Читать книгу Предсказуемые люди. Том 2 - Чарли Грин - Страница 4

Несмотря на обещание, самочувствие измотанной хозяйки не улучшилось. Похоже, все-таки сон действовал менее эффективно в отношении других биороидов, ибо Элисон, проведя ночь под мягким одеялом и присмотром близких людей, смогла бы залечить сквозное ранение от пушечного ядра в своей груди, не говоря уже о каком бы то ни было порезе. А вот Ники похвастаться быстрой регенерацией точно не могла. Все дело в худом питании, не иначе… К утру давешняя слабость превратилась в высокую температуру, сухой кашель и темные круги под глазами.

– Должно быть, значительная потеря крови привела к временному снижению иммунитета. Телу не хватает собственного тепла, отсюда озноб. Нужно побольше есть и пить, скоро все встанет на свои места. Вам ребята, наверное, пора на работу, приготовить что-нибудь? – еле живым хрипящим голосом произнесла замерзающая на глазах девушка, пока двое смотрителей накидывали очередное одеяло.

– Аха, мне сэндвич с мясом, пожалуйста, – с язвой на языке ответил я, – а прекрасной даме подстреленного кролика. Дуй за ружьем, Эл. Сейчас отправим нашу больную на охоту. В конце концов, невежливо кормить гостей вчерашней едой. Лежи уже, работяга. И чтоб мы не слышали больше ни о каких «пойду приготовлю». Может быть, все-таки вызвать медика?

– Нет, не надо, – очень мягко ответила та, будто умилялась лепету маленького ребенка, – в мире нелегальных людей так себе соцобеспечение, Джек.

– Нелегальных людей… – поднял я большой палец в знак одобрения услышанного, – надо запомнить фразу. Значит, никаких больниц? Как же вы вообще живете?

– Есть сертификаты, благодаря которым можно вести простую жизнь, не привлекающую особого внимания, но демонстрировать их в официальных правительственных учреждениях точно не стоит, – пояснила девушка.

Я иногда забываю, как все устроено на этой отсталой планетке. Казалось бы, полноценный человек, способный быть крепким кирпичиком общества, умирает на затворках мегаполиса из-за невозможности получить банальную медицинскую помощь. Все-таки вопрос «отличия от остальных» в центре внимания. Хотя, чем конкретно бедолага отличается, понять довольно сложно. Наверное, пахнет по-другому. Никогда бы не подумал, что заскучаю по Перусу…

Как и полагается ответственным ребятам, весь цикл мы с Эл провели, ухаживая за протестующей больной. Грели ее всеми возможными способами, включая естественный, человеческий, готовили еду так, как умели, само собой, отвлекали пустой болтовнёй, смешили глупостями и незнанием бытовых вещей. В свою очередь, как и полагается нуждающейся, она постоянно приговаривала, что не хочет нас ничем обременять, отпускает по своим делам, благодарила за «вкусную» стряпню и постоянно порывалась встать на ноги. Вроде бы я доходчиво отвечал угрозами быстрой расправы в случае неповиновения, но в больную голову эта простая информация не желала впитываться. Что-то все-таки сломано в этом биороиде.

– Давай-ка глянем на твою перевязку, дорогуша. Сомнения у меня по поводу твоего простого пореза, – полез я под одеяло, но тут же получил мягкий отказ.

– Не надо. Перевязка будет долго держать, оставь, пожалуйста (это ложь, скрытие мотива). Я бы хотела дождаться Сали, – смущенным тоном пояснила она.

Первый раз я обратил внимание на ткань, которая обволакивала поясницу больной. Довольно необычное решение вместо нормальных бинтов или схожей медицинской ткани использовать бабушкин шерстяной шарф. Кроме шуток, дырявое плетение напоминало о холодной зимней стуже и горячих пирогах с капустой. Бесконечно мягкая, хоть и слегка колючая штука защищает шею от острой мерзлоты, но в качестве перевязывающего материала подходит плохо. Однако небольшое отличие в структуре все же наблюдалось. Пусть и слабо, но где-то внутри вьющихся волокон наблюдалась жизнь – шарф являлся неизвестным мне типом органики.

– Это «клистина». Раньше не встречал? – само собой, Ники заметила вопросительный взгляд роумера, который подразумевал скрытое недоумение, – она не пропускает микробы и сдерживает кровотечение. Главное, предоставлять своевременно доступ к свету, или погибнет.

– Значит, оно живое? – даже с некоторым привкусом восхищения произнес я. До чего же большая у нас вселенная!

– Аха. И невероятно старая. Бывшая владелица сказала, что все запасы достались нам с корабля. На Катрине такую нигде не выращивают, – мигом ухватилась за ниточку отвлечения хозяйка Джо. Следующую секу она воспроизвела все предания, переходившие от отца к сыну, касавшиеся «клистины», но возвращаться к вопросу ранения не стала. Все остается на совести Сали.

Хорошо. Любовные дела – чуждая энергикам зона ответственности. Однако настолько мутная реакция, помогла подняться хилому ростку сомнения, зерно которого успешно посеялось в голове ранее, когда здоровый сон провалил задачу исцеления и подъема пациента на ноги. Ники уже относительно давно получила ранение, к этому моменту даже инвалид успел бы оклематься. Здесь явно пряталось еще что-то, и сама девушка либо была в курсе, либо догадывалась. Однако делиться знанием не спешила. Что ж, наше дело маленькое – помочь чувствовать себя комфортно, в компании. И Сали, и Ники относились к группе ответственных взрослых, которым можно доверить помимо собственной жизни чужую и даже соседских детей. Если не хотят говорить, значит уверены в своих силах. Интерес, правда, все равно остается, но копать глубже, совесть мешает.

Как бы там ни было, поставленная задача оказалась выполненной на пять с плюсом. А именно, наша бесконечно добрая мадмуазель осталась цела до прихода самого загруженного роумера на свете. Ни жар – ни холод, ни голод – ни скука, ни даже потенциальный обезумевший фанат с каким-то расстройством не смогли обойти зоркого взгляда двух телохранителей. Насчет последнего, я действительно мониторил пространство вокруг вплоть до калитки в надежде обнаружить нехороший поток маньяка, однако территория оставалась пустым забытым участком. Дело требовало дальнейшего расследования, которым мы решили заняться сразу по возвращению с основного квеста.

Время медленно подползало к вечеру, когда на браслет Элисон пришло сообщение из штаба. Невероятно неряшливый инженер начала подготовку к финальной фазе операции, что означало вывоз лишнего оборудования из тоннеля и, конечно же, наличие собранной машины, чертежи которой я на пальцах обрисовал вчера утром. Хрон спустя на пороге появился Сали, правда, не окруженный ароматом торжества, выбивая ногой парадную дверь, а наоборот, буквально просочился в щель между обшивкой. Вид у парня был такой, словно неизвестная война оказалась проигранной, и причиной послужило предательство роумера. Или другой, еще более удручающий сценарий. На последнем уровне видеоигры, до которого странник отчаянно сражался цикл напролет, сломалась приставка или подвел большой палец, в общем, финальный босс остался жив. Только эти два одинаково правдоподобных события могли описать серый оттенок, окружающий темной аурой угрюмого одиночку. Он позабыл сказать здравствуйте, как и подобает вечернему гостю, решив вместо этого поочередно обнять обоих смотрителей в качестве благодарности.

– Спасибо, ребята, спасибо, – при этом холодный голос могильщика намекал на полное отчаяние, – как у вас дела?

– Нормально, – весело улыбнулся я, – мы приложили немало усилий для того, чтобы держать хозяйку в приподнятом настроении. Именно по этой причине вы не пройдете дальше, грязный господин в оборванных одежонках. Возвращайтесь с другим настроем.

– Простите, простите, устал, наверное, – виновато прошептал вечерний гость. При этом парень не утрудился снять обувь или куртку, собрав на спине характерный горб вины и медленно зашагав вверх по лестнице.

– Это должно быть интересно… – нагнулся я к Эл, чтобы, не привлекая внимания, озвучить предстоящее веселье.

Несмотря на едва передвигающиеся, ноги странник все-таки добрался до нужной двери, предусмотрительно постучал в нее, а затем, по-прежнему упираясь глазами в пол, проскочил внутрь.

– Привет, Или, как… – вполне приемлемо начал диалог Сали, ожидая встретить знакомую улыбку. Однако вместо нее в голову непоседы прилетела подушка, едва не уложив бедолагу на пол. Роумер толком не успел оценить ситуацию, рефлекторно поворачиваясь к выходу, который уже заблокировали два охранника. Оба создали контур оцепления, который уверенно толкал новопришедшего глубже внутрь помещения.

– Эл, держи его! Ники, сейчас, я принесу что-нибудь потяжелее! – с готовностью кричал я, удерживая оборону у двери.

– Пока нет необходимости. Идите, – благодарно произнесла хозяйка, по-настоящему отпуская своих телохранителей.

– Хорошо, но мы скоро вернемся и хотим зацепить хоть немного действия, – разочарованно отреагировал я, искренне надеясь увидеть настоящее домашнее насилие в исполнении красивой девушки. Но, видимо, в другой раз.

Время неумолимо двигалось вперед, и нам следовало поступить также. Кара наверняка уже ждала у входа с каким-нибудь прибором наперевес, попутно считая мики до приезда своих специальных агентов. К тому же наша операция находилась вне поле зрения правительственных радаров, следовательно, работать нужно быстро. Нецелевое расходование казённых средств слабо беспокоило беспечную голову ученой, однако небольшой колющей болью чувствовалось где-то под моей кожей. Близнецы оперативно организовали транспорт, буквально за хрон добросивший нас до нового штаба, где у наспех сооруженного входа парковщики в специальных костюмах расставляли футуристические машины. Надо полагать, они вытащили их из тоннеля, ведь, как только мы с Элисон нашли основной вход в пещеру, предоставляющий доступ иному автопарку, нежели скудное отверстие чахлого правительственного бура, сюда привезли все достижения материка разом, в надежде пробиться сквозь непреодолимый слой. Помимо технологических установок на место переехал и мобильный штаб, став центром выполняемых операций, а также добавились коробки поменьше, призванные поселить внутри себя всех специалистов, воюющих с неподдающейся землей. Над самой песочной насыпью, скрывающей проход вниз, ученые возвели щуплый саркофаг, смысл которого явно заключался не в защите от умышленного проникновения, а скорее от случайных капризов самого тоннеля, время от времени пускающего волну радиационного излучения. Во всяком случае, оно могло объяснить забавные костюмы работников, внешне напоминающие скафандры астронавтов. Вообще, если посмотреть на всю площадку со стороны наблюдателя, можно подумать, что здесь занимаются тюнингом специфических машин, ну или просто проходит выставка научных достижений сто первой милении ЛЮКА.

Я спрыгнул с кузова самоуправляющего пикапа еще до подъезда к месту назначения, издалека заприметив нужную установку. Ее привезли на специальной платформе одного из песочных гигантов, знакомого мне еще с той операции спасения семнадцати фруктов злосчастного дерева. А рядом фигурировала руководящая особа, машущая руками стропальщикам, цепляющим в необходимых местах крепления крюки кранного паука.

– Ну и костюм у тебя, – насмешливо сделал я замечание инженеру, увлеченно наблюдающему за процессом выгрузки непонятной штуковины, – так тебе никогда не найти нормального парня, который будет способен одолеть неряшливость своей пассии.

– О, Джек! Ты как раз вовремя! Мы уже выгружаемся. Чего ты спросил? Костюм? Нравится? Это прототип для будущей экспедиции, я решила самостоятельно опробовать, – горделиво ответила Кара. Создается впечатление, что девчонка иногда слушает только частично своих собеседников, пропуская мимо ушей определенную порцию информации. Она нацепила нечто странное. Костюм, который собрали из кусков грузовой жесткой резины, при этом сохранив протектор. Отсюда внешне он напоминал изделие домашней выпечки: на коленях и локтях странные пупырышки, вдоль конечностей тянутся прямые линии шоссейки, а спина покрыта классическими шашками. Дополняют иллюзию резинового человека характерные звуки мнущегося под ногами снега в январские морозы, сопровождающие каждое движения носителя.

– Никаких тебе ожогов и выпадающих волос. Иногда кажется, что ребята из НИК просто из штанов вылезают, чтобы преподнести начальству очередной сюрприз. Вот же фантазеры! – витая в облаках научных прерий, сказала Кара, при этом слегка покрутившись на месте, будто представляла новое платье именитого модельера на подиуме в столице, вместо резинового самокроя на затворках цивилизации.

– Очень круто, но я тебя с собой не возьму, – мягко перевел я разговор на другие рельсы, чтобы отойди подальше от пропасти требующегося комментария по поводу очередной хайтек игрушки, – что у нас с установкой?

– Хм… ну я постаралась сделать все, как ты просил. Даже несмотря на неточности схемы. Что думаешь? Уоу-уоу-уоу, – она успела оттащить зазевавшегося энергика за долю мики до столкновения с тяжелой грудой металла, – ребята, смотрите, куда ставите!

