Читать книгу Санкт-Петербург 1934. Альтернативная история - Денис Алексеевич Кузнецов - Страница 4

Санкт-Петербург 1934
3

Оглавление

Маслобойный завод купца Аведова находился на промышленной окраине Петербурга. В 1921 году этот район стал активно застраиваться Австрийскими предпринимателями, которые планировали привлечь на свои предприятия рабочую молодежь из соседних трущоб. Сравнительно высокая зарплата для Российской империи привлекала большое количество молодых людей со всего города. В скором времени вокруг появлялись прекрасные дома для рабочих, по новым улицам бегала босоногая ребятня, шныряли мелкие торговцы из пригорода, жизнь бурлила. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Так с Венской революцией 1928 года последовало банкротство элиты, бывшей Австро-Венгерской империи. Развитие этого нового промышленного района было остановлено, квартиры в домах быстро стали распродавать по дешевке, бывшие заводы и фабрики превращать в склады, или переводить в руки умелых дельцов, среди которых оказался Анзор Аведов.

Завод его представлял из себя прямоугольное здание в два этажа, выстроенное из красного кирпича. Сбоку, метров на 25, поднималась из того же материала конусообразная почерневшая башня, вероятней всего не ремонтировавшаяся со времен своих прежних владельцев-австрийцев. Территория завода была окружена высоким трехметровым, деревянным забором, собранным наспех из досок, разбросанных на соседних заброшенных фабриках. Тем не менее, свою основную задачу предприятие перед своим хозяином выполняло при малых вложениях, принося ощутимый доход. По двору была слышна речь суетящихся рабочих, по их говору можно было сделать вывод об их среднероссийском происхождении.

Черкасов находился на крыше соседней фабрики, спрятавшись за стеной у полуразрушенного окна, он наблюдал в бинокль за передвижениями по территории завода Аведова. Рядом с ним на корточках перебирал вещи в сумке юный помощник-ассистент Петр Есенин.

Петр или же Петруша, вместе с матерью, всегда печальной вдовой родом из Рижской губернии, учительницы словесности, переехала из Риги на окраину Петербурга. Как известно, в Литве в двадцатые годы проходили антирусские демонстрации, из-за чего русскоязычное население выехало из губернии. Есенин был юноша крепкого телосложения, всего на несколько сантиметров ниже Черкасова. В одежде и манерах он старался во всем подражать своему наставнику. Длинные волосы до плеч русого цвета, большие голубые глаза, вздернутый нос, легкая щетина на лице, а также поломанное правое ухо, по этим чертам можно было разглядеть этого юношу в толпе.

Юрий Николаевич опустил бинокль, взглянул на часы, они показывали 23:31.

– Странно…. Маслобойный завод работающий в ночную смену, не вызывает у тебя вопросов, Петька?

– Никак нет, Юрий Николаевич, душа торгаша просит больше прибыли, вот и заставляет несчастный рабочих с провинции вкалывать на него в обход трудового законодательства 12 часов в сутки. Профсоюза нет на этого гада!

– Э нет, подсказывает мне моя интуиция, что не в этом дело…..

Я постараюсь проникнуть внутрь, а ты свяжись с Михаилом, пусть будет наготове, как дам знак, пусть выдвигается.

– А какой знак Юрий Николаевич? – Опустив сумку, спросил Есенин.

– Да как убивать меня начнут Петруша, – равнодушно произнес Черкасов.

Нацепив разгрузку, вероятней всего американского производства, и новенький фотоаппарат с хромированным объективом, Черкасов отправился к фабрике.

Как он и предполагал, через несколько минут к воротам подъехал грузовик, и Юрий в момент, когда большегрузный Ford стоял у ворот, умудрился подскочить к кузову и забраться внутрь. В кузове пахло семечками и какими-то химикатами, которые были упакованы в тканевые мешки, но даже сквозь ткань, нос лежащего на них детектива щекотала едкая пыль. Ничего не подозревающий водитель, провез шпиона на территорию завода. Внутри авто ожидала бригада грузчиков и в момент, когда они принялись за свою работу, Черкасову ничего не стоило смешаться с толпой уставших после непрерывной десятичасовой работы людей и заняться своим промыслом. Одежду он подобрал соответствующие поэтому равнодушные трудяги приняли его за своего.

