Читать книгу Навсегда моя - Дарья Белова - Страница 9

Сбегаю по лестнице, чуть не подвернув ногу. За мной словно стадо призраков гонится, а там всего лишь Костя. И его девушка. Или она не его девушка? Кто тогда?

Уф-ф, снова множество вопросов… А я все несусь вниз, ничего не замечая, как будто шоры нацепили.

– Эй, осторожней! – кричит мне кто-то вслед.

Перед глазами промелькнула знакомая белобрысая шевелюра, лица я не видела. Только шлейф от духов подозрительно знакомый. Он такой сладкий, что у меня сейчас случится диабетическая кома.

– Извините, – говорю кому-то.

Из раздевалки быстро забираю куртку и останавливаюсь перед дверью, ведущей на улицу.

Там, скорее всего, стоит Ваня, меня ждет. Это все еще шевелит что-то внутри. Так просто не взяться за ручку, не открыть и не подойти к нему. Что-то останавливает. Сердце колотится без пауз, готово вырваться из груди. Так сильно оно стучит.

Стараюсь перевести дыхание.

Народу в холле становится все меньше и меньше. Лекция уже началась, Ваня, как и обещал, не торопится. Он ждет меня, дурак.

Толкаю дверь и выхожу. Ледяной ветер сбивает с ног и врывается в нос, воруя дыхание. Ненавижу это ощущение, как под холодную воду уходишь, не набрав в легкие воздуха.

– Привет, – здороваюсь.

Ваня перетаптывается с ноги на ногу, голову вжал в плечи. Замерз, однако. Он и правда собирался дожидаться меня, пока не спущусь к нему? А если бы я из вредности отказала?

Дважды дурак.

– Ты пришла.

– Только потому, чтобы ты не замерз.

Поднимаю одну бровь и придирчиво обвожу весь его облик: пиджачок, джинсы, шапки нет, горло, слава богу, повязал шарфом, который я дарила ему на новый год.

Долго в таком виде парень не прождал бы.

– Переживаешь за меня?

Ваня улыбается так, как раньше. В груди все трескается как тонкий слой льда, ломается. И вновь становится больно.

– Значит, тебе не все равно, – добивает.

Мне хочется, чтобы стало все равно. Только это сложно. Вычеркнуть человека из жизни сложно, какой бы вредной и упертой я ни была.

Поджимаю губы и отворачиваюсь от Ивана. Или от его улыбки, которая застревает перед глазами, не прогнать.

– Ты догнал меня, когда я сбежала из квартиры мажора, чтобы поговорить, но не позвонил позже, чтобы убедиться, что я добралась до дома, – вспоминаю.

Теперь я покусываю губы в ожидании ответа. Начинаю активно переминаться с ноги на ногу, копируя движения бывшего парня. На мне сегодня теплый зимний пуховик, но противный ветер все равно пробирается и дотягивается до поясницы.

– Я думал, ты вызовешь такси. Все же просто.

Смотрю в его ясные глаза, там нет и тени сомнения. Ваня и правда так думал. А я собиралась так сделать.

На его ответ просто киваю, решая маленькую деталь оставить при себе. Зачем? Фиг знает. Наверное, потому, что она связана с Костей. У нас вроде как теперь секрет.

Я не рассказываю о продолжении того вечера парню, хоть и бывшему, Костя, как ни в чем не бывало, сосется со своей девушкой. Просто прелестно!

– Но ты меня оставил.

– Я был зол!

Фыркаю. Обхватываю себя руками, словно защищаюсь. Меня конкретно колотит. И причина тому не ветер и разыгравшаяся метель.

Начинает смеркаться, и погода кажется зловещей. Или волшебной. Скорее всего, от настроения зависит. Вот сейчас она для меня ужасная, хочется поскорее укрыться за стенами института, досидеть последнюю пару и уехать домой.

– Скажи, что мне сделать, чтобы ты дала мне шанс все исправить?

С каждым его словом между нами сокращается расстояние. Я как мышка взглядом зигзаги черчу, пытаясь найти выход. Но остаюсь стоять на месте.

Вот Ваня уже близко, он ладонями касается моих плеч, чуть сжимает. Мои глаза сами собой прикрываются. Между нами столько всего было, просто так не выбросишь как флакончик из-под закончившегося крема. А жаль.

– Подумай, ладно? Я не тороплю. Подумай над тем, как мне все исправить. И я все сделаю, Ален. Ради тебя. Ради нас.

Парень заходит в здание первым, снова оставляя меня одну. Только сейчас я этому рада. Каждая такая встреча с ним на разрыв.

На лекцию не возвращаюсь. Быстро пишу сообщение Сане, что плохо себя чувствую.

Отчасти это правда. Душевная боль это же все-таки боль. Значит, я болею.

