Читать книгу Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа - Страница 24

Решать проблемы надо по мере их поступления, успокаивал себя Александр на другое утро. Он проснулся позднее, чем было нужно, чтобы успеть на первые два доклада утреннего заседания. Но, по правде сказать, его гораздо больше беспокоил завтрак. Голодать до обеда ему решительно не хотелось, а денег у него осталось немного, и не было никакой охоты попусту проедать их. Раз все включено, значит, все включено, кто бы это ни включил. «Назад деньги ни им, ни мне не вернут», – резюмировал он.

Но эта самая незначительная из проблем Александра решилась сама собой, как только он появился в ресторане. Утренний шведский стол, конечно, уже закончился, но ему моментально накрыли столик и предложили роскошный выбор блюд. Чего там только не было! Свежеподжаренные хрустящие гренки дымились на тарелке, от белоснежного йогурта, искрившегося на свету, веяло прохладой, розоватая буженина источала едва уловимый чесночный аромат, яичница таращила на него свои желтые глазищи, черная икра призывно отпотевала в хрустальной мисочке на льду, бутылка с французским шампанским в нетерпении раздувала бока в ведерке рядом со столиком, но самое главное, от чего Александр окончательно проснулся, был манящий аромат какого-то поистине волшебного кофе.

Это тебе не стандартный континентальный завтрак: сосиска с булочкой и помятым круассаном или какие-нибудь бэкон энд эггз! И уж тем более не английский брэкфест… Что за волшебная метка была на его гостевой карте, Александр никак не мог понять. Но как только он утолил голод, к нему вернулся ночной страх. И виной всему была именно икра. Всякие там ветчины с буженинами да четыре вида сыров его не пугали, но когда он представил, сколько здесь стоит черная икра, намазывать ей второй бутерброд ему расхотелось. Он погрыз фисташек вперемешку с миндалем, чтобы как-то успокоиться.

Все ясно как белый день, начатый с черной икры, – его просто покупают. Потом к нему подойдут и скажут: кушали нашу икру? Вернее, вашу икру за наши деньги? Будьте любезны, отработайте. Вот вам шарашка, и трудитесь на благо нашей родины. Кто платит, тот и заказывает музыку. Dura lex sed lex. Закон суров, но это закон. Дура лекс…

Нет, сам дурак – что ж дальше-то делать? Александр ответил на традиционный русский вопрос традиционным же русским ответом. Он налил полный фужер шампанского, выпил залпом и совсем уж по-русски закусил икрой – ложкой прямо из мисочки. «Вдова Клико», между прочим, заметил Александр и почему-то сразу вспомнил про Ирку. Может, ей поплакаться? Нет, это уже слишком. Это ему обойдется еще дороже. И так он из-за нее потерял бдительность.

Вообще, какого дьявола шекспировский вопрос вдруг взволновал африканского диктатора? Или их интересуют математические способности Александра? Да, в молодости он увлекался математикой – папа руку приложил. Признак Коши, гипотеза Эйлера, теорема Ферма… Но кто об этом знает? А только за потенциальные способности еще никому полмиллиона не предлагали. Нет, что-то здесь не так.

Стюардесса быстро разносила обед. Вот оно, принципиальное отличие от экономкласса: стеклянная посуда, металлические приборы, в баре любой напиток и почти ресторанное питание. Ну разве чуть хуже, чем в оксфордском отеле, промелькнуло у него в голове. «Я правильно тогда подумал, что с этим диктатором что-то нечисто», – снова принялся размышлять Александр о недавних событиях. Полмиллиона долларов ему собирался платить диктатор страны, экономика которой даже не трещит по швам, а лежит во прахе: инфляция более десяти тысяч процентов в год. Абсурд.

Но возможно, через него действуют другие. Кто же? «Опус Деи», кто еще! Эдуард! И… Мигель. Хотя они, по-видимому, по разные стороны баррикад. Один все время твердит как пономарь: не занимайся Шекспиром, не занимайся Шекспиром. А чем Александру еще заниматься, если он шекспировскому вопросу всю жизнь свою сознательную отдал?! Другой миллионы предлагает, только давай заканчивай исследование. И Мигель тоже поет с чужого голоса. Но вот чей это голос? Время одиночек прошло, партии, организации, тайные и явные, – вот кто правит миром. Александр поморщился: до чего же все банально!

Думать-думать! Проповедь святости в миру – девиз «дела Божьего». Шакспер святым, очевидно, не был, а вот тот, кто скрывался под его именем, определенно претендовал на святость: ничего, мол, мне не нужно – ни имени, ни гонорара. Все жертвовал бедным, а тут как раз сын перчаточника подвернулся! Чем тот загадочный автор не святой? Вот его бы на щит и на знамя. А еще можно доказать, что он как-то связан с розенкрейцерами – тоже все-таки братья во Христе.

