прости! Заходи конечно, смотри под ноги, – тут же отскочила хозяйка в сторону, вспоминая о принятом этикете.

Что ж, в этом месте придётся описать комнату неряшливой персоны, так как внутреннее убранство помещения точно заслуживает пары слов. Конечно же, во-первых, квартиры гостей не шли ни в какое сравнение с апартаментами роумеров. Просторные светлые помещения, включающие в себя две комнаты с высокими окнами, открывающими чудесный вид на городок. Белые стены без единого выступа или провода, огромный монитор домашнего кинотеатра, настоящая уборная, да и в целом шикарная жилплощадь. Однако именно в тридцать третьей комнате эти преимущества терялись, они практически не ощущались даже в сравнении с клетушками подземных этажей. Возможно, виновником уменьшения пространства являлось куда большее наличие комфортной мебели, а может, конечно, и кучи мусора, уже успевшие собраться в карьерные насыпи, словно в мире, пережившем экологическую катастрофу. Как, спрашивается, девчонка с выжженной школьной пятеркой на лбу умудрилась в течение десяти циклов загадить собственное жилье настолько качественно? Причем систематики никакой, создается впечатление, что она приносила каждый вечер с работы некоторый эксперимент. То есть испытываемую установку, измерительные приборы, сопутствующие данные в виде переносной электроники и поясняющей литературы, все это аккуратно устанавливала на столе, записывала результаты исследования, а затем одной рукой спихивала на пол, чтобы потом шваброй оттолкать в дальний угол. И так каждый день, вот за десяток накопилось…

Оставить ситуацию как есть, совесть никак не позволяла.

– Хе-хе-хе, – с наибольшей степенью ехидности прозвучал я, – кажется, в нашей общаге завелась бацилла. Всем внимание, всем внимание! Это не учебная тревога, в тридцать третей квартире обнаружено биологическое оружие. Соблюдайте спокойствие, возьмите самое необходимое и немедленно покиньте здание. Уиу-уиу.

Для полноты картины и большей убедительности, я забрался на то место, где наверняка под слоем проводов и пластика должен был находиться диван, свернул ладонь в трубочку и начал изображать звук сирены специальных служб, – спасайтесь! Бегите, кто может! Бросайте детей, их уже не вытащить!

– Да нет же! Мы просто работали допоздна! Я как раз собиралась! (это ложь, стыд). У инженеров, между прочим, времени никогда не хватает, чтобы следить за порядком! (это ложь, стыд). Нормальная рабочая обстановка, так и должно быть у тех, кто делом занимается! (это ложь стыд!).

– Хиии, – по-кошачьи зашипел я, перебив тираду слабых аргументов, затем встал на четвереньки и, словно взбесившееся животное поскакал по квартире, раскидывая по сторонам все, что под руку попадалось.

– Да ну тебя! – красная вместе с ушами, Кара сбежала куда-то в уборную, бросив тщетные попытки убедить стандартными доводами в привитой с детства чистоплотности.

Отличная работа! Одному человеку будет очень некомфортно весь день – значит уже поднялся с кровати не зря. Пока бедолага поднимала уроненное на пол лицо, спрятавшись за тоненькой дверью, я решил пройтись по личным вещам. Приятно обнаружить в квартире школьной заучки полностью подготовленную к боевому применению винтовку, прислоненную стволом к стене, но все же не похороненную в мусоре как все остальное в ближайшем радиусе. В конце концов, не одними знаниями живем, девчонка точно умеет с такой игрушкой обращаться. В шкафу только два наряда, закрывающие тем не менее весь спектр дамских нужд. Домашняя рубаха вместе с короткими шортами и, конечно же, роба инженера для встречи с высшим руководством, друзьями, прохожими, для прогулки, для свиданий, для похорон, свадеб, кинотеатров и т. д. – в общем, универсальная многоцелевая инженерная роба. Хотя стоп! Вот же сумка с вещами, еще не распакованная… На кухне в тон общему дизайну расположилась еда быстрого приготовления – залил водой или поставил в СВЧ, и готово. Очень простое и элегантное решение действительно думающего человека, знающего цену времени. На столе ничего, кроме инструментов, графиков и каких-то записей. Однако место сентиментам в полном хаосе все-таки нашлось. Чуть выше рабочего поля инженера, декораторы встроили в стену полочник, на котором разместились самые что ни на есть настоящие эмоции. Фотографии. Вот именно для этого существуют камеры. Зачем вообще люди снимают пейзажи, ведь камеры сильно уступаю по качеству глазам. За жизнь мне удавалось увидеть много дух захватывающих картин, которые после приходилось наблюдать в виде картинок на стене. Ничего общего. Каким бы ни был искусным фотограф. А вот изображения улыбающихся людей, забавных случаев и старых воспоминаний всегда дарят эмоции. Это те редкие предметы, жизненный оттенок которых может увидеть любой человек, даже не обладающий способностями энергиков. При этом таланты в таком случае будут лишними, чтобы сделать щелчок, нужно только желание и аппарат. Вот и сейчас, я не знаю половину персонажей, но без улыбки смотреть на хохочущих школьников с глупыми выражениями лиц просто довольно сложно.

– Эй, мисс «я – неряха и горжусь этим!», а где твой непутевый братец? – крикнул я за стену, обнаружив другого худого ботаника, гордо поднимающего диплом или награду на головой.

Ответ не спешил с появлением, а когда все-таки прозвучал, то нес в себе легкий оттенок уныния. Видимо, шрам от сегодняшнего утра останется навсегда.

– С ребятами, в Нюхоул. Он все время мечтал об океане! Должно быть, изучает почву побережья.

– «Да, я тоже мечтаю об океане. Только об Атлантическом, а не о северо-фантомном», – мысленно поддержал я Сола.

Блуждая глазами по цифровому прошлому, удалось отыскать одно примечательное фото. На нем дурачились шестеро молодых людей, явно недалеко ушедших по возрасту от всезнайки в другой комнате. Все шестеро строили рожицы, причем один краше другого, все были одеты в нарядный лаборантский прикид, все буквально утопали в радости и предвкушении завтрашний открытий. Настоящие ученые, такими и должны быть истинные мечтатели. Однако интерес у меня вызвали три вещи: фото имело дату создания, которая свидетельствовала о далеком прошлом, когда Кара еще и на свет-то не появилась; двое держащих друг друга за горло ребят выглядели как-то знакомо, что, конечно же, абсурд; на заднем фоне маячило основание, к которому крепился огромный трос, наподобие того, что держит станцию в непризнанном городе. Итак, по порядку. Первое решается легко – мать или отец, а может быть, просто близкие старшего поколения. Второе кажется маловероятным, так как у меня плохая память на лица, которые вряд ли могли встречаться где-то помимо материка Катрины. А вот третье, наверное, все-таки непримечательно, мало каких конструкций существует в этой пустыне.

– Это кто такие? – вытащил я поближе изображение, как только принявшая быстрый душ девчонка осмелилась покинуть убежище.

– Ты действительно не знаешь? Это одна из самых известных фото даже в ненаучных кругах, – с искренней любовью в глазах взяла она в руки снимок, – и самая дорогая любому человеку, понимающему, что планета искусственная.

– Неет, простите. Я слегка плутаю в истории, будучи пришельцем и все такое… – съязвил я в ответ.

Рассеянная мигом вернулась к жизни, вспомнив малозначительный факт из биографии утреннего нарушителя спокойствия. – Ну, как тебе сказать, это мои герои… наши герои, я имела в виду. Группа юных авантюристов, поклявшихся изменить мир. И знаешь, им это удалось. Они являются главной причиной для всех ребят моего возраста, чтобы заниматься наукой. История их жизни – это история успеха, смысл которой в том, что нет ничего невозможного для открытого разума. Если веришь – все получится.

– Звучит красиво, конечно, – не полностью убедившись в бесценности легенды, сказал я, – но чем именно они занимались? Тоже хотели улететь в космос?

– Вроде того. Начинали они с борьбы с энергетическим кризисом. Современные энергостанции спроектированы по дизайну этой группы и работают вдвое эффективнее, построенных основателями НИК. Ребята бежали впереди мысли, поэтому опережали другие научные разработки на несколько шагов, а в своих работах говорили, что технологии Итериона давно устарели, бросая таким образом вызов даже праотцам. Так их и прозвали «команда А». Молодцы, да? Они не просто случайно споткнулись об удачный камень, а грызли, грызли, грызли цифры, затем ставили эксперименты, – в глазах забавной девчонки снова засиял огонек, словно она вернулась в родную стихию, – и добились невероятных успехов. Я тебе клянусь, без их вложения ЛЮКА давно бы исчезла под враждебным натиском соседей. Вот смотри. Эта девушка, которая хочет залезть в нос соседке, Амелия Фримен, прикладной физик. Пытается ее укусить, Татьяна Эльн, химик. Парень, что, судя по всему, в момент снимка решил стянуть штаны с друга, Эштон Элион, физик-оптик, остался в трусах Себастьян Норд, гениальный геолог, душит своего лучшего друга Верон Линс, специалист излучений, ну и главарь банды, будущий создатель и бессменный руководитель Проекта А, физик элементарных частиц, Уолтер Бишоп.

