Читать книгу Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа - Страница 20

Как получилось, что он сошел с ума? Ну, если честно, он взял и потерял рассудок…[12] Александр вздрогнул и проснулся. «Ну все, – подумал он, – совсем с катушек съехал». Он поразился вовсе не тому, что во сне увидел себя в роли Гамлета, текст которого знал наизусть, а схожести обстоятельств. И почему же его послали в Англию? Ну, потому что он сошел с ума. Пускай там снова и войдет в ум. Впрочем, даже если не войдет, там это большого значения не имеет. Это не будет бросаться в глаза, там все, как он, сумасшедшие.[13]

Александр погладил себя по голове. «Бедный Йорик», – усмехнулся он.

Так и было. Мягкая посадка в аэропорту Хитроу. Несколько минут на получение багажа и прохождение паспортного контроля. На выход туда. Свенсен писал, что его будут встречать. Александр прошел по зеленому таможенному коридору и тут же увидел табличку:

АЛЕКСАНДР СОМОВ,

you are welcome!

Ну welcome так welcome. Как говорится, thank you very much.

– Thanks, – сказал Александр табличке, головы из-за которой видно не было.

– Привет, дорогой, – ответила табличка женским и до боли знакомым голосом.

Александр вздрогнул от неожиданности. Ему меньше всего на свете хотелось бы встретиться с обладательницей этого голоса. Но это желание (вернее, нежелание) еще никак не сформулировалось в его голове, а голова эта уже была схвачена обеими руками Ирины и придвинута для поцелуя. Он не успел толком увидеть Ирининого лица, а ее влажный и острый язык уже хозяйничал у него во рту. Александр давненько ни с кем не целовался, даже с женой. А тут Александр и глазом не успел моргнуть – и уже провалился в поцелуй, как в личную несознанку или, лучше сказать – как в коллективное бессознательное. Да, так сказано лучше, но Александру от этого было не легче. Пока поцелуй длился, проблем не было, но как только он был прерван под давлением пассажиропотока Хитроу, сразу же двойная ответственность навалилась на Александра: классическая ответственность мужа перед женой и релятивистская ответственность перед невесть как всплывшей из его прошлой жизни Ириной.

Теперь он был обречен на гибрис, пользуясь термином древних греков, который последующим поколениям варваров так и не удалось перевести на свои языки. Даже произносить его толком не научились. По-русски, например, то ли гибрис, то ли гюбрис – с ударением на первом слоге. Гибрисом греки называли нарушение мировой гармонии. Христианская цивилизация пыталась заменить его понятием греха, но все не то: грех – это мелко.

Ну, попал – так попал! Ирина была его первой любовью в университете, еще на первом курсе. Из-за этой любви он долго и тщательно изучал античную литературу. Все пересдавал и пересдавал. Другие экзамены и зачеты как-то удавалось проскакивать, познакомившись с предметом буквально за два-три дня, не посещая лекций и не читая кучи книг. А античку так сдавать было жалко: античность он любил с детства, это была его действительно первая любовь. Еще школьником он начал изучать историю Древней Греции, подолгу просиживая в читальном зале Тургеневской библиотеки, но завяз на Фукидиде. В универе на первую любовь наслоилась вторая – вот эта самая Ирина. И так плотно наслоилась, что весь первый семестр пошел буквально ей под подол. Она имела его как хотела и когда хотела, но при этом каким-то образом успевала учиться почти исключительно на отлично. Он же не имел в результате ничего: ни времени, ни сил.

В конце концов, чтобы высвободить время для антички и иметь право не видеться каждый день с Ириной, Александр после горячего душа с мокрой головой вышел на балкон и простоял там пять минут… Ну уж точно не меньше трех. А это был конец января, вполне по-московски холодный. Заболел он надолго и с высокой температурой, но в результате получил массу свободного времени. Такая вот любовь. Первая и вторая в одном флаконе. А вообще-то он чуть не умер тогда от воспаления легких.

