Читать книгу Хроники Восстания. Книга 2 - Денис Латышев, Денис Геннадьевич Латышев - Страница 4

Сектор: Гамма. Система: Афилор. Планета: Афилор.

Глубоко дыша, я стоял перед главнокомандующим силами планетарной обороны и по совместительству начальником местного космопорта.

Сам космопорт располагался неподалёку от массивного тела древнего производственного комплекса, раскинувшего свои архаичные сооружения на несколько километров вокруг центрального шпиля, где восседал лорд-фабрикатор Базилиус Каст – планетарный управляющий.

Планета Афилор – это промышленным мир, некогда бывший безжизненным камнем, блуждающим в темноте космоса, но силами ангелов и трутов удалось сделать его более-менее пригодным для жизни и самое главное, превратить в крупнейшие верфи Вселенной по производству космических кораблей для Эдема. Теперь же, задача всего населения, состоящего в основном из работников верфи, заключалась в том, чтобы спасти всё, что только возможно от приближающегося флота Люцифера.

– Задача ясна? – вернул меня из раздумий, начальник космопорта коренастый трут, неопределенного возраста. Кожа на его лице, вся покрытая морщинами, слегка шелушилась, из-за ветров, дувших на Афилоре большую часть времени, а идеально сидевший на нём мундир сверкал орденами за долгую и безупречную службу.

– Так точно! – постарался как можно четче ответить я, несмотря на легкую дрожь и отдышку после бега. – Мне необходимо встретить генералов и проводить их к лорд-фабрикатору, на аудиенцию.

– Молодец, – ухмыльнулся Грэбс, хотя из-за его густой рыжей бороды, было проблематично рассмотреть лёгкую улыбку. – Ступай, а то и так уже опаздываешь.

Я, быстрым движением отдал честь, приложив руку к своей тёмно-зелёной каске, и развернувшись, на слабо скрипнувших каблуках, помчался вон из Центра Управлениями Полётами, охваченного легким хаосом от обилия шаттлов спускающихся на поверхность Афилора и вновь покидающих планету. Эвакуация шла полным ходом.

Быстро, насколько это позволяла мне моя боевая шинель, я спустился по металлической лестнице и, надев маску-респиратор, вышел в тусклый день и царившую вокруг непогоду. Радуясь новой жертве, на меня, тут же накинулся ветер, швырнув в лицо пригоршню снега и проморозив до костей. Подняв меховой воротник, и пригнув голову, я проследовал к ангару № 26, куда должен был приземлиться личный катер генерала Омегона.

Под ногами неприятно чавкала грязь, перемешанная со снегом, а ноги, то и дело пытались разъехаться от образовавшейся наледи. В последнее время за такими мелочами, как до термобетона вылизанная площадка, никто не следил, все силы были задействованы в перебазировки сложных механизмов производящих уникальные детали для кораблей легионов.

Устав бороться с поднявшимся некстати ветром, мне всё же пришлось, по возможности, быстрыми движениями расстегнуть застежки внешнего слоя шинели и достать из внутреннего кармана защитные очки. Без них я мог просто-напросто заблудиться, потеряв ориентацию в пространстве, из-за усиливающегося снегопада.

Надев очки и протерев окуляры, я заметил быстро приближающийся в сполохах пламени катер, принадлежащий генералу. Это обстоятельство опять вынудило меня бежать, утруждая и без того уставшие ноги, но заставлять ждать себя, таким гостям, я хотел меньше всего.

Из-за респиратора, так необходимого на Афилоре, бег был последней вещью, которой вам захотелось бы тут заниматься, но ничего не поделаешь. Я постарался отвлечься от мрачных мыслей и моей несчастливой судьбы, заставлявшей меня бегать в последнее время с завидным постоянством, и сосредоточиться на самом беге, чтобы ненароком не навернуться. Было бы крайне неудобно предстать перед архангелами по уши в грязи. Из-за снегопада, окружающий мир сузился до пары метров вокруг меня, и лишь неясные тени огромных построек, одна из которых была целью моего бега, вырисовывались впереди. Я подбежал к металлической двери ангара как раз в тот момент, когда за катером генерала, закрывался верхний купол, плотно укрывая внутреннее помещение от царившей непогоды.

Ворвавшись внутрь, я с облегчением понял, что генералы еще не появились, а положенный по такому случаю почётный караул из десятка трутов в парадной форме, уже выстроился, в напряженном ожидании.

