Читать книгу Миниатюры. Очерки. Заметки. О том, о сём - Дамир Миннихазиевич Садыков - Страница 22

А дело было так.

Пятница. Конец рабочего дня. Летний вечер. Нас трое в беседке на детской площадке. Соображали. Хорошооо! Хучь икону пиши «Соображение Троицы».

Стемнело. Из темноты люди в чёрных очках. Прервали в апофеозе процесс соображения. Вежливо предложили нам сесть в фургон с надписью «Хлеб».

Привезли к зданию за оградой с колючей проволокой. Завели вовнутрь и, по очереди, провели в кабинет с табличкой на двери «Гипноз».

В кабинете дядька в белом халате уложил нас на лежаки и всё водил перед глазами руками, и повторял – Ты майор ВВС. Ты космонавт. Ты был в Космосе. Ты был в невесомости.

Потом спросил каждого – Кто ты?

Все ответили – Я космонавт.

Из кабинета снова в фургон.

Один из тех, что в чёрных очках, по-видимому, старший, сказал водителю – Едем на Байконур.

И, по-видимому, сотрудники Роскосмоса, привезли нас на Байконур или куда там ещё.

Старший сказал, что мы полетим на околоземную орбиту, на МКС, где уже находятся двое россиян и трое наших американских друзей.

Нас одели в скафандры, а по мне так в водолазные костюмы. Завели в ангар, подвели к ракете и показали нам наши места.

Мы расселись по своим местам и стали ждать старт.

Что-то загудело, затряслось, и голос в наушниках сообщил, что мы летим в Космос.

Летим, так летим…

В иллюминатор лёжа всё равно не глянуть. Да там и не видно ничего. Сплошной туман, как в парилке общественной бани.

Часа через два-три голос сообщил, что мы в автоматическом режиме приблизились к МКС и состыковались.

Переходной люк, три наших американских картавых друга и двое наших, мужик и баба.

Объятия. Чмоки-чмоки. Модуль. Для наших – труба, где-то два на три метра.

Всё по команде.

Команда «Отбой».

Спальные мешки. Холод. Духота. Климат-контроль только в модуле наших американских друзей. Храп. Пердячий пар. Форточки нет. Посещение туалета. Туалет за шторкой, стульчак и ведро. Несколько раз за ночь. Диарея после вчерашнего. Вонь. Толкотня. Недосып.

Утро. Подъём. Башка. Гул.

Туалет. Очередь. Ругань. Пропустите женщину. Диарея. Поиск того, кто обделал клозет, как в плацкартном вагоне. Поиск того, чья очередь делать уборку. Скандал. Драка с нашими американскими друзьями. Порванные провода. Короткое замыкание. Пожар. Задымление. Отравление продуктами горения. Перед глазами какие-то люди в скафандрах с огнетушителями.

Недоумение – Из какого они модуля? Из китайс…

Потеря сознания.

Возвращение сознания.

Недоумение – Кто потушил огонь? Кто наладил электрику? Кто убрал в туалете?

Все молчат.

Дошло. Мы участники кино-теле-шоу под названием «Покорение Космоса», вроде «Дома-2». Лохотрон, одним словом.

Умывание. Бритьё. Маникюр-педикюр. Смена нижнего белья, водолазок, носков. Гимнастика, тренажёры.

Завтрак.

На завтрак манная каша и творог Бирюлёвского экспериментального завода. За творогом очередь.

В российском модуле на МКС нет холодильника и микроволновки. Там и без холодильника холодно. Продукты лежат вдоль корпуса модуля трёхмиллиметровой толщины. Всегда свежие.

Съёмки эксперимента над мухой дрозофилой.

Домогательства женского пола.

Жёсткий отказ.

Домогательства мужского пола.

Ещё более жёсткий отказ.

Крема, пудра, укладка причёски.

Фотосессия. Интервью журналистам из ЦУПа.

Обед.

Снова съёмки эксперимента над той же мухой.

Ужин.

Отход ко сну.

Снова домогательства с угрозой обвинения в изнасиловании.

Ссга.

Отбой.

И так месяц. Одни сменяют других. Оказывается, таких, как мы, космонавтов, много. Всех и не упомню. Японец с малайцем были. Был даже один, то ли чукча, то ли монгол. Все ломанулись в космической лабуде поучаствовать, как по команде.

За месяц забыл, как алкоголь пахнет, хотя контрабандой он однажды попал в съёмочный модуль. Был один ухарь, Лёха Леонов, покойник, Луна ему пухом, который говорил, что МКС весит 450 тонн, как семь железнодорожных гружёных вагонов. Он, когда в перекрытый Космос выходил, коньяк сумел протащить в российский модуль.

Через месяц нам сказали, что мы выполнили программу исследований мухи дрозофилы стоимостью в один миллиард деревянных, и наш полёт заканчивается.

Мы забрались в тесную капсулу. Она задрожала и, минут через пять, нас тряхнуло. Прилетели, значит.

Встреча. Люди в белых халатах. Посоветовали помалкивать и говорить по бумажке, ибо, первое правило Роскосмоса гласит – Если вы гражданин РФ, вам не больше 35 лет, и вы умеете хранить государственные тайны, у вас есть шанс стать космонавтом.

Фотосессия. Журналисты. Интервью. Награждение. Гастроли по школам и детским садам… Детям лапшу на уши вешать, как там, в Космосе, и как там, из Космоса, и о том, что в Космосе Бога нет и что Земля, это шар.

А никуда не денешься. Да и… Не жизнь, а житуха, сплошной дом отдыха. Бабки-то башляют Роскосмосу немерянные. Не гляди, что лохотрон. Таких бабок, что я получаю в Роскосмосе, на заводе за сто лет не заработать.

Похоже, эти, что в чёрных очках, из ЦУПа, нас с кем-то спутали тогда. Из-за чего вся эта космическая лабуда с нами и приключилась. Гипноз на пьяных не действует. Но я им об этом не сказал. Никому не сказал.

Жене рассказал, где я летний месяц провёл, и куда в командировки езжу. Жена не поверила. А кто поверит? Думала, что я того, мозги пропил, пока деньги не увидела, какие ей и не снились. За моё молчание. С тех пор, с моего мундира подполковника ВВС, пылинки сдувает. Говорит – Ты ж у меня космонавт.

МКС – Международная космическая станция.

ЦУП – Центр управления полётом.