Читать книгу Грани бытия: Пламенная кровь - Даниил Павлович Пашков - Страница 24

Сутки поездки быстро прошли у дружной компании. Вильям говорил очень мало, так как ему непривычно быть там, где его не бьют и не заставляют убивать, да и вся жизнь для него стала иной. Совсем близко уже находился небольшой городок, в котором планировали провести некий бал Виктор и Микириана. Считанные минуты остались до прибытия.

– А что за бал ты планируешь, Виктор? – поинтересовалась Лерайра, пока прихорашивалась перед небольшим зеркалом. Делать это было трудно, так как карету сильно трясло. Бывало даже, что всех подкидывало вверх.

– У вампиров есть такой обычай: в день смерти предыдущего короля или королевы делается ритуал по его призыву. Для этого нужна кровь именно детей ушедшего правителя. Ритуал редкий, так как вампиры не всегда умирают при родах, да и тебя нужно было долго икать.

– А почему ты не мог использовать свою кровь?

– Я же отец Анастасии. В твоей матери текла кровь моя и… моей жены. Частично эта кровь в тебе, а во мне нет крови своей бывшей жены.

– Ты не говорил, что у тебя была другая жена.

– Я ее не любил. Это был брак ради выживания королевской семьи. Во время родов она умерла, как и Анастасия. Мы оба друг друга не любили и даже немного презирали.

– А кем был мой отец?

– Раньше он дружил хорошо с твоей матерью, со временем они влюбились друг в друга. Любили они сильно. Когда Анастасия умерла во время родов, твой отец заботился о тебе, но потом тебя решено было спрятать в семье смертных, и его рассудок помешался. Закончил жизнь самоубийством, сгорев под солнцем.

– Как его звали?

– Не будем об этом. Мне не хочется портить свое настроение сейчас плохими воспоминаниями.

– Хорошо.

Вдруг началась сильная тряска. Стол на колесах резко полетел в стенку и разломался.

– Что происходит? У нас такой тряски еще не было, – пробудился Вильям от своих мыслей.

– Скорее всего, мы сейчас поднимаемся по крутой горе, – сказал Виктор, совершенно не удивившись этому явлению. – Мы уже близко. Скоро выходим. Можно подходить к двери.

Было это сделать весьма сложно всем, не считая Виктора. Он шел, не шатаясь, что для других казалось чем-то невозможным, ведь пол был наклонен почти перпендикулярно земле. Вампиры могут ходить на чем угодно, нарушая гравитацию. Дима и Лерайра еще новички в этом деле, а Вильям вообще новообращенный, и большинство его способностей пока не доступны.

Дима и Лерайра хорошо держались на диване, прибитом к полу, но стоило им встать и попробовать пройтись, как они уже падали и катились кубарем. Вильяму пришлось пристегнуться к дивану одним единственным на всю карету ремнем. Подростка шатало во все стороны. Это очень походило на американские горки. Странный стол на колесах постоянно врезался в стены, диваны, бил по ногам молодых. Только Виктор чувствовал себя комфортно в данной ситуации.

– Ай! – вскрикнула Лерайра, когда стол врезался ей в колени. – Кому вообще пришла в голову идея не только не привинтить стол, как остальную мебель, так еще и добавить к нему колеса?!

– Так было сделано, чтобы при спокойной дороге спокойно раздавать чай, не вставая с места, – ответил Виктор и остановил ногой стол, летевший прямо на него. Чтобы данный предмет мебели не доставлял больше никому дискомфорта, он держал его рукой.

– Гениально! – прокомментировал Дима, которому этот стол разбил колени. Повезло ему, что у вампиров раны заживают очень быстро.

Карета резко остановилась. Дима с Лерайрой упали с дивана на пол, Вильяма спас от падения ремень, а Виктор просто спокойно стоял, будто он находился в совершенно статичном помещении.

– Приехали! – воскликнул радостно он, предвкушая бал.

Дверь открылась, королевская свита вышла из транспорта, увидев перед собой большой замок в стиле барокко, половина башен которого была разрушена. Рядом с ним располагались богатые двухэтажные дома.

– А мы здесь будем теперь жить? Мы не поедем в столицу? – удивился увиденному зрелищу Дима.

– Нет, поедем. Мы приехали сюда исключительно ради бала. Побудем тут дня три и поедем в столицу. Сейчас мы в городе Вэритас, что с латинского переводится как «истина». Балы с призывом умерших всегда происходили тут и будут происходить. Столицу же называют Корвум – самый крупный город Блудвиля.