Быстро сорвав с себя маску, и очки, я попытался привести себя хотя бы в некое подобие порядка, хотя понимал, что синяки под глазами и наспех расчесанная борода были не тем, чем стоило приветствовать сынов Создателя. Но выбора у меня особого не было, мои погоны штабс-полковника обязывали меня ко многому, особенно в последнее время, так что, сон и душ стали для меня такой же роскошью, как свет звезды и свежий воздух.

Сделав всё возможное, чтобы выглядеть чуть более презентабельно, чем чучело на огороде, я замер, в ожидании, смотря на хищные черты боевого шаттла генерала, когда, наконец, с легким шипением, герметичная створка откинулась, превращаясь в трап.

Труты, составлявшие живой коридор, тут же выпятили грудь и прижали свои парадные мушкеты к левому плечу, держа их дулом вверх.

Из шаттла вышли два исполина. Хотя для трута, самый высокий из которых был не выше полутора метров, даже элвы казались слишком высокими, а уж про архангелов можно было и не говорить.

Это были два генерала. Омегон и Лютер. Генералы восточной границе или области Нарака, как они её называют. Закаленные в боях ветераны. Некогда, Маркус мог только мечтать встретиться с ними вблизи. От них веяло теплом, несмотря на минусовую температуру в ангаре и что-то успокаивающее было в их присутствии, словно само их появление могло отвести любую беду и защитить тебя, как не сможет даже самый прочный из металлов.

Два генерала, два архангела, два сына Создателя.

Улыбчивый гигант Омегон в светло-бирюзовом доспехе с изображением вставшего на дыбы волка на грудной пластине и изящный, и грациозный Лютер, в доспехе глубокого синего цвета, словно океан во время шторма, с немногочисленными серебряными узорами. На груди Лютера был выгравирован снежно-белый крест.

– Вот, послушай моё новое творение! – донеслись до меня слова Омегона обращенные к Лютеру, когда два гиганта приблизились, достаточно близко, идя сквозь строй трутов.

Боевой горн, возвещавший о славе

Лежит на земле сокрушённой врагами

И войско моё, мои сыновья

Уже не придут, не восславят меня

Один я остался на поле войны

И…..

Омегона небрежным взмахом руки прервал Лютер, не дав ему закончить:

– Избавь меня, наконец, от этого кошмара, брат. Твои стихи так же ужасны, как и твои боевые умения, – с каменным лицом изрек Лютер, когда они подошли ко мне.

Ошеломленный, я стоял и не знал что сказать, моментально утратив дар речи.

– Вот видишь, ты даже храбрых трутов вводишь в смятения своей бездарной поэзией, – сказал голубоглазый Лютер, смотря на меня сверху вниз.

– О, простите меня, сыны Великого Создателя, прославленные генералы легионов, – наконец сбросив с себя оцепенения, смог выговорить я. – Я, Маркус Грэмли Бол, приветствую вас на Афилоре. Мне поручено проводить вас к Базилиусу Касту. Он вас ожидает.

– И мы приветствуем тебя, штабс-полковник Маркус, – с тёплой улыбкой произнес Омегон. – Я генерал Омегон, а этот сноб, рядом со мной, совершенно не разбирающийся в поэзии – генерал Лютер.

Вблизи, я наконец-то смог детально рассмотреть этих, без преувеличения, великих воинов, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Омегону я доставал лишь до пояса, да и перед Лютером, который был значительно ниже своего собрата, я выглядел ребёнком.

При ближайшем рассмотрении их различия становились еще более яркими. Светлые волосы по простецки захваченные в небольшой хвост у одного, соседствовали с длинными, черными волосами, мягко спадавшими на плечи у другого. Взъерошенная, небольшая светлая борода Омегона, противопоставлялась аккуратно подстриженной угольно-чёрной бородке Лютера. Омегон казался скалой, утесом, нависающим над бескрайним морем уже тысячи лет. Лютер же казался айсбергом, величаво плывущим по этому морю. И если широкоплечий Омегон излучал грубую силу, Лютер был застывшим движением, пружиной, готовой вот-вот распрямиться в убийственном выпаде. Они представляли собой смертельную комбинацию для врагов.

– А как тебе мой стих, Маркус? – неожиданно спросил меня Омегон и я, к своему стыду, вновь запутался в словах. – Ну, я ведь, к сожалению, не слышал его полностью, но если судить по тому отрывку, что я слышал, он весьма… энергичен…

Я не успел договорить, так как Лютер неожиданно стукнул Омегона по массивному наплечнику ладонью:

– Вот видишь, брат, – глядя на меня с какой-то искоркой в глазах, сказал Лютер. – Твои стихи могут выносить только воины твоего легиона, и я им искренне сочувствую.