Оно коснулось земли! Под четким руководством бригадира, который только безразлично качнул плечами в ответ на замечание главного инженера, самокат разрушения прибыл к месту действия. Думаю, самое время рассказать, что же именно требовал я соорудить в кратчайшие сроки от чересчур активной девчонки. Наверное, наибольшую схожесть данная конструкция имеет с троянским конем Одиссея, во всяком случае, в моей голове возникла именно такая картинка. Это своего рода тяжелая мощная платформа, установленная на четырехколесное шасси. Но без обмана, каждое колесо превышало рост среднего человека как минимум на половину высоты, следовательно, и сама платформа вполне могла перевезти, скажем, какую-нибудь трехступенчатую межконтинентальную ракету. Поэтому для ее транспортировки потребовался песчаный двухэтажный монстр. Шасси имело некоторую подвеску, простую без сомнения, но с балансирными весами, распределенными вдоль рамы. На платформе отсутствовали механизмы, или груз, или пассажиры – она стояла пустая, однако чувство подвоха от странноватой внешности все-таки возникало. Все дело в том, что верхней поверхности создатели придали форму вогнутого полукруга, по которому просто обязаны были катиться шарики, самые большие шарики на материке. Такими профессионалы обычно сносят постройки, хотя с другой стороны, а мы-то чем собираемся заняться? Также над всей конструкцией был установлен четырехопорный каркас с тонкой площадкой на вершине. Такой вполне смог бы стать надежной опорой для тента, закрывающего могучий аппарат от песка и грязи. А еще на заднем конце платформы Кара поставила большой ящик, наполненный неизвестным содержимым, при этом половина торчала поверх рамы, а половина опускалась ближе к земле, оставляя заметный клиренс с четверть лона.

– Знакомься, единственный на планете таран. Мы с ребятами зовем его Морганом, – хоть общий настрой создателя не придавал дополнительной уверенности в способности убивать рожденного монстра, лично мне массивная штука показалась надежной. – Шасси взяли от стандартного десятиларового грузовика, с небольшими модификациями. Я разрядила амортизаторы, чтобы придать дополнительной жесткости высокоскоростному движению, а также приварила дополнительный утяжелитель к передней оси, знаешь, чтобы не получилось отрыва. Платформа три лара, как ты и просил, длина шесть лонов, размещает три снаряда. Есть складывающиеся фиксаторы, вот этим рычагом управляешь, – Кара подергала специальной рукояткой, установленной в боковую поверхность основной платформы, при этом в верхней части появлялись и складывались шесть стенок. – В кромке стоит двенадцать баллонов с хетоном4, такого количества должно хватить для полета на вершину Гирса, так что будь осторожен, регулировки подачи врезаны в корпус. Ах, да! Каркас я тоже поставила, скажешь зачем?

– Нет, – задрал я гордый нос, – это секретная технология. Где мои снаряды?

– Сейчас погрузчик привезет, а как ты всем собрался управлять? Без дистанционного пульта? – не успокаивалась любознательная девушка, пытаясь собрать куски информации в определенную последовательность действий.

– Тоже секрет. Вот ты мне про этот Проект А не говоришь, а я тебе про проект Г тоже ничего не скажу. Тащи мои снаряды, – с задоринкой в светящихся глазах, прижался я к емкости с газом, ощущая каждой клеткой в организме желание вещества вырваться наружу, – скоро бомбанем…

Однако хмурый инженер лишь скривила губы, издав характерный звук неравноправной дележки награбленного, но от дальнейших расспросов удержалась. В этот же момент Элисон притащила ком, тяжким трудом раздобытый на городской свалке Вестона, и с довольным видом скинула его на землю, подняв облако пыли.

– Кх, кх, это же груфин?! Он мягкий! Джек, ты что собираешься этим пробивать себе дорогу? – Кара моментом признала жидкий материал, часто применяющийся в электронике и, само собой, догадывалась о его таранных свойствах.

– Так точно, госпожа Ривз, этим будем пробиваться! Круто, да? – без зазрения совести ответил я, попутно наводя ужас на потерявшего дар речи ученого.

– Ты с ума сошел?! Да эта штука в десять раз..! – тут же принялась вправлять мозги бестолковому энергику, но сразу оказалось перебитой.

– Ты привезешь мне чертовы шары или нет? – просто отмахнулся я, не желая выслушивать праведный гнев «вчера еще подростка», – Эл, надевай свой костюм, мы скоро отправляемся.

Делать нечего, пришлось совсем приунывшей главной лаборантке страны отправиться на другую площадку, где в этот момент рабочие с помощью тяжелой техники доставали так называемые снаряды. Однако на мгновение в глазах Кары просиял хорошо знакомы огонек разочарования, как будто сегодня она поставила на хромую лошадь.

Наоборот, я предвкушал занимательное действие. После прощупывания каждого сантилона предоставленной техники наклевывалось вполне очевидное мнение. Операцию ждет успех. Надо отдать должное юной неряхе, в суперкороткие сроки ей удалось состряпать скоростной самокат, готовый выполнить порученное задание. Если остальное сделать правильно, то мы пробьемся. Это энергетическая точность!

Секу спустя к Могану подкатил вилочный погрузчик, на котором комфортно расселся самый настоящий шар для сноса зданий или груша, как говорят в простонародье.

– О е! Отлично, тащите сюда эту штуку! – благоговейно наблюдая приезд массивного куска железа, являющийся, кстати, символом разрушения, а не счастья и процветания, крикнул я, шустро спрыгивая с установки, – эй ты что делаешь? Кидай на землю! Я сам загружу, не трать время, вези второй!

Кара приехала на правом крыле погрузчика, принявшегося заходить в позицию погрузки. Водитель тут же в недоумении уставился на начальницу, которая лишь одобрительно качнула головой, и круглая громадина покорно сползла с вил на землю, а техника ушла на вторую ходку.

– Спрессованный сплав нетериля второй категории, два лара, очень прочный, – вяло отчиталась Кара, однако энтузиазм куда-то совсем испарился.

– Отлично! Отлично! – едва удерживаясь от радостных прыжков, повторял я, внимательно ощупывая шарик. На самом деле, подобные штуковины, которыми можно шибануть как следует, всегда вызывали чувство восторга. Наверное, это связано с неправильным детством или плохим воспитанием, или просмотром телевизора. Да какая разница! Скоро начнется истинное шоу. Как только с изучением груши было покончено, наступило время установить ее в рабочую позицию. Ничего сложного, два лара не представляют особой сложности даже для энергиков с наиболее скромным внутренним запасом, к тому же тащить такую массу нужно всего пару лонов. Плавно задрав ладони вверх, я сконцентрировал усилие на подъеме, и новая игрушка медленно поплыла по воздуху. Сначала в высоту, а затем в сторону, запрыгнув между первыми двумя перегородками, заранее приведенными в нужное положение специальным рычагом. Через пару дек рядом приземлился второй шар, абсолютно идентичный первому, и наконец в поле зрения попал третий. Этот оказался особенным, во всяком случае внешне, ведь в отличие от серых слегка шероховатых братьев. Последний хвастался абсолютно черным цветом с глянцевой сверкающей поверхностью, от которой просто разило потенциалом. Как только он оказался на земле, даже невооруженный взгляд подметил более глубокое погружение в сыпучий грунт. Чтобы перенести его на стартовую позицию, мне пришлось приложить вполне ощутимое усилие.

– Урюм, восемь лар, мы вырезали его из полноценной болванки вчера вечером. Джек, что теперь? – даже некоторое отчаяние проявилось в голосе Кары, ведь на данном этапе операции все почему-то оказалось совсем потерянным.

– На самом деле стоимость газа и урюма плохо вписывается в общий бюджет. Да и работы тоже чего-то стоили. Мне пришлось везти шасси на машиностроительную фабрику. Ты помнишь, что там холодно и некоторые вещи могут развалиться? – вопросы один за другим посыпались из беспокойной головы, все-таки решившей перед финишной чертой подсчитать убытки.

В этот момент появилась Элисон, обутая в свой тяжелый экзоскелет, а окончившие приготовления работники проекта собрались в небольшой круг, чтобы оценить плоды трудов. Каждый мог лишь бестолково потирать лоб, очень смутно догадываясь о планах «диверсионной команды соперников». А как еще нас назовёшь?

– «Не волнуйся. У Джека есть план. Просто он любит вредничать» – в отличие от напарника, биороид не могла игнорировать эмоции волнующейся девушки, которая выказывала ровно ноль дурного намерения и страдала определённо зря.

В итоге все шары оказались на своих местах, дуло огромной пушки жаждало показать силу, а самый скоротечный газ на планете понемногу начинал засыпать от скуки. Все готово к действию, осталось только произнести геройскую речь.

Легким движением я запрыгнул на платформу Моргана, при этом не забыв зацепить с собой драгоценную кучу металлолома, и с бесконечно широкой улыбкой на лице принялся прощально махать недоумевающим работникам.

– Дорогие друзья! Я премного благодарен вам за настолько качественный труд, проведенный в сжатые до одного цикла сроки. К сожалению, государственная клятва не позволяет мне раскрыть принцип работы или назначение этой высокотехнологичной машины. Но будьте уверены, ваш вклад в уничтожение планеты, как и ваши имена навсегда останутся в памяти людей, в этом торжественно клянусь!

– Что он сказал…? Какой вклад…? – тут же промелькнуло среди запутанных зрителей.

– Поэтому возрадуйтесь! Скоро мы все увидим невероятное по масштабу и значимости событие, которое определит нашу судьбу. Мир ЛЮКА и всем ее волевым жителям, отдающим свои жизни во имя бога смерти!

Толпа переключилась на волну смятения, не уловив вложенного в речь бессмыслия. Работники оперативно принялись переговариваться между собой, ожидая, что напарник рядом прольет свет на зловещее предзнаменование.

– Ах, да! Чуть не забыл. Еще у меня две просьбы. Во-первых, валите нахрен отсюда подальше, как только Морган перестанет впечатлять своими размерами на горизонте видимости. Иначе можете пострадать… Второе, подтолкните уже нас! Не видите, что ли, как бедняжка мучается! И оставь переживания, умница Кара, скоро будем пить эйверс по ту сторону забора.

– Да… я тоже что-то подобное говорила… шесть раз уже… – пробубнила себе под нос инженер.

Несмотря на внушительный вес костюма и весьма впечатляющие физические характеристики, сдвинуть с места огромную ношу хотя бы на сантилон у Эл никак не получалось. Бедолага закапывалась в зыбкий песок по колено, но все равно проигрывала тяжеленной повозке с тремя литыми шарами на борту и одним говорливым пассажиром. Со стороны картина просто обязана была выглядеть забавно, особенно для незнающего человека, представляющего себе отсталого матроса, изо все сил пытающегося в одиночку вытянуть корабль на берег.

Однако созданный сумбур удалось победить с помощью по-прежнему удрученной начальницы, которая вопреки сложившимся убеждениям, осадила подчиненных, заставив их подключиться к процессу буксировки. Все до единого, как и полагается дружной бригаде квалифицированных сотрудников, ребята окутали телегу по периметру. Но и совместного усилия двух десятков закаленных в тяжких трудах работников не принесли нужного результата. Его достиг водитель погрузчика, звонкими гудками разогнавший коллег, а затем уперевшись одной вилой в раму повозки, вытолкал всю массу на территорию твердого грунта, где и начинался медленный спуск тоннеля. Дальше помощь вообще не требовалась, ведь в дело вступила гравитация, сил которой точно хватало для перемещения любых весов и грузов.

– Спасибо! – крикнул я напоследок, скрываясь где-то под поверхностью земли, словно погружающаяся субмарина, при этом победно задрав большой палец вверх в качестве поощрения.

Уклон в тоннеле обладал более плавными характеристиками в сравнении с американскими горками, следовательно вторую космическую мы не преодолели бы даже при разбеге в тысячу килонов. Но до определенной скорости разогнаться получилось, спасибо ровному полу пришельцев и качественному шасси Кары. Эл оставила роль тянущего. Теперь она заняла пост рулевого, слегка корректирующего поводьями направление движения груза. Я же соскочил с насиженного места руководителя, чтобы сразу поравняться с напарницей. Пришло время очередной разлуки.

– Эл, я вперед. Место остановки укажу каналом. Ориентировочно, килонов за пять до цели. Не разгоняйся слишком быстро, иначе пропустишь. Рычаг тормоза видела? – пропитываясь адаптивной энергией, произнес я, при этом стараясь говорить нормально вопреки сбивчивому дыханию.

– «Да» – тут же ответила она на все вопросы, после чего обвязала трос вокруг талии, дабы дать свободу рукам. Зачем? Чтобы довести до напарника небольшую ремарку. – «Если бы приделали руль, то можно было бы ехать, а не бежать впереди».

Да! Попался! Именно эта мысль прозвучала в моей ветренной голове, как только мы пересекли границу тоннеля. Чертов руль! Как же я не додумался?!

– Тоннель ровный, пол тоже. Нет нужды поворачивать, – оправдался я, мгновенно получив снисходительную улыбку, четко прояснявшую осведомленность девушки в достоверности подобных заявлений.

Других дыр в собственной затее мне искать не хотелось, поэтому пришлось сконцентрироваться на хорошем и рвануть вперед, навстречу непробиваемому слою. Поскольку ученым открылся центральный вход, появилась возможность провезти более подготовленную технику, благодаря которой вдоль стены побежала широкая артерия отлично изолированного кабеля. Надо полагать, Кара в первую очередь решила проблему неустойчивой связи и постоянно пропадающей картинки. Также, опираясь на величину напряжения, сконцентрировавшуюся под многослойной оплеткой, вопрос о доставке энергии к месту работы из повестки дня давно исключен. Да и чего уж там, стало светло. Осветители, пролетающие мимо каждый десяток лонов, успешно одомашнили абсолютно чужеродный тоннель. Если бы не холод и радиационный фон, можно было бы подумать, что где-то через килон появится надпись «добро пожаловать в секретный комплекс НИК». Будучи пропитанными насквозь адаптивной энергией, мои ноги мелькали с невероятной скоростью, в результате чего все расстояние пролетело за какие-то мгновения. Во всяком случае, так показалось, но с той же вероятностью эффект быстроты мог оказаться следствием действия азарта, вызванного предстоящей авантюрой. Я остановился только раз, чтобы сделать в полу несколько перевернутых лежачих полицейских, дабы Эл знала, где остановиться. Кстати, тот кусок со свалки благополучно летел рядом, в конце концов, звездная роль ждала его впереди.