– «Хей, я же знаю этих парней!», – озарение спустилось мне на плечи.

– Такие замечательные, яркие. Ох… такая печальная судьба. Я точно знаю, Джек, что, если бы эти ребята до сих пор двигали науку, мы давно бы летали в космосе, – мечтательно произнесла Кара и обняв копию старого фото, прижалась к стене, уставившись в белый потолок, – зато теперь у нас есть шанс, правда?

– Конечно есть! А как этот Проект А…? – мигом согласился я, приметив знакомы слова, которые по какой-то хитроумной создателя причине преследуют меня по всему материку.

– Я не могу рассказать о Проекте А, – тут же довольно улыбнулась бестолковая хранительница секретов государства, – это тайна. Меня и так постоянно ругают за лишние разговорчики. Поговори с мисс Фрост, она все на свете знает.

– Эээ… – безнадежно махнул я рукой, – не больно-то и интересно. Что у вас там с дырой в земле? Пробились уже? Или до сих пор пыль стираете?

Похоже, в мире все-таки существует научная тема, которую любознательному инженеру не совсем хочется обсуждать. Ее глаза мигом потускнели, а всесильное фото, скрывающее решение насущных проблем, опять оказалось перед лицом.

– Мы многое попробовали. Честно. Только вот результаты немного удручают… – буквально пожаловалась девушка, словно слой земли играет по грязным правилам, обижая беззащитных людей в белых халатах, – все буры сломались, так и не сделав отверстия. Материал имеет структуру спрессованного гравия, он должен крошиться, но почему-то стачиваются напайки на пилах, а следов пиления практически нет. Он очень быстро проводит тепло, поэтому лазеры лишь нагревают поверхность, но не разрушают. Поверхностные взрывы вообще результатов не приносят, только стены тоннеля ходуном ходят. Даже у расширительной пены не хватает стойкости, чтобы трещину увеличить. Одна напасть за другой…

– Ну дак взяли бы свою суперпушку, да шибанули посильней, – отобрал я фото, чтобы убрать на законное место, тем самым столкнув инженера с пути «вот бы старший братик помог». Однако Кара лишь уткнулась стыдливо в подушку, услышав весьма подрывную идею.

– Ты уже об этом думала, не так ли? – ехидно потянул я инженера за ногу, заставляя повернуться к себе лицом.

– Думать никто не запрещает. Это же моя работа! – быстро вырвалась из хватки протестующая, – только вот нет портативного сайколового ружья, протестировать не на чем. Что, если луч отскочит? Поэтому вот работаю над ускорителем.

Вместо более подробного описания нового плана она просто ткнула пальцем в сторону столешницы, где под кучей различных чертежей скрывалась схема некоторого устройства, внешне напоминающего полубублик или штурвал самолета.

Предсмертное «О-ОУ» вырвалось из груди при виде опасной штуковины. – Ты хочешь прожечь себе дорогу?

– Угу, думаешь сработает? – с надеждой посмотрела юный изобретатель.

Господа ученые стремятся построить что-то наподобие коллайдера, используя материю непробиваемого слоя в качестве части пути движения частиц ускорителя. Эти атомные частицы расстреляют все на своем пути, а если выражаться простым языком, сожгут дотла. Вот только играть с микромиром крайне опасно даже в лабораториях, а в тоннелях пришельцев и подавно.

– Определенно, – честно ответил я. Что уж там, таким способом материю можно разогреть до десятков тысяч гир1и выше, в таких условиях что угодно потеряет целостность, – но, прежде чем устраивать конец света, попробуем кое-что другое. Когда ты должна сдать домашнюю работу?

– К концу декатии, но министры не очень терпеливые люди, Джек. И не очень приятные, знаешь, их наука вообще мало интересует, только результат. Быстрее, быстрее, быстрее, – очень забавно девушка изобразила мужской голос, снова сбегая в уборную и уже оттуда, продолжая беседу, – а что ты предлагаешь?

Что может предложить энергик с пустоши взамен хайтек машин ученых главных институтов? Старый дедовский метод, конечно же. Подобрав с пола ближайший рабочий планшет, я кривым пальцем начал выводить схему специальной машины, призванной решить проблему без поджигания. На самом деле идея с атомными манипуляциями не казалась крайне безрассудной. В конце концов, ребята знают, как контролировать процесс и наверняка всегда смогут вынуть вилку из розетки, если что-то пойдет по плохому сценарию. Вот только в тоннеле царит жуткий холод, и этому должна быть причина, поэтому в этот раз обойдемся без огня.

Как только Кара вернулась в полном одеянии, готовая к рабочему дню, я представил свой высокоточный рисунок и на пальцах пояснил принцип действия. Мой план не требовал огромных вложений ни денежных, ни временных, а наивный инженер довольно быстро благословил задумку. Полагаю, сказалась некоторая репутация и, возможно, превосходство в возрасте, но девчонка быстро поддалась на убеждения несмотря на то, что предложенный подход никак нельзя назвать научным. Интересный момент, Кара без колебаний отложила сборку своего ускорителя, невзирая на последствия. И в ее глазах ни на мику не проскочила тень угроз министров, потеря должности, дохода, ответственность, сжатые сроки, давление – вообще ничего. Она не восприняла идею, как нить спасения из сложной ситуации. Кажется, из ветренной головы все вылетело в один миг, а что будет завтра – дело десятое. Ну и ладно.

Чтобы воплотить планы в жизнь требовался дополнительный материал, но в промышленном городе существует много мест, где можно раздобыть все, что душе угодно, поэтому через некоторое время, я с напарницей, которую подобрал у входа в жилое здание, стоял на пороге кабинета мясных двойняшек.

– Джек! Где ты пропал, дурашка? Мы уже думали поисковый отряд собирать! (это ложь, вежливость) – накинулась с объятиями госпожа Зилла, – ну же рассказывай, что там приключилось?

– Ничего интересного, эээх… – проскрипел я, оказавшись в стальных тисках весьма крепкой женщины, – друзья попали в беду, пришлось выручать.

– Ну дак ты говори в таких случаях! Дорогой мой, мы же могли бы помочь, знаешь ведь, ресурсы семьи Эланс тянуться до самого побережья. Голоден? Сейчас Хорти вернётся, он тоже надеялся увидеть тебя.

– Нет, нет, мы очень коротко, нам нужен пропуск, будьте добры, милая женщина, – поклонился я в ноги администратору.

– Ой ты, проказник. Опять задумал мусор в центр нести, – игриво дернула за щеку она, после чего скрылась в соседнем кабинете.

– Эл, ты ни за что не догадаешься, куда мы сейчас рванем, – как можно более воодушевляюще озвучил я собственное приподнятое настроение.

Однако биороид к этому моменту изучила совсем нехитрого напарника вдоль и поперек, и удивить ее внезапным романтическим предложением, выстроенном в лучшем стиле любовного жанра, не представляется возможным. Она на мгновение глянула сквозь стену, где великодушная хранительница домашнего очага военного городка, напевая под нос поднимающий дух мотив, кодировала два билета на специальную выставку весьма специфической галереи искусств, которую в народе называют промышленной свалкой, а затем, сделав из глаз две сияющие радуги, спросила.

– «А сколько у меня попыток?».

Какой смысл, спросишь ты меня, жить в крупном индустриальном городе и при этом крайне редко посещать величественные помойки каждый вечерок-другой? Никакого! И я о том же. Во люди дают! Рестораны, кино, парки развлечений – надоест на второй день. То ли дело запах технических жидкостей, горы скисшего металла, останки использованных вещей – это настоящий музей, демонстрирующий каждый день новую выставку городской жизни. Сразу видно, чем народ вечером занимался: кто-то купил новую машину, кто-то мебель, кто-то решил, что старые рваные трусы ему больше не идут, а кто-то просто имеет много денег. Интересно, какие энергетические затраты несет общество, перерабатывая собственный мусор. В целом всю отходную индустрию делят на два основных направления: органический цистез и, соответственно, неорганический девайринг. Думаю, пояснять в чем заключается отличие одного от другого в общем плане не нужно. Отмечу лишь, что фотосинтез – занятие крайне дорогое, поэтому выкидывать на улицу органику не стоит, за подобные растраты полагается штраф и довольно высокий. К тому же правительство и вправду прилагает немало усилий для сборки живого мусора. Тут тебе и ежедневные специальные грузовики, обслуживающие биоотходы каждого здания в городе, налоговые льготы для далеких провинциалов, и даже платные курьеры бегают по квартирам совсем ленивых горожан. Собранный мусор сваривают в простейшую биомассу на фабриках вторичного использования, а затем раздают по новой потребителям, которые кладут ее во всем известные синтезаторы и получают бургеры и хот доги. Наверняка Моли сказала бы характерное «дрянь», если попыталась описать подобную еду, хотя страшного во вторичке нет ничего. Лишь бы синтезатор оказался качественным. Но на все нужна энергия!