В общем, прелатуре Ватикана тут есть чем идеологически поживиться… Сами они, конечно, действовать не будут, а вот под прикрытием африканского диктатора продвинуть свое Божье дело – это вариант. Кто подумает, что «Опус Деи» связался с африканским диктатором? Такого и Дэн Браун бы не посмел предположить, а уж он чего только не навыдумывал. Александру о нем Таня рассказывала… Он скривился от внезапной боли в затылке, вызванной воспоминанием о жене. Вот и считай после этого, что мысль нематериальна. Мысль о Татьяне тут же запульсировала мигренью.

Он отдал стюардессе посуду и предался воспоминаниям, закрыв глаза и надеясь забыть о боли.

Погрузившись в глубокую задумчивость, Александр не заметил, как сделал себе еще один бутерброд с черной икрой. Когда же, наконец, увидел этот плод своей задумчивости, усмехнулся, пробормотал что-то вроде «Коготок увяз – всей птичке пропасть». Раз икра уже подана, съест он ее или не съест, значения не имеет. Хоть энергии наберется, утешился он, наливая себе чашку кофе.

Александр и не догадывался, насколько он был прав: энергии в текущие сутки ему предстояло израсходовать исключительно много. Ближайшее потрясение ожидало его буквально через пять минут.

Войдя в номер, он сразу же насторожился. Тапочки у кровати аккуратно стояли носик к носику, параллельно друг другу. Он точно помнил, что оставлял их буквой «Т»: один тапок перпендикулярно кровати, другой – параллельно. Поработали уборщицы? Но это предположение тут же пришлось отвергнуть. В номере никто не убирался. Как ни тщательно застилал постель Александр, горничная перестелила бы ее по-своему. Да и уборку здесь начинали позднее, так, чтобы не мешать постояльцам: сначала выясняли, покинули ли они гостиницу, и только потом вторгались с пылесосом. Это и было высшим классом сервиса пятизвездочного отеля – его ненавязчивость!

Итак, он отсутствовал всего полчаса, а в номере уже кто-то побывал. Причем не просто побывал, а пытался скрыть следы вторжения. Если бы заходил какой-нибудь электрик-сантехник, то он вряд ли бы обратил внимание на его тапки. Задел бы походя – и все, лезть бы Александру за ними под кровать! А тут получается, кто-то прошел мимо его кровати и случайно задел тапку. Когда же этот кто-то выходил, то заметил, что тапки стоят неровно, и, стараясь замести следы, поставил их в классическую по тапочному уставу позицию.

Александр внимательно осмотрел свой номер. Больше никаких проколов утренний гость не допустил – все на местах. И в шкафу вроде бы ничего не тронуто. И чемодан лежит, где лежал. И в чемодане все как будто бы на месте… Стоп! Не все! Пропал ноутбук! Он точно помнил, что положил его на дно чемодана, под тренировочный костюм, который не стал вынимать, так как в номере были халаты. Вот тебе и пятизвездочный отель! Александр в отчаянии сел в кресло. Ноутбук ему было жалко. Столько лет он с ним. Дитя дефолта! Где он теперь себе другой возьмет? Папочке в ноги кланяться? Просить лэптоп с барского плеча? Александр почувствовал себя униженным от одной этой мысли.

Но что в этих случаях принято делать? В полицию идти? Администратору жаловаться? Управляющему? Да, пожалуй, второе эффективнее. Эти найдут скорее, лишь бы не вмешивать в дело полицию, не портить репутацию гостиницы. Александр позвонил на ресепшн:

– Алло, это Александр Сомов из тринадцатого номера… А… вы видите? Отлично. Сэр, я через семь, нет, восемь минут спущусь. Мне срочно нужно поговорить с администратором, а еще лучше с управляющим… Да, это очень важно и срочно… Спасибо.

Александр быстро привел себя в порядок. Он не очень переживал, что вместе с ноутбуком пропала какая-то информация. На домашнем компе было все, что в ноутбуке, и даже больше. А потом у него всегда с собой была флешка, на которую он копировал телефонную записную книжку и документы, что были в работе. Правда, флешка у него была не такой уж и большой – всего тридцать два гигабайта, – но тем не менее на нее помещалась вся важная информация… Единственное, чего там не было, так это последнего, отредактированного в самолете файла с докладом, – потеря не большая, тем более что сам доклад лежал в папке в распечатанном виде. Но Александру банально было жалко ноутбука. Уже дюжину годков он служил ему верой и правдой, и вот сейчас, когда Александр начал последний раунд борьбы между верой и правдой в решении шекспировского вопроса, он лишается своего преданного друга! Нет, курс на администратора!

Внизу, на стойке регистрации, его ждала целая делегация: два менеджера, дежурный администратор и даже сам управляющий. Он оказался очень высоким, худощавым, седым мужчиной с пластикой пантеры.

– Рад вас приветствовать, господин Сомов. Что-нибудь случилось? Надеюсь, ничего серьезного, сэр?

– Спасибо за заботу. Ну что вы, сэр, разве я бы позволил себе вас побеспокоить из-за какой-то мелочи.

– Тогда давайте сядем в кресла вон там, в зимнем саду.

