Читать книгу Cудьба и долг - Чёрный Лев - Страница 4

Буше постарался на славу, на столе с которого было убрано оружие, и который по случаю приезда гостей был застелен скатертью, появились пара жаренных кур, несколько видов паштетов, различные колбасы, овощи, зелень, хлеб, сыр, вино.

Прежде чем сесть за стол и приступить к обеду, де Бриан обратился к де Шаньи:

– Граф, в этой комнате присутствует ещё один человек. Это мой друг, даже больше чем друг, мой наставник и учитель, и я не могу сесть за стол, зная…ну, вы, понимаете…

Шаньи, который, уже только при входе в комнату, ощутил присутствие кого-то ещё, сразу обратил внимание на два кубка, стоявших на столе, и на слова Александра, когда он пробовал оправдаться по поводу скудного обеда, типа: нам, у нас – сейчас, якобы удивлённо сказал:

– Вот как? И где же он?

– Он здесь, в нише за одним из ковров. Наблюдает за вами.

Буше при этих словах напрягся, и стал настороженно оглядывать комнату.

– Я понимаю ваше благородство юноша. Пусть ваш компаньон выходит, наверное, он уже смог убедиться, что я не причиню вам вреда.

Довольный де Бриан сказал:

– Педро, выходи к нам.

Угол одного из ковров откинулся в сторону и в комнате появился мужчина. Его морщинистое лицо, седые, коротко стриженные волосы, седая борода, наводили на мысль, что ему уже порядочно лет, но вся его просто огромная фигура, исходившая от него мощь и сила, какая-то опасность, сводили на нет все визуальные впечатления от его возраста.

– Граф, позвольте вам представить, мой наставник – Педро Вильча.

Шаньи, который из-за недостаточного освещения в комнате, не смог сразу разглядеть лица появившегося здоровяка, при словах де Бриана, не то, что был удивлён, он был поражён, ошарашен, ошеломлён, но не подал вида, хотя его мысли летали быстрее молнии: «Вот это да, старина Педро Вильча здесь, или как его ещё называют – Педро Петриналь[2]. Интересно, сколько ему лет? Ведь он настоящая легенда. Когда-то был… Хотя, профессионалы его уровня, наверное, никогда не стареют. Да, с ним надо быть настороже. Ха, собрат по ремеслу! Он меня знает? Что он слышал обо мне? Может ему, что-то рассказывал Генрих?»

В ответ на слова Бриана, граф сухо поклонился. Он и Педро заинтересованно рассматривали друг друга. Де Бриан, на правах хозяина, произнёс:

– Прошу к столу, граф.

После обеда, когда Буше прибирал на столе, Педро сидел на стуле в углу комнаты осматривая через бойницу окрестности замка, Шаньи обратился к Бриану:

– Ну, Александр, вы хотели задать мне вопросы, наверное, которые касаются вашего отца? Я готов на них ответить, в меру своих знаний. Мы расстались с вашим отцом в 1617 году, в Париже. И я не знаю, чем он занимался эти последние годы.

Бриан сразу спросил:

– Вы говорили, что я похож на свою маму, вы её знали?

– Да. Конечно, я очень хорошо знал вашу маму.

Шаньи ответил может быть чересчур поспешно, но де Бриан не обратил на это внимание, он ждал продолжения, но его не последовало.

– Она умерла, практически сразу после моего рождения, я её вообще не знаю. Отец, после её смерти, купил этот замок, он говорил, что это наше родовое гнездо, что этот замок построен первым де Брианом, нормандским дворянином, который за верную службу получил эти земли от Рожера Отвиля, Великого графа Сицилии. На приобретение этого замка ушли почти все его сбережения, он пытался отремонтировать его, придать ему более ухоженный вид, нанял крестьян, которые возделывали наши поля и виноградники, и служили нам, это приносило определённый доход, отец нанял мастеровых, которые привели в порядок внутренние комнаты замка. Но всё изменилось в начале лета 1617 года. К нам в замок, поздней ночью, приехали какие-то люди, они о чём-то долго говорили с отцом и этой же ночью уехали. На следующее утро отец собрался в дорогу, оседлал коня, подозвал меня и сказал, что он должен уехать, может быть надолго, что за мной присмотрит Педро, напоследок сказал, что долг превыше всего и уехал. Больше я его не видел. Пару раз, за все эти годы, нам передавали письма от него. В них он писал, что занят какими-то поисками, что ищет человека, что поиски затягиваются, но он надеется, скоро вернуться домой.

