Читать книгу Cудьба и долг - Чёрный Лев - Страница 23

Король был в ярости.

Дуэль де Тревиля наделала шума в Париже и короля бесило не то, что были, самым наглым образом, нарушены строжайшие эдикты запрещающие дуэли. Больше всего его выводило из себя и заставляло негодовать то, что поражение потерпел его фаворит, человек обласканный и приближённый им, считавшийся храбрецом и мастером клинка. И кем? Неизвестно. Теперь, все будут шушукаться за его спиной, усмехаться и поговаривать, что ему, королю Франции, служат неумёхи и слабаки. Что он сам, настолько беспомощен и слаб, что не может привлечь на свою сторону достойных людей.

Сейчас, за тяжело раненным де Тревилем, ухаживали его личные врачи Жан Эроар и Ги де ла Бросс.

Людовик был в ярости!

Казалось, самой судьбой было так задумано, что ему не суждено было править. На протяжении всей его жизни, Судьба, на его пути к трону, ставила ему преграды. Но вопреки ей, он добился трона, принадлежавшего ему по праву, и вот уже восемь лет, управляет Францией самостоятельно.

Людовик родился 27 сентября 1601 года в Фонтенбло. Он был первым ребёнком Марии Медичи и первым законным наследником Генриха IV.

При родах королевы присутствовали принцы крови – принц де Конти Франсуа де Бурбон, граф де Суассон Карл де Бурбон, герцог де Монпансье Генрих де Бурбон. Людовик родился очень слабым и вялым. Тогда повитуха Луиза Буржуа, обратилась к Генриху IV:

– Сир, если бы это был другой ребёнок, я бы набрала в рот вина и дала бы ребёнку несколько капель, чтобы он не был таким слабеньким.

Король приставил бутылку с вином к её рту и сказал:

– Поступай так, если бы это был другой ребёнок.

Луиза Буржуа набрала в рот вина и влила в ребёнка, в то же мгновение он прибодрился и стал глотать вино.

Именно так, сделав глоток красного вина, вступил в жизнь будущий король Людовик XIII.

После этого, король Генрих, открыл двери спальни, и туда, взглянуть на долгожданного наследника престола, ринулась толпа придворных из двухсот человек. В спальне, едва можно было повернуться, чтобы перенести королеву с родильного кресла на постель. Повитуха было возмутилась, но король похлопал её по плечу и сказал:

– Молчи, молчи и не сердись. Этот ребёнок принадлежит всем, все должны радоваться!

Здесь следует сказать, что Франция, целых 46 лет была лишена рождения ребёнка мужского пола в правящей династии. Ещё 18 марта 1555 года, королева Екатерина, супруга короля Франции Генриха II Валуа, родила своего четвёртого сына Эркюля Франсуа. Но все её дети, которые наследовали своему отцу – Франциск II, Карл IX, Генрих III и не ставший королём Эркюль Франсуа герцог Анжуйский, умерли или погибли, не имея детей. Брак Генриха де Бурбона, будущего короля Генриха IV с дочерью Екатерины и Генриха II, Маргаритой, просуществовавший с 1572 по 1599 годы, также был бездетным. Теперь, спустя 46 лет, двоюродная внучка королевы Екатерины – двадцатишестилетняя королева Мария, с честью выполнила возложенную на неё обязанность, и подарила своему мужу Генриху IV и Франции долгожданного наследника.

У короля Генриха IV, до рождения Людовика, были дети от его многочисленных фавориток, которых он даже наделил титулами. Но Людовик, всегда ставил себя и свою сестру Елизавету выше бастардов, всегда восставал против одинакового обращения короля со всеми своими детьми, и отказывался признавать детей от последующих любовниц отца своими братьями и сёстрами.