Зайдя в замок, началась уборка у прислуг, а гостей наших мучали тяготы прихорашивания: Лерайре пришлось одевать корсет, около трех часов приводить волосы в порядок, долго подбирать наряд. Многое творилось в эти сутки, но вот наступил момент, когда стали приходить гости. Все уже столпились у ворот замка.

«Здравствуйте, наши гости! Я всех рад вас видеть возле стен этого великого Замка Истины. Этой ночью мы сможем поговорить с самой великой королевой в истории Блудвиля. Пускай врата откроются!» – произнес свою первую речь Виктор. После открытия врат все зашли в зал, где на троне восседала королева Лерайра. На ней красовалось черное платье, пышное и мрачное, вуаль, закрывшая только волосы, сетчатые перчатки на руках и мрачный макияж в стиле готов. Короны на голове не было, вместо нее пафоса придавала большая шляпа с перьями угольного цвета и такими же веточками, небольшими и аккуратными.

Дима вышел из кухни, где он разглядывал блюда, которые вот-вот вынесут гостям, так что ему еще не доводилось видеть наряд подруги. Его удивило, что ее не одели так, как это было на первом балу: ярко и празднично.

– Классно выглядишь. Ты решила мрачно одеться? – подошел к ней и начал разговор он.

– Спасибо. Нет, мне Виктор сказал, что это традиционный наряд на этом балу. А ты почему в джинсах и толстовке?

– Мне никто ничего не сказал, – засмеялся он. – Мне теперь немного неловко.

Тут они оба заметили, что почти все гости одеты по-современному. Теперь неловко стало Лерайре. Вскоре они оба освоились и стали спокойно ходить среди гостей, разговаривать и, конечно, есть. Еды в этот раз было мало, так как данный бал был настроен не на физические изысканности, а на духовные. Самое главное – узнать истинную историю.

– Я не вижу Вильяма. С ним все хорошо? – спросила королева.

– Он сказал, что не хочет быть в толпе. Ему сейчас сложно, – ответил Дима.

– Ясно. Если честно, я сейчас тоже не хочу быть в толпе. Давай пройдемся по замку?

– А ты не боишься опоздать на ритуал по призыву своей мамы?

– Нет, в программе написано, что это будет в три часа ночи, а сейчас пока десять.

– Ну, я в программах только на расписание блюд смотрю.

– Ха-ха, ты всегда про еду!

– Я тоже люблю есть. Хорошо, давай осмотрим какие-нибудь комнаты. Надеюсь, мы сможем найти некую тайную комнату. Пойду, еды немного возьму, а то замок большой. Тебе взять что-нибудь?

– Возьми бутылку крови, самую свежую, теплую.

– Ок.

Через минуту они вдвоем пошли по тем коридорам, в которых не успели еще побывать. Первый был длинным, но большинство комнат, к которым он вел, оказались заброшенными. Конец его содержал дверь в какой-то другой зал, разрушенный: с обваленным потолком, упавшими люстрами и оборванными шторами.

– Что здесь случилось? – задал сам себе вопрос Дима, разворачивая плед, в который он положил немаленький запас еды.

– Ты пикник собираешься устроить? – спросила Лерайра, немного посмеиваясь.

– А ты как думала? – улыбнулся он, расстелив одновременно плед. Достав еду, начали они оба разговаривать.

– Здесь явно что-то случилось: там дальше скелет валяется, человеческий, – начала королева.

– Да. Надо будет спросить потом Виктора о том, что здесь случилось, – начал говорить о всяком Дима, но потом увидел, что Лерайра начала плакать. – Эй, что такое? Я не так что-то сказал?

– Нет, прости. Просто мы теперь одни и… могу я выговориться тебе?

– Да, конечно.

– Все происходит так резко. Все эти восстания, поездки в таких странных вагонах, которые зачем-то называют каретами, но кареты это совершенно другое. Вильям теперь с нами. Кто его знает, что у него в голове. Меня похищали, я падала с крыши, моя мать думает, что я умерла, я скучаю по ней, боюсь за нее. Она стольких людей потеряла, – рассказывала она, пуская слезы ручьями.

– Высказывайся мне, когда тебе будет плохо, – посоветовал ей Дима. – Перед всеми ты должна быть сильной королевой, но мне можешь высказываться. Высказавшись, становится легче. Да, все происходит резко, но ты не бойся. Я и Виктор всегда рядом.

