Читать книгу Креативное агентство «Шумер» - Дарья Лебедева - Страница 8

Наши великие боги-руководители Сергей и Алексей – братья, но старший и главный, конечно, Сергей. Леша возглавляет Swan Cosmetics, свое любимое творение, но лишь маленькую часть огромной Сергеевой корпорации. Когда он пришел к брату со своей такой оригинальной бизнес-идеей, Сергей по-братски предложил ему офис, кадры и крыло. К Леше никто не относился всерьез – все знали, что он мечтатель, сибарит и эстет. Он носил яркие шарфы, обтягивающие водолазки, очки в роговой оправе, а в его кабинете стоял проигрыватель и коллекция пластинок. По вечерам он жег там ароматические палочки и свечи. Он доводил дизайнеров до безумия, когда придумывал идеи для банок, коробок и этикеток, но в итоге получалось по-настоящему стильно. Он мог отвергать коротенькие, в десяток слов, тексты для соцсетей и заставлять снова и снова их переписывать, чем страшно бесил копирайтеров. Но за пределами своего мирка он никакой власти не имел. Если ему срочно что‐то было нужно, а сотрудники были заняты поручениями от Сергея, Леше приходилось смиренно ждать. В нашем корпоративном мире Сергей был велик, как бог Энлиль. Слово его весомо на небесах и на земле, в кабинетах и в электронных письмах, на совещаниях, кропотливо записанное секретарями и писцами его и брошенное походя в офисных коридорах. Велико оно в небе, заполняет все пространство, а на земле оно – основание, которое невозможно разрушить.

Про Сергея ходили самые невероятные истории, и Юрик, работавший здесь уже очень давно, уверял, что все они – правда. В далекие дни, давно прошедшие дни, в те ночи, что давно исчезли в водовороте времен, в годы, что рассеялись в тумане памяти, работал в нашей конторе копирайтер Толян. Писал он отлично: быстро, качественно, с ключевыми словами в именительном падеже и на любые мыслимые и немыслимые темы. Сергей сразу его оценил и завалил работой – да так, что Толян на работе почти ночевал. А зарплату не повышал и сверхурочные не выплачивал, так как Толян был на испытательном сроке. Обещал, что повысит и даже наймет помощников, но строго по истечении трех месяцев. И даже в штат его пока не оформлял – испытательный же. Толян был актером в любительском театре, сам писал пьесы и вообще‐то мечтал снимать кино, а службу в нашей конторе считал, разумеется, временной, каковой ее считали все, кто работал здесь до, во время и после него. Но из-за огромного объема работы он больше не мог ходить на репетиции, на творчество у него не оставалось сил, а в выходные он с горя беспробудно пил и всех ненавидел. Вся жизнь Толяна, и настроение, и дух его стали черными-черными, как туча, богом Ададом насланная. И не доработав испытательного срока, он уволился.

И что же сделал Сергей? Сказал, что Толян нанимался на три месяца согласно договору. Это, знаете, такой договор, который подписывают на испытательном сроке, чтобы не заносить запись сразу в трудовую книжку. Кто вообще читает эти договоры? И там, оказывается, действительно было написано, что Толян не может так вот запросто взять и уйти посреди испытательного срока. То есть может, но тогда ему заплатят только белую часть зарплаты, указанную в этом самом документе за подписью Толяна. А это, понимаете, курам на смех. А если он хочет все деньги, тогда должен доработать еще месяц, хотя бы и удаленно. Вот уж настоящее испытание! И еще целый месяц бедный Толян трудился на Сергея в поте лица, присылая ему пяток текстов в день.

Был и противоположный случай уже на моей памяти. Работала у нас Варя Пархоменко, мечтавшая стать ученым-физиком. Она только что окончила институт, училась в аспирантуре, и ей немного не хватало денег на жизнь, вот и устроилась она в нашу контору ассистентом – это значит обзванивать кого надо, готовить материалы, составлять рассылки, подбирать референсы, в общем, делать всякую мелкую работу, на которую занятым сотрудникам отдела маркетинга некогда было отвлекаться. Она была в своем деле очень хороша, но однажды, когда все копирайтеры то ли разболелись, то ли ушли в отпуска, а внештатники не откликались, я поручила Варе написать пару текстов. И она так хорошо справилась, что я попросила Сергея ее повысить и в должности, и в зарплате. Мол, ассистентом может быть любой, а такого копирайтера поди поищи, тем более она уже знала всю внутреннюю кухню. Сергей согласился и даже воодушевился, а Варя начала чахнуть. Ей понравилось писать, но страдала аспирантура и уже заволакивалась туманом ее мечта о карьере ученого. Она проработала копирайтером почти год, а потом все‐таки ушла. Приняла решение – идти за мечтой, перебиваться случайными заработками, но все‐таки окончить аспирантуру и стать тем, кем хотела.

