Читать книгу Крошка Доррит - Чарльз Диккенс, Geoffrey Palmer, Miriam Margolyes - Страница 5

Когда миссис Флинтуинч видела сны, она видела их с закрытыми глазами, не так, как сын ее старой госпожи. В эту ночь она видела удивительный по живости сон, совсем даже не похожий на сон, до такой степени он был реален во всех отношениях.

Вот как это случилось.

Спальня мистера и миссис Флинтуинч находилась в нескольких шагах от комнаты, в которой миссис Кленнэм столько лет провела безвыходно. Она помещалась несколько ниже этой комнаты, в пристройке, откуда вел крутой спуск на главную лестницу, как раз против двери миссис Кленнэм. Звук из одной комнаты в другую доходил с трудом, так как стены, двери и обшивка были тяжелыми и громоздкими, но сообщение между комнатами было удобно и легко в любом костюме, в любую погоду, в любой час ночи. Над изголовьем кровати, на расстоянии фута от ушей миссис Флинтуинч, висел колокольчик, от которого шла веревка в комнату миссис Кленнэм. Когда колокольчик звонил, Эффри срывалась с постели и являлась к больной, не успев еще проснуться как следует.

Уложив свою барыню, засветив ночник и пожелав ей спокойной ночи, миссис Флинтуинч убралась в свою комнату, где все обстояло благополучно, только ее супруг и повелитель еще не вернулся. Он-то, супруг и повелитель – хотя не о нем последнем она думала, – был действующим лицом сна миссис Флинтуинч.

Ей грезилось, будто она проснулась, проспав несколько часов, и убедилась, что Иеремии все еще не было. Она взглянула на свечку и, измеряя время по способу короля Альфреда Великого, заключила по размерам сгоревшей части, что спала очень долго. Тогда она встала, закуталась в халат, надела башмаки и отправилась на лестницу посмотреть, куда девался Иеремия.

Это была крепкая деревянная лестница, и Эффри спустилась по ней без всяких несообразностей, свойственных снам. Она шла ощупью, держась за перила, так как свечка потухла. В уголке сеней, за боковой дверью, находился чуланчик с длинным узким окном вроде щели. В этой комнате, обыкновенно необитаемой, светился теперь огонь.

Миссис Флинтуинч прошла сени по холодным плитам и заглянула в полуоткрытую дверь. Она ожидала увидеть Иеремию, уснувшего или в припадке, но он спокойно сидел за столом, бодрый и здоровый, как всегда. Но что это? Господи, помилуй!.. Миссис Флинтуинч слегка вскрикнула и чуть не упала в обморок.

Дело в том, что мистер Флинтуинч бодрствующий смотрел на мистера Флинтуинча спящего. Он сидел по одну сторону стола, не спуская глаз с самого себя, сидевшего по другую сторону и дремавшего, опустив голову на грудь. Бодрствующий Флинтуинч сидел лицом к своей жене, спящий Флинтуинч – в профиль. Бодрствующий Флинтуинч был оригинал, спящий Флинтуинч – его копия. Эффри, у которой голова решительно пошла кругом, различала их, как отличала бы осязаемый предмет от его отражения в зеркале.

Если бы у нее возникли сомнения, который из двух настоящий Иеремия, то они быстро рассеялись бы при виде его беспокойных ухваток. Он оглянулся, отыскивая какое-нибудь наступательное оружие, схватил щипцы для свечей, но вместо того, чтобы снять нагоревшую светильню, ткнул ими своего двойника, точно хотел проколоть его насквозь.

– Кто это? Что такое? – воскликнул тот, пробудившись.

Мистер Флинтуинч сделал движение щипцами, как будто хотел заткнуть глотку своему собеседнику, который протер глаза и сказал:

– Я забыл, где нахожусь.

– Вы проспали два часа, – проворчал Иеремия, взглянув на часы. – Вы говорили, что вам нужно только немножко вздремнуть.

– Я и вздремнул немножко, – сказал двойник.

– Теперь половина третьего, – проворчал Иеремия. – Где ваша шляпа? Где ваше пальто? Где ящик?

– Все тут, – сказал двойник, обматывая шею шарфом с сонливой небрежностью. – Постойте! Подержите-ка рукав, не этот, другой. Ха, я не так молод, как был когда-то. – Мистер Флинтуинч с яростной энергией натянул на него пальто. – Вы обещали мне еще стакан, после того как я вздремну.

– Пейте, – сказал Иеремия, – и подавитесь, хотел я сказать, но скажу только: и убирайтесь. – С этими словами он достал бутылку и налил стакан портвейна.

– Ее портвейн, я полагаю? – сказал двойник, смакуя вино, точно сидел на скамье подсудимых, имея в своем распоряжении сколько угодно досуга. – За ее здоровье!

Он хлебнул глоток.

– За ваше здоровье!

Еще глоток.

– За его здоровье!

Еще глоток.

– И за здоровье всех друзей, живущих вблизи собора Святого Павла! – Проговорив этот старинный тост, он допил стакан, поставил на стол и взялся за ящик. Ящик был железный и довольно удобно поместился у него под мышкой.

Иеремия, внимательно следивший за ним, попробовал, крепко ли он держит ящик, велел беречь его как зеницу ока, а затем, прокравшись на цыпочках по коридору, отворил дверь своему двойнику.

Эффри, стоя на лестнице, видела все до малейшего движения. Последовательность явлений в ее сне была до того жива и естественна, что она услышала, как хлопнула дверь, почувствовала, как пахнуло холодным ночным воздухом, и увидела звезды, мерцавшие на небе.

Но теперь наступила самая замечательная часть сновидения. Она так была напугана своим мужем, что не могла вернуться в комнату (хотя успела бы сделать это, пока он затворял дверь) и оставалась на лестнице. Поэтому он, поднимаясь со свечой в руке в спальню, наткнулся на нее. Он изумился, но не сказал ни слова.

Он устремил на нее пристальный взгляд и продолжил подниматься; она, точно околдованная, отступала шаг за шагом. Так она пятилась задом, а он шел вперед, пока они не очутились в спальне. Тут он сразу схватил жену за горло и тряс до тех пор, пока лицо ее не почернело.

– Ну, Эффри, женщина, Эффри! – сказал мистер Флинтуинч. – Что такое тебе приснилось? Проснись, проснись! В чем дело?

– В чем… дело, Иеремия? – прохрипела миссис Флинтуинч, вытаращив глаза.

– Ну, Эффри, женщина, Эффри! Ты встала с постели во сне, милая моя. Я тоже заснул внизу, а проснувшись, нашел тебя на лестнице, закутанную в халат. У тебя был кошмар. Эффри, женщина, – продолжал мистер Флинтуинч с дружеской усмешкой на выразительном лице, – если тебе еще раз приснится что-нибудь подобное, то, стало быть, ты нуждаешься в лекарстве. И я закачу тебе хорошую порцию, старуха, ха-арошую порцию!

Миссис Флинтуинч поблагодарила его и улеглась в постель.