Управляющий провел Александра в зимний сад, ухитряясь быть одновременно и впереди и сзади клиента.

– Сэр, я вас очень внимательно слушаю.

– Не стоило так беспокоиться. Хотя дело и важное, но никакого секрета в нем нет: у меня украли ноутбук, – достаточно громко сказал Александр.

Управляющий тут же вскочил и всплеснул руками. Казалось, он старался впитать своим телом излишнюю громкость последней фразы. И быстро-быстро, но тише, чем раньше, заговорил:

– Вы очень-очень правильно поступили, что обратились к нам. Это чрезвычайно мудрое и взвешенное решение. Благодарю, от души благодарю вас за это. Конечно, конечно, это наше дело, и больше ничье. Как это могло произойти? Двенадцать лет у нас не происходило ничего подобного. Последняя кража из номера случилась еще в прошлом тысячелетии. В любом случае, при любом раскладе мы компенсируем вам все… – Он опять ухитрился совместить практически несовместимое: одновременно ходил вокруг Александра и нависал над ним. – А вот нам и кофе принесли.

На полусогнутых ногах бесшумно подлетел официант в сопровождении самого метрдотеля. Официант нес огромный поднос с кофе, молоком, шоколадом, водой и различными сладостями. Метрдотель, тот самый, с усиками Гитлера, торжественно поставил ведерко со льдом и явил всеобщему обозрению бутылку шампанского, на этот раз Crystal.

– Прошу вас, шампанское, – просвистел метрдотель.

– Благодарю вас, не стоит, – отмахнулся Александр.

– Стоит, стоит, – отозвался управляющий, – очень дорого.

Александр знал, сколько стоит Crystal. Почти по тысяче фунтов за бутылку в розницу – видел накануне в винном погребе, куда зашел из любопытства.

– Да не буду я, спасибо, конечно…

– Тогда мы отнесем вам в номер. Это подарок от отеля. – Метрдотель мгновенно испарился. – Но от кофе же вы не откажетесь? Я знаю, вы любитель.

Столик уже был сервирован, и официант разлил им кофе. «Откуда он знает про кофе? – удивился Александр. – Хотя, наверно, работа у него такая».

Управляющий тем временем, не смолкая, пришептывал:

– Наверное, это очень дорогой ноутбук? У такого человека, как вы, разумеется…

– Нет, он дорог только мне. Видите ли, я купил его как раз в том году, когда у вас была последняя кража, представляете, какое совпадение. Это практически уже музейный экспонат, раритет. Он дорог мне как память.

Управляющий как-то сразу обмяк в кресле. Он подумал, что клиент намекает на моральную компенсацию. У них, бывало, за такое выставляли и миллионные суммы!.. А тут еще и ретроэкземпляр… Огромные судебные издержки, так что даже в случае выигрыша с этого русского их, скорее всего, не получишь, а потом, в случае проигрыша дела, его, разумеется, уволят. Тридцать лет безупречной службы коту под хвост!

– Сэр, сеньор, господин, умоляю вас, не беспокойтесь! Мы найдем, я лично займусь этим. – Он заискивающе посмотрел на Александра.

– Тогда не будем терять времени. Давайте сообщим в полицию?

– Никакой полиции. Уверяю вас, наша служба безопасности лучше любой полиции, тем более Скотленд-Ярда. Да, кстати, о времени? Когда вы это заметили?

– Только что. Украли, пока я завтракал. Утром он был на месте.

– У вас есть какие-нибудь предположения, сэр, так сказать, подозрения?

Какие у него могли быть подозрения? Да в сущности, никаких. Ерунда всякая. Африканский диктатор, у которого руки по локоть в крови, предлагавший полмиллиона долларов за исследование о Шекспире, которое почему-то нужно делать в его разваливающейся империи, да сумасшедший испанец, то пропадавший, то появлявшийся, как Сивка-Бурка, только вот по своему хотению. Тот предлагал меньше: всего тридцать тысяч фунтов, но зато делать ничего не надо было, только домой улететь и Шекспиром больше не заниматься. Да, еще таинственный профессор Свенсен, который привез его на конференцию за свои бабки бизнес-классом, сделал британскую визу за полчаса и поселил в шикарном отеле с суперполным пансионом. Этот, правда, ничего не просил, только за все время конференции даже не удосужился с ним встретиться, не говоря уже о том, чтобы прийти послушать доклад Александра, который его якобы так заинтересовал. Да, и еще одно. Университетская любовь, с которой он не виделся двадцать лет, вдруг примчалась встречать его в аэропорт и вместо здрасте засунула в рот язык, переспала с ним пару раз и пропала – больше не появляется и к телефону не подходит.

– Нет, абсолютно никаких.

– Мне известно – простите, такая должность, – что у вас были гости.

– Они вне подозрений. Простите, я тороплюсь на конференцию.

Александр поднялся и направился к выходу.

– Понимаю. Всего доброго.

Управляющий уже снова со всех сторон провожал клиента и даже лично распахнул перед ним дверь. Александр смог избавиться от него только на улице.