С рынком неорганических веществ все куда проще и привычнее. Классические отходы на Катрине разделять не принято, эта обязанность ложится на плечи сортировочных фабрик, расположенных как раз-таки на территории свалок, где автоматические линии сами раскидывают по сортам различные материалы. Опять же, в общем они делятся на два типа: поддающиеся переработке, так называемые вторенты (как правило простые вещи вроде металлов и несложных химических соединений) и неподдающиеся – первенты (сложная химия). Первенты направляются напрямую в центрифужное замешивание. Это такая шарообразная камера, в которой происходит вращение винегрета изо всякой гадости под действием какого-то типа излучения. После завершения процесса перерабатываемая масса превращается в землю, только в землю! Иными словами, становится полностью бесполезной и не представляющей никакой стоимости, но при этом безопасной и безвредной материей. Вторенты же проходят классические циклы переработки и используются повторно в производстве. Довольно просто, не так ли?

В Вестауне есть несколько свалок органики и неорганики, причем одна из них находится довольно близко к северным воротам, но я таскаю Эл на юг. Так как южный полигон самый крупный в городе, следовательно, он же самый «богатый». Поскольку романтику подобных мест почему-то полностью игнорирует общество, их укромно прячут под землей, ну или по крайней мере ниже нулевого уровня. Слишком шумно, слишком грязно, слишком пахнет – в общем, люди придираются к мелочам, но деваться некуда. Общественное мнение говорит уберите, значит надо убрать. Итак, южный полигон нашел себе пристанище в огромном котловане, который внешне походил на простой угольный карьер, где могли бы работать специальные экскаваторы размером с пятиэтажный дом. Эта выгребная яма практически касалась высокой стены города своей северной окраиной, подпиралась наружным «гетто» с востока и граничила с логистическим центром на западе. Сортирующая фабрика лишь торчала определенным компонентами где-то в центре, но основной массив машинного оборудования прятался под землей. Остальная территория полигона поделилась на несколько секторов, в каждом из которых не покладая рук трудились десятки рабочих, разъезжающих на погрузчиках из одного в другой, судя по всему, приводя хаос винегрета к некоторой собственной структуре. А вот с неба котлован прикрывался тремя огромными трубами, тянущимися к печально известной станции. Кстати, что по ним качали и зачем, было не очень понятно. Так же, как и назначение самой станции, надо полагать – она просто устарела и теперь не функционирует. Вот только почему трубы-то хранят? Каждый раз прихожу и каждый раз напоминаю себе задать этот вопрос двойняшкам. По периметру карьер ограждал не самый высокий на свете забор, связанный из простой проволоки и украшенный предупреждающими знаками, обещающие жирный штраф всем нелегальным искателям приключений. В былые времена я просто перепрыгивал через ограду, чтобы свободно ковыряться в любых кучах. Благо работникам присутствие посторонних на охраняемой территории не казалось чем-то требующим дополнительного внимания. Но нынче времена поменялись, теперь магистр Джек может просто выбивать ногой входную дверь, красуясь перед охраной специальным пропуском.

– Добрый день, джентльмены! Внеплановая инспекция, пожалуйста, подтяните пояса, – радушно озвучил я двум господам, увлеченно спорящим о своих повседневных неурядицах перед экранами камер наблюдения.

Оба слегка дернулись, приняв гостей свалки в качестве сюрприза, и тут же вздохнули с облегчением, разглядев частых посетителей.

– Джек, тебе не нужно каждый раз заказывать пропуск, – лениво подошел один из ребят, чтобы просканировать предъявленный электронный чип, – мы таких как ты пускаем без каких-либо разрешений. В конце концов, человек имеет право прийти к себе домой без спускания штанов.

Довольный парень весело подмигнул напарнику, даже не взглянув на результат сканирования, после чего оба по-дружески рассмеялись.

– Ааапчи! – как можно более демонстративно оросил я шутника, тут же подергав сопливый нос, – прости. Какую-то дрянь с Вейруса притащил, чертовы искустволюбы.

Однако охранник мигом прижался к стене, словно повстречал в узком коридоре прокаженного, а его напарник с не менее испуганным видом нажал на нужную кнопку, открывающую внутреннюю дверь.

– Иди уже отсюда! – крайне резко скомандовал он, всем видом выказывая острое желание скорейшей дезинфекции.

Сделав низкий поклон, я не стал докучать офицерам и с довольной физиономией выскочил наружу, краем уха услышав ругательное «чертовы роумеры…»

Контрольно-пропускной пункт находился еще на поверхности, а закрывал он крутую дорогу вниз, по которой с довольно высокой частостью ходили грузовые машины. По идее вдоль спуска существовала дорожка для прохода пешком, но она нужна была только слабакам. Крутые ребята сигают прямо через бордюр, в ближайшую гору металла или коробок из-под бытовой техники, как повезет. Именно так я и поступил, а следом полетела Элисон.

– «Какой именно материал мы ищем?» – первым делом спросила она после приземления в лабиринте потерянных сокровищ.

Основное действие происходило где-то ближе к центру котлована, именно оттуда доносились звуки опускающихся прессов и сдающих назад погрузчиков. На внешнем же кольце царили приемлемые для разговора тишина и спокойствие. Кропотливые работники этого сектора уже благополучно рассортировали отходы по определенной систематике и, судя по всему, начали укладывать их в контейнеры для дальнейшей транспортировки.

– Смотри, – из внутреннего кармана ветровки я достал гладкий стержень цилиндрической формы, имеющий серую раскраску в крапинку наподобие карандашного графита, – названия не знаю, но на Катрине эта штука применяется в сердечниках машинных двигателей и трансформаторных устройств. Нам нужно собрать как минимум три десятка миларов. Ясно?

– «Ок!» – подняла вверх большой палец готовая к любым трудностям девчонка, после чего практически пустилась в поиски, однако правила определились не все.

– Стоять! Ковыряемся пару хронов. Тот, кто соберет меньше, покупает ужин, – с хитрой физиономией протянул я руку.

Дерзкие вызовы бесстрашный биороид всегда принимает с гордо поднятым лицом и, ни мики не колеблясь, сжимает ладонь ушлого напарника. Правда, конкретно на этот раз несколько кусков ржавого железа откололись от ближайших куч и тут же прилипли к рукам и ногам чересчур доверчивого соперника, спаявшись в единые оковы.

– Начали! – громко озвучил я старт, после чего с довольным лицом запрыгнул на ближайшую кучу поломанной электроники и принялся обесценивать хроны чьей-то монотонной работы.

Эл же с характерным «хм… хм…» сначала пришлось разбираться с подаренной мне форой. Она повернула спаянные вместе руки в крест, создав таким образом максимальное натяжение наручников, а затем одним резким движением разорвала оковы. А если есть руки, то и ноги освободить большого труда не составит. Как только девушка разобралась со случайными неприятностями, то сразу же присоединилась к соревнованию, откидывая подальше в угол идею уступать хитрому роумеру.

Поскольку объем предоставленного великодушными жителями Вестона материала был избыточен для решения настолько мелкой бытовой нужды, то собрать нужное нам количество не являлось сверхсложным препятствием. Просто вытаскиваешь какой-нибудь агрегат, отрываешь все, что можно, смотришь, есть ли что-то полезное, берешь или не берешь и затем двигаешься дальше. Хрон спустя на земле появились две кучки серых деталей разной формы и величины. А тем временем где-то на середине пути случился короткий антракт.

– Джек! Джек! – позвал меня женский голос, исходивший откуда-то сверху. Я мигом забрался повыше, чтобы определить источник, коим являлась красноволосая девушка, приветливо машущая рукой из-за наружной ограды котлована.

– Хееей! Доброго вечера, госпожа Никалириина. Я смотрю, вы готовитесь к холодным временам, – заулыбался я, оценивая внешний вид барной красотки. По какой-то причине она одела длинное зимнее пальто, вязаную шапку с помпончиком и даже пару рукавиц.

– Замерзаю слегка, – виновато призналась та, – так и подумала, что тебя увидела. Молодец, что Эли оставил в штабе.