Ирина его не дождалась. Ее энергия била через край, и месячной разлуки она не выдержала. У нее произошло что-то там с Петей, Александр не стал выяснять что именно. Он тоже отстранился, окончательно вернулся к своей первой любви – к античности, которую и сдал на отлично. С Ириной старался вообще не встречаться – все-таки было очень больно. Слава богу, что с третьего курса у него начались отношения с Татьяной, постепенно и ненавязчиво. Такая жена ему и была нужна. Она любила мягко и надежно. И верила в него. И ему.

И что же теперь? Рядом шла Ирина, по-хозяйски взяв его под руку и время от времени бросая на него выразительные взгляды. Сколько же ей лет? Можно дать и сорок, и двадцать пять. Серая полупрозрачная блузка, черная кожаная мини-юбка, серые чулки, черные, слегка вьющиеся волосы, нос с небольшой горбинкой, тонкие ноздри хищно раздуваются, серость глаз облагораживает, пожалуй, излишнюю черноту волос. Такой он ее никогда не видел. Она всегда была женщина-кот, теперь – женщина-вамп.

Это катастрофа, понимал Александр. В отношениях с Татьяной и так образовалась очередная трещина, но эти трещины обычно быстро срастались. Теперь же пахло катастрофой. Ирина была слишком близко, и Сомов чувствовал терпко-сладкий запах ее духов. В принципе они с Татьяной не любили этого запаха… Так то с Татьяной! Ирине этот запах шел. Александр против всего мог устоять, но этот запах просто вскружил ему голову, словно девушке-первокурснице первая вечеринка. Как это все могло совпасть: Лондон и Ирина? Здесь и сейчас.

– Подожди меня здесь, я заберу машину с парковки. – Ирина одарила его ослепительной улыбкой и уверенно направилась куда-то в сторону.

Александр не мог оторвать взгляда от этой стройной, шикарной женщины, которая опять так внезапно появилась в его жизни. И он был не одинок. Многие мужчины тоже бросали на красавицу Ирину оценивающие взгляды.

Не успела она отойти на несколько метров в сторону, как у него зазвонил телефон. Это еще кто? Александр с удивлением увидел на экране номер Мигеля.

– Александр, у меня нет много времени, – не здороваясь, с места в карьер затараторил по-русски темпераментный испанец, впопыхах делая больше ошибок, чем обычно.

– Привет, Мигель, я в Лондоне, я так рад…

– Я знаю, что ты в Лондоне. Мы имеем совсем мало времени. Слушай внимательно и не перебивай. Ты прямо сейчас, ни с кем не разговариваешь, возвращаешься в здание аэропорта. Я ждать у стойки регистрации под номером тринадцать. Я даю тебе билет на самолет до Москвы, который будет вылетает через час. В Москве тебя встретят и отвезут домой. Остальное я рассказать тебе у стойки. Пойми, это быть очень важно.

– Мигель, ты с ума сошел, подходи ко мне, я стою у выхода. Представляешь, меня встретила университетская подруга. Поедем с нами, пообедаем вместе, поболта…

– Алекс, не перебивай. Ты не должен читать свой доклад. Ты должен возвращаться в Москву. Так будет лучше. А потом, я знаю, тебе нужны деньги. Все это не бесплатно. Ты получишь очень большую сумму. Тридцать тысяч фунтов.

– Слушай, я прилетел на конференцию по Шекспиру и никуда не собираюсь улетать, – разозлился Александр, – по крайней мере в течение недели. Я хочу посмотреть Оксфорд, побродить с тобой по окрестностям, поговорить о Шекспире.

– Какой Шекспир! Ты не понимаешь? Может случиться непоправимое. Я тебе друг. Все. Никому о моем звонке не говори. Никому.

Мигель на полуслове оборвал разговор.

– Только прилетел и уже с кем-то болтаешь. Жене докладывался?

