Читать книгу Сын гадюки - Денис Анисимов - Страница 5

– Вот представь себе, Уомбли, что ты женился, – тараторил Крут с такой скоростью, что его голос можно было принять за жужжание мухи, – ты делаешь для неё всё, что только можно: ремонтируешь дом, играешь с детьми, ты даже отказываешься от воскресного покера с друзьями только ради того, чтобы проводить с ней больше времени. А ей этого мало. Она всё равно скажет, что ты её недостаточно любишь… что это вообще значит? Откуда ей знать, насколько сильно ты её любишь? Можно подумать, у неё есть какая-то специальная линейка, которой измеряют силу любви.

– Конечно, если под любовью ты понимаешь сварливое ворчание, – писклявый голос Ониты был ещё более раздражительным, – постоянное нытьё о том, как пожертвовал почти всем и каких успехов мог бы добиться в покере, если бы не женился – то да, любовь твоя бесконечна. Вот только мне кажется…

– Скажите, пожалуйста, – резко оборвал болтовню Ониты Уомбли, – был в вашей жизни хоть один день, когда вы не пилили друг друга? И вообще, что такое этот ваш покер? Может быть, я тоже захочу в него поиграть.

– О, покер – это сложная игра, для успеха в которой нужно хорошо понимать теорию вероятности и психологию, уметь вычислять математическое ожидание и иметь большую дисциплинированность во время принятия решений, – радостно начал своё повествование Крут.

– Ну всё, понеслась… – запричитала Онита, – теперь ты решил и Уомбли втянуть в свой «кружок по интересам». Мало тебе Китла и Кезера?

– Перестань! Какие из них игроки? Китл всё время блефует, притом абсолютно бездарно, а Кезер – он же прямолинейный. У него всё в глазах читается. Поймал стрит на флопе и радуется, словно малый ребенок – конфетке.

– Только вот ты забыл, что Уомбли, как и прочие из его племени, дальше шестнадцати считать не умеет. Сколько в колоде карт?

– Пятьдесят две…

– Сколько-сколько? – с недоумением переспросил Уомбли.

– Пятьдесят две, – медленно и с четкой постановкой ударений проговорит Крут, – Это три раза по шестнадцать и еще четыре.

– Слишком много… – зевая, отмахнулся Уомбли.

– Ну, молодец, Онита, – разочарованно сказал Крут, – Кто тебя за язык тянул? Нельзя же вот так в лоб. Ты отбила у него всё желание! Если честно, я уже не помню, почему именно тебя выбрал в жены, но уж точно не за эту вот черту, – обреченно завершил он свою пламенную речь.

Крут и Онита были духами-покровителями Уомбли. Это они когда-то рассказали шаману, в чём настоящая причина Трёхдневной Войны и как разрешить недопонимания. Шаман очень ценил их присутствие в своей жизни и никогда не ослушивался указаний. Даже если разум Уомбли говорил, что духи советуют ему что-то странное, нелогичное и опасное, он всё равно следовал совету Крута и Ониты. Они были очень умные во всём, кроме своих семейных отношений. Поэтому при каждом контакте с покровителями Уомбли становился невольным свидетелем семейных перепалок, а порой бывал затянут в них самым нелепым образом. Вот и в этот раз Уомбли сам был виноват. Не стоило ничего спрашивать про покер. Нужно было просто дать им выговориться. Старик прекрасно знал, чем это всё заканчивается, но временами не мог удержаться.

Как Уомбли получил свой дар общения с духами, ему и самому было неизвестно. Видимо, это была часть его забытого прошлого, о котором даже духи-покровители отказывались говорить. По их словам, прошлое совершенно неважно, а иногда знать его опасно. Особенно для шамана. Такова цена его способностей. К тому же, шаман – это не профессия и не личный выбор. Крут как-то поведал, что сила сама решает, кто сможет ей обладать. Сила, которой наделён шаман, позволяет ему вернуться из Междумирья живым, в то время, как обычный человек из Междумирья в Мир Живых не возвращается, он умирает и попадает в Мир Мёртвых.

Междумирье – особое место, расположенное между миром живых и мёртвых. В Междумирье попадают души погибших, чтобы обрести там освобождение от прошлого опыта и отправиться на поиски вечного покоя. Междумирье огромно, и каждая душа находит там разрешение тех вопросов, которые не были закрыты при жизни. Там есть территории для избавления от старых обид, примирения с окончанием жизни и прощания с неисполненными желаниями. Кроме того, Междумирье – это дом всех духов. Онита рассказывала Уомбли, что все духи когда-то были людьми или животными, чья богатая жизненная история и высокий уровень личной силы позволили им остаться там жить навсегда.

Уомбли иногда посещал Междумирье по приглашению духов-покровителей. Тело его оставалось на земле, а сознание видело удивительные миры, где нет ничего невозможного. Шаман имел особое чутьё, подсказывающее ему, что пора навестить Крута и Ониту. Дом их был похож на болото, что неудивительно, ведь сами духи выглядели, как две огромные жабы, ростом где-то по пояс Уомбли. Стулья в их доме были словно кочки. К приходу своего подопечного Онита всегда подавала похлёбку, пахнущую тиной. Старый шаман ни разу не отважился её попробовать, на что Онита страшно обижалась, а Крут только подшучивал: «Правильно-правильно, Уомбли ещё нужен нам в Мире живых».

– Я так понимаю, вы мне что-то хотели рассказать? – шаман ловко воспользовался затянувшейся паузой.

– Ах да, – хлопнул себя по лбу Крут как раз в тот момент, когда там приземлилась огромная муха. Он посмотрел на раздавленную тушку насекомого, затем слизнул её с ладони, – Аскук решил повидаться с сыном.

– Что? – редкие седые волосы на голове Уомбли начали подниматься. – Аскук явится в деревню?

– Нет, – ответила Онита, убирая со стола нетронутую чашку со своим фирменным варевом, – они встретятся в Междумирье. Чаушин уже здесь.

– Здесь? Но ведь это значит… – шаман не мог найти правильных слов и мыслей, – нам нужно его отыскать раньше Царя змей.

– Нет, не нужно! – отрезал Крут, – мы ему всё равно не поможем, и ты тоже не лезь.

– А кто ему поможет? – Уомбли начал судорожно перебирать в голове всех жителей деревни.

– Этот человек не из племени Куроки. Ты сразу поймёшь, когда увидишь, – успокоительным тоном проговорила Онита.

– И что же делать мне? – недоумевая, спросил старик.

– Ничего не делать, – слова Крута были резки и бескомпромиссны, – он всё равно умрёт.

– Умрёт?! – Уомбли не верил своим ушам, – почему вы не вызвали меня раньше? Мы же могли всё предотвратить! Можно было бы что-то придумать…

– Успокойся, – раздраженно оборвал лепет шамана Крут, – когда откроешь глаза, скажи всего два слова «Он умрёт!» – больше от тебя ничего не требуется.

Тут Уомбли вернулся в своё тело, открыл глаза и автоматически выдал:

– Он умрёт! – шаман поднял глаза и увидел, что всё племя смотрит на него с огромным удивлением.

Он сидел посреди центральной площади поселения, а прямо перед ним лежало обмякшее тело Чаушина, которое только что сняли со спины бизона по имени Чингисхан.

– Он умрёт… – обреченно повторил Уомбли.