Читать книгу Пашня. Альманах. Выпуск 1 - Creative Writing School - Страница 4

Ничего не могу с собой поделать: мне нравятся эти рассказы. Каждый своим и по-своему.

Оттого ли, что я присутствовала при их рождении, что прожила с их авторами общие несколько месяцев 2015 года, а с некоторыми и больше? Не думаю. Оттого ли, что большинство из тех, чьи рассказы публикуются ниже, до прихода в нашу школу никогда не писали законченных текстов, и вот какие-то 10 недель раскрыли в каждом несомненный литературный талант? Нет. Потому что даже если вычесть все это наросшее тепло, родство, все эти педагогические радости, останутся живые истории, рассказанные неповторимо, каждая о своем.

Итак, мне нравится «Сувенир» Юлии Виноградовой. Анекдот и прикол – историю о том, как полиция в аэропорту приняла за опасное оружие игрушку, – Юля превращает в драму предательства, разрыва с родным городом, любимыми людьми, завершающуюся внезапным обретением нового дома. Все это изложено на нескольких страничках – лаконично, емко, почти сурово и с безупречной точностью, психологической достоверностью. На наших глазах из семечка (анекдота) вырастает дерево.

А «Латексный костюм в шкафу» Анны Комиссаровой? Тоже прекрасен. Нетривиален! И по набору персонажей, и по теме, и по идее. Это рассказ про московских фриков – полубогему, поселившихся однажды в съемной квартире старого доходного дома на Цветном бульваре вместе с самим рантье, бывшим фотографом и кинооператором, который хранит в шкафу латексный костюм. Сквозь щели его шкафа и этого текста тихо сочится атмосфера странности, бесприютности и полного одиночества каждого из героев, их общей раненности молодостью, как сказано, впрочем, в другом сочинении. Нет, не только молодостью, но и временем. Этих странных людей бог его знает каким ветром занесло в сегодняшнее, очень неуютное для них время, от которого они надеются спрятаться в модном баре «Симачев» или в другой стране, но попытки их обречены. Самый, пожалуй, грустный и неожиданно злободневный в подборке рассказ. «Потерянное» поколение в России образца 2010-х годов.

«Мне не страшно» Михаила Кузнецова – негромкий рассказ о любви, мужа к жене и сыну, героя к миру, который на глазах захирел: деревня, когда-то переполненная жителями, за десять с лишним лет почти опустела, непьющий, один из самых достойных в деревне парень Ваня сделался алкоголиком, жена из веселой красавицы превратилась в лежачую больную. Ей кажется, что смерть близко, и она хочет крестить сына поскорей. Митя идет пешком 12 километров за батюшкой в райцентр, лишних денег на такси нет, а Ваня напился так, что не смог отвезти. Но батюшка отказывается ехать в деревню – без двух огласительных бесед с крестными родителями крестить младенца нельзя. Митя находит выход. Прочитайте – увидите какой. Сквозь внешнюю тишину этого рассказа – здесь никто не кричит, не рвет на груди рубаху, не рыдает – проступает глубинный стоицизм главного героя, он несгибаемый, и пока он жив, будет стоять это село. С таким действительно «не страшно». Как не страшно и то, что сквозь какой-то врожденный литературный профессионализм этого текста проступает дух прозы деревенщиков, однако он присутствует здесь лишь как окликаемая традиция, не заглушая собственный авторский голос.

«Мороз» Татьяны Мазурёнок – святочный рассказ, действие которого проходит в одном из самых зимних мест на земле – Якутске! Как и предписано законами жанра, рассказ источает ощущение волшебства, хотя никаких волшебников и дедов морозов тут нет, просто под школой прорвало трубу и за ночь в подвале образовалась «настоящая ледяная крепость». Ее увлекательное описание – с норами, желобами, белой королевской залой и создает атмосферу сказки, близкого чуда, которое действительно вскоре вырастает на пороге дома одного из героев рассказа. Это самый светлый в подборке рассказ, недаром в конце его звучит именно это слово, «свет!»

«Надя» Юлии Орловой – горестная история девочки с «фиалками в голове», с которой столько доброго и счастливого было связано в жизни героини, пока после катастрофы принцесса не превратилась в слабоумное чудовище. История Наденьки дана в очень метко описанных интерьерах: «Сквозь дрему я почувствовала запах детства. В этой поздней электричке пахло пирожками – жареные, толщиной с сосиску, девять рублей пачка, обернутая целлофаном, их можно было купить в пекарне у поликлиники» – и вот они, пирожки, электричка, поликлиника – сочные, живые. В итоге получился идеально тонко прописанный портрет, который может украсить и длинный рассказ, и повесть, и роман.

Миниатюра Александры Подольской «Мальчики» сводится к шутливому дон-жуанскому списку героини, ее воспоминаниям о мальчиках, которыми довелось когда-то быть любимой или просто отмеченной. Всего три кратких сценки, тем не менее из них складывается вселенная – вот она поэтика недоговора, хемингуэевская теория «айсберга» в действии, когда три штриха создают вселенную, трагичную, нежную, прозрачную.

«Поцелуй» Дианы Янбарисовой – о том, что ничего другого у людей все равно нет, кроме поцелуя, который, если не оживляет мертвых, то согревает живых. Проще говоря, ничего нет, кроме, ну да, любви – старшей сестры к маленькому брату, бабушки к внукам, мамы к детям, любви, которая только одна и может заполнить бездну на месте умершего близкого человека. Любовная порука – круговая, пожалеет сестра брата, потом он пожалеет ее, а потом… так и будет тянуться связь, потому что любовь никогда не престает. И еще даже по такому небольшому тексту очевидно, Диана – мастер необыкновенно тонких и красивых описаний, напоенных чувством цвета, света, движений воздуха: «Стены комнаты бледные, слабо светится пол, отражая окно. Матовый воздух залетает внутрь теплого спящего Ромы (на подушке, как всегда, мокрое пятнышко слюны), мамы, как будто спокойно, только по пальцам закрывающим рот, текут серые струйки туши». И из двух предложений поднимается образ утра, в которое уже пришло горе и пустота, но все это герои переживут, потому что… см. выше.

Вот такие семь поцелуев читателю – лаконичный, потерянный, стоический, светлый, сочный, нежный, красивый.