Ирина подошла так внезапно, что Александр даже вздрогнул:

– Ты меня напугала. Да нет, не жене. Так, один сумасшедший шекспировед звонил…

– Видок у тебя, по правде сказать, обалдевший!

Александр чувствовал, что после этого дурацкого звонка Мигеля вид у него был действительно не слишком уверенный. Ирина подозрительно на него смотрела.

– Обалдеешь тут от таких сюрпризов. Слушай, откуда ты взялась?

– С парковки.

– Да нет, вообще. – Александр наконец взял себя в руки.

– Садись в машину, по пути все расскажу.

– А ты уверена, что меня никто не встречает? – Он немного помялся. – Мне сказали, что меня встретят…

– А тебе кто-то еще нужен?

– Ну, будет неудобно…

Она нажала на брелок сигнализации. Открылся багажник.

Ирина с ехидной улыбкой посмотрела на Александра:

– Ты будешь чемодан грузить или пойдешь искать кого-нибудь поудобнее?

Александр не стал отвечать. Он не хотел ввязываться в словесную дуэль-флирт. Молча поставил чемодан в багажник и сел рядом с ней на переднем сиденье милого такого автомобиля – никогда он толком не разбирался в марках. Александр смотрел по сторонам. Чуть отъехали от аэропорта, и стало очень симпатично вокруг, загранично так. И Ирка рядом. Он не выспался и чувствовал себя как во сне.

– Ладно, не волнуйся. Я здесь работаю. И представляешь, когда мне сказали, что мне нужно будет встречать тебя… Правда, я до конца не поверила, мало ли Сомовых Александров занимаются Шекспиром…

– Ирка, я как пьяный.

– Зато я протрезвела. Сиди молча, смотри по сторонам, а то я врежусь в кого-нибудь. Здесь это не принято. Неудобно будет, – добавила она и провела рукой по его волосам. – Ну все, все.

Александр подавленно молчал. Сидел и молчал. Всю дорогу до Оксфорда. О чем он думал? Вероятно, о звонке Мигеля, о его внезапном бегстве из квартиры Александра, о неожиданном появлении Ирины, о ссоре с Татьяной, о предстоящем докладе, который должен произвести фурор в научных кругах. Да мало ли чего не передумаешь за час с лишним по пути в загадочное будущее, когда за рулем сидит такое далекое, но такое милое прошлое!

– Приехали. Давай документы.

– Вот.

– Вынимай чемодан и иди на ресепшн.

Пока Александр возился с багажом, все было оформлено.

– Вот твой ключ. Пока.

– Ира, и ты так исчезнешь в никуда, как из ниоткуда появилась?

– На какую часть твоего вопроса я должна ответить? Впрочем, я поняла, что это не вопрос.

– А что же?

– Это просьба, даже мольба!

– Ира…

– Что, Александр Дмитриевич? Опять заболеть собираетесь? Не стоит.

– Ира…

– Что, Ира? Ладно, держи визитку. Будешь здоров, позвони.

И ушла, унося с собой этот запах. В лифте Александр поднес ладонь к лицу, закрыл глаза и изо всех сил вдохнул…

Он вздрогнул от того, что увидел над собой лицо стюардессы.

– Еще кофе, сэр? Или виски?

– Что? Почему? Я ничего не просил.

– Мне показалось, вы мне помахали рукой.

– Нет, виски не надо. Черный кофе. С сахаром.

– Сию минуту, сэр. Конечно, Ирина – это его личная проблема, может быть, его крест на всю жизнь, но как она могла оказаться впутанной во всё это? Нет, он даже не хотел ее рассматривать как человека, активно участвующего в этой игре. А почему, собственно, нет? Потому что связь с ней в Оксфорде – его гибрис? Таня пошла на подработки в «Опус Деи», и он сразу же подумал, будто она что-то знает, а Ирина легла с ним в постель – и он ее уже не хочет ни в чем подозревать? Нет, как все-таки логика зависит от наших страстей! Конечно, все хочется забыть, но придется вспомнить и это до мельчайших подробностей. Тем более что, несмотря на гибрис, подробности были довольно приятными.