Последнее предложение заставило немного прокашляться, пока мозг продумывал вариант действий, поддерживающий неверную трактовку происходящего. Но судьба решила по-своему, так как довольный биороид, конечно же, услышал знакомую, чтобы с задором в глазах и с корпусом ломанного синтезатора в руках тоже забраться повыше, дабы лично приветственно помахать ладонью.

– Джеееек, – как-то разочарованно протянула Ники, с откровенной жалостью изучая чумазую с головы до ног Элисон, – она же девочка…

– Прости, – развел я непринужденно руками в стороны, при этом уставившись на запутавшуюся напарницу, пытающуюся уловить суть проблемы.

Но в итоге она смогла лишь озадаченно покачать головой, – «не понимаю».

– Я тоже не понимаю, спроси леди в теплом наряде, – снова повернулся я лицом к гостье, которая сначала вяло выдохнула бессмысленность нравоучения, а затем вновь включила свою фирменную теплую улыбку.

– Полагаю, ты уже слышал историю…

– Да. Эл успела поделиться. Честно говоря, никогда бы не подумал, что ты станешь нападать на девку с ножом в руках посреди огромной толпы. Это же одни сплошные свидетели, – честно посочувствовал я подруге.

Правда, биороида эскортного типа очень сложно смутить любыми высказываниями, особенно эту красноволосую барменшу, обладающую безмерно мягким характером.

– Не было выбора. Она сказала, что Джо плохой бар, – защитила хозяйка свою честь, после мики мечтательного придумывания достойного ответа.

Наступил момент посмеяться. В такие времена понимаешь, почему заведение не может удержать особенную атмосферу в отсутствие начальницы. Везде, куда падает ее легкий, словно лепесток розы взгляд, появляются ростки домашнего уюта.

– Придете? Адрес знаете? Голодные? – с надеждой посмотрела она на самую неопрятную парочку в грязном городе, после возвращения разговора в естественное русло.

– Да, да иии да, – короткое согласие прозвучало в ответ.

Именно настолько уверенная и прямолинейная реакция мигом вернула горсть радости в сердце слегка похрамывающей бедолаги, которая со спокойной душой благодарственно помахала рукой, сопроводив свой уход фразой «до темноты не сидите, пожалуйста».

Мы и не собирались. Я работаю как паровоз, и пшеничный хвост тоже изредка помогает. Ближе к концу программы, когда начал выявляться победитель, пришлось пойти на радикальные меры дабы сбросить с пьедестала юркую соперницу, таскающую серые стрежни один за другим со скоростью промышленного конвейера. Когда она с присущими эквилибристу ловкостью и грацией балансировала на едва держащейся куче мусора, незаметный глазу энергетический щуп определил слабое место в конструкции, чтобы дернуть этот кирпичик и наблюдать последовавший сход.

– Ты будь осторожнее в следующий раз, – едва сдерживая смех, а также попутно перекрикивая получившийся грохот, отправил я предостережение вдогонку скрывшейся из вида светлой голове. Однако продолжить работу тоже не сумел, ведь стоило повернуться спиной к происшествию, как неизвестный источник запустил снаряд в виде оторванной спинки кресла, мигом приземливший шулера с его кучи мусора.

В итоге все-таки получился необходимый объем, как раз в то время, когда на западе появился характерный для пустыни розовый закат. Настала пора двигаться к дому, к чужому дому, само собой.

– «Я выиграла!» – торжественно объявила довольная победительница, к концу соревнования мысленно вспоминая условия игры. Ну что за ребенок! Вроде серьезным делом занимаемся, а ей, видите ли, призы подавай.

– Чего выиграла? – изобразил я недоумение, – мы ни во что не играли…

Собранные в замок ладони энергика заставили обе горки спаяться в единый бесформенный ком непонятной субстанции. Дальнейшей обработки проводить на свалке совсем не хотелось, поэтому с безгрешным видом я обхватил получившийся полулоновый серый камень и с безмятежным «ну что, пошли за приз… в смысле пошли просто нормально поедим, как обычно делаем. Вечером, мы делаем, обычно, в любой день…» двинулся в гору. Однако буквально на втором шаге ноги заблудились в трех соснах, поэтому с характерным ударом я шлепнулся на землю, выпустив тяжелую ношу из, казалось бы, надежной хватки. Причиной падения являлась третья щуплая нога, подсунутая в виде препятствия как раз в момент переноса веса с одной ступни на другую. При этом организатор неприятности словно ветер промчался мимо, в миг забравшись на вершину подъема, сделав кульбит через ограду и минуя КПП, скрылся из виду, оставив после себя лежащий на земле электронный лист с финальной надписью «все равно проиграл:)».

В принципе все районы, находившиеся за стеной, являлись чем-то большим нежели обычное гетто. Да, многоэтажек в потенциально опасной зоне не строили, и жилье по стоимости вписывалось в годовой доход специалиста средней руки. Правда, это вовсе не означает, что кругом обитали нищие и убогие, брошенные на произвол судьбы люди. Более того, всегда находились желающие за бесценок купить клочок земли, который все равно будет в разы больше жилой площади, предоставляемой в каменном мегаполисе, и построить себе уютное гнездышко. Благодаря таким энтузиастам существовали вполне себе уютные улочки с симпатичными домиками, в которых без сомнения могли бы жить семьи с маленькими детьми или парочка пенсионеров. В конце концов вероятность катастрофы, требующей немедленной эвакуации жителей, по поверхностному взгляду со стороны равнялась вероятности землетрясения в вулканически активных районах Земли. Иногда они случаются, но люди все равно там живут. Один только примечательный момент наблюдался на здешних улицах. Поскольку город старенький, то строился он разными поколениями во времена различных трендов на архитектуру, моды и вообще вкуса-цвета. И в отличие от Валераса, сделанного исключительно в такт культуре и целостному пейзажу, в грязном городе администрации было наплевать на внешнюю симфонию чего бы то ни было. Поэтому одна улочка может быть выложена слипшимися двухэтажными каменными домами, украшенными формовыми фасадами с фигурами или колоннами, на подобие Центральной, где стоял Джо. Другая, наоборот, пестрит полностью стерильными белыми коробками, от которых веет хай-тек функционалом, состоящим из говорящих холодильников и вежливых кофемашин. А после вообще наступает зона домов из извести, которые походят на исторический район европейского города, наполненный полностью разделенными зданиями со своими отдельными участками и гаражами. В таких постройках хозяйничали умеренно обеспеченные люди, так как жилой площади хватало на пяток просторных комнат и широкий зал гостиной со вторым светом. Причем сами дома имели причудливую по меркам сегодняшнего времени форму, то есть косые крыши разной высоты, под которыми гарантированно прятался обжитый чердак, случайная башенка, прибитая к боку, словно широкая труба дымохода, уютные балкончики, понатыканные тут и там, чтобы каждый жилец смог утром выпить чашку горячего чая на свежем воздухе – в общем, умеренно обеспеченные. Именно к такому небольшому особняку привела меня Эл, после недолгого блуждания среди красот южного Вестона.

– Уверена? – спросил я чисто интуитивно, ведь еще до произнесения первого слова, тяжелый ком мусора приземлился во дворе унылого здания.

– «Аха» – бодро рапортовала та, явно успевшая разведать маршрут ранее утром, когда, собственно, и виделась с парочкой из Джо.

Что ж, дом большой, но страшный. Думаю, внутри нас ждали вполне себе роскошные хоромы, наполненные дорогой посудой и мебелью, а также призраками погибшей страшной смертью семьи. Внешне казалось, что здание давно забросили, так как на серых стенах высохли от пренебрежительного ухаживания красные вьюны, более не придающие веселый живой окрас, а наоборот, отталкивающие жутким видом темной паутины. Во дворе вообще царила пустота: ни тебе корзинок с цветами; ни детский качелей или раскиданных мячей; ни даже гномика, прячущегося под каким-нибудь декоративным кустом. Только холодная земля и пыль, занесенная ветрами с ближайшего кургана.

– Ну ладно, – с сомнением в голосе сказал я, после чего толкнул входную дверь, но та не поддалась на провокацию. Зато тут же послышались спешные шаги приближающейся временной хозяйки, наверняка уже заждавшейся своих вечерних гостей.

– Привет, ребята, еще раз! Заходите, прошу вас, заходите, – казалось бы, двое вымазанных черт знает чем бродяг с улицы должны вызывать у ответственного жильца не самые притягательные эмоции, однако красноволосая барменша из Джо практически за шиворот втащила обоих внутрь.

– Все сделали? – словно добрая соседка, провела она нас с Эл в гостиную, чтобы помочь снять одежду и познакомить со внутренностями временного пристанища.