Так я и вырос, не зная матери, и практически не видя своего отца.

Броня, в которую де Бриан заковал сегодня своё сердце, дала трещину, он сжал кулаки, опустил голову, а в глазах его стояли слёзы. Через некоторое время, тихим, едва слышным голосом, не поднимая головы, он произнёс:

– Всё, что я знаю и умею, я обязан Педро. Он научил меня читать и писать, благодаря ему, я владею, помимо французского и испанского языков, также латынью и итальянским. Он научил меня держать в руках оружие, научил меня охотиться и читать следы, научил меня плавать, ездить верхом, да и многому чему научил… За это, я, бесконечно благодарен ему…

От внимания Шаньи не ускользнуло, что при последних словах Бриана, Педро, впервые оторвался от своего занятия-осмотра окрестностей, и взглянул на молодого барона с любовью и такой нежностью, что Шаньи, даже представить себе не мог, что такие чувства находятся в душе легендарного наёмного убийцы, в прошлом известного по всей Европе под прозвищем Петриналь. Шаньи отвесил Педро, едва заметный благодарный поклон.

– Я виделся с вашим отцом, восемь лет назад, в Париже. Он сказал, что должен кое-что сделать. Он не посвятил меня в свои планы, хотя, я и вызвался ему помочь. И поспешно уехал. Больше я его не видел.

Бриан поднял опущенную голову.

– Расскажите мне о моих родителях, какие они были. Ведь я их почти не знаю. От мамы мне остался только медальон, с её портретом.

– Видите ли Александр, мой рассказ, займёт много времени, я бы хотел многое рассказать вам о ваших родителях, особенно о вашем отце, ведь мы столько пережили с ним вместе, прошли через многие испытания, но давайте позже, в другой день. Сегодня вам надо отдохнуть, вы многое испытали и пережили. Я ведь собираюсь воспользоваться вашим гостеприимством и погостить у вас в замке. Надеюсь, вы не против, а?

Их разговор прервал Педро, который произнёс только одно слово:

– Смеркается.

Услышав его де Бриан весь внутренне напрягся и посмотрел на Педро, который в свою очередь смотрел на него. Шаньи уловил эти взгляды и сказал:

– Надеюсь, вы объясните мне, что у вас здесь происходит. Похоже на войну. Ведь так?

И Шаньи обвёл глазами комнату, где повсюду было разложено оружие. Бриан, теперь уже вопросительно посмотрел на Педро. В ответ, тот утвердительно кивнул головой.

– Да граф. У нас здесь небольшая война, с семейством Перруджи, в которой мы пока проигрываем, – неожиданно весело, с восторгом, с вызовом ответил де Бриан. – Она идёт, вот уже около трёх месяцев. А всё началось с дуэли, между мной и старшим сыном дона Перруджи. На дуэли я убил его, в ответ семья Перруджи объявила мне вендетту…

– Расскажите подробнее, господин барон, – неожиданно перебил де Бриана Педро, – из-за чего произошла ссора, ну и всё, что было потом. Время ещё терпит.

– В одно из воскресений, возле церкви, в Палермо, он толкнул меня, в ответ я…,-Александр поймал осуждающий взгляд Педро, – … ну ладно, хорошо. Мы столкнулись возле кареты, которая принадлежит сеньору графу Лопе де Сальво, он советник нашего вице-короля Антонио Альвареса де Толедо. В карете находилась дочь графа Лопе де Сальво Анна-Мария. Я подошёл к карете, подал ей руку, чтобы помочь выйти, тут подошёл Луиджи Перруджи, оттолкнул меня, ну дальше вы знаете, я назвал его наглецом, в ответ он оскорбил меня и вызвал на поединок…

– Он сам вас вызвал? – теперь де Бриана перебил Шаньи.

– Да, он сказал, что я мал летами, чтобы ухаживать за сеньоритой, и если я не согласен с этим, то он мне это докажет, всыпав по одному месту.

В ответ я спросил – Где и когда? Он сказал, что прямо здесь и сейчас.

Мы отошли на пустырь за церковью, и на поединке я убил его. Его слуги не посмели напасть на нас, со мной было достаточно людей, да и вмешались люди из свиты графа де Сальво, которые пригрозили, что позовут альгвазила[3].