Вопреки моим ожиданиям, Омегон не обиделся, а засмеялся приятным бархатным смехом.

– Да ладно тебе, просто это не самое удачное моё произведение и оно еще не законченно. Вот, послушай мою оду «Сломанному топору»! – С энтузиазмом в голосе начал Омегон.

– Ну, уж нет, – категорично ответил Лютер. – Это не сможет выдержать никто. Пожалей трутов, брат, иначе они с охотой кинуться на встречу с Люцифером, только бы избежать твоего общества.

Упоминание о враге, выпорхнувшее из уст архангела столь небрежно, заставило меня внутренне сжаться, и как я заметил, труты, стоявшие рядом, нервно сглотнули.

– Ладно, когда этого сноба не будет рядом, я прочту тебе, что ни будь из своего раннего, – как будто не заметив реакции на имя Осквернителя, беззаботно сказал Омегон.

– Буду с нетерпением ждать, – только и смог сказать я.

– Ну, раз с этим мы разобрались и мой брат, наконец-то нашел другую «жертву», думаю, нам стоит поспешить, ведь нас ожидают, – прокомментировал Лютер.

Я согласно кивнул, глядя снизу, на благородные лица генералов.

– Пройдемте со мной, – сказал я, жестом приглашая архангелов следовать за собой. – На выходе нас уже ожидает транспорт.

Генералы переглянулись.

– Только после тебя дружище! – С улыбкой сказал Омегон, приглашая Лютера идти вперед.

– Я рад, что общение со мной научило тебя хотя бы неким зачаткам этикета, – ничуть не смутившись, ответил Лютер и выдвинулся вперед.

Я смотрел на всё это с чувством легкого недоумения, ведь я ожидал от «небожителей» чего угодно, только не поведения двух молодых офицеров, только покинувших академию, а ведь Лютер был один из первых сыновей.

«Да, Вселенная полна тайн», – думал я, направляясь к нашему транспорту. Настроение моё впервые за последнюю неделю было приподнятым.

***

Наш транспорт – большой восьмиколесный вездеход, был непрезентабелен с виду, но весьма комфортабелен внутри. Просторный салон, куда бы поместилось десяток трутов, и мягкие сиденья, делали эту поездку максимально комфортной, по не всегда хорошим дорогам Афилора.

– Я так погляжу, Труты, любят большие игрушки? – весело прокомментировал Омегон, глядя в окно на расстилающийся вокруг нас серый пейзаж одного из самых больших промышленных комплексов этого сектора Вселенной.

– Это не самое худшее, в чем нас обвиняют, – попытался отшутиться я, наконец-то, справившись с чувством неловкости от присутствия генералов.

На самом деле, это уже стала визитная карточка нашего народа и причина появления многих шуток (некоторых весьма обидных), пословиц и просто крылатых выражений. Например, когда дело было долгим и требующим больших затрат как физических так и умственных часто говорили: «Трутово дело», а для некоторых народов нашей галактики, это же выражение могло значить – лишние трудозатраты. С представителями таких рас, мы по понятным причинам, не всегда ладим.

– А это что такое? – с неподдельным удивлением спросил Омегон. – Я заметил их еще с орбиты.

Лютер как-то странно посмотрел на своего друга, словно удивляясь его безграмотности, но промолчал, видимо, решив предоставить право ответить мне.

– О, это, наша гордость, – сказал я, смотря сквозь дымчатое стекло на цилиндрическое сооружение, находящееся в нескольких километрах от нас, но, тем не менее, хорошо видимое даже сквозь снег, валивший с неба. – Это «ГГ». То есть генераторы гравитации, если по-простому. Дело в том, что естественная гравитации на этой планете была для нас, трутов, неприемлема. Как вам известно, на родном мире нашей империи гравитация равна 19,33 Тольпионов1, тогда как здесь она не достигала и 5 Тольпионов, что конечно хорошо, при транспортировке грузов и в производстве, но совершенно неприемлемо для нашего длительного проживания, у нас со временем нарушается метаболизм и развиваются хронические болезни костей.

В это время наш транспорт нырнул в один из туннелей, и на некоторое время массивное сооружение генератора скрылось из виду, а я тем временем продолжил:

– Так вот, после долгих раздумий, наши и ваши ученые, пришли к решению локально увеличить гравитацию, для чего были спроектированы и построены эти генераторы, – в этот момент вездеход порыкивая, вынырнул из туннеля и перед нами вновь предстал «ГГ», святящийся мягким зеленоватым светом, исходящим из вертикальных прорезей идущих по всему корпусу.