Когда она ушла, я решила работать с ней удаленно. Я вела внештатных авторов, и мне казалось логичным давать заказы тем, кого я знаю. Варя всё делала хорошо, в срок, и деньги ей были нужны… Выдав первое задание – надо было написать и отредактировать несколько текстов для одного из уже знакомых ей клиентов, – я пошла в бухгалтерию согласовывать гонорар для Вари. Спустя пару дней меня вызвал Сергей. Сказать, что я волновалась, – ничего не сказать. Пыталась вспомнить, где накосячила и что не так сделала или сказала… Но оказалось, дело в Варе. Сергей не разрешил мне работать с ней. Потому что она подло, предательски уволилась.

– Но ведь она хорошо знает материал, отлично пишет, просто предпочла науку, ее можно понять! Не могла же она с такими мечтами вечно работать в нашем агентстве?

– Вот и пусть не работает больше никогда ни у нас, ни на нас, – отрезал Сергей и закрыл вопрос.

Схема ухода от налогов помогала Сергею уходить и от ответственности. Больше всех страдал отдел продаж, набиравшийся хаотично и гнувший шеи под ярмом суровой и властной Алевтины. Их редко оформляли по трудовой, кормили обещанием, что вот-вот, мы только встанем на ноги, ну и вы, ребята, должны себя показать, потерпите немного… Всю свою небольшую зарплату они из месяца в месяц получали в конверте. Если выплату задерживали, то им платили позже всех (кроме Алевтины, конечно, ведь она была полубогиней). Больничные дольше трех дней строго карались вычетами, что уж говорить о серьезных травмах, требовавших длительного восстановления. Когда Наташе Авченко потребовалось лечь в больницу, она, насмотревшись на них, сразу отправилась к Леше с заявлением (у которого была в непосредственном подчинении, но знала, что все решает Сергей и только Сергей). Леша испугался и пошел к Сергею просить за Наташу.

– На сколько ее кладут?! – возмутился Сергей. – Правильно она к тебе с заявлением пришла.

– Но я больше никого не найду, на ее место придется брать двух человек! Она и бренд-менеджер, и в составах разбирается, она мне все линейки придумывает… Может, даже троих придется брать!

Договорились, что за месяц стационара она получит только белую часть выплат по больничному. Наташа была согласна на все, лишь бы не потерять работу в такой сложный момент. Здесь она получала в полтора раза больше, чем могла бы получать в другом месте, но при этом руководству стоила намного дешевле, чем целая команда, которую пришлось бы взять на ее место. Такие доводы действовали на Сергея безотказно.

Но то бесценная Наташа. А вот продажник Петр, однажды зимой сломавший ногу по дороге в контору, выбыл из наших рядов не на три недели гипса, а навсегда. Пару раз он пытался приезжать работать, но его грустный вид на костылях подрывал боевой дух всего отдела. Сергей давил на Алевтину, чтобы она срочно нашла замену. Выйдя с больничного, Петр забрал небольшую компенсацию и исчез из нашего офиса и из нашей памяти.

Была еще странная история с юристом Людмилой: она была в штате и решила уйти в декрет. Мы не понимали раньше, как это Сергей, который не любит платить деньги зря, берет на работу так много женщин и даже не задает никаких вопросов на собеседовании? Оказалось, и на этот счет у него была своя стратегия. Он договорился с Людмилой, что та уволится на время декрета, а потом он возьмет ее обратно. Выплатил ей разово внушительную сумму (но, конечно, меньшую, чем заплатил бы ей по закону в течение полутора лет). Но когда она из декрета вернулась, он не спешил оформить ее обратно в штат. Проработав еще полгода на договоре за меньшие деньги и без каких‐либо гарантий, Людмила уволилась.

Таков наш бог, великий Энлиль, чье слово прочно, как камень, чье властвование и управление незыблемы, приказы неоспоримы, а планы не подлежат обсуждению, отец наш Энлиль, славим тебя! А мы все еще здесь, терпим невзгоды, выполняем волю богов, преодолевая усталость и недомогания. Стараемся приходить на работу каждый день в добром здравии и настроении, откладывая собственные мечты и планы на вечер, на выходные, на потом.