14 сентября 1606 года, в Фонтенбло, состоялась торжественная церемония крещения дофина Людовика и его сестёр Елизаветы и Кристины. По традиции, она должна была проводиться в Соборе Парижской Богоматери, но в Париже свирепствовала чума. В четыре часа утра кортеж выступил в путь, сообразуясь с указаниями главного церемониймейстера – впереди шли швейцарские гвардейцы с факелами в руках, за ними следовали сто придворных дворян, затем флейтисты, барабанщики, гобоисты, трубачи и девять герольдов, потом великий прево двора, рыцари ордена Святого Духа и наконец, три виновника торжества. Принц Генрих де Конде держал Людовика за руку, которого нёс на руках гувернёр де Сувре. Герцог Карл де Гиз нёс шлейф горностаевой мантии, за ним шествовали двадцать вельмож, освещающих дорогу факелами. Следом шли господин кардинал Франсуа де Жуаез, который представлял крёстного – папу Римского Павла V, и госпожа герцогиня Элеонора Мантуанская, крёстная, сестра королевы Франции Марии Медичи. Принцессы крови замыкали шествие. Гарда шпаги герцога д'Эпернона стоила более 30 тысяч экю. Плащи, шапочки, пуговицы и шпаги принцев и вельмож, украшенные драгоценными камнями, сверкали и переливались в свете факелов. Уборы принцесс и придворных дам были великолепны, в особенности платье королевы Марии, усыпанное 32 тысячами жемчужин и 3 тысячами бриллиантов.

Страстью к охоте Людовик заболел с детства, в возрасте шести лет он со знанием дела рассуждал о псовой охоте, поражая знатоков. 22 мая 1607 года, едва расставшись с детским платьицем, дофин впервые участвовал в большой королевской охоте на оленя, и получил в подарок от Генриха Стюарта, принца Уэльского, ручной мушкет и двух спаниелей.

Но не только развлечения входили в досуг дофина. Его отец Генрих IV, частенько брал своего наследника на заседания Государственного Совета, где Людовик, должен был учиться постигать премудрости управления государством.

Можно сказать, что 14 мая 1610 года, когда кинжал Равальяка смертельно ранил Генриха IV, закончилось детство Людовика. Когда окровавленного Генриха IV внесли в Лувр, королева Мария в панике подбежала к нему:

– Что с ним? Убит? Умер? О, Господи, король умер!

Тогда канцлер Брюлар де Силлери, взял за руку Людовика и подвёл к матери:

– Государыня, во Франции короли не умирают, вот НАШ КОРОЛЬ, а по воле вашего супруга, вы должны быть правительницей королевства до его совершеннолетия!

По французским законам, одной коронации, которой так добивалась королева Мария, и которая торжественно состоялась буквально вчера, 13 мая 1610 года, было не достаточно, требовалось соответствующее решение парламента – судебной палаты наблюдавшей за соблюдением законодательства. Но Марию это не беспокоило, так как в парламенте, огромным влиянием, пользовался её сторонник, пятидесятишестилетний герцог Жан-Луи де Ногаре, сеньор де Ла Валетт и де Шомон д'Эпернон.

Но всё таки, в день, когда проходило заседание парламента по «её вопросу», королева не находила себе места. Она судорожно металась по дворцу, заламывая руки и кусая губы. Наконец, ближе к обеду, во дворце появился герцог. По его довольному виду она поняла, что всё прошло именно так, как ей и хотелось. Д'Эпернон зачитал следующий документ: «В связи с тем, что король умер в результате жестокого и бесчеловечного покушения на свою священную особу, стало необходимо для государства, чтобы управление в нём осуществлялось королевой, его вдовой, вплоть до совершеннолетия её сына, наследника королевства. Мать нового короля провозглашается регентшей Франции, и она будет руководить всеми делами королевства, вплоть до вхождения её сына в соответствующий возраст, имея для этого все прерогативы, всю полноту власти и ответственности».

Темпераментная флорентийка, готова была броситься герцогу на шею и расцеловать его, но вовремя сдержала свой порыв – придворные могли не правильно его растолковать. Единственное, что она позволила себе, так это мимолётную счастливую улыбку. Отныне ОНА, единоличная правительница Франции, и так будет, пока её сын не достигнет совершеннолетия! А там, посмотрим!

Как ни странно, перспектива управления такой огромной страной не пугала самоуверенную женщину. Её покойный муж иногда посвящал её в свои государственные дела, и она не раз присутствовала на заседаниях Государственного совета. Правда, она мало что понимала из того, что там говорилось, но решила, что быстро приобретёт нужный опыт. А вот мысль о том, что опыт обычно приобретается ценой ошибок, а в управлении государством ошибки порой оплачиваются кровью, не приходила ей в голову.

При активном содействии д'Эпернона, вслед за парижским парламентом и парламенты провинций, города и общины Франции, принесли клятву верности юному королю и подчинились королеве-регентше.