– И какая теперь тут сила гравитации, – вклинился в разговор Лютер.

– На территории всего производственного комплекса и на ближайшей территории 15,66 Тольпионов, на всей остальной планете сохранилась естественная гравитация, – ответил я.

– Это приемлемый для нас уровень, – высказался Лютер, сохраняя бесстрастное выражение на лице.

– Мы сделали гравитацию на уровне большинства обитаемых планет, ведь тут, помимо Трутов, работают и ангелы и люди, – ответил я.

В этот момент мы проезжали под железнодорожным мостом, по которому медленно тянулся железнодорожный состав, направляясь в космопорт.

– На какой стадии сейчас эвакуация? – спросил Лютер, наблюдая за поездом и вагонами, уходящими вдаль.

Машину слегка тряхнуло на ухабе.

– На данный момент эвакуировано полностью производство транспортных кораблей, легких боевых истребителей и кораблей класса «Стрела». Проектные, инженерные группы, и практически все банки данных были эвакуированы в первую очередь. По данным, полученным сегодня утром, можно сказать, что эвакуация завершена на 65 %, однако у нас осталось тяжелое и сверхтяжелое оборудование, а так же целые производственные комплексы, которые еще необходимо законсервировать, прежде чем приступать к демонтажу. Подземные генераторы и генераторы гравитации всё еще работают, а ведь только на их остановку понадобиться несколько дней.

– Если будет такая необходимость, мы, не задумываясь, бросим здесь оставшееся оборудование, – коротко ответил Лютер, глядя мне прямо в глаза.

– Понимаю, – с грустью ответил я, осознавая, что, скорее всего на планете останется очень много ценного имущества, но Лютер был прав, главное спасти население и информацию.

– Да ладно тебе Лютер, не нагоняй тоску, – вклинился в разговор Омегон.

– Мы должны знать реальное положение вещей. Для генерала, информация – это основа победы, – как на лекции ответил Лютер. – Мне кажется, я учил тебя этому.

– Все планы действуют только до первого столкновения с врагом, дружище, – в шутливой манере ответил Омегон, пихнув Лютера локтем в бок.

– Еще раз такое сделаешь, и я оторву твою глупую голову. Благо это никак на тебя не повлияет, – с угрозой промолвил Лютер, но я заметил веселые искорки в его глазах.

Омегон вновь рассмеялся:

– Вот за что я его люблю, так это за чувство юмора, – сказал Омегон, обращаясь ко мне.

Все что мне оставалось, так это улыбнуться в ответ.

Тем временем, наш вездеход въехал в самую старую часть промышленного комплекса и сейчас нас со всех сторон окружили строения и сооружения, возведенные еще во времена моего деда. Улица заметно сузилась, поддавшись давлению со стороны древних ангаров и перерабатывающих заводов. Над нашей головой замелькали закрытые переходы между комплексами, трубы и кабели, сплетающиеся в невероятную сеть, которой может позавидовать любой паук.

Я всегда удивлялся, как ремонтные группы разбирались во всех этих переплетениях проводов.

Впереди у нас лежал длинный участок дороги, упиравшийся непосредственно в главный шпиль, где генералов уже ждал лорд-фабрикатор Базилиус Каст.

– Послушай, Маркус, – прищурив один глаз и наклонившись чуть ближе ко мне, начал Омегон. – Я однажды бывал у вас на Астельхейме и видел ваших женщин.

Я внимательно его слушал, правда, абсолютно не понимая, к чему он клонит.

– Так вот, – продолжил он. – Относительно недавно, я вдруг узнал, что вы – труты, как бы это сказать… Бесполые. Как такое может быть?

В тот момент я надеялся, что генералы не заметят, как я покраснел. Лютер ухмыльнулся и, делая вид, что не слушает, отвернулся к окну, якобы заинтересовавшись местной архитектурой.

– Ну, это не совсем так, – думая как же лучше объяснить, начал я. – Рождаемся мы действительно гермафродитами, но к определенному возрасту, с учётом баланса общества, трута определяют в соответствующий род. С этого момента мы считаемся взрослыми и получаем гражданство с соответствующим пакетом прав и обязанностей. Этот период жизни очень важен для нас и когда трут становиться мужчиной или женщиной он празднует это, как свой второй день рождения.