– Окей, кто тут умер? – в шутливой манере спросил я, как только удалось получше осмотреть окружение. В принципе мои ожидания оправдались, дом действительно изобиловал дорогим убранством в виде картин на стенах, музыкального клавитона, выставленного на всеобщее обозрение, дорогой органической отделкой, создающей иллюзию срубленного поместья, и вообще всякими атрибутами аристократа или потомственного дворянина. Копии изображений катастрофы, семейное древо какого-нибудь старпома, первые конструкции на месте будущего мегаполиса – определенно здесь должен был жить образованный человек. Правда, все это изящество среднего класса никогда толком не использовалось. Нет следов человеческой жизни, все предметы мертвы, похоронены под защищающими от пыли простынями.

– Нет, нет, – конечно же закивала девушка, – хозяин, хороший мальчишка, просто не успел тут толком пожить. Он сейчас в столице, там настоящая квартира. Поэтому этот загородный домик пустует с момента постройки, вот. У нас два этажа и девять комнат, гостиная, кухня. Спальни находятся наверху, с вашего позволения я уже заняла одну. Остальные тоже полностью оборудованы: кондиционер, душ, туалет. Ох, просто великолепное постельное белье, так что выбирайте любую! Я все уже проверила, купила продукты, средства личной гигиены, внизу есть небольшая баня, если вы увлекаетесь, а также вот та дверь ведет в развлекательный зал. Там компьютер, кино, есть, что почитать, игры – в общем, будем отдыхать.

Дааа, оба высокопоставленных клиента некоторое время хлопали пустыми глазами, пытаясь осмыслить услышанное. Естественно, именно к такому отношению они всю жизнь и привыкали, поэтому приняли как должное сложные слова вроде фильтрации воздуха и массажный душ.

– Хорошо, очень хорошо. Консуэла! – тут же крикнул я, высоко задрав немытый нос и подзывая выдуманную домработницу. – Где ты там? Принеси нам тапочки. Дорогая, ты хочешь фруктов? – повернулся к Эл и, не дав ей ответить, продолжил, – неси фрукты! Моя дама сердца скучает без корзинки фруктов.

– Пока вы не приступили к ужину, пройдемте вниз, у меня для вас приготовлен сюрприз, – просто светясь от удовольствия, гостеприимная хозяйка повела нас в подвал. Даже сложно предположить, что может быть лучше холодильника, забитого едой и выпивкой, но судя по открыто демонстрируемой радости девушки, там как минимум должен находиться спа салон с тайским массажем, а может быть, и квалифицированным андроидом с двенадцатью руками различного назначения.

Я промахнулся совсем чуть-чуть в своих догадках, ведь на минус первом этаже в самом конце длинного уютного коридора с мягкими велоровыми полами, располагался небольшой спортивный зал, в центре которого дальновидный хозяин додумался установить бассейн! Ну может быть не для полноценного плавания, но круглая купель, в которую для расслабляющего массажа без проблем смогла бы уместиться шумная группа десятка подростков.

– О всезнающий! – вожделенно воскликнул я, – не может быть!

Действительно, последний раз в какой-либо ванне я находился милении назад, не говоря уже о Катрине, абсолютно безводной планете, единственный океан которой крайне плохо подходит для оттачивания техники кроля, да и для серфинга тоже вряд ли сгодится.

– Нравится? – в глазах хозяйки читалась искренняя радость от полученной реакции гостей, ведь она явно провела тут целый хрон, а то и больше, пытаясь по-настоящему удивить тружеников фронта, – Джек, тебе совсем необязательно, там ведь есть раздевалка, не торопись, ну ладно…

Девушка толком не успела объяснить свою мысль, так как голый энергик пулей пролетел мимо с боевым кличем «БОМБОЧКА!» и со всего разгону врезался в бирюзовую гладь, пуская волны по всему бассейну и по прилегающему полу.

– Эх… – устало выдохнула Ники, оценивая поведения ребенка, весело разбрызгивающего воду по сторонам, – Эли, а ты можешь снять… а, ты тоже, ну ладно….

Мимо пролетела вторая пуля, точно также поджавшая ноги перед прыжком и с таким же довольным видом ушедшая под воду.

– Нападение кракена! – разнеслось по всему помещению, при этом светлая голова снова погрузилась под воду, едва ли успев высунуться. Следом скрылся и роумер, потеряв надежную опору благодаря очередной подножке, а бассейн забурлил активными боевыми действиями.

– Ну, я вижу, у вас все под контролем, господа, – улыбнулась Ники, собирая с пола грязную одежду, после чего поспешила к выходу, чтобы закончить приготовления к ужину, но покинуть помещение она не успела.

– Погоди, погоди, погоди, – остановил ее жалобный голос, – а ты что… ты что, нас не помоешь?

– А вы хотите этого? – слегка опешила хозяйка, оценивая, шутит ли чумазый болтун или нет.

– Ну мы не можем сами нормально вымыться, – состроил я смазливую физиономию бездомного щенка и, прежде чем Эл успела высказать свое мнение, схватил обе говорящие руки.

Вот это и называется первым классом. Две последующие секи удалось провести в наслаждении, выдавая постоянное «прррр, прррр». Думаю, что настолько качественной жизнь роумера никогда вообще на становилась.

– Что вы там делали, на свалке, я имею в виду? – спросила труженица, стирая с гостя следы технических смазок.

– Мы собираемся сделать большой гвоздь, чтобы со всей дури вбить его в непробиваемый слой земли, а затем пойдем к ядру планеты или фонтану безвременности. Одно из двух. Только не говори никому, это государственная тайна, – описал я более-менее правдивую картину.

– Звучит захватывающеее… – зевнула откровенно измотанная девушка. В первые с момента знакомства развлекательный биороид проявил настоящую усталость, в целом не свойственную искусственным людям. Нет, конечно, ее искреннее желание компании близких людей сложно спрятать за фасадом учтивости и вежливости, одиночество – друг отчаяния. Все мы это понимаем. Но тут скрывалось еще что-то, физическая активность явно давалась Ники с трудом, а небольшое прихрамывание нельзя списать на перепады давления. Она до сих пор мучается от ранения.

– Очень красивые волосы, вот бы еще ухаживать за ними почаще, – гостеприимная хозяйка опрокинула последний ковш воды на хорошенько взмыленную светлую голову, после чего снова подобрала с пола грязные вещи и тяжелым шагом больного направилась к выходу, – теперь я вас оставляю, ведите себя хорошо.

– «Она больна?» – больше утверждая нежели спрашивая, показала Эл, проводив беспокойным взглядом красноволосую девушку, и тут же попыталась покинуть бассейн, – «помогу».

Но прямо на середине пути вылезания из теплой ванны рука напарника обвилась вокруг талии и скинула ее обратно.

– Погоди мику, – оправдал я жест, – надо дать ей время.

Конечно, Эл потребовалось более подробное разъяснение, которое имелось в кармане роумера.

– Мы окажем ей плохую услугу, отобрав работу. Она хозяйка, Эл, понимаешь? У нее есть определенные нужды, вроде обеспечивания гостей всем необходимым. Поверь, я знаю тип, пусть сделает там все, что нужно. Потом будем отдыхать. Иначе она будет беспокоиться, совесть будет мучить и все такое. Посиди немного в пузырях.

– «Я знаю, что такое нужды. Необходимые вещи для правильного самочувствия. У меня тоже такие есть» – легко вникла в ситуацию все лучше адаптирующаяся в социальном плане девочка. Она с пониманием отстранилась от волнения, закинув взгляд к цветному потолку, украшенному белой пудрой, слегка напоминающей морскую пену, и, пользуясь ситуацией, решила озвучить один нерешенный вопросик. – «Как ты считаешь? Я нормальная девушка?»

– Ты можешь повторить этот вопрос еще пятнадцать раз на всех известных языках, я все равно никогда не пойму, о чем он, – бесполезно поджал я губы, давая понять, насколько далеко от реального мира она сейчас находится.

Да, похоже, Элисон сама слабо понимала, в чем суть вопроса. Смущенно опустившись в воду по нос, она некоторое время формулировала пояснительную записку и затем быстро обрисовала наболевшие мысли.

– «Нормальная в роли подруги. Веду себя, как и подобает женщине? Возможно, мне следует немного изменить поведение? Сира сказала…»

– Сира! – шлепнул я ладонью по воде, чем вызвал пенный плевок себе в лицо, – кхе, кхе, ой. Говорил же тебе никогда с не разговаривать с этой избалованной малявкой! Говорил, что нужно ее головой в песок окунать!

– «Нет, не говорил» – сразу улыбнулась Эл, мельком перебрав в памяти добрую часть диалогов.

– Ну вот теперь говорю! Вот это лицо – значит макание головой в песок, запомнила? – моему негодованию не было предела. Однако обзывания и ругательства всегда работали посредственно в качестве обучающих элементов для доверчивой девушки.