Они напали на нас той же ночью, мы тогда жили в центральных покоя замка, у меня было несколько слуг, на которых я мог рассчитывать, в общем, мы отбились, но потеряли троих людей. Сразу же по приезде из Палермо, я рассказал обо всём Педро, но признаться, мы не ожидали нападения, ведь я убил его честно, на поединке, хотя этот купеческий сынок и не заслуживал этого. Да и людей дон Перруджи послал предостаточно, никак не меньше двух дюжин. Из них мы убили семерых, ещё несколько раненных они забрали с собой. После этого они больше не осмеливались нападать в открытую, а стали вести войну на истощение. Один мой слуга, отправленный в Кастелламмаре за припасами, был убит по дороге, двое других были убиты в Палермо, вчера днём, выстрелом из мушкета, прямо здесь, во дворе замка, был убит мой дворецкий Сальваторе. Остальные мои слуги попросту разбежались, крестьяне тоже, запуганные людьми Перруджи, оставили свои дома и подались кто куда. Однажды, они чуть не подстрелили и меня. Я тогда отправился в горы на охоту, в меня выстрелили, но пуля попала в лошадь. Это была наша последняя лошадь. Я пытался выследить стрелка, но он скрылся. Но всё-таки, периодически мы делаем вылазки за продуктами, в ближайшие селения. Пока был жив Сальваторе, было проще, а сейчас… Но мы не собираемся сдаваться, мы с Педро решили нанести удар, мы победим в этой войне… Так что, господин граф, ваше желание остаться здесь… В виду этих обстоятельств…

– Милый юноша, я в вас не ошибся, вы сильны и храбры. Может быть, также как ваш отец, слегка безрассудны, но как говорил Святой Эразм Ротердамский – Фортуна любит людей не слишком благоразумных, но зато отважных. Неужели вы думаете, что после всего, что вы рассказали мне, я оставлю вас? Если бы вы не были сыном моего друга, я бы счёл это за оскорбление, за обвинение меня в трусости.

– Граф я нисколько не сомневаюсь…

Шаньи не дал ему продолжить:

– Ваш отец и Педро, – граф слегка поклонился в сторону Педро, – правильно вас воспитали, вы благородны и храбры, вы правильно поступили, пойдя на поединок с этим Перруджи, ведь честь превыше всего. Вас ведь учил фехтовать Педро? Ведь так? Тогда у этого сеньора не было ни одного шанса, я уверен.

– Он был старше меня, служил в армии. Поверьте, это был не простой противник.

– В этой войне можете смело рассчитывать на меня и на Буше, я помогу вам. А теперь, мой молодой друг, пора вам отдохнуть, да и мне не мешало бы поспать. Какие покои прикажете занять, дорогой хозяин? – сводя всё к шутке спросил Шаньи.

– Вы можете занять соседнюю, правую надвратную башню. Там оборудованы роскошные апартаменты. До вчерашнего дня в ней жил Сальваторе. Надеюсь, они не знают о вашем появлении.

– Напрасно надеетесь. Кто-то уже полдня наблюдает за замком, в-о-о-о-н из тех кустов, он терпелив и усидчив, если бы не пара его ошибок, боюсь, что и я бы его не разглядел, – на испанском сказал Педро.

– Да, Александр, сегодня, проезжая через селение, которое расположено неподалёку, в низине, мы видели вооружённый отряд из девяти человек. Его возглавлял какой-то франтовато одетый мужчина.

– Значит сегодня? – к никому не обращаясь, спросил де Бриан.

Ответил ему Педро:

– Скорее всего да, они давно уже хотят покончить с нами, на их взгляд, эта война чересчур затянулась, а приезд графа, ускорил события. Они наверняка решили, что мы его наняли, ну или ещё что-то, в таком роде.

Шаньи никак не отреагировал на последние слова Педро. А наоборот весело сказал:

– Ну, что ж господин барон, спокойной ночи, и до скорого свидания. Буше! Позаботься о лошадях и запри их где-нибудь, чтобы наши ночные гости не угнали их.

– Я проведу вас в ваши покои, господин граф! – поддерживая шутливый тон, сказал де Бриан.

– Благодарю за любезность, господин барон!

И они оба весело засмеялись. Даже старина Педро не смог сдержать улыбку.

Барон и граф прошли по галерее над воротами и оказались в правой башне. Обстановка в ней была поскромнее. Здесь стоял стол, пара стульев и такая же сколоченная из досок лежанка.

– Вам нужно какое-то оружие?

– Нет, Александр, благодарю, у нас всё есть.

– Ну, тогда, спокойной ночи, господин граф.