Определенное количество сверхчеловеческих шагов и перед лицом возник знакомый вид непреодолимой преграды, в короткий промежуток времени заставивший и без того несчастное человечество опустить к полу только что зажжённые надеждой глаза. Конечно, Кара со своей бригадой здорово поработала над местом раскопок, пробурив кучу дырок в стене для размещения своих крупногабаритных машин (так я предположил), в потолке маячили красными огоньками камеры наблюдения, а сам слой в некоторых местах потерял безупречный вид, испытав на своей шкуре мощь научных достижений. Да, еще в дальнем углу, там, где сходятся потолок и непреодолимая преграда, появилась куча загубленной электроники, которую ребятам просто некогда было убрать.

– Хе-хе, – ехидно рассмеялся я, падая спиной на блестящую поверхность, – как говорится, неряшливый человек неряшлив во всем.

Наступил черед самой занимательной части жизни настоящего энергика – созидания. Кусок бесформенного композита поднялся на парочку сантилонов над поверхностью земли и принялся вращаться, словно детская юла. Правда, обороты этого процесса превышали те, что используются в токарном станке, оттого куча едва не пропала из вида, превратившись в еле заметное пятно в воздухе. Я же пытался мысленно проникнуть глубже, заглянуть за грань невозможного. Что же удалось обнаружить?

Первое – слой в этом месте в отличие от дыры в Нюхоул имеет четко выраженные границы, всего несколько лонов. Второе – структура вещества неравномерная, что, конечно, не очень хорошо для нормального бурения, но мы же не нефть собираемся добывать. В-третьих, силу необходимо приложить безмерную. Но тут у нас, хвала всемогущему инженеру, все в порядке.

– Что он делает-то? – в это время где-то далеко на поверхности материка добрый десяток неустанных глаз приросли к экрану, транслирующему подземные приключения забавной парочки. Все они уже были в курсе невероятного плана по преодолению слоя, поэтому сцена с отдыхающим энергиком совсем плохо вписывалась в здравый смысл.

– Не знаю. Я не разбираюсь в управлении энергии. Сходи сам и спроси, Кевин, – недовольно пробурчала начальница, точно так же, как и вся бригада, пытаясь разглядеть ростки надежды в безнадежной ситуации.

– Может, нам надо было ему одеяло дать, на холодном полу спать-то поди неудобно. В целом отличное решение, Кара, браво, – положил тяжелую руку, предвещающую ничего, кроме последствий, на плечо главного инженера коллега. Однако подобный жест волей-неволей отражал настрой всей команды, поэтому ответственной оставалось лишь уныло сложить голову на рабочий стол, кончиком языка при этом ощущая вкус нудных разговоров с Уитаке, а затем и со столом министров.

– Итак! – вскочил я на ноги, как только процесс конвертации завершился. Юла наконец начала снижать обороты до полной остановки. Правда, того графита, что был собран на южной свалке Вестона, больше поблизости не наблюдалось. Вместо него на землю рухнул идеальный конус, сделанный, судя по внешнему виду, из алюминия. Отражающая свет яркая гладкая поверхность абсолютно симметричного невероятно острого конуса. До этого бесформенная глыба сильно удлинилась и похудела, превратившись в некоторое подобие клина, или по крайней мере стала похожа на предмет, по которому можно хорошенько ударить.

– Ну кто бы мог подумать, господин Семмер! И впрямь пригодилось! – похвалил я себя, поставив тупым концом новый инструмент на землю. Фигура превышала рост создателя раза в полтора, то есть получился именно тот размер, который требовался для выполнения поставленной задачи. – Осталось проверить на зубок.

Оттащив конус на нужное расстояние, я упер его острием в слой, не забыв создать специальный угол между полом и положением гвоздя. Затем отступил подальше на два десятка шагов, придерживая хватом энергика фигуру от падения, прокачался адаптацией и с лицом обезумевшего от адреналина спортсмена рванул обратно к цели. Всего несколько коротких шагов для разбега, один прыжок в высоту и две выставленные для толчка ноги коснулись окружности конуса. Произошел удар, крайне мощный, крайне эффективный удар, заставивший стены тоннеля сымитировать первые толчки восьмибального землетрясения.

– Еее! – довольно прокричал я, – кто здесь самый сильный! Кто самый ужасный! Покажите руками!

Детская веселая припрыжка вокруг конуса огласила успех операции. Фигура погрузилась в непреодолимый слой на высоту человеческого колена, при этом не погнулась и не раскололась на мелкие кусочки, обретя опору, из которой достать ее можно только с помощью бульдозера. Мне лишь оставалось совершить еще несколько самодовольных оборотов вокруг фигуры, а затем продолжить созидание. Теперь есть готовый инструмент, известна толщина материала и его прочность. Осталось только почувствовать необходимую силу и определить ее правильное приложение. С подобными мыслями я снова улегся на пол, в голове рисуя различные сценарии столкновения.

– Неплохо! Совсем неплохо! Посмотрите, я думаю, на четверть лона, не меньше! – на поверхности Кевин по-прежнему громче остальных озвучивал настроение команды, не забывая комментировать все движения экспериментатора. Но даже простой внешний вид странного бура заметно приподнял боевой дух ребят. Что уж там говорить о получившемся восторге, когда конус загнали хоть на какую-то величину в непробиваемую защиту, – надо спросить у него, что за материал! Прочность фантастическая!

Не успел довольный работник договорить фразу, как снаружи мобильного центра раздался грохот. Толпа мигом выскочила за дверь, быстро определив источник возмущения. Им оказались свободно двигающиеся двери саркофага, которые несмотря на вполне ощутимый вес, резко раскрылись в результате действия ударной волны, пришедшей с места бурения с сильным опозданием.

– Ого! Кевин, закрой двери, иначе их просто выбьет в следующий раз, – присвистнула Кара, с уважением наблюдая, как незапертая калитка, способная пропустить карьерный самосвал болтается на внезапном порыве тоннельного ветра.

Прошел еще хрон. Нужная комбинация массы, скорости и силы была найдена. Я еще раз бросил финальный взгляд на место действия, негласно обещая триумфальное возвращение через десяток-другой дек и с предвкушением занимательного зрелища рванул наверх. В конце концов, правительства редко дают поступать так, как хочется, да еще и за казённый счет.

Эл проскочила за линию старта всего на несколько десятков лонов, однако резкие тормоза слегка сбили повозку с прямой траектории, а для возвращения неподвижного груза в колею у нее не было нужной массы или опоры.

– Будет шумно, очень шумно, но у нас получится! – воодушевленно принялся я расхваливать собственную затею, упираясь плечом в переднее колесо Моргана. – Наш гвоздь даже не погнулся!

– «Отлично! Как будем действовать?» – энтузиазм всегда передается командным игрокам, особенно тем, которые верят в капитана.

– Ну все довольно просто, – скромно начал я, – я поеду верхом, а ты оставайся здесь. Дождись прихода волны, а затем спускайся праздновать победу.

С этими словами я одним движением запрыгнул на ту небольшую площадку, расположенную на вершине всей конструкции тарана, и прижался животом к поверхности.

– Эл. Это будет очень мощная волна. Закопайся как можно глубже, – на мику я высунул лицо, чтобы предостеречь девушку от последствий толчка и тут же получил большой палец одобрения, – все! Поехали!

Ну а чего еще ждать? Знака всеразума? Рычаг тормоза отскочил в нейтральное положение, а вентиль одного из заглушенных баллонов с хетоном начал откручиваться наружу. Сначала раздалось характерное шипение вытекающего наружу газа, но по мере увеличения силы оно превратилось в дикий свист, готовый продавить барабанные перепонки внутрь головы. При этом наш гордый ракетоноситель, именуемый Морганом, лон за лоном начал продвигаться вперед. Полученного ускорения оказалось недостаточно, поэтому я сразу открыл второй. Дополнительная сила заставила сильнее вцепиться руками в площадку, при этом в лицо ударил настоящий ветер. Отличные ощущения! Наверное, их можно сравнить с невероятным адреналином, вызванных покатушками на спортивном кабриолете, правда, с двумя поправками. У машины нет лобового стекла и максималка достигается на специальном шоссе в кхм… Антарктиде. Большую часть энергии приходилось тратить на обогрев себя любимого, шаров и различных механизмов повозки. Какая-то часть тратилась на управление, несмотря на прямую дорогу, держать линию Моргану никак не хотелось. По ощущениям скорость приблизилась к двумстам килонохронам, однако силы по-прежнему не хватало. Пришлось открыть еще один вентиль, который стал причиной отрыва передней оси. Бедняга Кара! Она так старалась утяжелить нос, а теперь все идет коту под хвост.

– …ы нэ лэти! – единственное, что мне удалось произнести сквозь трепыхающиеся щеки, перед тем как придавить переднюю ось обратно к полу. Третья емкость оказалась излишней, так как теперь снаряд не попадал в цель, а транспорт вообще прикидывался самолетом на последнем участке взлетной полосы. Вентиль не пожелал закрываться, а возиться в настолько напряженный момент с закупориванием течи на дне Марианской впадины было как-то несподручно. Поэтому оптимальным вариантом показался дополнительный прокол, образовавшийся в противоположном вентилю конце. Правда, инженер в суматохе дел забыл, что любое заигрывание с целостностью выдерживающей огромное давление конструкцией, обречено на единственный возможный исход – детонацию. Третий баллон разлетелся на куски, заставив уподобиться себе еще двум другим емкостям с газом. Естественно, от подобного грубого отношения от Моргана отвалился весь бак целиком, только чудом и с легкой помощью водителя не оторвавший заднюю ось повозки. Движущая сила благополучно осталась позади, ударяясь в стены тоннеля и разваливаясь на куски, а таран начал довольно бодро замедляться. Но все это уже не имело особого значения, до места столкновения осталась сотня лонов. Признаюсь честно, контролировать сразу несколько процессов у меня получается плохо, особенно в стрессовых ситуациях. Пришлось отпустить нагрев, руль, скорость, при этом полностью сконцентрировавшись на мозгах и точном попадании в цель. Ах да, еще защита, которая всего через долю мики потребовалась в неизмеримом количестве.

Одна сотая, две сотые, три сотые – реакция оказалась в фокусе, изображение практически застыло на месте, пропал звук. За два десятка лонов до удара, опустился рычаг блокировки снарядов, а передняя ось резко ударила по тормозам. Я более не контролировал процесс, просто накачиваясь защитой и в фокусе вылетая из повозки, как бестолковый баран, забывший пристигнуть ремни безопасности. Тормоза заставили все шары единовременно стартануть вперед, вылетая с насиженного места, словно ядра из пушки. Замедление и фокусировка помогли мне подгадать те доли мики, в которые шары попадут точно в центр конуса, при этом скорости должно хватить, и направление правильное. Так и получилось. Благо я летел параллельно, наблюдая весь процесс в замедленном состоянии. Первый шар ударился в окружность конуса, толкая клин вперед, через мгновение дополнительное ускорение поступило от второго, а затем подлетел третий, после чего картинка почернела. Я влетел головой в потолок, пробив яму в поллона и оставив снаружи болтаться одни только ноги, прямо как мультипликационный герой-неудачник. Получилось забавно, хе-хе. Морган накрыл действо сверху еще через мгновение, однако шары к этому моменту благополучно загнали конус глубоко в непробиваемый слой. Весь процесс оказался настолько скоротечным, что силовые волны слились воедино, устремившись в наиболее легком направлении распространения – вверх по тоннелю.

– Что случилось? Куда пропала картинка? – зрители на поверхности затаили дыхание за несколько мик до удара, в предвкушении развязки интригующего триллера. Однако в самый интересный момент кинопроектор сломался, оставив вместо финала дешевую надпись «сигнал потерян».

– Чертов псих! Сам же на ракету забрался! Это надо вообще с головой не дружить!

– Надо сказать Кевину, чтобы держался от входа подальше, – Кара быстро поднялась с кресла, тоже не успев толком переварить увиденное и забыв напялить защиту, выбралась наружу. Вот только предупреждать коллегу смысла большого не имело, ведь он и так со всех ног мчался подальше от входа в тоннель. В отличие от остальных работников, он прекрасно чувствовал усиливающуюся дрожь под ногами от приближения чего-то страшного.

– Ложись! На землю! – во все горло кричал инженер, увидев на улице совсем незащищенную начальницу. Кара не стала долго рассуждать о целесообразности пускаться в панику, ведь несмотря на юный возраст, в лабораториях поработать успела. Когда кто-то просит бежать из кабинета с ускорителями, нужно бежать. Напуганная девчонка тут же нырнула лицом в песок, закрыв затылок руками. Через полмики что-то и впрямь выбралось наружу, не забыв при этом захватить весь саркофаг целиком, с дверями, стенами и потолком. Железная конструкция вспорхнула в воздух, словно газетный домик при легком порыве ветра, а затем с впечатляющим грохотом приземлилась на дорогостоящую технику, так удачно припаркованную работягами недалеко от входа в тоннель.

– БУУУМ! – волна не просто выбила вялую калитку, сделанную из тоненького металла. Она триумфально прошлась по широкой территории лагеря, уложив на землю и персонал, и всю инфраструктуру, обладающую устойчивостью уличного туалета или хуже. При этом звуковое давление отдавало эффектом выстрела артиллерийского оружия, а люди все как один забыли одеть наушники. С другой стороны, какая разница? Вылечат они свои уши. Лучше глянуть, что происходило в зоне эпицентра взрыва.

Как упоминалось ранее, волна направилась по пути наименьшего сопротивления, вверх по тоннелю. Именно поэтому болтающиеся в воздухе ноги энергика, застрявшего в тонущем потолке, почувствовали на себе минимум последствий.

– Ыыы, ыыы, ыыы, – одно лишь нелепое мычание исходило от трепыхающихся на весу конечностей. Мне пришлось прибежать к помощи энергетического воздействия, чтобы расширить проход и бесполезной куклой вывалиться наружу.