Принесли кофе. Разбуженный шуршанием Эдуард сладко потянулся и снова закрыл глаза. Кофе сладкий, но на душе было горько. Да, Ирину нельзя не брать в расчет. Придется брать. «Только не так, как я это сделал в Оксфорде», – по привычке скаламбурил Александр и сам на себя разозлился.

Нужно проанализировать всё, не отвлекаясь на эмоции. Теперь он сам себе мисс Марпл, и никто ему персонального Эркюля Пуаро не выделит. Не в кино он. Хотя сюжет закрутился будь здоров…

Нужно собраться, нужно отключить эмоции. Но как, если вспомнить, что произошло между ними в Оксфорде всего три дня назад… Как это сказать? Ни вчера, ни позавчера, значит, третьего дня.

В Оксфорде третьего дня Александр принял душ и переоделся. Вещи были продуманно и очень аккуратно уложены в чемодане, поэтому ничего из того, что было наглажено им перед дорогой, не помялось. В карточке постояльца значился полный пансион: завтрак, обед и ужин. Александр удовлетворенно убрал карту гостя в карман и спустился вниз узнать, не пролетел ли он мимо обеда. Конечно, с персоналом гостиницы Александр каламбурить не стал, а просто выяснил, где ресторан и в какие часы работает.

– Для вас всегда, – серьезно ответил важный мужчина средних лет с очень круглым лицом и неожиданными на таком лице гитлеровскими усиками. – Пожалуйста, вот туда, вниз по лестнице. – И он сделал попытку сопроводить гостя к обеду.

– Нет-нет, спасибо, не беспокойтесь. Я сам найду, – быстро ответил Александр и спустился по каменной винтовой лестнице.

Ресторан выглядел как подвал старинного замка, чем, в сущности, и являлся. Александр показал карточку официанту, и тот предложил сесть на любое место. Александр забился в самый угол. Ему тут же принесли меню, он быстро выбрал и наконец-то огляделся. Собственно говоря, весь зал взглядом было не окинуть, так как он был неправильной формы – конец его куда-то заворачивал, и Александр видел только часть ресторанного помещения. В зале царил полумрак, хотя на каждом столике по центру стояли светодиодные фонарики в форме свечей, которые можно было повернуть в любую сторону, чтобы как следует рассмотреть то или иное блюдо. Посетителей хватало, но из-за недостатка света они не замечали друг друга. Александр с удовольствием съел стейк из телятины, запивая красным марочным вином. Напитки тоже были включены в стоимость, но его это уже не удивило.

Откинувшись на диванчике, спинка которого прислонялась к стене из старого, обработанного только веками камня, Александр впал в благодушное настроение: он был сыт и слегка пьян, но не от вина, а от всего происходящего. Все-таки Оксфорд, университет, одна из колыбелей европейского образования. И он здесь… И еще Ирина. Даже вино пятнадцатилетней выдержки не перебило вкуса поцелуя, а только добавило ему аромата. Да, Ирина! Черногривая бестия… Он достал из кармана ее визитку, поднес к глазам и тут же почувствовал, как терпкий яд проникает в него: визитка была пропитана теми же духами.

Александр понял, что сопротивление бесполезно. Хэнде хох! Теперь он не устоит, вернее, уже не устоял. В происходящем он не чувствовал больше гибриса. Тут был иной мир, к тому, московскому, не имеющий никакого отношения.

Александр уже набирал в мобильнике незнакомые цифры телефона своей старой знакомой. Мы же не отвечаем за свои действия, когда спим? Значит, все дозволено. Да и, собственно, что все? Топором же он никого убивать не собирается. «Это как сон! – успокоил он себя. – Это просто приятная игра!»