Пройдя через гущу суетящихся рабочих, в составе человек десяти, Черкасов оказался в здании самого завода, если быть точнее это была часть склада. Едкий запах из кузова здесь усилился в несколько раз и Юрий на мгновение даже прикрыл рукой лицо. Можно представить каково было рабочим. Не имеющие, в большей степени, даже начального образования, голодающие крестьяне центральных районов империи были вынуждены искать лучшей доли в столице или же в других крупных промышленных городах страны, таких как Варшава, Одесса, Царицын. Некоторые умудрялись работать вахтовым методом в Германии, но и там им приходилось достаточно туго. Немецкие фермеры порой считали ниже своего достоинства оплатить труд восточного славянина, и последние были вынуждены пешком добираться до родины.

Детектив приблизил миниатюрный немецкий фонарик «Брюнер Шнейдер» к одному из мешков, на пожелтевшем клочке бумаге был набор формул. Даже далекий от химии человек, взглянув на этот список, мог понять, что данный состав никак не может использоваться в пищевой промышленности. Все мешки лежали ровными рядами, между каждыми двумя был промежуток, вероятно, состав не любил влагу. Сделав пару снимков, и взяв образец для пробы, Юрий собрался уходить.

Но вдруг на складе включили свет, при этом голосов рабочих слышно не было.

Вместо этого раздался голос с характерным кавказским акцентом: «Выходи собака, хуже будет если найду!».

Черкасов мгновенно надел маску из ткани с прорезями для глаз, достал револьвер и тремя меткими выстрелами выключил свет.

Стремительными шагами он направился к выходу, и только когда ему в глаза уже ударил свет уличных фонарей фабрики, Юрий понял, что выход полностью заблокирован людьми Аведова. Их было 6 человек, у каждого в руке был черный фонарь, от которого исходил яркий пронзающий свет.

Засада, подумал Черкасов, а ведь удача была так близка. Вернувшись в центр помещения, он на ощупь стал искать выступы в полу, которые, как ему показалось, были замками от потайного хода. И когда цепные псы, слуги семьи кавказских промышленников, уже подходили к тому месту, где Юрий находился, активно освещая при этом помещение фонарями, ему удалось нащупать долгожданные выступы на полу. Поддев достаточно увесистый люк, Черкасов погрузился в подвальное помещение. И каково было его удивление, когда перед его взором открылся еще один цех заполненный рабочими: заросшими, в поношенной грязной одежде, но даже не это поразило нашего героя. Их глаза, они как будто были пустые, зрачки и роговицы отсутствовали. Рабочие были заняты своими делами, не обращая ни малейшего внимания на незваного гостя. Перетаскивали с одного места на другое тяжелые мешки с химикатами, толкали различные валы.

Решив, что они слепые, детектив стал аккуратно на цыпочках проходить между ними. В дальнем углу к верху поднималась лестница, по которой Юрий надеялся покинуть помещение. И когда он был уже на середине пути, то неудачно столкнулся спиной с одним из рабочих. Мужик среднего роста с длинной небрежной бородой остановился, приблизился к Черкасову и стал принюхиваться, причём манеры его больше напоминали звериные, нежели человеческие. Скорчив ужасную гримасу, это подобие человека завопило голосом не человеческим, а больше напоминающим звериный вой. В следующий момент этот звук был приглушен резким боковым ударом кулаком в область щеки господином Черкасовым. На последок, детектив решил сделать несколько снимков и достав свой серебристый немецкий фотоаппарат осветил вспышкой помещение.

«Ну все, пропал» – подумал Юрий, когда за дверью уже слышались громкие голоса на незнакомом языке. Но вдруг Юрий услышал как с боку сработал слив в колодец небольшого размера. Верх его был шириной чуть больше метра, каменное сооружение прикрывал небольшой лист из тонкой стали. Юрий оттолкнул его в сторону и оперся руками об колодец. Внизу, метрах в восьми, отражался потолок цеха. «Наверняка этот колодец часть городской канализации, созданной ещё австрийцами, тогда она выведет меня прямиком к центральному искусственному водоему» – подумал Юрий.

Недолго думая, он завернул, свою камеру в пленку, и прыгнул в колодец. Ледяная вода, подобная тысячи мелких иголок, пронзила тело детектива. Перед Юрием открылся длинный коридор подземной системы слива.

Ему пришлось двигаться в полной темноте. Направление своего движения Юрий выбрал по течению.