– Фию! Чтобы быть допущенным к этому аттракциону, детишки, вам необходимо дорасти до вот такого уровня безумия, – откашливая пыль и угарный газ из легких, произнес я, оказавшись на полу.

Зрелище представилось знатное. Во-первых, вся электроника, которую господа ученые с щепетильной любовью разместили в округе, превратилась в горстку черного пепла или вовсе испарилась от кратковременного скачка температуры. Проводка, естественно, прекратила существование, начинаясь где-то в десятке лонов от места удара. Но не беда, в качестве освещения прекрасно работал огонь догорающих остатков Моргана, превратившихся во что-то похожее на разбившийся спутник. Лишь кусочки платформы, огрызки рычагов управления, обугленные обрезки колес да искорёженные до неузнаваемости элементы подвески сообщали своим жалким видом, что недавно здесь проехал какой-то механизм. Шары же выдержали нагрузку – не зря старалась ученая. Все три оказались встроенными в потолок тоннеля уже в месте схождения с непреодолимым слоем будто пушечные ядра, завязшие в жидкой глине. При этом урюмовый ушел настолько глубоко, что в образовавшийся проем влез бы целый бильярдный набор. Но гвоздем программы по-прежнему оставался гвоздь, хех, настоящий гвоздь, который теперь растворился в непреодолимом слое. Ну как растворился, он просто ушел глубоко внутрь. На настолько феерично выполненные плоды собственной работы не посмотрел бы только очень ленивый человек. И даже маленькая проблема в виде бесконечного потока запредельного тепла, исходившего из получившейся воронки, не отторгла создателя от быстрого взгляда на собственное творение. Стенки новоиспеченного тоннеля буквально горели багрово-красным излучением (хотя тепло рассеивалось триумфально быстро), но сам бур до сих пор наблюдался в глубине, а точнее, его шляпка, застрявшая на дне светящегося колодца.

– Тепло, но ненадолго, – отпрыгнул я в сторону подальше от струи жара, не желая под конец операции из сосульки превратиться в румяный шашлык.

В целом задача и вправду казалась выполненной. Немного погрешности в виде деформации первых шаров, забравшей часть энергии тяжелых снарядов. Следовательно, клин оказался на слегка отличной от расчётов глубине. В остальном порядок. Чутье энергика прекрасно осязало конец пути – бур завис на расстоянии хорошего пинка от противоположной стороны, на которой будущих путешественников ждала приятная среда в виде запредельного радиационного излучения и еще более жуткого холода. Сам проход получился немного витиеватым и, само собой, не предназначенным для проезда грузовых автомобилей, да и чего уж там, использования очень крупными людьми. Но, будем честными, за исключением мясных двойняшек и одного бедового подростка, на Катрине пухлых любителей перекусить больше нет. Остальные легко пройдут, чтобы умереть там страшной смертью.

– Ну, – с самодовольным видом отряхнул я руки, – наше дело маленькое. Дальше пускай сами разбираются. Помниться Кара не боится работы в поле, хе-хе.

К этому моменту подоспела и покрытая с ног до головы серой пылью девушка, закованная в железный костюм. Характерные следы трения на спине костюма с гордостью рапортовали о плохо выполненном задании по закапыванию как можно глубже. Кажется, ударная волна успела пробежаться по защите железного облачения с завидным усердием.

– «Сработало?» – с горящими от приподнятого настроения глазами, спросила она. Несмотря на высокие стандарты выносливости, подойти к воронке биороид так и не смогла. К тому же на ее пути встал роумер с официальной претензией.

– Куда это вы собрались, мисс? По договору у вас нет права рисковать моими волосами, – не позволил я пробраться дальше любознательной, – сработало. Можно идти дальше, если очень нужно.

На мгновение мы оба уставились в сторону шустро угасающего багрового пятна, будто парочка школьников перед вечерним костром. Если убрать дурацкий фон в виде радиации и постепенно подбирающегося холода, сцена могла выглядеть романтично.

– Непробиваемый слой, псс, – брезгливо отмахнулся я, – принес кувалду побольше, раз, два и готово. Ладно, пойдем уже наверх. Пора нам искупаться в лучах честно заработанной славы. Про наши подвиги ведь песни сложат, поколения будут передавать из уст в уста сказы о великой паре героев, совершивших невозможное. Джек – могучий молот и его безымянный помощник в железном костюме.

– «Почему я безымянный помощник?» – тут же полетел ко мне вопрос от смущённой напарницы.

– Потому что ты как обычно к финишу придешь второй! – оскалил я черные от песка и пепла зубы, а затем с чувством выполненного долга поскакал к выходу.

Очень хотелось бы мне бы закончить главу на этой веселой нотке, но судьба в очередной раз подкидывает сюрприз. Весьма неприятный сюрприз, который тем не менее умудрился испортить не только настроение, но и мою безупречную прическу, созданную сотнями циклов без расчески, без ухаживания и предельно точного положения головы во время сна. Чертово правительство, чертовы чиновники.

Вместо бригады инженеров, готовящихся к классическому киданию на руках победителей эстафеты по бурению, нас встретил отряд специального назначения. Как точно назвать вооруженных господ в темных костюмах радиационной защиты, растёкшихся вдоль входа в тоннель, словно стая голодных собак, я не знал, поэтому пусть будут ОСН. Они приехали на небольших фургонах, тоже выкрашенных в особый цвет с символичными знаками какого-то министерства, притащили кучу собственного оборудования, а также бонусом оттеснили всех остальных работников комплекса за мнимые ворота, ограждающие своих от чужих. Господа даже под масками выглядели незаинтересованными в науке инженерами, а силовой структурой правительства, приехавшей с единственной целью – показать, кто главный. К счастью, Кара судя по всему, попала в лагерь к «своим» и с понурым видом участвовала в приемной комиссии, ожидающей своих героев буквально у самого входа. Но вот главной фигурой, непосредственно отвечающей за маски-шоу, являлся другой молодой человек, который с видом потомственного дворянина штормовым утесом стоял впереди остальных членов группы. Его облачение отличалось повышенным изяществом от других представителей научных специалистов. Не только от ребят в защитных костюмах, но и от обычных, тех, кто крутит провода в лабораториях вроде неряшливой девушки за его спиной. Следовательно, на широких плечах находится груз политической ответственности, привязанный к высокой должности главного отделения чего-нибудь в столице. На груди важного чиновника красовались несколько знаков отличия, ноги до самых колен облачали блестящие от лоска сапоги, а на шее виднелись играющие бликами кольца дорогостоящей цепи, наверняка удерживающей фамильный крест или что-то подобное. Можно было бы подметить высокомерный взгляд или надменное призрение руководящего чиновника, если бы вместно него стояла Минерва. А тут – ничего подобного. Молодой человек смотрел благосклонно к появившейся из недр земли парочке, от чего фраза «схватить их» казалась наименее вероятный началом диалога. Ладно, чего таить, мы уже имели честь познакомиться при весьма занимательных обстоятельствах.

– Добрый день, Джек. Приятно наконец вживую познакомиться с самым загадочным энергиком на планете. Меня зовут Филипп Геринцис Мурена, администратор отдела научных разработок и технического прогресса ЛЮКА. Возможно, вам доводилось слышать мое имя ранее, – как и следует образованному господину, главный энергик планеты сперва слегка поклонился, а затем протяну руку.

Клянусь именем нерожденного гипотетического ребенка – это самая мягкая и нежная рука, которую мне доводилось сжимать в жизни. Надеюсь, случайным движением кисти я не сломал парочку тонких пальцев артистической натуры, хотя до этих пор никто не жаловался на излишнее старание во время рукопожатия с моей стороны.

– Филантроп в душе, энергик в жизни (это ложь, этикет). Весьма польщен. Скажите, пожалуйста, господин роумер, как же так случилось, что звезда с невероятными талантами в нашей узкой специальности скрывается от заслуженной славы и почести. Неужели религиозные убеждения? – продолжил торжественное знакомство Филипп.

– Нээ, просто никогда не представлял себя в настолько сверкающих ботинках. Да и не настолько талантлив – камни бросаю далеко. Больше похвастаться нечем, – бездумно ответил я, демонстративно засунув палец в нос и после короткой борьбы выкинув содержимое на всеобщее обозрение.

– Вот оно как. Ну что ж, во всем нам еще предстоит убедиться. Скажите, удалось ли вам этим изумительным саморучным способом пробиться дальше? – игнорируя представленный плохой этикет, спросил он.

– Еще как, осталось только взять фонарик и можно смело лезть в полученную дырку. Только возьми с собой шапку, чтобы случайно не заморозить эти изумительные самовзрощенные уши, – похвально похлопал я молодого человека по плечу, мельком оценивая будущий вид благородного энергика, испытавшего на собственной шкуре ад внизу.

По окружению прошел легкий холодок от крайне бесцеремонного отношения к официальному лицу правительства от далеко не первого по значимости работника системы. Но вот самого господина нежелание кланяться со стороны странного роумера тревожило весьма отдаленно. С по-прежнему великодушной улыбкой, будто на собрании детского утренника, он обозначил приподнятое настроение и удовлетворенность преподнесенными результатами, а затем без какого-либо давления попросил о небольшой услуге.

– Отлично! Чего же мы ждем! Берите в руки инструменты и спускайтесь. Пора нам наконец-то по-настоящему окунуться в тайны этой загадочной планеты!

Естественно, мне пришлось мотнуть головой на сто восемьдесят градусов, ради безнадежной попытки разглядеть еще кого-нибудь за спиной. Кому это предложение было адресовано? Однако там по-прежнему стояла пустота. Вот сюрприз!

– Чего, еще раз? – недоуменно уставился я на безупречного джентльмена, – а не жирновато ли будет за нашу-то зарплату. Сам иди, заодно и ноги разомнёшь…

– О, боюсь, я не специалист в разведывательных делах. Кто сможет выполнить задачу качественнее, чем истинный роумер? Где же ваш дух искателя ценного, Джек? Неужели совсем неинтересно, что скрывается под земной толщей (это ложь, лесть)? – даже не стараясь привести убедительные доводы, просто напел тот. Понятно, что за фасадом речи артиста скрывался вполне очевидный приказ.

Вместо очередной словесной перепалки я на мгновение скорчил задумчивое лицо, перекидывая шарик размышления из одной щеки в другую, немного поиграл пальцами, проведя простую математику всех за и против, после чего с максимальным удовольствием на языке протянул, – нет…

– Тебе надо, ты и иди, – еще раз похлопал я неунывающего главного научного сотрудника Катрины и зашагал по направлению к мобильному штабу, мигом выбросив нудный разговор и лицемерие правительства на свалку памяти.

– Ну хорошо. Заставлять у нас нет права – свободная страна как-никак (это ложь, обида), – со скрытым подвохом в голосе согласился Филипп, отпуская строптивого работника, – но спускаться надо. 3Л, похоже, тебе придется идти в одиночку.

Заветный номер заставил остановиться. Я обернулся на мгновение, чтобы увидеть отдающего честь бессовестному чиновнику биороида, а затем и безмятежное лицо самого представителя закона, мысленно произнесшее нечто вроде «ну как-то так, Джек». Эл безоговорочно отправилась выполнять приказ, при этом спрятав глаза подальше от припаянного к месту напарника. Кара уныло последовала за биороидом, а если точнее, поползла по земле за биороидом. Однако наконец раскрылась тайна хмурого настроения ученой, отражавшегося на лице девушки вопреки успеху операции. Вот она, справедливость административного управления во всей своей красе.

Бурча под нос нелестные слова в адрес бравого командира этого дурацкого проекта, я отправился в штаб, чтобы на пару дек засесть с чьим-нибудь обедом на руках, пока напарница примеряет радиационный костюм, а также подумать над общим положением дел и вернуться к старой больной нерешенной загвоздке.

– Джек, я принесла тебе твой, – виновато отчиталась Кара немного погодя, застав энергика за гневным поеданием чужого ланча.

– Ооо, спасибочки большое, душка, – как можно более наигранно умиляясь предложенной заботе, протянул я, – значит, если надеть эту квакозябру, то бедному мальчику не будет там бо-бо.

Может, со скрипящими от негодования зубами не стоило добавлять гневный взгляд, заставивший и без того удрученную ученую спрятаться за преподнесенным резиновым сарафаном, созданием лучшего модельера ЛЮКА, прячущегося за высокими стенами института. Кажется, ее и так подъедала совесть, вплетенная в стену собственного бессилия.

– Джек, в этот раз по-другому нельзя. Если случится выброс… – что-то сквозь сомкнутые губы начала мямлить всезнайка, обернутая в костюм радиационной защиты, но договорить не смогла.

– О, сохрани стенания для своего жениха снаружи, – отрезал я все попытки ученой облегчить совесть, навязывающей смертнику бронежилет в паре с пачкой динамита. Как будто кусок неизвестного полимера может спасти жизнь человека, попавшего в открытый реактор. – А это что еще за чертовщина?! Оставить все!

Эл, тоже хрустя «снегом» под ногами, проникла в помещение. За ее спиной виднелся огромный рюкзак путешественника, набитый до краев электроникой да всякими исследовательскими инструментами. Естественно, воодушевившись должной сварливостью, я резким движением оборвал все крепежи походного рюкзака, после чего демонстративно пнул дорогостоящее оборудование в дальний угол, оставив в руках только камеру.

– Это все, что вы получите! – никакое рвение напарницы не помогло вернуться приборам на место. Только съемка. Я выдернул шнурок из собственного кеда и с помощью нехитрых манипуляций обвязал аппарат вокруг шеи биороида. – Носи с честью.