– И как это происходит, – удивился Омегон. – В смысле, как вы становитесь мужчиной или женщиной?

– После решения Королевского Комитета по демографии нас направляют к Малифику, который в течение семи дней вводит нам специальные гормоны. Всего, этот процесс занимает от ста до ста двадцати дней, после чего Трут начинает свою жизнь женщиной или мужчиной.

– Удивительно, – подвел итог Омегон. – Райнес мне проспорил, – весело усмехнулся генерал, ударив своим массивным кулаком по ладони.

– Кто? – не понимая, спросил я.

– Это мой маршал. Возможно, скоро с ним познакомишься, – отмахнулся Омегон. – Мы поспорили с ним, что у трутов есть женщины. Он не верил.

– Видимо у тебя в легионе все такие, – глядя искоса на Омегона, промолвил Лютер. – Вы банда варваров. Твой маршал глупец, потому что не изучает историю, а ты глупец, потому что не интересуешься миром, который тебя окружает. Бывшая родина трутов была практически полностью уничтожена рейдерами, а численность их сократилась, чуть ли не до сотни особей. После войны, нашими ученными, был разработан комплекс мероприятий по возрождению их вида. Одна из мер как раз и была генная инженерия, так как на тот момент, мужских особей оставалось не больше десятка, а половина их женщин не могли иметь детей. Мой легион тогда доставлял наших ученных в один из слабозаселенных миров их сектора, где тогда обосновались выжившие.

– Ну, тогда меня мало интересовал это вопрос. Тогда столько миров было уничтожено, – на этот раз Омегон был серьезным, шутливость его мгновенно пропала.

– Да, тогда мой народ чуть не исчез, но сейчас, мы стали еще сильнее и на этот раз, враг обломает о нас свои зубы, – добавил я, вспоминая мрачные страницы нашей истории.

– Вы и тогда отлично бились, – спокойно сказал Лютер. – Я сам неоднократно сражался с воинами трутов плечом к плечу. Адульман был величайшим из них. Он неоднократно спасал жизни ангелам, что делает ваш народ нашими верными и полноправными союзниками.

Упоминание величайшего из героев нашего народа, жившего тысячелетия назад, поразило меня до глубины души. Многие в наше время, считали Адульмана мифической личностью, собирательным образом, и вот я, невзначай, получаю доказательство его существования. Это было поразительно. И только сейчас, я стал в малой части ощущать возраст двух архангелов сидящих передо мной. Они лично знали Адульмана, а ведь даже когда он только родился, эти войны уже не одно тысячелетие путешествовали сквозь звезды. Нет, привыкнуть к ангелам нельзя, они лишь с виду кажутся такими же, как ты, так же смеются, грустят и просто живут. Но они – это бессмертные дети Создателя, некоторым из них уже миллионы лет, как например Лютеру, да и Омегон вел в бой своих воинов на край Вселенной, когда мой народ только выбрался из подземных пещер. Тут моя мысль повернулась совсем в другом направлении. Ведь точно такие же бессмертные, могущественные существа, сейчас летят сюда, чтобы уничтожить нас. Уничтожить, так же, как и множество других миров уже павших за почти три года. Страх сжал моё сердце, холодный пот выступил у меня на лбу. Ведь хоть я и являюсь военным офицером, но чтобы сосчитать реальных боев, в которых я участвовал, хватит и одной моей шестипалой руки.

Видимо, приступ страха был сильно заметен, ибо ко мне обратился Омегон.

– Не унывай Маркус. Мы прибыли сюда, чтобы дать Люциферу бой. Мы обязательно спасем всех, кого сможем, даже ценой своей жизни.

– На этот раз я полностью согласен с Омегоном, Маркус. Он редко говорит толковые вещи, и я не одобряю, что он выбалтывает тебе военные тайны, но сейчас он прав. Мы намерены дать Люциферу такой бой, какой он еще даже не представляет. Время отступлений подходит к концу. Теперь, каждый его шаг будет омыт океаном проклятой кровью его демонов, – неожиданно пылко вымолвил Лютер.

Я лишь согласно кивнул. А какие тут могут быть слова? Что я мог сказать, зная, что генералам предстоит сражаться со своими братьям? Слова тут были не к месту. И видимо, архангелы тоже решили больше не развивать эту тему, даже Омегон отвернулся, глядя в окно на проносящиеся серые здания. А перед нами, закрывая уже полнеба, возвышался главный шпиль. Искусственное сердце Афилора.