Читать книгу Сын гадюки - Денис Анисимов - Страница 11

Когда к Чаушину вернулась память, оказалось, что все в племени куроки заняли свои места. Только у Тэхи места не было. Мека верно подметила: ей было чем заняться. И когда Чаушин сказал, что пока не готов ее простить, она бесцельно побрела на край деревни, что со стороны саванн. Там на большом плоском камне сидел Уомбли и задумчиво смотрел куда-то вглубь вдаль. Сидя на этом камне, он когда-то давно впервые заговорил с Чаушином.

– Я чувствую себя лишней, – призналась Тэхи, сев рядом. – С тех пор как умер отец, я никому ничего хорошего не сделала. Ты был единственным человеком, который на меня не обижался. Но я и к тебе нашла подход. Извини, Уомбли. Я была отвратительна.

– Когда знахарь осматривает ушибленную ногу пациента, он пытается нащупать ту точку, прикосновение к которой причинит боль. Так он понимает, что именно нужно лечить, – сказал старый шаман, не отрывая взгляда от Бескрайних саванн. – В этом тебе равных не было. Ты находила такие точки у всех, кого видела, даже у меня. Если бы люди знали, как пользоваться этим, они бы тебя благодарили. Лично я со временем понял. Так что я тебе даже благодарен.

– Чудной ты, Уомбли. Вечно на своей волне, – грустно улыбнулась Тэхи.

– На чужой не получается. Да и глупо это как-то – быть на чужой волне…

– Мне нужен совет.

Уомбли повернулся к Тэхи, смерил ее внимательным взглядом и сказал:

– Сделай себе челку. Тебе пойдет челка.

– Чего? – изумилась такому ответу Тэхи.

– Ты просила совет. Вот он – сделай челку.

– Да я вообще не об этом!

– А о чем же?

– О своем месте. Я больше не понимаю, кто я.

– Знакомо, – ухмыльнулся шаман. – Если помнишь, именно этим вопросом ты меня выбила из равновесия, кто я вообще такой. Но у тебя есть преимущество: ты по крайней мере знаешь, кем была.

– Гадюкой я была, – стыдливо констатировала Тэхи.

– Ну быть гадюкой не так уж и плохо: можно найти общий язык с подобными себе.

– С подобными? Я не понимаю, что это значит.

– Посмотри под ноги.

Тэхи взглянула вниз и замерла от ужаса: из-за камня выползла гадюка, она подбиралась к ступне женщины.

– Только не дергайся, – тон шамана был невозмутимым. – Она боится тебя не меньше, чем ты ее. Если поговоришь с ней, удивишься, насколько вы похожи.

– Поговорить со змеей? – с ужасом в голосе прошептала Тэхи, сохраняя неподвижность.

– Ага, – зевнув, сказал Уомбли, совершенно не чувствуя опасности.

– Привет! – мать Чаушина чувствовала себя ужасно глупо, но все же следовала указанию старика. – Как тебя зовут?

– Не так, – Уомбли мягко поправлял Тэхи. – Говорить нужно без слов.

– Я не понимаю, как это…

Мать Чаушина растерянно смотрела на гадюку, которая обвивала ее лодыжку и забиралась все выше. Змея вытянула шею и встретилась взглядом с Тэхи. Между ними установился контакт, природу которого Тэхи не могла понять. Она просто подчинилась происходящему.

– Змеи кусают только тех, от кого исходит угроза, – Тэхи произносила вслух то, что гадюка рассказала ей через взгляд, – они нападают первыми, чтобы избежать боли.

– Я же говорю, вы похожи, – шаман хитро взглянул на собеседницу.

– Намекаешь, что это про меня?

Уомбли кивнул и подмигнул змее.

– Вспомни тот день, когда умер Олучи. Что ты почувствовала?

Мать Чаушина задумалась, перебирая в памяти давно забытые эпизоды.

– Единственного человека, который меня любил, больше не стало, и это выглядело, как чья-то злая шутка, – Тэхи уходила все глубже в свое прошлое, ее голос начал дрожать. – Казалось, что я теперь совсем одна, среди врагов, которые только и ждут удобного момента, чтобы надо мной поиздеваться.

– И если ты будешь доброй… – подхватил повествование старик.

– Они увидят мою слабость и сделают мне больно, – Тэхи дрожала, вновь чувствуя себя маленькой и беззащитной девочкой.

– Чтобы избежать боли… – шаман мягко подталкивал собеседницу к главному выводу.

– Я атаковала первой, – Тэхи ненадолго замолчала, затем снова посмотрела ползучей гостье в глаза. – Ты прав, мы похожи.

Змея взбиралась по телу Тэхи все выше, обвила ее шею и положила голову на плечо.

– Меня ждут в саваннах, – сказав это, мать Чаушина встала с камня.

– А меня ждет обед, – шаман тоже встал и положил руку на живот.

Этот разговор состоялся за несколько месяцев до смерти Уомбли. Тэхи с гадюкой на шее отправилась в саванны. Вытянув голову вперед, змея указывала, куда именно нужно идти. Она быстро увела мать Чаушина с тропы, что куроки вытоптали, нося тела усопших соплеменников на ритуальную поляну. Это был единственный безопасный для людей путь. Отклонившись от него, Тэхи стало не по себе. Саванны поросли слоновьей травой, высота которой была больше роста среднего человека и намного больше, чем миниатюрная Тэхи. Потому люди так боялись этих мест: дальше вытянутой руки ничего не видать, кроме возвышающихся крон огромных акаций – единственного источника тени в Бескрайних саваннах. В любой момент на тебя прямо из зарослей мог прыгнуть лев или крокодил, а еще саванны кишели ядовитыми тварями: змеями, скорпионами, пауками. Чтобы познакомиться с этими существами ближе, гадюка и повела свою новую подругу в опасные края.