– Спасибо… тебе… Я не знаю, сколько бы у меня получилось еще терпеть все это и молчать, – промолвила Лерайра, а потом резко обняла Диму. – Когда Вильям цепью распотрошил тебя, я подумала, что ты умер… навсегда!

– Я жив же, Шарли. У меня только немного шрамов осталось.

– Приятно, что ты решил меня назвать фирменным сокращением моего имени, хоть и дурацким. Я соскучилась по обычной Шарлотте. У меня теперь другая личность.

– Ты осталась собой. Теперь у тебя просто другое имя и новые способности. Шарлоттой не перестала же быть, – сказал он, немного улыбнувшись. Обнять ответно ему ее не удавалось, та как Лерайра сжала в объятиях и руки, ограничив их в движениях.

Вскоре друзья отошли от плохих воспоминаний и стали смеяться, вспоминая все, что с ними происходило раньше, когда им не было известно ничего о вампирах. Время прошло так быстро, что до призыва Анастасии осталось 20 минут. Дима и Лерайра побежали к гостям.

За оставшееся время в центре зала выцарапали большую пентаграмму, имевшую вид круга с восьмиконечной звездой и необычными символами. Возле окружности два человека в черных одеяниях с капюшонами расставили свечи и зажгли их факелом. Виктор встал напротив выхода из замка и начал таинство: «Великая мать всех бессмертных этого мира, я, будучи потомком самых первых вампиров, молю тебя отпустить ненадолго душу нашей ушедшей госпожи Анастасии IV! Мы отблагодарим тебя за это каплей крови нынешней наставницы вампирского рода!»

– Не бойтесь, королева, все будет хорошо. Возьмите этот ритуальный кинжал и вскройте им вену на руке, а то ваша мать прийти не сможет. Встаньте в центр пентаграммы и сделайте это, – обратился Виктор шепотом к переживавшей королеве, после чего к ним подошел человек в ритуальном одеянии, неся на бархатной подушке холодное оружие.

Лерайра встала в центр. На ее глазах читался страх неизвестности, ведь раз ей нужно излить каплю крови, то кинжал должен быть особенным, чтобы рана быстро не затянулась, но желание увидеть собственную мать преодолевало любые боязни. Ритуальное орудие уже смотрело острием на левую руку, сетчатую перчатку с которой сняли секунду назад. Резкое движение. Боль. Темная кровь растеклась по белоснежной коже. Капля испачкала середину круга.

Как только королевские соки коснулись холодного каменного покрытия под ногами, из центра пентаграммы стал исходить синий туман, быстро застилая собой пол десятисантиметровым слоем. Холод раздался по всему замку. Над серединой круга эта синева стала подниматься столбом. Вот-вот что-то должно появиться, но тут распахнулись входные врата. Прервала церемонию женщина с длинными каштановыми волосами, в пышном платье, напоминавшем по цвету сапфир. Она еще стояла у порога, молчала, но потом резко прервала тишину словами: «Виктория эксайтер, вэнэрунт дэ Люцифэро дэ ману филистинорум!»

Виктор быстро побежал на Лерайру, схватив ее, полетел на толпу людей, пытаясь отвести королеву подальше от пентаграммы. Столб синего дыма превратился в пламя. Вихрь из огня стал вращаться, а из его центра послышался властный женский голос: «Пора преподать урок жалким предателям и самозванцам!» Толпа пыталась убежать, но все двери заклинило, а у главного выхода стояла странная женщина, не показывая своим лицом никаких эмоций, а просто наблюдая.

– Лерайра, подойди чуть-чуть к пентаграмме и крикни как можно громче заклинание! Вот листочек, оно на нем написано! Не подходи слишком близко, это дух Виктории пришел! – кричал Виктор королеве, так как орущая толпа мешала говорить нормально.

Девушка решила как можно быстрее это сделать. С огромнейшим страхом, пытаясь побороть желание заплакать, прокричала: «Ибимус усквэ эд… анимам!» Тут возле вихря снова появился синий туман, светящийся и очень плотный. Слившись с пламенем, из этой синевы послышался другой женский голос, более мягкий, но отважный, призрачный: «Виктория!» Яркая вспышка окатила помещение, и огонь с сапфировой пеленой исчезли. Как только Лерайра снова смогла видеть, она узрела незваную женщину в платье, повернувшуюся теперь спиной к порогу. Врата сами закрылись за ней. Не было уже ничего: ни огня, ни тумана, ни шума. Бал пришлось прекратить.