Эл немного растерялась от настолько резкого нарушения протокола, а возможно, от кардинальной смены настроения энергика, но довольно быстро получила одобрение испуганной Кары. Поэтому, решив оставить размышления на более удачное время, шустро проследовала за своим разгневанным роумером, убравшим руки за голову и насвистывающим какой-то мотив на пути ко входу в тоннель.

Собственно, вся новоприбывшая ватага специалистов так и осталась стоять на прежнем месте. Видимо, в их рабочих инструкциях прописано правило под первым пунктом – всегда следовать за командиром. А командир оставался на месте, в стойке философа, с мудрым видом старика изучая исковерканный волной проход. Он обратил внимание на появление пары специалистов по изучению земных недр (судя по всему) довольно оперативно. И в этот момент ко мне в голову закрылась довольно интересная мысль, вызванная странным обращением. А точнее, его отсутствием. Честно, опыт подсказывал появление самодовольной улыбки высокого чина и фразы вроде «ну-ка, ну-ка, смотрите, кто решил присоединиться к приключениям. Не иначе сердце подсказало…». Однако в реальности ни того, ни другого не случилось. Парень сохранил выражение лица и даже удержался от произнесения какую-нибудь гадости. Казалось бы, что тут такого? Но лично мне подобное поведение навеяло несколько подсказок о личности столичного господина. Он не стал злорадствовать, просто чтобы поднять чувство собственной важности или банально отомстить за вульгарное поведение – определенно плюс к характеру. Не стал как-то злить или провоцировать незнакомого человека с туманными наклонностями, иными словами, прыгать на граблях, которые могут ударить по ногам – плюс к умственным способностям. Но самое главное, практичный молодой человек наплевал на отношение, на статусность своей персоны, все ради выполнения поставленной задачи – плюс к сознательности. Готов поклясться, что я мог заехать по аристократичному носу, после чего тот наверняка поднялся бы на ноги, пожал руку обидчику и сказал что-нибудь вроде «в добрый путь». Вначале задача, потом выяснение отношений.

– Удачи, господа. Надеюсь, скоро вас увидеть целыми и невредимыми (это ложь, задабривание), – поклонился Филипп, вместо должного оскорбления, когда своенравный роумер прошел мимо, не удостоив начальника операции и взгляда.

– Правильно делаешь, дружок. Потому что, если мы вернемся не целыми, я свое недовольство выражу на твоем лице, – подмигнул я на прощание парню и с чувством приятного удовлетворения добавил, – это еще одна уникальная особенность роумеров, наряду с духом искателя всего ценного.

Что тут еще скажешь? В который там уже раз я снова щеголяю вдоль дурацких идеальных стен? Еще разок туда и обратно сбегать и голова невольно начнет любимые места примечать. Ох… Не думаю, что мачо бравада пусть и особенного роумера сильно испугала главного энергика на планете, разве что слегка шуганула его более приземистое окружение. В конце концов, высоко парящая птица не переживает по поводу угроз первого сброда из ближайшей подворотни. Филипп не стал бросаться обидными словами, но в его глазах отчетливо отображалась реальная картина вещей, в которой мы с Элисон являлись расходным материалом и уж точно не представляли какой-либо существенной угрозы для птицы, парящей настолько далеко в облаках социальной важности. Зато мой злобный настрой быстро перекочевал в пшеничную голову, делая поход максимально дискомфортным в условиях сверхнизких температур и радиации. А это уже что-то значило.

– «Ты злишься» – показала она, приметив повороты головы напарника, повторяющиеся с завидной частостью.

– Это вопрос или утверждение? – тут же равнодушно отреагировал я, пряча интерес к ее логике мышления за маской безразличия.

– «Ты злишься, так как не хотел идти. Но мне приказали иди, поэтому тебе пришлось идти» – сконструировала Эл логическую цепочку, при этом сложив несколько пальцев вместе, будто проверила получившееся уравнение на верность.

– Возможно. А возможно, это как-то связано с фактом того, что ты бездумно бросаешься в огонь по приказу любого выскочки из столицы, которому взбредет в голову посетить дальние уголки материка. Одно из двух, Эл. Одно из двух… Но есть и хорошие новости, мы скоро умрем страшной смертью и все эти проблемы испарятся сами собой. Так что, так держать!

– «У меня нет возможности выбирать. Прости, пожалуйста. Я понимаю, что ставлю тебя в безысходное положение» – виновато отчиталась дама, в который раз поправляя и так оптимально висящую на шее камеру.

– Не переживай, – поспешил заверить я девушку, – потом еще с тобой поквитаюсь…

Так уж получается, что все мои угрозы будущей расправы всегда веселят светлую голову. В какой именно колодец ее роняли в детстве – непонятно, но никакие запугивания и страшные физиономии не способны избавить ее от улыбки, вызванной злобными намерениями напарника.

Очередной забег в подземку. Аха, господин читатель, это для тебя поход растягивается на пару предложений, а когда делаешь его ножками, то прямая полоса довольно быстро начинает надоедать. Особенно если ходишь взад-вперед. Место столкновения давно остыло, а языки пламени перестали освещать округу, так как гореть по большому счету было нечему. Зато появилась возможность изучить плоды собственных усилий более глубоко, так сказать. Без особого представления я забрался внутрь. Отверстие получилось довольно широким, примерно с шахту канализационного прохода. Правда, неравномерная плотность непреодолимого слоя привела к появлению витиеватости формы, что снаружи выглядело так, будто тоннель пробивался киркой. Тем не менее человек среднего роста и телосложения довольно легко на корточках сможет протиснуться в образовавшемся проходе. Естественно, я полностью вымазался в черное, остатки продуктов трения, но до шляпки гвоздя добрался. К сожалению, более значительная деформация шаров привела к потере силе удара, в результате клин застрял дальше от выхода, чем хотелось бы. Едва ли нос высунулся на другой стороне.

– Ну и что мне прикажете делать? – пропыхтел я, пытаясь извернуться в подходящую для каких-либо действий позу.

Бум-бум. Несколько твердых ударов по некогда блестящей поверхности накаченным адаптацией кулаком. Бум-бум. Еще парочка пинков сверхмассивными ногами. Возможно, штукатурка у соседей сверху обвалилась бы, но вот искусственная пробка не продвинулась ни на сантилон.

– Ооооээ! Это бесполезно! – разложился я в тоннеле собственного производства, попутно представляя звезды в небе, а также краем сознания цепляя нелестную мысль, – поверить не могу, в какого слабака ты превратился, Джек. Вот она расслабленная жизнь. Фууу…

Спрашивается, где огонь в глазах? Где неугасимая страсть, сжигающая любые препятствия на пути? Осталась в другом возрасте. Нет смысла тереться носом о закрытые двери. Пришлось выбираться наружу, подобрав, само собой, по дороге уроненное самолюбие.

– «Не получается? Может быть, попробовать вращать?» – помогла напарнику выбраться из тоннеля Эл. А после принялась внимательно ощупывать его на предмет сломанных конечностей.

– Не сработает. Это материал специально разработан, чтобы плохо тереться о поверхности. Бурить им бесполезно, – мигом отчитался я о достоверном факте.

– «Можно попробовать продвинуть эту штуку управлением энергии?» – тут же попробовала сменить тактику биороид, при этом приняв забавную стойку с вытянутыми вперед руками, словно упираясь в неведомую стену. Должно быть, так выглядит энергик во время напряженной работы.

Заманчивая мысль, но, к сожалению, нерабочая. Правда заключается в том, что пинаться я могу намного эффективнее, чем любые способы воздействия «удаленно». Так уж получается, что энергия тратится по пути. Вот только в этой узкой шахте толком не развернешься, не повернешься. Следовательно, ударить там нормально весьма затруднительно. Однако даже если примерить имеющуюся силу к поставленной задаче, то напрашивается вполне достоверный вывод – я довольно слаб. Хотя, кто знает, может и не был никогда настолько сильным?!

– «Тогда давай вместе попробуем ударить?» – в отличие от серого роумера, светящаяся от позитивной энергии девушка даже и не собиралась сдаваться.

– Тоже бесполезно. Твои усилия вообще никак не отразятся на процессе, блонди. Посмотри на себя, кости да кожа. С этим кукольным весом ты там много делов сделаешь, аха, – ехидно прошипел я, попутно ткнув пальцем находчивую даму в бок.

Очевидно, что пробиваться внутрь нужно ровно так же, как делали до этих пор. Клин все еще на месте, путь почти пройден, осталось лишь пару раз ударить посильнее. Во только чем? Шары явно не пролезают в получившийся проход, да и разгонять их больше нечем. Но есть в этом мире еще одна замечательная вещь.

Вместо очередных манипуляций со взрывами я решил разыграть другую карту. Для воплощения новой идеи я встал в ту самую стойку, которую Эл демонстрировала деку назад, с вытянутыми вперед руками. Только вместо воздуха и пустого пространства перед расставленными вертикально ладонями начала собираться неведомая субстанция. Словно рождение ребенка из двух клеточек, кусочек за кусочком буквально на глазах выращивалась непонятная материя. Темно-синий окрас ночного неба и шевелящаяся поверхность живого теста. Полдеки собирания клеток и перед взглядами двух очевидцев родилась вполне сферичная клякса, которая вела себя довольно непривычным образом. Тут и там на слегка шевелящейся поверхности возникали дырки, словно у блина, положенного на разогретую сковороду. При этом весь облик постоянно менял резкость границ, как предмет, испытывающий сверхвысокие вибрации.

– Возрадуйтесь! Шар для инверсионной дуэли5! – поднял я загадочный предмет над головой. К слову, субстанция не лежала на ладонях управляющего, а парила в паре сантилонов над ними.

Конечно, Эл не уловила смысла сказанного. Где ЛЮКА, а где наши дуэли! Но с интересом уставилась на непонятную штуковину, пытаясь уловить загадочные свойства полученной материи.

– Крайне опасное состязание, в котором главная ставка – твоя жизнь. Жестокое до безумия, требует неимоверной силы и скорости, но ставит точку в нерешенных вопросах, – подмигнул я увлеченной волшебной субстанцией девушке, – и до неприличия живящее. Думаю, еще увидишь собственными глазами, а если повезет, то поучаствуешь!

– А сейчас, пожалуй, попробуем несколько нетрадиционное применение бола. В сторону, пшеничный хвост!

Очень аккуратно, прямо-таки с младенцем на руках я снова забрался в проход, чтобы пустить хитрую субстанцию в ход. В старые добрые времена темно-синий шарик доставил немало хлопот всем отважным и глупым, решившим вступить в инверсионную дуэль. Знаю на собственной шкуре. Просто на этот раз бол вместо дырок в теле очередного неудачника сделает что-нибудь полезное. Следующий шаг адаптация, много адаптации. Впервые за пару милений я приложил настолько весомое усилие. Довольно странное чувство, когда в тебе текут реки чего-то невообразимого. Оно наполняет до этого пустое тело массой, силой, придает разуму ощущение полета, словно ты с миром и не связан вовсе, а существуешь поверх, выше всего на свете, оставляя игрушечную вселенную материи позади. Вот и мне так показалось. Ведь несмотря на скромные габариты, ощущение складывалось такое, что я готов сбить с рельс поезд при столкновении, поймать звездолет голыми руками. Хотя, вполне возможно, так оно и было. Если бы не этот удивительный слой под ногами, то ноги ушли бы под землю целиком – масса пробила все лимиты.

Наступил момент истины. После небольшой примерки траектории полета и сопротивления, которое нужно создать для успеха операции, я нацелил синий шар ровно в центр клина, при этом оставаясь в самом начале прохода. А затем плюнув на точность, пустил бол вперед. Шарик с размерной скоростью пролетел вперед, ударился о стенку сверхпрочного гвоздя и двинулся в обратном направлении. Но, стоп. Обратно он сиганул со скоростью звука, благополучно оттолкнулся от силового поля, которое я выставил со своей стороны и снова рванул к противоположному концу. От легкого касания, казалось бы, игрушечного шара о поле я почувствовал, как руки дрогнули, вот только времени на переживания в подобном эксперименте нет. Шар завис в нескончаемой тираде ударов между двумя неподвижными преградами. Практически неподвижными. Милон за милоном со всей своей массой я двигался назад. Давление в тоннеле превысило лимиты мыслимого, лимиты роумера Джека. Но нужно было двигаться вперед. Собрав все, что было спрятано в кармане энергика, прокачав себя любимого до безумия, я пошел вперед. Пошел или побежал или поплыл, точно даже сказать не могу, ведь на все ушло лишь скупая доля мики. С сокращением расстояния полета бола, скорость мельтешащей субстанции направилась покорять космос. Нужно ли говорить, что произошло с силой толчков? Подземка заходила ходуном. Эту экспоненту не выдержал бы никто, а я смог продержаться ровно четыре касания. Пятое выкинула могучего энергика обратно в пещеру, при этом бол невидимой тенью проскочил вперед ударился о потолок, затем о пол, затем еще раз и еще, увеличивая частоту и угол траектории. Грозный шар проделал отверстия в обоих преградах неизвестно какой глубины, обрушил несколько больших кусков стен и испарился.

Эл успела убрать светлую любопытную голову с пути полета обессиленного роумера, пригнувшись к земле. Ей удалось лицезреть буйства сумасшедшего шарика с первых рядов.

– «Невероятно! Чего только ни существует в мире!» – восторженно пропела она мысленно, чтобы тут же рвануть к напарнику, который также ударился вначале о потолок, затем о пол – но на этом все. – «Джек, твои руки!»

– О да… они ведь не всегда так выглядели? – как только я восстановил дыхание и зрение, сразу поднял демонстративно два пенька, на которых будто на нитках болтались оба предплечья, – в следующий раз пригласим этого выскочку, чтобы лицом отработал свое высокое звание. И то больше пользы будет.

