Читать книгу Первая красотка в городе - Чарльз Буковски - Страница 8

Мы жили прямо через дорогу от парка Макартура, Линда и я, и как-то ночью, выпивая, увидели, как за окном пролетел человек. странное зрелище, как в анекдоте, но когда тело ударилось о тротуар, на анекдот это мало походило.

– господи боже мой, – сказал я Линде, – да он лопнул, как перезрелый помидор! мы сделаны из одних кишок, говна и какой-то слизи! иди сюда! иди сюда! только погляди на него!

Линда подошла к окну, затем сбегала в ванную и проблевалась. потом вышла. я обернулся и посмотрел на нее.

– да ей же богу, крошка, он похож на опрокинутую лохань с гнилым мясом и спагетти, одетую в драный костюм и рубашку!

Линда забежала обратно и рыгнула опять.

я сидел и пил вино. вскоре раздалась сирена. на самом деле надо было вызывать санэпидемстанцию. да и хуй с ним, у нас у всех свои проблемы. я никогда не знал, где взять денег на квартиру, а ходить искать работу не походишь, мы болели от кира. чуть накатывал волнёж – мы еблись. от нее мы ненадолго все забывали. еблись мы много, и, к счастью для меня, с Линдой барахтаться было хорошо. вся ночлежка кишела такими же, как мы: люди киряли, еблись и не знали, что дальше. то и дело кто-нибудь прыгал из окна. но деньги к нам вроде всегда откуда-то приплывали, как раз когда мы уже готовы были лопать собственное дерьмо: однажды $300 от покойного дядюшки, в другой раз – запоздалый возврат налогов. еще как-то я ехал в автобусе и на сиденье передо мной лежали 50-центовые монеты. что это означало или кто это сделал, я не имел ни малейшего понятия и до сих пор не имею. я пересел поближе и стал набивать карманы полудолларами. когда карманы наполнились, дернул за шнурок и слез на остановке. никто ничего не сказал, не попытался меня остановить. в смысле, когда пьян, не повезти не может, даже если ты неудачник – все равно повезет.

каждый день мы, бывало, посиживали в парке – на уток смотрели. вы уж мне поверьте: когда здоровье подорвано непрерывным пьянством и нехваткой приличной пищи, когда устал ебстись забвения для, с уточками ничего не сравнится. то есть нужно из своей конуры куда-то вылезти, потому что темно-синяя тоска навалится – и следующим из окна вылетаешь ты, это гораздо легче, нежели принято считать. и вот мы с Линдой садились на лавочку и смотрели на уток. уткам все было по барабану – за квартиру платить не надо, одежда не нужна, еды навалом, плавай себе, сри да крякай. вот они и жрут все время, тырят друг у друга и клюют. время от времени кто-нибудь из ночлежки ловил ночью такую тварь, убивал ее, приносил в комнату, ощипывал и готовил. мы тоже об этом думали, но у нас не получалось. да и поймать их трудно: подберешься поближе, а он – ФФЫРК!!! фонтан брызг, и пизденыш упорхнул! в основном питались мы блинчиками из муки на воде или же таскали кукурузу из чьих-нибудь огородов – один парень вообще кукурузный сад у себя развел, только вряд ли ему самому хоть один початок достался, – потом тырить еще можно было с открытых рынков – то есть перед одной бакалейной лавкой стоял овощной ларек, – а это означало случайный помидор-два или огурчик, но мы же мелкие воришки, беспонтовые, полагались в основном на удачу. с сигаретами выходило проще всего – выходишь прогуляться вечерком – кто-нибудь обязательно окно в машине оставит открытым, а на приборной доске – пачка или полпачки. разумеется, доставали нас вино и квартплата, поэтому мы еблись и волновались.

и, как всегда бывает с предельным отчаянием, наступили наши черные дни. не осталось ни вина, ни удачи, ничего. никаких кредитов больше ни у хозяйки, ни в винной лавке. я решил поставить будильник на 5:30 утра и сходить на Фермерский Рабочий Рынок, но даже часы как надо не работали. они когда-то сломались, и я их вскрыл починить. там лопнула пружина, а чтоб снова заработала, можно было только отломать у нее кусочек и подцепить снова, все закрыть обратно и завести. если хотите знать, что с будильником делает укороченная пружина – да и с другими часами, наверно, тоже, – я вам расскажу. чем короче пружина, тем быстрее крутятся минутная стрелка и часовая. сбрендили часы, в общем, и когда мы уставали ебаться ради успокоения, бывало, наблюдали за этими часами и пытались определить, сколько времени на самом деле, видно было, как минутная стрелка скачет, – как же мы над нею ржали.

потом однажды – а вычислили где-то за неделю – мы обнаружили, что часы проходят тридцать часов за каждые двенадцать действительного времени. к тому же их нужно было заводить раз в 7 или 8 часов, иначе они останавливались. иногда мы просыпались, смотрели на часы и не могли врубиться, сколько сейчас времени.

– ну блядь, крошка, – говорил я, – неужели ты не можешь эту дрянь вычислить? часы идут в 2 с половиной раза быстрее положенного. все просто.

– ага, а сколько времени было, когда мы последний раз их ставили? – спрашивала она.