Выйдя на небольшую проплешину, где не росло вообще ничего, Тэхи ступила на сухую растрескавшуюся землю. Там ее уже ждали огромный черный паук и не менее здоровый скорпион.

– Мы знаем, кто ты. Ты – одна из нас, – передал безмолвное послание паук, забравшийся ей на руку. – А вон тот аллигатор – нет.

Тэхи повернулась и увидела в нескольких шагах от себя крадущегося аллигатора. Он уже раскрыл пасть, обнажив все белые зубы, чтобы вонзить их в человеческое мясо, но из высокой травы бесшумно выползла гремучая змея и укусила аллигатора в бок. Зеленая рептилия забилась в конвульсиях, затем распласталась по земле и перестала двигаться. Яд по венам дошел до сердца, парализовал работу желудочков, и кровь в его жилах остановилась. Мать Чаушина отчетливо осознала каждую деталь происходящего.

Змея подняла вверх хвост и потрясла погремушкой – в траве раздался удаляющийся шорох.

– Львы называют себя королями саванн, но боятся этого звука сильнее огня. Тебе бы тоже такой обзавестись, чтобы отпугивать мохнатых кошек. Мы надеемся, ты часто здесь будешь объявляться.

Вечером того же дня труп аллигатора нашел Уомбли и сделал из его зубов ожерелье для Чаушина, а Тэхи с тех пор начала изучать яды. Она узнала удивительную особенность токсичных веществ, о которой раньше куроки даже не догадывались: дело вовсе не в их составе, а в количестве. В каком-то смысле все яд, когда не знаешь правильной дозы. К примеру, если съесть целого бизона за раз, человек умрет. Разве что Гудэх, единственный среди куроки, кто способен пережить подобное, а потом еще и попросить добавки. Для всех остальных это верная смерть. В то же время небольшая порция жареного мяса бизона способна спасти от голодной смерти. То же самое можно было сказать и о ядах, которыми вооружились некоторые существа из Мира живых для защиты – при правильной дозировке они способны исцелять и спасать жизни.

Всего одна маленькая капля гадючьего яда могла убить человека в считаные минуты, однако десятая часть такой капли, разведенной в кружке воды, ставила на ноги безнадежно больного кровохарканьем. Это страшная болезнь, во время которой человек по маленьким кусочкам выкашливал свои легкие. До этого открытия местные знахари не умели лечить подобное.

Уомбли использовал схожие приемы, когда проводил ритуалы в школе охотников. Тот отвар из кактусов, что он давал ученикам, тоже был опасен и способен свести с ума выпившего его окончательно и бесповоротно. Шаману приходилось очень точно выдерживать все дозировки, чтобы никто не пострадал, но до мастерства Тэхи ему было очень далеко.

Мать Чаушина заполнила свою хижину баночками с опасными веществами и научилась создавать лекарства почти от всех недугов, которые встречались в племени куроки. Она стала не просто полезной, а незаменимой.

В день смерти старого шамана Тэхи собирала травы очень далеко от своего поселения. К тому времени она научилась понимать ядовитые растения и раскрывать их целебные свойства. Ее целью был ногорез – трава, острые края которой резали плоть ноги и вызывали страшную гангрену. Сок ногореза служил основой для мази, способной на глазах заживлять ожоги.

В поисках нужных трав Тэхи теряла чувство времени и расстояния. Она могла забраться очень далеко, не замечая, как наступала ночь, и засыпала прямо в роще. Так произошло и в этот раз. Проснувшись неподалеку от поселения кано, мать Чаушина стала аккуратно наматывать стебли ногореза на палочку и собирать в мешок. От поселения дружественного племени ее отделяла небольшая полоса папоротниковых зарослей.

Из-за них выползла гадюка и уставилась на женщину. Тэхи протянула руку змее, и та обвила ее предплечье. Их взгляды встретились, установился контакт. Лицо Тэхи исказилось от ужаса, и она со своей ползучей подругой отправилась в самую гущу папоротниковых зарослей, прямо за которыми раскинулось поселение племени кано. Добравшись до противоположной стороны, Тэхи собственными глазами увидела тот ужас, о котором поведала змея. Племя кано было не просто разгромлено – поселение оказалось изуродовано до неузнаваемости.

Вместо травы и аккуратных тропинок по всей деревне была грязь, которую месили копыта жирных кабанов и волосатые ноги огромных варваров, носивших теплые волчьи шкуры. На краю бывшей деревни были свалены трупы – явно останки побежденного племени. Один из варваров подвел к телам нескольких волков на поводках, и те с жадностью начали отрывать куски плоти и глотать их, практически не пережевывая.

Долго смотреть на это у Тэхи не было ни сил, ни времени. Нужно срочно возвращаться в деревню и сообщить вождю. Она аккуратно начала пятиться, стараясь быть бесшумной, как ее ядовитые друзья, однако через пару шагов спина Тэхи уперлась во что-то твердое. Она обернулась и увидела огромного волосатого варвара в волчьей шкуре, который был на три головы выше нее. Здоровяк схватил знахарку за горло и поднял в воздух. Змеиная погремушка, висевшая на ее шее, от встряски издала треск.

Великан с удивлением посмотрел на диковинный кулон и сказал:

– У!