– Не знаю я о нормах поведения у девчонок, блонди. Поэтому зачем искать проблемы там, где их не существует? Повторяю, для особо забывчивых, у тебя хорошее сердце, все в нем уже прописано. Веди себя так, как хочется.

– «Я так и думала!» – прямо-таки озарение ниспустилось на заплутавшие в потемках сознание – «я помню! Помню! Просто хотела убедиться».

Еще перед тем, как покинуть нашу уютную купель, Эл провела ладонью по чистой макушке напарника, практически высохшей на воздухе, и сказала что-то вроде «у тебя тоже мягкие волосы».

– Я не могу тебе их продать, ни за какую цену, – тут же снисходительно покачал я головой.

– «Я не просила» – снова просияла она в очаровательной улыбке, забавно прищурив глаза радугой – «просто хотела сказать, что у тебя тоже мягкие волосы».

– Я знаю! И я не могу тебе их продать! Даже не проси!

На этой веселой ноте закончились водные процедуры. Ники, несмотря на генную внимательность к мелочам, забыла оставить нам взамен банную одежду, поэтому пришлось схватить два огромных полотенца, аккуратно уложенных в ближайшем шкафчике. Выученный в студенческие годы прием, подчерпнутый из фильмов с женскими раздевалками, позволил нам качественно обернуться в бесконечно мягкие сушащие накидки. И под слова главного комментатора «посмотри, какие мы миленькие» отважная пара отправилась наверх, набивать животы наверняка давно стынущим ужином.

Стол действительно оказался полон всяким. Тут уж неважен уровень контроля над телом, к слюням все равно приведет. Однако хозяйки поблизости видно не было, что придало мне некоторой уверенности в собственных силах по части человеческой психологии. Ники благополучно выполнила первостепенные обязанности, после чего решила немножко прилечь. Естественно, я даже не стал стучаться, просто открыл нараспашку дверь, определил место нахождения королевского размера кровати и со всего размаху приземлился на левый край бархатного матраса. Эл же аккуратно обошла основание и легла справа, следовательно хозяйка оказалась буквально запертой среди своих гостей.

– Уже справились? Пойдемте, я вас накормлю, – устало, но с довольным видом, прошептала она, попробовав подняться с постели. Однако уперлась в выставленную, словно поручень аттракциона, руку роумера и бессильно упала назад.

– А где Сали, госпожа? Почему он не помогал тереть наши спины? – этот вопрос действительно имел значение. Казалось бы, это его обязанность, быть рядом.

– В поисках ответов, он всегда в поисках… – совсем угрюмо ответила та. Бедолага выглядела настолько измотанной, словно милению провела на рудниках, таская на спине камни. Вот только какая на самом деле грусть прячется за настолько поникшими глазами?

– А где мисс «горячие бедра столицы»? – невзначай закинул я глаза к потолку, будто полностью случайно вспомнил о ближайшем родственнике больной.

Однако по какой-то причине хозяйка лишь ушла в сторону от ответа, – завтра ей сообщу (это ложь, нежелание признавать проблему).

Должно быть, данный тип биороидов унаследовал от человечества некоторые пороки души. Именно для подобных ситуаций существуют близкие люди, чтобы человек оставался в компании. Подумать только, эгоист это понимает, а ответственный человек – нет.

– АА! Нарушение закона о сестринских обязательствах! Эл, вызывай социальную службу безопасности, – тут же затрубил я на всю округу.

– Знаю, знаю, знаю. Я завтра ей сообщу! – смущенно закуталась та под одеяло, дабы скрыть поглубже эмоции.

Только сложившаяся обстановка странного уюта способствовала еще одному процессу, помимо бесконечного приставания с вопросами.

– Эй, Ник, а сон помогает вашей братии? – в чисто познавательном тоне спросил я. Время как-никак позднее.

Сонное «угу» приглушенно раздалось из-под одеяла, после чего пара надзорщиков благополучно отпустила хозяйку в мир мечтаний. Правда, существует ли такой у биороидов эскортного типа? Все равно, главное, ей утром должно стать легче.

– Через четыре цикла будет небольшая вечеринка по поводу возрастной даты. Вы же придете? – внезапно выглянула из укрытия Ники. Видимо, тема имела серьезное значение в голове красноволосой барменши.

– Конечно, конечно, спи уже, – махнул я рукой, после чего хозяйка окончательно уснула, предоставив во владение паре надежных ребят огромный дом с кучей дорогого имущества. Казалось бы, можно начинать вечеринку заранее, но, судя по всему, не все вопросы получили должного внимания.

– «Хей, Джек!» – Эл внезапно ущипнула меня за руку – «я знаю, как буду иногда тебя назвать».

Интересно. Конечно, пришлось опереться на локти, чтобы встретиться лицом к лицу с прямо-таки сгорающим от нетерпения биороидом. Судя по видимому излучению энергии в окружающее пространство, у светлой головы давно на языке крутилось слово. Она не смогла воспроизвести его жестами, поэтому просто написала. Я искренне предполагал увидеть какое-нибудь сокращение от Джека или добавление суффикса, а возможно, просто забавный эпитет, отображающий мелкие черты кривого характера эгоистичного энергика. Что ж, меньше надо предполагать. Из рук светящейся девчонки на меня смотрел «оболтус».

– Оболтус?! – даже сложно описать чувства, возникающие при чтении подобного от биороида. Откуда она вообще это взяла? И с чего вдруг решила применить? А самое главное, почему до сих пор улыбается? Мне понадобилась мика для мысленного перебирания вариантов объяснения такого выбора. За эту мику мозг так и не нашел достоверной теории, зато сработала память, очень резво вызвавшая осознание.

– Ааа! – откинулся я расслабленно назад, – ты нашла дневник.

– «Да!» – девушка просто умилялась от вкуса сентиментального момента – «Джек, расскажи! Расскажи! Почему ты оболтус?»

– Ээээ, – безразлично махнул я рукой, повернувшись на бок, лицом от девочек, – длинная история….

Но огромных умственных способностей иметь не надо, чтобы понять, что настолько лаконичный ответ подстегнутое любопытство никогда не остановит. Эл очень шустро перебралась к краю противоположной стороны кровати, села в позу лотоса на полу и, конечно же, уставилась горящими глазами.

– «Пожалуйста, расскажи! Очень интересно! Расскажи!» – словно ребенок, выпрашивающий на мороженное, накинулась она с жестами.

– Эл, ты понимаешь, что эта история длиною в жизнь? Вот когда ты бросишь свою работенку и мы безо всяких обязательств отправимся покорять глубокий космос, тогда и расскажу, – раскрывать истинное лицо своего прошлого и вправду совсем не хотелось, потому что в нем очень мало мест для гордости. Пусть Эл когда-нибудь сама все выяснит. В конце концов мы когда-нибудь действительно вырвемся из ловушки материка, а в большом мире скрывать свою историю у меня вряд ли получится. – Скажу вот тебе что. Автор сам может все тебе рассказать, ибо из-под его руки вышло сто тридцать семь томов. Там во всех подробностях описан оболтус и связанные с ним события. А поскольку твой покорный слуга является гордым владельцем этой коллекции, то сама без труда сможешь с ними ознакомиться.

Поверить не могу, но аргумент сработал. Эл на самом деле задумалась над перспективой прочтения. Хотя, с другой стороны, о чем это я? Хозяин дневника пишет очень захватывающе. Но подогретая любопытством девушка хотела попробовать хоть один кусочек того торта, поэтому почти соединила указательный и большой палец в очевидный жест.

– Оо-кей, – сдался я под напором светящихся синих глаз, – но только один вопрос. Коротенький, простенький, пожалуйста.

Узкие рамки заставили биороида приложить палец ко рту и закатить глаза к небу. В той небольшой книжке наверняка пряталось немало вещей, требующих разъяснения.

– «Кто такой лутен? Кто такой Лион?» – появилось на листке после серьезного раздумья.

– Хээээ… – устало выдохнул я, после увиденных предложений. Это не один вопрос, ну да ладно. Находятся они в одном разделе учебника истории. Поэтому я прикинул приблизительный план повествования, набрал побольше воздуха и начал свои историю, – ты, наверное, догадалась, что Перус – это нечто большее, чем одна планета или нация. Это огромная цивилизация, самая большая и емкая в плане многообразия видов двуногих в известном нам уголке вселенной. Бесконечно широкое могучее содружество людей с тысячами планет, систем, звезд, астероидных поселений и всяким, всяким. Одна из этих планет называется Лютиания. Колыбель человечества, в народе говорят.

– «Как это понимать?» – слегка недоуменно покосилась Эл.

– Ну, помнишь я тебе рассказывал про свою теорию открытого сердца? Дак вот, на Лютиании живут люди, ближе всех подобравшиеся к этому состоянию. Очень мощные и куда более, хммм, приятные для взгляда потоки, – сказал я, мысленно добавив, – «но, похоже, не настолько, как у некоторых».