Пока я возился со сращиванием конечностей, Эл внимательно осмотрела результат работы. К сожалению, черная шляпка гвоздя все еще закрывала проход, что недвусмысленно намекало на тщетность приложенных усилий.

– «Кажется, не получилось» – виновато призналась биороид, словно это ее план провалился.

– Ты так думаешь, да? – с задоринкой в глазах пропел я, а затем забрался ногами вперед в уже порядком поднадоевший проход. Держа на весу полурабочие конечности, прополз вперед до самого упора и со всего размаха топнул по замученному испытаниями клину – потерявшая былой блеск штуковина вывалилась вперед, открывая дорогу в непроглядную тьму неизвестного. – Ну кто бы мог подумать, всего-то удара ножкой не хватало, хех.

Открылся проход, который посещался живым организмом милении, сталитии, миллионы циклов назад. Ноги коснулись пола «другой стороны». Что нас там ожидало? Хм, сложно сказать, ведь бестолковые цивилизации прошлого не додумались поставить датчики движения, следовательно в глаза била лишь густая тьма. Чтобы хоть как-то осветить жизнью потерянное во времени место я включил искусственный огонь на правой ладони. Однако света пламени едва хватало, чтобы разглядеть гладкий пол аккуратно выложенного асфальта под ногами. А что насчет агрессивной среды? Все по-старому. Даже немного удивительно. Холоднее не стало, да и радиация оставалась на среднестатистическом убийственном уровне – вполне сносные для парочки супермощных бессмертных мегагероев условия.

Спустя полдеки, скрепя резиновым костюмом, во вторую половину тоннеля выскочила Эл. Спасибо технологиям, она принесла с собой настоящий огонь, висящий на правом плече в виде маломощного, но крайне эффективного прожектора. И тут случилось чудо. Как только направленное пятно осветителя попало на стену – загорелось все вокруг. Ну не то чтобы совсем загорелось, но видеть стало возможным без способностей кошачьих глаз. Во-первых, форма тоннеля изменилась, став просто полусферической или даже полуовальной. Никаких волн, следов бурения или чего там, больше нигде не наблюдалось. Во-вторых, стены-потолок находчивые представители древних рас выложили из прозрачных сфер, по форме напоминающих крупную гальку. Идеально гладкие стеклышки передавали свет друг другу, начиная с места попадания луча фонаря Эл. Поскольку свет не добавлялся, а просто перенаправлялся, то тьма все же сковывала проход на каком-то расстоянии. Но даже так сразу стало понятно, что шлепать вперед нам еще долго.

– «Еще записи» – Элисон с нюхом профессионального детектива прижалась к одному из краев стеклянных стен, чтобы лично ощупать светящиеся элементы, а также внимательно рассмотреть дополнительную партию табличек – «здесь их намного больше. Смотри, изменилось оформление. Что они могут означать?»

– Хм, сейчас, микочку, – с задумчивым видом подошел я к девушке, а затем прищурив глаза, будто вспоминал давно забытую историю древних государств, выученную в седьмом классе, вынес вердикт, – вот это «внимание, работают самосвалы», так, следующая «держите детей за руку», а это «какать можно только в одном углу».

Не сдержав улыбки, я ущипнул напарницу за бок, а затем напевая любимый мотив, двинулся дальше, глубже в жуткий холод и страшную тьму, – пошли уже. Тайны мироздания сами себя не раскроют.

Еще парочку килонов красочного пути не принесли новых ощущений, кроме застоявшегося безумно тяжелого воздуха, переполненного историей древности и этим манящим ароматом неизведанного. Спустились мы, конечно же, на данном этапе глубоко, но в масштабах планеты гиганта все еще на уровне поверхности. Тепло ядра так и оставалось где-то глубоко от нашего маршрута, хотя в принципе никто и не ожидал. Зато проход наконец-таки сделал несколько поворотов, пусть и довольно вялых. В это время где-то за глухими стенами начинался непреодолимый слой. Этот факт подтвердил теорию о том, что мы пробились в узком горлышке – единственном месте, где толщина преграды достигала всего нескольких лонов. Бурить дырку в Нюхоул – затея абсолютно бесплодная, а вероятнее всего и в любом другом месте на материке.

В итоге дорога привела нас к источнику всех неприятностей, делающих прогулку по старому тоннелю делом, рассчитанным на крайне специфического любителя. Последний спуск вывел на ровный пол просторного помещения, ну относительно просторного. Надо полагать, это был сильно вытянутый в длину, но довольно тесно прижатый с потолка цех. На самом деле, насколько далеко он уходил, сказать было весьма сложно, ибо конец прятался в темноте горизонта. А вот высота вряд ли бы позволила разместить два этажа стандартного дома, отсюда и скомканное чувство простора. Проход, по которому мы достигли этого места, присоединялся в месте стыка короткой и длиной стороны прямоугольника, однако именно здесь, судя по всему, находились важнейшие объекты. Здесь же начинались проблемы. Холод оставался холодом, а вот радиационный фон решил напоследок пуститься во все тяжкие. Причиной столь заметного изменения явился источник возмущения – огромная сфера, установленная на внушительной платформе в примерном центре вершины прямоугольника-помещения. Сфера представляла собой многослойную установку, внутри которой бушевало нечто невообразимое. Во всяком случае, для взгляда энергика. Думаю, первое на что обратила внимание Эл, как сделал бы и другой простой наблюдающий на ее месте, это свет или что-то подобное. Неизвестный материал, являющийся первым наружным слоем сферы, прекрасно наблюдался сам и даже освещал некоторый радиус вокруг без свечения! Такая странная наука, только представь себе читатель, скажем, кусок легированной стали видимый в полной темноте также хорошо, как при дневном свете, при этом без каких-либо источников. Режет глаз, не так ли? Так и эта штука, выглядела очень неестественно. Меня же, с другой стороны, поразило ее содержание. Наружная часть представлялась обычным кожухом, содержащей в себе жидкую субстанцию сверхнизкой температуры. После следовал экран, обладающий бесконечной теплопроводимостью, но ограждающий пространство от большей части радиационного излучения. А за ним, глубоко под мощной защитой находилась звезда. Во всяком случае, именно так оно ощущалось. Какая-то атомная реакция бушевала под надежным саркофагом, частицы ударялись и воссоединялись в безумном хаосе движения, при этом генерируя тепло, словно гигантский ТЭЦ. Однако реакция, несмотря на буйство, нашла баланс за счет холодной окантовки, забирающей энергию и не позволяющей ядру разрастись до неизвестно какого-размера.

– «Кажется, здесь излучение увеличилось» – неловко обрисовала Эл, теряя, судя по всему, связь с какой бы то ни было умной электроникой костюма.

– Все так. Ты нормально себя чувствуешь? – на мгновение я прильнул к напарнице, слегка тряхнул ее за плечи, чтобы по глазам определить закономерную реакцию.

– «Да» – лишь мотнула головой та, подтвердив удовлетворительное физическое состояние и способность нормально соображать. Надо отдать должное Каре и ее коллегам, костюмы они из старых колес делать умеют, но много времени в таких жутких условиях эти штуковины не предоставят.

Интерес энергика сложно обуздать всякими мелочами вроде радиации и холода, поэтому я сгенерировал экран для дополнительной защиты и рванул наверх. Вокруг сферы на расстоянии в поллона инженеры установили технологический мостик без перил. Хотя возможно и не мостик, но забраться на него можно было вполне легально, по пандусу, а оттуда напрямую коснуться научного чуда. Вопреки полноценному аду, творившемуся внутри, окантовка оставалась близкой к абсолютному нулю – тепло рассеивалось очень быстро.

– «Что это?» – Эл заняла пост наблюдающего за полукруглым столом-электронной панелью, находящимся перед платформой сферы и отображающей бесконечное множество данных на том же чужеродном языке.

Хороший вопрос, ничего не скажешь. Компьютеры помимо иероглифов отображали и картинки, но без бутылки чего-нибудь покрепче адекватному человеку не разобраться. Из самой сферы сквозь платформу тянулся целый улей с огромным количеством каналов. Тянулся он глубоко под землю и узнать место назначения этого технологического канала не представилось возможным – слишком далеко. Но самым странным в подобной конструкции являлось его бездействие, то есть все проводники оставались пустыми, ничего никуда не передавалось и не принималось. Создавалось впечатление, что установка находилась в инертном состоянии.

– Не знаю, но нам надо решить, что делать дальше, Эл, – ощупывая каждый сантилон пространства в попытках разгадать тайну загадочного творения науки, сказал я.

Со стороны противоположного конца цеха к сфере прикреплялась громоздкая труба, быстро делившаяся на четыре отдельные ветки по две пары, тянущиеся вдоль помещения. Они, в свою очередь соединяли бесконечные цепочки лежачих холодильников, в которых как раз-таки и содержалась охлаждающая жидкость. Сколько их там было – неясно, ведь многие прятались в темноте, куда не доставал бледный свет панелей и других мелких датчиков.

– «Давай осмотрим округу. Поищем подсказки. У нас есть время» – биороид наметила своей целью дальний конец цеха, чтобы попытаться изучить дополнительные установки, вот только со временем все же просчиталась.

– Скажи это своему костюму, – так и не отнимая взгляда от сферы, махнул рукой я, буквально затылком ощущая шаг за шагом подбирающиеся проблемы.

Что правда, то правда. Элисон внимательно осмотрела исправность агрегата, чтобы к собственному ужасу определить поломку – в нескольких местах до этих пор твердый материал начал превращаться в жидкую массу, понемногу стекая на пол в виде черных клякс. Камера оказалась уничтоженной, а вместе с ней и диск памяти, являющийся единственной ценностью для господ, ждущих результаты у входа в тоннель.

– «Но здесь же холодно» – запутанно показала девушка, снимая с плеча остатки электронного устройства – «почему оно плавиться?»

– Частицы свободно летают в воздухе, а вот твой костюм сопротивляется, – потерянно ответил я, мысленно уже рисуя вполне осязаемый диалог. Мистер Мурена с широко раскрытыми объятиями встречает двух героев, целует, обнимает, а затем толкает обратно в пещеру смерти с напутствием вроде «сделайте там че-нить с этой штукой, чтобы мы тоже смогли сходить поснимать красивых фоток на фоне всяких Чудо-Юдо». Не самая радужная перспектива. С другой стороны, можно всех перебить под шумок, а затем сказать, что случилась авария на предприятии. Такой вариант уже немного греет сердце. Эх…

Мику поплавав в облаках мечтаний, я все же спустился к понемногу «тающей» подруге, чтобы поделиться многообещающим планом, – давай взорвем все к черту!

Сказать, что настолько смелое заявление произвело на исполнительную работницу сильное впечатление – ничего не сказать. Надо полагать, уничтожать бесценное имущество, представляющее неоценимый вклад в знания и науку человечества, не учат в школе биороидов. Однако это поле является моим родном домом – нет ни одной проблемы, которую нельзя решить хорошим бумом.

– «Нельзя уничтожать объект! Мы даже не можем определить его назначение!» – тут замотала всеми возможными частями тела Эл – «взрыв может привести к беде!»

– Нээ, – просто отмахнулся я, будто предложенные аргументы мало отражались на весах, – если мы сейчас этого не сделаем, ботаники рано или поздно сами все тут разнесут.

– «Не все так просто, позволим им самим решать!» – в простом эквиваленте парировала здравомыслящая напарница, сокращая до минимума разъяснения бытовых истин вроде «они хотя бы воздух протестируют, прежде чем фитиль поджигать».

Но в этот раз откровенно в моей голове закралось чувство подвоха, который снова выстрелит в будущем. Либо мы опять окажемся в этой пещере с динамитом в руках, либо еще что похуже. Взорвем все, запустим аристократа, а дальше его проблемы.

– Чем бы ни была эта установка, сейчас она не работает. Это просто горящий шарик на столике. Возможно, ребята забыли выключить его, когда сматывались с планеты или что у них тут еще произошло. В любом случае, на данном этапе, подрыв ни к чему не приведет, – я поверил в собственные слова на девяносто процентов. Ну а для чего еще эта штука нужна? А вот синие глаза наверняка раскопали тень сомнения в рассуждениях бойкого энергика.

Так уж получается, что иногда судьба сама вмешивается в происходящее, принимая решение за нас. Битва аргументов не смогла окончиться правильно, ведь случилось нечто непредвиденное, но до боли вредное. Внутри сферы бурлил настоящий океан энергии, частицы сталкивались, соединялись распадались и так по кругу. Но точно так же, как и в океане во время шторма, когда волны достигают десяти метров, при сложении некоторых обстоятельств, определенных сил и случайностей, рождается волна-убийца высотой во все тридцать. Похожее событие произошло внутри сферы. Какие-то частица совпали в траектории движения, что привело к появлению сгустка, который сбился с другим, превратившись в волну. Волна преодолела экран, став настоящим выбросом радиации. Естественно, весь процесс занял сотые доли мики, так что я даже испугаться не успел.

Кажется, пространство на мгновение озарил яркий свет, пробивший не только округу, но и защиту энергика, пронзив тело черт знает чем. Изображение перед глазами исказилось и тут же повернулось на девяносто градусов. Из чувства восприятия сложилось ощущение потери времени, но более конкретно я ничего сказать не могу. Знаю лишь, что после смены картинки я получил резиновой ладонью по лицу от пытающейся привести меня в чувство светловолосой девчонки. Она стояла на коленях буквально в сантилоне от лежащего напарника, зависнув с поникшим лицом и практически упираясь нос о нос.

– Чего…? Я… в порядке… в порядке, – сразу промямлил я в ответ, будто алкоголик после третей бутылки коньяка. – Могу идти… ничего не сломал… чего ты говоришь?

По-моему, я еще что-то наговорил, прежде чем понимание вернулось в голову. Эл начала гореть. Это не комментарий о состоянии защитного костюма. Даже за стеклом шлема легко проглядывались ожоги лица, уходящие вниз по телу биороида. Однако в ее глазах на данном этапе было куда больше ясности.