Дома шумно. Маша и Марина – младшие сестры – что-то выясняют. У них маленькая разница, всего два года, и они постоянно что-то делят. Мама как-то пытается их разнять еще, папа… троллит. У меня вообще он прикольный.

– Ты рано, – заявляет мама с порога.

Куртку даже не успела повесить в гардероб. Может, папа разрешит мне жить уже отдельно? Например, снять скромную однушку в черте города. А что? Все мои однокурсники либо в общежитии живут, либо отдельно от родителей в своей квартире. Одна я… с многочисленными и кричащими родственниками.

– Плохо себя чувствую, – взгляд опущен. Пока ехала в такси, вновь плакала.

– Не заболела?

Заболела. Душа у меня заболела. И ноет так противно, терпеть сложно.

– Все в порядке. Голова немного болит.

– Поздоровайся с Марусей и поднимайся к себе. Отдыхай. Чай сделать? Принести? Или ты голодная? Возьми градусник и измерь все-таки температуру. Сейчас такой вирус ходит, все начинается с головной боли.

Нет, надо точно упрашивать папу на квартиру. Я чувствую себя семилетним ребенком. А мне восемнадцать!

И… Маруся. Я ее обожаю. Но сейчас хотела бы по-тихому скрыться. Как-то трудно смотреть в глаза мамы Вани и ничего не рассказать. Я же не могу вывалить всю правду.

– Аленка, девочка моя.

Она целует меня в щеки, гладит по голове и смотрит так, словно мне все еще и правда семь лет.

Я чуть больше недели назад в чулках и стрингах сына ее встречала, а он целовался с другой у меня на глазах, перед этим не раз присунув ей. А спустя пару дней я целовалась с его другом на глазах уже у многих. С языком, нужно уточнить.

Капец рассказ бы получился.

– Ты в последнее время почти не заходишь. С Ваней поругались? Ты мне скажи, я быстро разберусь.

Ну как поругались… Скорее расстались. Но я молчу. Мне нужно в комнату сбежать, а после откровений меня не отпустят, даже если поднимется высоченная температура.

– Разберемся.

Коротко улыбаюсь и быстро разворачиваюсь, чтобы сбежать к себе в комнату. Захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Голова пухнуть начинает от поступившей сегодня информации.

Устало плюхаюсь на кровать, закрываю глаза и уношусь куда-то.

За эти пять минут, что меня вырубило, вижу Костю. Снова он с той блондинкой. Сердце щемить начинает, тоска внутри поселяется. И настолько все было реально, я прям чувствую эту дыру за ребрами.

Резко распахиваю глаза и жадно хватаю воздух ртом. Надышаться не могу. Во рту пересохло. Обычно такое случается, если сильно волнуюсь. Но сейчас-то я спокойна. Относительно.

А сердечко-то “бах-бах-бах”, как петарды взрываются.

– Сань, а ты знаешь девушку Кости? – быстро набираю подругу и без слов приветствий спрашиваю.

– Кости?

– Исаева. Ну?

Не знаю, зачем мне это нужно, но открыла глаза именно с этой навязчивой мыслью. Мне хочется узнать, кто она? Девушка, которую жадно целовал он.

– Насколько мне известно, у него нет девушки.

Вот… подлец. А целовал ее так, словно она и есть его девушка.

Сердце сдерживаю в груди, только прижимая ладонь к грудной клетке. Оно рвется как бешеное.

– А та блондинка, которая стояла с ним в коридоре? Помнишь? После налогового права?

В ожидании ответов извелась. То мечусь по комнате, то сажусь на кровать и резко вскакиваю. Заламываю пальцы, закусываю многострадальную губу. И жду ее ответов.

– Хм, Карина? Она постоянно трется рядом с Костей. Блондинка, тот же четвертый курс, но другой поток, – усмехается, – а тебе зачем?

Жестоко сбрасываю звонок. Все потом, когда сформулирую, зачем мне эта информация нужна.

Может, во мне взыграла забытая ревность? Когда Ваня с Костей ходили играть к двум сестрам на пятый участок, совсем не вспомнив про меня?

Перебираю все аккаунты в соцсетях, которые могут принадлежать некой Карине.

И нахожу.

Пальцы покалывать начинают, ладони потеть. Телефон готов выскользнуть из рук, когда смотрю на ее фотографию, где девушка улыбается идеальными винирами, а ее вишневые губы настолько растянуты, что вот-вот лопнут. А он их целовал!

Жаль, не прикусил.

В груди печет и не терпится избавиться от этого ощущения. Мне нехорошо с ним, неправильно. Я не хочу это чувствовать.

Откидываю от себя телефон, утыкаюсь в подушку и закрываю глаза. Очень надеюсь, что утром все пройдет.