«Какая мерзость» – говорил про себя Черкасов, притрагиваясь к покрытым нечистотами стенам туннеля. Ему приходилось продвигаться в полнейшей темноте, по плечи в мутной воде гусиным шагом, так как выпрямиться в полный рост, размер туннеля не позволял. Юрий продвигался к слабым проблескам света где-то впереди, через десять метров туннель поворачивал направо. Здесь наконец-то свет стал ярче, и перед детективом предстала лестница ведущая вверх. Ухватившись за поручни, он стал подниматься к выходу. Вскоре, Черкасов подтолкнул к верху крышку люка, которая легко поддалась.

Когда детектив выбрался из люка, перед его взором предстала широкая улица. Одежда на Юрии была полностью промокшей и источала запах нечистот. Казалось бы, пронесло, но не тут-то было. Из-за поворота раздался гул приближающегося авто и по крикам, доносившимся вперемешку с моторным ревом, можно было догадаться, что эти люди были по душу Черкасова.

Юрий бросился в пространство между двумя домами, надеясь скрыться в лабиринте многоэтажек, но это не спасло его. В последний момент преследователи увидели фигуру, ускользающую в темноту. Подъехав к люку, четверо джигитов повыскакивали из потрепанного кабриолета Рено и бросились преследовать Черкасова. В свете фар боковым зрением Юрий заметил, как поблескивали начищенные маузеры кавказцев в руках, но судя по всему, они не спешили их применять.

«Я им живым нужен, – произносил в голове Черкасов, – максимум в ногу ранят чтобы говорить мог, не беда». И правда, через пару секунд после этих размышлений, рядом с бегущим детективом стали свистеть пули, причем ниже пояса: «Лишь бы не выше колен целились, сволочи, уж пусть тогда выше пояса стреляют».

Юрию приходилось постоянно маневрировать между стенами зданий, уже стала напоминать о себе старая рана, покалывая в левом бедре, но, не смотря на это, Черкасов не сбавлял темп. Не сбавляли его и преследователи, которые ощущали себя в роли борзых, загоняющих обреченную жертву. Они были в предвкушении момента, когда загнанный обессиливший зверь попадет им в лапы и будет принесен хозяину. За это получат они награду, подобно тому, как верный пес приносит своему повелителю добычу. Азарт переполнял их душу.

Черкасов споткнулся – это было банальное невезение, которое могло стоить жизни. Он задержался на одном месте чуть более двух секунд, но этого хватило для того чтобы преследователи настигли его. Завязалась потасовка, численное превосходство которой было далеко не на стороне Черкасова, решило исход противостояния. Одного из нападавших детектив уложил боковым ударом в череп. Сзади подкрался рыжебородый парень, со шрамом на пол лица, и огрел его кастетом по голове. После того, как Черкасов потерял равновесие, четверо джигитов с легкостью свернули его в бараний рог и потащили к машине.

«Попался, шакал проклятый, – шептал сквозь зубы рыжебородый, ведя Черкасова под руку – ничего, приведем к Руслану, он тебя мерином сделает, по-другому завопишь».

Когда до автомобиля оставалось каких-то двадцать метров, вблизи раздался сильный гул и в воздухе повис загадочный аппарат. По форме он напоминал лодку: к самому корпусу крепились два поплавка. Это свидетельствовало о том, что аппарат поднялся с воды. Над самим корпусом вращался огромных размеров винт, сзади тянулся длинный хвост, на котором также вибрировали винты. В сторону Черкасова от вертолета засветил прожектор. Все это привело в замешательство кавказцев, которые стояли, раззявив рты. В следующую секунду со стороны вертолета отделилась ракета, из хвоста которой вырывалась яркая вспышка пламени. Снаряд моментально превратил машину в груду горящего мусора. Вертолет с ревом пронесся над пустующими зданиями и завис над трясущимися от страха сынами гор. Из громкоговорителя раздался голос с требованием немедленно освободить пленника, что было сиюминутно выполнено. Черкасову бросили веревочную лестницу, по которой он стремительно забрался в аппарат. Вертолет поднялся на несколько десятков метров вверх, затем пролетел квартал вперед и сделал крутой низкий вираж, во время которого из сопла под корпусом в сторону опустевшего здания выбросил струю горящей жидкости. После этого джигитов и след простыл, они бежали как зайцы.

– Тише будь, угробишь нас, дурак, – вопил испуганный Есенин.

– Не боись, малец, я каждую деталь в этом аппарате своими руками перебрал. Да и стажу летного стажа у меня больше по часам, чем у тебя кувыркания с бабами за всю жизнь, – сказал пилот Михаил.

– Ну да, чуть больше ноля, уже хорошо, – добавил Черкасов.

Санкт-Петербург 1934. Альтернативная история

Подняться наверх