– «Почему ты не живешь там в таком случае?» – тут же показала она.

– Потому что Лютиания одна из очень немногих планет в Единстве закрыта для посещения. Туда нельзя попасть без очень веских обстоятельств и специальных пропусков. А если честно, не больно мне туда и хотелось…

– «Почему она закрыта?»

– Ну, как бы тебе сказать. Для настолько резкой политики есть вполне фундаментальные обстоятельства. Как я уже говорил, Лютиания это маленькая планетка с относительно небольшим количеством населения. Что же в них такого особенного? Они все зайчики, – умиленно прикрыл я глаза.

– «А?» – биороид даже опустила непосредственный выдох. Очевидный вопрос прозвучал телепатически.

– Вот так вот, – улыбнулся я, – милые, добрые зайчики. Пацифисты до мозга костей, никогда не поднимут руки, помогают абсолютно всем, кого встретят. Прям сказка! На Лютиании царят мир, веселье, дружба и любовь. Небольшой кусочек наивной радости в огромном раскаленном шаре человечества особо глаз не режет, но для Перуса розовый карлик крайне важный актив. Видишь ли, сразу после присоединения Лютиании к Единству, значительно вырос научный потенциал всего союза. Именно планета с зайчиками является главным поставщиком новых безальтернативных технологий, резко повышающих авторитет человечества в глазах других рас. Да что уж там, качество жизни населения меняется благодаря одной миролюбивой нации. На мой взгляд, связь открытого сердца с жизнью на полную, со спокойствием, миром, научными достижениями, просто очевидна. Не вижу здесь никакого секрета. Но для остальной вселенной, это загадка… Чудеса, да и только! Ладно – для Перуса. В общем, Лютиания – залог процветания и успеха, особенно в жестокой конкуренции с куда более успешными расами. Но для простого обывателя, так сказать, есть еще некоторые интересности, которые прячутся за вечно голубыми небесами маленькой планеты. Видишь ли, на Лютиании очень благоприятная социальная среда. Счастливые люди могут похвастаться многими вещами. Сильная медицина, высокий пакет социальных гарантий, здоровый образ жизни способствуют выращиванию не только очень теплых людей, но и безумно красивых. Буквально, привлекательных. Девушки с обложек журналов, мальчики с кубиками вместо животов. Внешность важна в мире людей, Эл. К чему я это, все жители Лютиании – однолюбы. Они могут полюбить лишь один раз в жизни, и, если так получится, что твой партнер с Лютиании, то он с тобой будет всегда. Словно этого мало, они очень серьезно относятся к отношениям, принимают их не только как источник наслаждения, но и как обязательства. Парни будут работать без выходных, биться насмерть за жизнь своих прекрасных половинок, не будут спать до тех пор, пока девушки не начнут улыбаться, ну и просто будут в безопасности и счастливыми. Девчонки тоже не закроют глаз, пока парни ни вернутся домой, ни будут сытыми, довольными. Дома порядок и чистота, дети накормлены, намыты и спать уложены. Такая картина является идеальным изображением в голове всего человечества. Естественно, как только люди узнали про планету с идеальными людьми, многие тут же кинулись искать себе пару. Но жители Лютиании просто добродушные, а не бестолковые дурачки. Завоевать сердце подобного индивидуума не так просто. Но вполне возможно. Все люди испытывают чувства в определенный момент, поэтому некоторые пришельцы смогли найти себе пару в поднебесной. И вот тогда начались проблемы. Проблемы эти скрываются во всем населении Перуса, да что уж там, в корне человеческой души. Оказывается, люди не знают, чего на самом деле хотят. Они не умеют думать своей головой, не умеют признаваться себе в том, кем на самом деле являются. В Перусе, правда, стоит отметить, эта проблема находится на более продвинутом уровне, именно поэтому это самая высокоразвитая человеческая цивилизация. Но давай сделаем несколько шагов назад. Посмотри на Катрину. Чему здесь нас учит общество? Нормальная жизнь – это престижная работа с хорошим заработком, в определенном возрасте семья, дом, не знаю, крутая машина. Поэтому с самого начала пути начинается гонка с жизнью. Нужно учиться! Нужно работать! Нужно жениться! Их родители так жили, родители родителей, и вы так будете жить! Дети очень быстро подбирают эти истины и начинают выстраивать «собственное» видение вещей, ассоциировать успех с четырьмя главными «добродетелями» общества: деньги, власть, общественное признание, влияние. Если ты не можешь похвастаться ничем из этой группы, значит жизнь не удалась. Это не гласное правило, оно не записано в Плинолиме, но, к сожалению, активно работает, а люди по какой-то глупой причине ему следуют. С самого девства успех ассоциируются с тонированными стеклами дорогих авто, большими особняками, известностью, политикой и т. д. А ведь секрет успеха так прост, Эл…

Поскольку образовалась пауза на этой ностальгической ноте, слушательнице пришлось щипнуть рассказчика за руку – «что это?».

– Быть счастливым, Эл, – очень просто ответил я, словно открыл последнюю страничку детских сказок, где в простом предложении раскрывается весь смысл истории, – вот так просто, красотка. Нужно выстроить свою жизнь так, чтобы тебе хотелось ее жить. Желательно, поменьше обременяя остальных. Найти свое собственное дело, близких и просто наслаждаться жизнью. Счастливый человек практически не задает вопросов. А для этого нужно думать своей головой, а не идти дорогой «моя бабушка так делала, и я так буду делать», потому что у людей так принято.

Последнее слово заставило биороида слегка дёрнуться, как будто кто-то капнул на кожу горячим воском.

– Фраза «на деньги не купишь счастья» наверное всем давно приелась, поэтому мало кто задумывается над ее глубинным смыслом. Видишь ли, мир чуточку более многогранен. В нем существует столько всего, помимо власти и денег. По-настоящему счастливыми на дорогих авто могут стать лишь двое из тысячи, остальные должны следовать сердцу, открытому сердцу, Эл. Оно сразу увидит лживые добродетели, навеянные обществом, и заставит смотреть в другую сторону, кхм, в теории. Кто-то будет счастливым просто пробегая тысячу килонов по утру, кто-то только наедине со звездным небом, кто-то только, когда помогает другим, кто-то, когда чешет языком, кто-то, создавая истории в голове, кто-то, пересекая звуковой барьер скорости, кто-то, размышляя над философией мира. Но как же быть бедняге из соседнего дома, чье счастье скрывается на успешно убранной улице. Он с чувством душевного удовлетворения поутру смотрит на результат собственного усердия. Заработанное умиротворение, не так ли? Однако ни влияния, ни денег это умиротворение не принесет. А заметит ли его соседка, ассоциирующая счастье с другими критериями? Будет ли счастлива, если когда-нибудь доберется до лживых пьедесталов? Сомневаюсь. Люди не думают своей головой, а лишь следуют устоям, навеянным обществом, идут той дорогой, которую ему вбивают с самого детства. Но как я и сказал ранее, правило негласное. Никто не будет ничего непосредственно запрещать, блонди. Занимайся, чем хочешь, мир свободен. От этого, правда, совсем нелегче. Следуя сердцу. можно ненароком превратиться в изгоя. Люди просто не поймут твоего суждения… Ну да ладно, я ушел от темы. Катрина – это конец цепочки. В Перусе люди думают несколько иначе, кругозор там значительно шире, а правило многогранности давно известно. Там действительно можно много чего выбирать и жить по-разному без общественного презрения. Очень богатым и властным в принципе невозможно стать, а список добродетелей как минимум на насколько позиций шире, хе-хе. Поэтому философия счастья сразу поднимается на другой уровень. Куда? Скажем, на территорию истинной любви? Долой материальные блага! Да здравствуют чувства и эмоции. Вот здесь мы и возвращаемся к Лютиании. От рассказов об идеальных партнёрах на всю жизнь у многих жителей Единства тут же поехала крыша – они ринулись толпами покорять розового карлика. Вот только проблема-то осталась. Человечество не увидело или не захотело замечать ошибок прошлого, поэтому старые пороки с простого рассуждения успешно перебрались на более продвинутое.

Эл явно начала плавать в представленных объяснениях, поэтому я перестал юлить, водя ее тут да около.