– черт его знает, крошка, я пьяный был.

– ты б лучше их завел, а то остановятся.

– ладно.

я их заводил, и мы еблись.

поэтому в то утро, когда я решил сходить на Фермерский Рабочий Рынок, часы работать не хотели.

мы где-то нарыли бутылку вина и медленно ее выпили. я смотрел на эти часы, не зная, что они хотят сказать, и, боясь пропустить ранний подъем, только лежал в постели и не спал всю ночь. потом встал, оделся и пошел на ту улицу в Сан-Педро. там все стояли и вроде бы ждали. в витринах лежало довольно много помидоров, и я умыкнул два или 3 и съел. висела большая черная доска: В БЕЙКЕРСФИЛД НУЖНЫ СБОРЩИКИ ХЛОПКА. ПИТАНИЕ И ЖИЛЬЕ. что это еще за херотень? хлопок в Бейкерсфилде, Калифорния? я-то думал, что Эли Уитни и волокноотделитель[18] положили этому конец. потом подъехал большой грузовик, и обнаружилось, что нужны еще и сборщики помидоров. вот же срань, Линду надолго оставлять одну в постели мне не хотелось. она никогда одна не залеживалась. однако я решил попробовать. все начали карабкаться в кузов. я подождал, пока на борт не заберутся дамы – а среди них были объемистые. все влезли, и тут стал карабкаться я. здоровенный мексиканец, явно нарядчик, принялся закрывать задний борт:

– простите, сеньор, мест нет! – они уехали без меня.

к тому времени случилось почти 9 вечера, и прогулка до ночлежки заняла у меня еще час. я проходил мимо хорошо одетых, глупых на вид людей. один раз меня чуть не переехал какой-то злюка в черном «кадиллаке». Уж и не знаю, какого рожна он злился. может, из-за погоды. жаркий день стоял. в ночлежке пришлось переть по лестнице пехом, поскольку лифт располагался в аккурат возле хозяйкиной двери, и хозяйка постоянно с ним еблась: то медяшку драит, то просто шпионит, задница.

до верху – 6 этажей; взобравшись, я услышал из своей комнаты хохот. Линда, сука, не слишком долго меня дожидалась. ладно, жопу надеру и ей, и ему. я открыл дверь.

там сидели Линда, Джини и Ева.

– Дорогулечка! – сказала Линда. подошла ко мне. разоделась – даже напялила высокие каблуки. языком чуть ли не гланды мне достала, когда мы поцеловались. – Джини только что получила первое в жизни пособие, а Ева уже давно на нем сидит! это и празднуем!

портвейна – хоть залейся. я зашел, принял ванну, а потом вышел в одних трусах. мне всегда нравится ногами щегольнуть. у меня – здоровеннейшая, мощнейшая пара ног, что я только видел на мужиках. остальной я не очень. и вот я сел в своих рваных трусах, задрал ноги на кофейный столик.

– ёбть! поглядите только на эти ноги! – сказала Джини.

– ага, ага, – поддакнула Ева.

Линда улыбнулась. мне нацедили вина.

сами знаете, как оно бывает. мы пили и болтали, болтали и пили. девчонки сгоняли еще за пойлом. еще поболтали. стрелки описывали круг за кругом. вскоре стемнело. я уже пил в одиночестве, так и остался в драных трусах. Джини ушла в спальню и вырубилась на кровати. Ева отключилась на кушетке, а Линда – на кожаном диванчике в коридоре перед ванной. я по-прежнему не понимал, почему тот мексиканец захлопнул передо мною борт. я был несчастен.

я зашел в спальню и забрался в постель к Джини. крупная она была женщина – и голая. я начал целовать ее груди, впиваясь в них.

– эй, ты чего делаешь?

– чего делаю? собираюсь тебя выебать!

я вложил палец ей в пизду и подвигал им взад-вперед.

– я тебя сейчас выебу!

– нет! Линда же меня убьет!

– она не узнает!

я влез на нее и МЕДЛЕННО МЕДЛЕННО ТИХОНЬКО так, чтобы не лязгнула ни одна пружина, чтобы ни звука, скользнул им внутрь-наружу внутрь-наружу МЕДЛЕННО-МЕДЛЕННО так, что когда кончал, то думал, что не кончу никогда. лучшая ебля в моей жизни, и когда я подтирался простынями, мне в голову пришла мысль – может быть, Человечество столетиями ебется неправильно.

потом я ушел, сел в темноте, еще немного выпил. не помню, сколько я так просидел. но выпил довольно много. затем пошел к Еве. к той, что на пособии. эта была жирной, слегка морщинистой, но у нее были очень сексуальные губы, непристойно сексуальные губы, аж противно. я начал целовать этот ужасный и прекрасный рот. она совершенно не противилась. раздвинула ноги, и я вставил. свинья она была порядочная – пердела, хрюкала, сопела и елозила подо мной. кончил я не так, как с Джини – долго и трепетно, – а плюх-плюх, и баста. встал. и не успел даже отойти к креслу, как она уже храпела вновь. поразительно – ебется, как дышит – и все ей до лампочки. каждая тетка ебется чуточку по-другому: потому-то мужику и нет покоя, тем они его и ловят.