Но и без полной ясности я каждой клеточкой собственного организма чувствовал некоторое изменение в структуре ядра – шторм продолжался, следовательно в любой момент мог произойти второй выброс.

– Все. Мы делаем это. Нужно избавиться от установки, – кое-как вопреки неправильной работы мозга мне удалось встать на обе ноги, – Эл, ты меня слышишь!

К сожалению, подобным успехом биороид похвастаться не могла. Ей понадобилась помощь в банальном стоянии, а значит, ситуация из плохой быстрым шагом смещалась в сторону катастрофической.

– «Как?» – Элисон вновь сократила рассуждения до минимума, изо всех сил стараясь вернуть себе моторику.

Что ж, динамит мы благополучно оставили дома, что хорошо на самом деле, так как он оказался бы абсолютно бесполезен. Но зачем динамит, когда все ингредиенты и так под рукой.

– Обратный взрыв. Идем, – промахнувшись в первый раз, мне удалось поймать ладонь биороида во второй.

Пока наша парочка делала двадцать шагов, сравнимых в данной ситуации с пересечением океана, я постарался в подробностях передать план. Ядро безумно горячее, собственно, оно и есть тепло во плоти, по-другому и ни назовешь. Необходимо отключить подачу хладагента на короткий промежуток времени, который приведёт к расширению зоны реакции. Температура уничтожит слой теплопроводимости, после чего жидкость напрямую попадет на ядро. Нельзя смешивать настолько контрастные вещи. В нашем случае разность приведет к обратному взрыву, который заберет и тепло, и холод.

Сначала я привел Эл к месту соединения четырех труб в единую, к коллектору. Здесь невысоко от земли проходил технологический мост вдоль последнего из агрегатов-холодильников. Естественно, он снабжался панелью управления, на которой где-то должен был находиться ручной регулятор подачи. Вот только как его найти? К счастью, некоторые истины жизни работают даже у сверхразвитых цивилизаций. Например, нет ничего надежнее старой доброй задвижки. Я быстренько прощупал принцип работы хитрого рычага, врезанного в трубу в месте стыка, и показал его напарнице, прильнувшей к перилам на мгновение, чтобы перевести дух.

– Я пойду к ядру. Не могу отсюда ничего определить, – промямлил я и едва переставляя ноги, поплелся к сфере. Словно заключенный после испытания плетью, скорчив на спине завидный горб, шаг за шагом герой-разрушитель добрался до заветного места наблюдения. Ваши аплодисменты, пожалуйста.

Честно, на данном этапе, чтобы увидеть или почувствовать хоть что-то мне необходимо было упереться носом. Но дело оказалось сделанным, хотя об отсутствии перил написать жалобу руководству все же следовало.

Тянуть кота за хвост в момент отчаяния никто не станет. Убедившись в правильном видении процесса, я кивнул головой Эл, которая тут же произвела нужные манипуляции с задвижкой. Однако скорость течения реакции пробила все мыслимые пороги, сумев застать врасплох даже подготовленных людей. Циркуляция жидкости остановилась – это правда, и примерно через половину удара сердца ядро начало расширяться, в мгновение ока испарив все содержимое кожуха. Еще через удар сгорел проводящий слой, но я даже не стал дожидаться и того, прокричав напарнице о подаче хладагента. Правда, вместо потока жидкости с характерным звуком на землю упало что-то похожее на человеческое тело. Эл потеряла сознание, сиганув за перила, так и не успев добраться до затворки. Конец истории…

А как еще назвать подобную ситуацию? Сквозь искрящее во все стороны изображение я сумел отличить тело обездвиженной девчонки, более не воспринимающей никакие команды. Процесс расширения ядра полностью вышел из-под контроля, наружная оболочка пятно за пятном начала раскаляться, на этот раз по-настоящему, испуская в пространство вокруг и жар, и свет. Резкий скачок температуры выкинул единственного наблюдателя за борт, заставив навернуться спиной о землю с приличной высоты. Падение плашмя всегда приводит к потере дыхания, даже в случае с роумерами, пропитанными адаптивной энергией, которой к этому времени стало страшно не хватать. Много сил отнимала нужда в позиционировании, ориентации в пространстве, в безуспешных попытках понять, что происходит. Одно из светлых пятен на саркофаге раскалилось до алого цвета, создавая иллюзию тонкой фольги вместо прочного изоляционного материала, а еще через полмики из него вырвалась наружу неконтролируемая сила. То ли луч, то ли ветвящаяся волна раскидала пламя, принявшееся пожирать все, чего коснется, включая землю. Краешком коснулся поток смерти и роумера, изо всех сил пытающегося предпринять последнюю попытку найти выход из положения. Меня никогда не резали лазером, но думаю, ощущения должны быть схожими.

В катастрофические моменты энергики включают режим на полную, начиная сжигать собственный поток. Я так делал раньше. Но теперь не смог. Стоит еще раз повторить, насколько слаб становится человек в простой размеренной жизни, как далеко он уходит от этих резервов, включающихся в экстремальных условиях. А ведь времени-то с последних действительно дух завораживающих приключений прошло всего-ничего.

Чтобы совершить последний рывок я понизил собственную защиту, а затем сконцентрировал адаптацию в правой руке и ногах. Все ради того единственного прыжка в несколько лонов, прямиком на хитрую задвижку. Один крутой взмах, и труба раскололась, а из открывшегося отверстия хлынул поток голубоватой жидкости под накопившимся давлением. Я же скатился вниз, упав на спину бесценной девчонки с пшеничным хвостиков, закрыв ее в силовое поле. К сожалению, на двоих сил совсем не осталось, пришлось довольствоваться адаптацией.

Нечего говорить, процесс сразу пошел не по плану, не по плану ему и заканчиваться. Вместо накачивания сферы изнутри, жидкость полилась сверху на уже полуразрушенную оболочку с вырывающимися на свет лучами. Постепенное касание одного с другим привело к сильному парообразованию, длившемуся примерно половину мики, затем оболочка не выдержала давления контраста и полностью разрушилась, пропуская вперед главное событие. Ядро, вступив в контакт с хладагентом, мгновенно отвердело, постепенно скукоживаясь до размера колеса легкового автомобиля. Вместе с ним потянулась и вся аппаратура, и установки, присутствующие в цеху. Панели, компьютеры, проходы и даже холодильники полетели навстречу всемогущему магниту, разрываясь на части и скукоживаясь по пути. Тело ядра сменило цвет на пористо серый, несколько раз изменило позицию, будто неизвестны проказник мял его в своих руках, а затем выпуская последнюю порцию энергии в виде огромного тепла, разлетелось на осколки по всей округе, попутно уничтожая оставшееся стоять на ногах оборудование.

Сколько же стандартная ставка у работников центра? Скажем, десять динов за хрон? Интересно, а смогу ли я купить Бовера через тысячу милений? Или придется подождать еще чуточку?

Взрыв оставил после себя огромную воронку, кучу до неузнаваемости измененной материи, очередные языки пламени и тишину, прерывающуюся только потрескиванием ионизированного воздуха. Вроде бы лезли в холодную пропасть. Дак с чего же оказались в солярии-то? Ладно, зато не придется выпрашивать у двойняшек на поездку к теплым берегам. Как говорится, нам и дома неплохо загорается. После обратной волны, затянувшей также и радиационный фон, уровень загрязнения стал ощутимо снижаться. Во всяком случае, воздух перестал искриться, словно бенгальский огонь в новогоднюю ночь. Чутье энергика быстро заприметило снижение активности в среде – оставшаяся масса частиц находила баланс и успокаивалась. Не могу сказать, что от этого мое состояние резко пошло в гору. Единственную поблажку, которую предоставила среда, отсутствие необходимости держать постоянную защиту, следовательно можно было сконцентрироваться на адаптации. И, клянусь небесами, она в тот момент оказалась жизни необходимой. В том, что осталось от человеческого организма после губительного действия радиации и тепла не работало абсолютно ничего, ни один орган, ни одна ткань. Адаптивная энергия выступила в качестве несущей конструкции, без помощи которой тело просто растеклось бы по полу, будто отслужившая восковая свеча. И дежавю в голове не прозвучало, я не смог вспомнить похожей ситуации, вопреки огромной череды критических моментов в жизни. Бывало всякое: конечность оторвет при взрыве, кислотные ожоги пятой степени, оставленные в подарок противниками с химическим оружием в руках, какой-нибудь андроид почку отберет резким выпадом механической руки – в общем, всякое. Но так, чтобы все разом накрылось, такое случается впервые. Но, несмотря на все потери, я был жив. А также жива оказалась и напарница, поистине счастливый конец. Вот только пускаться в пляс с черными ногами совсем не захотелось почему-то.

Я попробовал перевернуть Эл, чтобы внимательно проверить на предмет скрытых ран или других повреждений, вызванных оплавлением костюма. В этот момент едва работающие глаза, отображающие лишь часть привычной картинки, попала собственная конечность. Кажется, ей оказалась рука. Она выглядела примерно также, как шашлык на вертеле, который непутевые студенты забыли снять с огня, перед походом на озеро. Понятное дело, по возвращении они получили два прилипших к железу черных скомканных уголечка, вместо аппетитного вида белка.

– «Как вы хотите вашу утку, мистер Ризон?» – с очень занимательным видом, будто изучая только что принесенный рентгеновский снимок, осмотрел я потерянную конечность. Но нет предела совершенству. Все восстановится, ведь сознание по-прежнему работает и внутренний баланс сохранить удалось. Нужно только поесть немного.

– «Главное красота не снаружи, хе-хе» – проникся я юмором жизни на мгновение.

Эл выглядела куда лучше, благодаря вовремя выставленной защите, глубокого отравления девчонка избежала. Да, в человеческом понимании, она уже десять раз мертва, но для биороида… так себе ранение, наверное. Ее организм продолжал функционировать, даже более того, понемногу начали восстанавливаться поврежденные ткани и выводиться наружу яд в виде зеленой жидкости, смутно напоминающей сопли больного. Проблемными зонами оказались правое бедро, нижняя часть живота и пятно в районе ключицы, то есть те места, где костюм расплавился в жидкое желе, смешавшись со внутренностями биороида в единый винегрет. В сознание, правда, Эл так и не пришла. Поэтому я взял ее на руки (теми местами, что могли выполнять функцию опоры), спасибо ангелам-хранителям, в этот раз без дополнительных носилок, и легкой «рысцой» на одну ногу поскакал вверх, по направлению к свету, еде и добрым ученым, которым очень хотелось передать слова благодарности за прекрасно выполненную работу. Ладно, ладно, не поскакал. Любая скачка привела бы к потере органов на каждой кочке. Эмм… побрел к выходу, оставляя на земле след каких-то телесных ошметков – так будет правдивее.

К слову, впервые с прихода в этот треклятый цех, глаза заметили огромную дверь, вшитую в торец помещения. Как мы ее раньше не заметили, одному всеразуму известно, ведь помимо размеров металлическая преграда могла похвастаться очень интересным содержимым, таящимся вне поле зрения незваных посетителей.

– «Хватит уже! Потом полюбуемся красивыми дверьми и всякими чудесами. Сейчас на выход поскорее», – отдернул я себя от естественного порока странника.

Не знаю, сколько времени прошло, но ночь определенно уступила место Виэре с ее белым светом, очень даже навязчиво выжигающим и без того повреждённые роговицы, когда мы наконец-то выбрались наружу. Используя преимущество более высокой позиции и усталость двух изувеченных подопытных фриков, как-то переживших атомную катастрофу, господа в скафандрах выскочили из чистого воздуха, при этом взяв на встречу с героями вместо букета шикарных роз непонятные опрыскиватели и экранированные носилки. Вот только использовать принесенное оборудование ни у кого из космонавтов не получилось.

– Пшел вон, – самому смелому из группы прилетел хороший удар обгоревшей ноги в живот, заставивший отлететь его в сторону, зацепив по пути двоих друзей. Остальная бригада зависла в воздухе, сбитая с толку агрессивным настроем чудом спасшегося энергика.

На улице же желающих ознакомиться с результатом эксперимента заметно прибавилось. Те самые работники, что помогали с Морганом циклом раннее, так и остались на заднем плане. Их полностью вытеснили особо любознательные ряженые специалисты, которых, судя по всему, главный энергик притащил с ближайшего кемпинга белых халатов. Они приехали на дополнительном грузовике, фургон которого потерялся под слоем защитной раскраски, намекавшей на опасное содержимое, перевозимое внутри. Однако сами господа ко встрече с последствиями облучения оказались совсем не готовы, ведь добрая половина, удерживающая кольцо оцепления, согнулась пополам, демонстрируя съеденное на завтрак всем присутствующим зрителям.

– Аха, на себя бы посмотрели, лицемеры. Кара, еда! Бегом, все что есть, – крикнул я наугад, плохо ориентируясь в пространстве, но понемногу адаптируясь к свету. Яркость дня заставляла окружение покрыться неестественными бликами. Ощущение складывалось такое, будто только что покинул темный подвал, выйдя на улицу в морозный солнечный день в середине января. Но сообщение дошло до адресата. Один человек покинул группу, спешно исчезнув в направлении мобильного штаба. Остальные встречающие оставались на местах, явно не представляя, чего именно требует инструкция при встрече с ходячим трупом. Только главный энергик сохранил твердость духа и профессионализм, попробовав приблизиться к пострадавшим.

– Стой, где стоишь! – я перехватил Эл в одну руку, чтобы освободившейся ткнуть указательным пальцем в грудь парня, – ты стой, где стоишь! Иначе клянусь, мои увечья покажутся детским лепетом!

На мгновение я призадумался, словно вспоминал очень важную для жизни вещь, пока Филипп подбирал правильную фразу. Но затем вспомнил, – ах да! Еще заткнись!