– Они до сих пор не решили, чего хотят, по-прежнему не следуют сердцу. Материальные блага – это ерунда, только для безнравственных и убогих. Вот любовь – совсем другое дело. Это подходит для духовно продвинутых людей. Жители Лютиании – очень неслабенький народ. И в отношениях с пришельцами могут пережить практически все. Если партнер бросит работу – хорошо; будет бесполезным паразитом без обязанностей, алкоголиком, страшным лодырем – пускай; не поздравит ни с одним праздником, не подарит ни одного подарка, не сделает за жизнь ни одного комплимента – переживем. Создавая пару, идеальный человек со сказочной планеты взамен попросит только эту связь. Ту самую связь, те чувства, которые отделяют двоих от остального мира. Он должен быть любимым, Эл, понимаешь? К сожалению, многие пришельцы из Перуса очень быстро потеряли интерес в подобных отношениях. Без определенной борьбы, получив в распоряжении человека, который никуда не денется при любом раскладе, им просто надоело. Добрые девушки с других миров загоняли несчастных влюбленных в могилу, словно рабочую лошадь, пользуясь этой «слабостью». А могучие ребята-завоеватели быстренько начали ходить налево и направо, зная об абсолютной привязанности жен, ждущих их дома. Это при том условии, что дома у окна рядом с горячим супом на столе сидят супермодели. Начались смерти, смерти от пренебрежения, Эл. На Лютиании нет понятия «мы расстались». Там расстаются, только когда умирают. Больше всего досталось родственникам и друзьям, которые наблюдали, как близких людей медленно убивали очень страшной смертью, и сами они ничем не могли помочь. Но пойми меня правильно. Пришельцы не убивали своих партнеров из чистого садизма или врожденной вредности. Нет. Просто так получилось… жизнь такая штука…

И вот целые семьи страдают, над вечно голубым небом впервые появляются тучи. Естественно, проблема начала афишироваться в прессе, общественность понемногу начала приходить в себя. Пошли митинги, направленные на защиту бедных жителей Лютиании, правительство принялось искать выход из ситуации. Надо было как-то уберечь маленькую планету явно неготовую к реальности человеческого мира. Но, к сожалению, двигался этот процесс довольно медленно. Возможно, это естественные задержки демократии, а может, добрую часть населения не оставляли мысли об идеальной паре. Но такой урок, на мой взгляд, человечество должно было запомнить. Нужно активизироваться быстрее, намного быстрее, потому что вселенная цацкаться не будет. Но запомнило ли? Вряд ли… Далее случилось следующее. Жители Лютиании практически все до единого безвредные никогда не ругающиеся и никогда не злящиеся все прощающие люди. Но во всех правилах существуют исключения. Один на миллион, а может быть, сто миллионов, я не знаю, очень редко рождается особенный персонаж, в котором собираются все пороки сразу. Обычно, такие ребята счастливо живут на Лютиании среди своих друзей и близких, горя не знают. Качественные и примерные жители колыбели человечества. Но вот случилось такое, Эл, что важный для подобного «отличающегося» человек погиб от рук безответственного пришельца. В отличие от остальных членов семьи, он этого так просто не оставил, не забыл и не простил.

– Что сделает озлобленный человек, под рукой которого самые передовые технологии общества? Он отомстит, Эл. И этот парень отомстил обидчику, а заодно и всему свету. В какую цену людям обошлась та смерть, я не буду говорить, сама потом узнаешь, – яркие глаза гасли от услышанного с каждым словом истории Лютиании, поэтому я решил заканчивать с жуткими подробностями, да и вообще закругляться, – один лишь момент уточню: больше на Лютианию летать нельзя.

– Поскольку данный проступок серьезно наказывается, поток переселенцев мигом иссяк, и население Лютиании смогло вздохнуть спокойно. В основном. Знаешь, Эл, мечты о прекрасном способны одолеть самые жуткие страхи, помочь превзойти угрозу самых тяжелых последствий. Границу закрыли уже очень давно, но по сегодняшний день находятся отважные ребята, готовые рискнуть ради любви. Один тут, другой там, совсем отчаявшиеся одиночки или просто вечные романтики отправляются к запретному плоду. Большинство из этих немногих встречают жесткую руку закона и платят до конца жизни. Но мизерные единицы успевают найти себе пару. Я тебе потом расскажу, как работает, эмм, брак высшей категории в Перусе. Но в целом, если человек успел найти себе вторую половинку, закон оставляет его в покое. Даже более того, ему дают возможность остаться на планете до определенного времени. А именно, до рождения ребенка. Так получается, что чаще всего полукровки наследуют сущность пришельца, а не миролюбивого жителя Лютиании. Если дети проваливают специальный тест на пригодность к жизни на маленькой планете, их депортируют в большой мир. Естественно, родители уезжают с ними, но не переживай. Перус – это очень неплохое для жизни место, где тоже царит благоприятная социальная среда. Сами жители Лютиании прекрасно вписываются в этот мир, только, конечно, при том обязательном любовном условии, о котором я тебе говорил. Более того, их происхождение открывает огромное количество дверей. Исключительно умные, ответственные, надежные работники являются частой причиной драк работодателей. Да и сами перусы обожают миролюбивых жителей розовой планеты. Поэтому все складывается достаточно неплохо. И вот тут, Эл, есть один интересный факт. С тех пор все до единого граждане Лютиании, которые соединились с пришельцами, неважно на самой планете или увезенные на другой край вселенной, жили и живут вполне комфортной жизнью, понимаешь? То есть безнравственные, безответственные, эгоистичные люди, которые по сей день рискуют ради собственной выгоды жизнями других людей, подставляют под угрозу существование самой цивилизации – они знают то, чего хотят. Ни один беззащитный наивный житель поднебесной с тех пор не пострадал. Вот как-то так.

История произвела определенное впечатление на любознательного биороида. В ее глазах сначала блестел огонек интереса, который мигом начал гаснуть от жутких рассказов с бесцельными убийствами. Но конец, как мне показалось, завел прямиком в смятение, в капкан совести.

– «Знаю, что это плохо – рисковать опрометчиво жизнями. Но немножко красивого тоже есть» – показала девушка, изобразив легкую мечтательность на лице.

– Думаю, это называется романтикой, Эл. Только, пожалуйста, не говори так другим людям. Общество все же прибьётся к нравственной стороне вопроса, если начнется спор. Можешь не сомневаться, – улыбнулся я.

– Ой, кстати! Твой вопрос! Блин, меня всегда уносит непонятно куда, только дай волю потрепаться! – встрепенулся я после еще одной сентиментальной ноты, – человеческая раса, населяющая Лютианию, имеет собственное название – лутены. Лион – чистокровный лутен, в раннем возрасте, отколовшийся от семьи и правил, скажем так. А автор самого дневника – полукровка, в свое время завалившая тест.

– «Аа! Вот как получается!» – обрадовалась биороид – «без начала истории это неочевидно. А кто он такой? Как связан с автором?»

– Ээээ… – по-свойски безразлично махнул я рукой, – их жизни настолько интересны и разнообразны, что не хватит милении, чтобы все охватить. Если кратко, то Лион служил в армии Перуса, собственно, откуда я его знаю. Затем со всеми поругался, плюнул в морду командиру и дезертировал. После чего каким-то невероятным образом воплотил мечту любого солдата – сам стал командиром собственной армии. Самой продвинутой, технически подкованной, ну и боеспособной армией в известном мире. Теперь для правительства он пират, по которому давно плачет решетка, а для тех, кто знаком с его достижениями – герой.

– «А ты как считаешь?» – слегка прищурила глаза Элисон, будто нащупала логическую нестыковку в интонации роумера, описывающего, казалось бы, уникального человека.

– Герой, без сомнения, – прямо ответил я без доли иронии.

Однако, по какой-то причине девушка мне не поверила – «тогда почему ты говоришь со злобой в голосе?»

– Злобой? – тут же поднял я брови удивления, – с чего ты это решила? Лион спасал мою шею двести раз. Я никогда не злюсь на этого парня! (это ложь, самообман)

– Эх… – очень устало выдохнул я, сдавая партию глупому голосу в голове, – в этом весь Джек, блонди. Я уже говорил раньше, что у Джека-эгоиста очень светлая голова и крайне плохое сердце. Голова предельно точно знает, Лион – герой. Не просто прохожий, снявший котенка с дерева, а самый настоящий герой. Этот парень вовсе не пират. Он не участвует в глупых междоусобицах человечества или в очередном конфликте с ближайшими соседями. Полностью своими силами, без помощи правительства он построил первоклассную армию, спешащую на помощь в борьбе с настоящим злом, коего хватает в дальних уголках вселенной. Когда миру светит трендец, а расы впиваются друг другу в глотки, его команда встает на защиту границ. Они сражаются, гибнут, выигрывают в конце концов, а затем уходят, без требования награды. Где-то на периферии работают в своей маленькой пиратской стране, чтобы снова выйти на поле боя, когда справедливость позовет. Лион – молодец, с какой стороны ни подойди. Мое отношение здесь абсолютно неважно, Эл, и не играет никакой роли. Я абсолютно точно знаю, что он один из лучших командующих, которым должны гордиться не только лутены, но и все жители Перуса и других миров.