Это вовсе не преувеличение. Думаю, что большинство ощутило твердость слов на собственной шкуре, так как внезапно прекратился вечно ноющий пустынный ветер, а в воздухе заискрили едва заметные электрические разряды, быстро отбивающие желание возражать. У вооруженных ребят руки потянулись к бластерам. Однако сам начальник смиренно поднял ладони и аккуратно влился обратно в строй, продемонстрировав невраждебные намерения. Соответственно и его подчиненные не стали направлять прицелы на потенциального противника.

– Мы можем помочь, Джек. Только нужно торопиться, – наиболее миролюбивым тоном начал переговоры Филипп, – эти люди профессионалы своего дела (это все ложь, задабривание).

– Оооо, – умиленным голосом произнес я, – до чего мило с твоей стороны, слащавый. На самом деле, это лучшее предложение из всех, что доводилось слышать на этой чертовой планете. Только странно, почему профессионалы с красивыми знаками на груди сидят тут, когда дилетанты лезут в огонь.

Никому не было бы интересно слушать рассуждения в подобной ситуации, поэтому продолжить господину его красивую речь о заслуженных наградах я просто не позволил. Благо единственный козырь, которым он доселе распоряжался, перекочевал на руки противнику. Буквально.

– В этот раз вынужден отказаться. На сегодня уже есть планы, так что сядь на задницу, пожалуйста, пока я не запихал в нее ботинок. А ведь он колется…

Пришлось задрать одну ногу, чтобы продемонстрировать обугленные остатки синих кед. Кара как раз вернулась с небольшим рюкзаком, в котором должен был храниться еще не съеденный обед. Девушка протянула предмет дрожащей рукой с понемногу наворачивающимися на глаза слезами. Ее-то кто обидел?

– Мы уходим, господа. С вами со всеми было приятно иметь дело, кхм… говнюки, – совершив небольшой поклон вежливости, я проложил себе твердый путь сверкающими гневом глазами и двинулся вперед. Кольцо в момент расступилось, не желая попасть под гусеницы «танка», при этом в воздухе повисла абсолютная тишина.

– И да. Все, кто подумает нас преследовать, скорее всего пропадут в пустыне без вестей, – я сделал короткую остановку, чтобы подкрепить угрозу действиями. Тяжелый фургон специальных служб покорно лег на бок от одного единственного толчка, казалось бы, обессиленного человека, однако нужный эффект проявился. Погоню оставили до лучших времен.

– Вызвать СБ? – один из работников приблизился к Филиппу со спины, чтобы выяснить намерения начальника, провожающего взглядом точку, должную вот-вот скрыться из вида за ближайшим холмом.

– Нет, мой дорогой Томи. В этом нет необходимости. Видишь ли, жизнь на острове имеет свои особенности. Толком нельзя убежать, – повернулся лицом к коллеге сообразительный энергик. В его понимании ситуация развивалась вполне благосклонно.

– А что насчет их состояния? – не успокаивался тот.

– Ничего, – лукаво улыбнулся тот, – а ты что и впрямь собирался это лечить? Поверь мне, мистер Джек в курсе всех таящихся опасностей. Лучше расскажи подробнее, что вы там зафиксировали насчет взрыва и понижения излучения?

По-братски обняв подчиненного за плечо, Филипп направился обратно ко входу в тоннель, мысленно подсчитывая прибыль.

– Похоже, источник уничтожен, оставшаяся радиация быстро поглощается средой. Приборы фиксируют прогрессивное падение. Но для более глубокого анализа нужны дополнительные исследования, – тут же переключился инженер на другую волну, получив от командования негласное «вольно».

– Отлично, отлично, исследуй! Кара, будь добра, готовь снаряжение. Кажется, и наша очередь подходит для короткой прогулки под землей.

Время снова скакнуло вперед, приблизившись вплотную к ночной трети. Виэра уже утонула в океане, оставив лишь горящее пятно поверх горизонта, которое придавало весьма необычный вид пустыне. Казалось, будто вдали после бесконечных килонов темной поверхности, начинается совсем другая земля. С жизнью, с приключениями, с возможностью чуда, которые ждут там всех желающих, стоит только сделать шаг вперед. И, конечно же, ни о какой опасности безжизненной поверхности океана и речи быть не могло. Именно в этот момент открыла глаза хорошенько выспавшаяся девушка. Здоровое бессознательное состояние помогло ей вылечить все раны, о которых теперь могли поведать только многочисленные прожжённые дырки на тонкой пижаме, выполняющей роль нижнего слоя в специальном облачении биороида. Сам же высокотехнологичный костюм лежал рядом в виде резиновой обуглившейся скорлупы, разбитой на отдельные куски, словно после многократного падения о твердую поверхность. Также всего в полулоне над головой завис знакомый искрящийся шарик, который не так давно выполнял роль сборщика вредного излучения. Он исчез, как только Элисон оторвала туловище от еще теплой земли. Перед глазами представился хорошо знакомый вид. Она находилась на вершине бесконечно длинной гряды плоских скал, опоясывающих все западное побережье Вестона, и за крутым отвесом которых начинается безмолвное плато океана. Но вид хороший. Красное пятно на горизонте излучает свет чего-то нового, невиданного и неопробованного. Где-то там за горизонтом начинается совсем иная жизнь, а проблемы материка остаются в темноте ночи. Вот только как туда попасть? Картину безмятежности дополняет знакомая спина, наличие которой в радиусе видимости говорит об удачном исходе последней операции, ну или по крайней мере, о просто благоприятной обстановке в данный момент жизни. За время недолгого знакомства девушка успела выяснить, что напарник жить не может без взбирания на какую-нибудь обзорную площадку, чтобы хрон-другой понаблюдать за горизонтом и поразмышлять на тему вселенского устройства.

– «Как у нас дела?» – Эл не столько присела рядом, сколько просто рухнула на землю, подняв едва заметное облако пыли.

– Не очень, – порицающим тоном протянул я, после чего продемонстрировал пережаренную в костре конечность, вместо которой еще на так давно находилась вполне себе рабочая рука, – едва выбрались.

Наступила тишина. Биороид прекрасно чувствовала негативный настрой напарника, и даже более того, отлично осознавала, чем он вызван. Легкий багаж опыта общения подсказывал знакомую ситуацию, когда люди, находящиеся на грани спокойствия, быстро вспыхивают гневом, стоит только произнести неправильные слова. Правда, знание, какие именно фразы приводят их в агрессивное состояние и в какой момент, точно выходило за рамки биороидного мышления. Поэтому она решила не копать глубже, а сразу уйти в противоположную сторону.

– «Почему мы пришли сюда? Чтобы понаблюдать за закатом? Очень красивый» – вдохновленно показала Элисон, откровенно пряча за хитрыми глазами истинный мотив.

– Аха, красиво, – тут же ущипнул я свою излишне мудрую напарницу, – это океан, дорогая. Знаешь, что такое океан? Это свобода Эл. Это другой дивный мир, в котором нет правительств, слащавых мужиков с абсурдными приказами, нет непонятных правил и идиотских обычаев общества. Это настоящая альтернатива той каши, в которой мы варимся с первого цикла знакомства. Там за горизонтом прячется не просто красивый закатик над горящей пустыней, а полноценный мир. Намного больше во всех аспектах, нежели бестолковый материк ЛЮКА, понимаешь? Мы сами будем решать, куда пойти и чем заниматься, сами организуем жизнь именно так, как она рисуется в мечтах любителей приключений. А еще там много вечерних заведений с живой музыкой… Всего лишь сделать шаг вперед и мы там. Так просто, никакого подвоха.

Элисон внимательно присмотрелась к горизонту, наверняка чтобы в по-настоящему высоко парящем представлении разглядеть красоты, которые действительно могли ждать в ином мире. Но ведь проблема и тогда, и сейчас скрывалась не в умениях биороида думать о лучшей доле для себя любимой.

– «Мы хотим помочь людям Катрины спастись…» – неуверенно начала выводить на песке девушка.

К сожалению, подобный ответ для испытанного жизнью роумера звучит до безумия банально, поэтому я лишь устало выдохнул почти исчерпанную надежду, даже не пытаясь что-то там разглядеть в данной фразе. – Мы едва не погибли сегодня…

Наступило время еще немного помолчать, в конце концов, наблюдать шикарный закат вдвоем куда интереснее. Посидеть в тишине и покое после тяжелого цикла пару дек.

– Нет ничего плохого в спасении кого бы то ни было. Однако ты действительно полагаешь, что наша смерть в той пещере помогла бы кому-то? Посмотри на нас, что мы делаем? Двигаемся ли вперед? Посмотри на ЛЮКА, на министров. По-твоему, они смогут что-то изменить, по-твоему, они хотя бы стараются это сделать? Я не против вести войну, осознавая, за что мы сражаемся, видя свет в конце тоннеля, точку победы, к которой стремишься всей душой. Но это проблема Катрины не имеет решения. Поверь моему опыту, эти люди даже не пытаются найти выход. Напротив, если мы сейчас уйдем, то как раз-таки поможем Катрине и всем ее жителям. А так, это просто наши жизни, пойманные в капкан человеческого порочного круга, не имеющего ни начала, ни конца. Эл, я не хочу умирать по команде бестолкового аристократа, когда ему станет в очередной раз банально скучно.

Внимательная слушательница отпустила закат, так как держать вес ответственности стало невыносимо тяжело.

– «Я это понимаю. Я понимаю все» – опустив нос в пол отписалась на песке приунывшая героиня, в который раз в открытую демонстрируя чувства сквозь ясные глаза. – «Есть другие вещи… Внутри… Их не могу описать. Есть что-то внутри сознания, что не подчиняется моей воле. Я должна оставаться до конца…»

Едва заметно светловолосая девчонка качнула отрицательно головой, признавая собственное бессилие перед некоторыми аспектами собственного Я.

– «Совсем не как человек…».

Что творится в голове у биороида? Как это понять, как изменить? Настолько хитрых ответов в моем арсенале не имелось, сколько ни рыскай среди памяти могучих предков. Надо полагать, какие-то вещи не могут меняться за период одной жизни. Пытать дальше и без того замученное жуткой смесью совести с ответственностью сознание стал бы только отъявленный садист. Не знаю, какие именно блокировки прописаны в генном коде искусственного человека, но делать с ними ничего нельзя, остается дальше играть в русскую рулетку.

Действительно хороший закат. Сколько раз бывал в пустыне, столько удивлялся красоте мира, дарованного нам в пользование. Дак почему же мы все равно грустим, спрашивается?

– «Можно я спрошу?» – толкнула Эл в локоть зазевавшегося напарника.

Немного погодя, когда лично в голове роумера мысли уже давно начали соревноваться в лимбо, Эл выстроила некоторую цепочку фактов, приведших к нестыковке, которая в свою очередь закончилась вопросом.

– «Почему ты говоришь, что не любишь людей?» – написала она.

– Хм… ну скорее всего, потому что я их не люблю, – делая вид серьезно задумавшегося над проблемой героя, ответил я, утвердительно покачав подбородком пару раз.

– «Тогда почему ты танцуешь на столе?» – Эл в ответ изобразила интересное выражение лица, характерное человеку, подловившему другого на лжи. Раньше она подобной лукавости не проявляла.

– Это твой аргумент!? Серьезно? Любой герой не отказывает в себе в удовольствии проявить некоторую фееричность время от времени. А как это сделать без зрителей?

– «Мне кажется, что тебе нравится разговаривать, учить, делиться опытом и знаниями. Ты выглядишь счастливее на столе. А еще ты по-настоящему любишь помогать людям, правда?»

Настолько резкий довод заставил меня скорчить недовольное лицо, – ты все сильно упрощаешь, основываясь лишь на парочке случаев. В жизни существует много факторов, обстоятельств заставляющих меня поступать тем или иным образом. Иногда и помогать людям тоже приходится, например, когда нужно доказать определенную точку зрения. Иногда, чтобы отстоять принципы, да еще много чего. К тому же я не совсем не люблю людей, просто время от времени раздражает их дурацкая логика мышления, зацикливание на неважных мелочах, неправильные ценности… В общем, это сложный вопрос, который требует более глубокого осмысления, в конце концов, моя история, знаешь… (это ложь, самообман) Что? Что такое?!

Крайне серьезный разговор, невероятно важная точка зрения, часть жизненной позиции человека на кону. Что в этом смешного, кто-то понимает? Почему она улыбается?

– Что я сказал забавного? Просветите меня, пожалуйста? – наигранно сжал я губы в трубочку.

– «Теперь я лучше понимаю твою теорию» – высказала девушка с забавным пшеничным хвостиком собственное мнение, но как-то легко, излучая небольшую долю простоты или порядка, ясности видения, словно произнесенный мною доходчивый абзац можно было в реальности сократить до двух банальных слов

– Какую теорию? – на мгновения задумался я, – открытое сердце?

– «Аха…».

О всезнающий, помоги! Да что она там понимает. Джек Ризон собственноручно выковал свои принципы, опираясь на бесценный опыт прожитой жизни. Я знаю свою дорогу, знаю, что мне дорого. Знаю, на чем основываю суждения. Именно по этой причине на душе зависло слегка паршивое ощущение. Опять слабость, на этот раз духовная, надо полагать. Я прекрасно знал, каким будет итог маленькой прогулки на побережье. Убедительные доводы, не так ли? Про альтернативу, про бесполезный круг. Это правда, клянусь, я действительно так считаю. Мы впустую тратим время на злосчастном куске песка и пыли. Но эти доводы ни за что бы не сработали, ведь проблема прячется в другом месте. Дак зачем же я ее сюда привел? Единственный ответ, наклевывающийся в голове, звучит до ужаса уныло – чтобы поставить галочку напротив пункта «сделал все, что мог».