Читать книгу Державю. Россия в очерках и кинорецензиях - Денис Горелов - Страница 19

Хам дураля

«Веселые ребята», 1934. Реж. Григорий Александров

Картина глупа с самого начала и до самого конца.

(Николай Эрдман, автор сценария)

«Веселым ребятам» уже 85, и все эти годы им шьют политику. Вначале говорили, что фильм антисоветчина, американщина и буржуазная пропаганда. Теперь – что он советская агитка и мажорная симуляция. Меж тем фильм – водевиль про то, как пастух и прислуга начудили в санатории, мюзик-холле и Большом театре, в ходе чего бык выпил водки, поросенок выпил водки и домработница Анюта выпила водки, а после животные сплясали на столе, а домработница на сцене Большого. Несоразмерность претензий настолько очевидна, что все они как будто относятся к другой картине. Один Эрдман говорил, что фильм – несусветная пошлятина, и это уже был наезд по существу – но Эрдмана быстро «закрыли», и голос его затерялся лет на 20.

Теперь знатоки на полном академическом серьезе пишут, что начавшиеся в конце 20-х репрессии повредили репутации СССР и ее следовало срочно спасать посредством духоподъемных комедий. Во-первых, никакой репутации у страны, только что отменившей Бога, собственность, имущий класс и церковный брак, не было и в помине. Рузвельт еще в 42-м рассказывал Сталину, как видел в сельской школе карту, из которой СССР вырезали ножницами: это была не та страна, которой следовало забивать голову американским детям. Во-вторых, русские репрессии нисколько не выделялись на фоне зверств в Польше, Румынии, Турции, Италии, Германии и Китае: там сажали коммунистов и случайно подвернувшихся – и у нас сажали коммунистов и случайно подвернувшихся. О правах человека мир тогда и не слыхивал – как, если быть честными, и о русских репрессиях. В-третьих, спасти пошатнувшееся реноме державы одной музкомедией – такая же утопия, как полет матери чернокожего младенца из пушки на луну.

Остается только еретически предположить, что Сталин заказал джаз-комедию из простейшего желания повеселить свой народ. Конечно, эта версия сильно оскорбит знатоков, считающих, что Сталин любил свой народ только с укропом и подсолнечным маслом, – но по всему выходит, что не только. Иногда и на него находило благодушие.

Любимые искусствоведами параллели советской культуры с нацистской тоже весьма поверхностны. Да, и там, и тут был культ здорового, физически совершенного тела, снятого снизу для рельефности. И там, и тут любили блондинок за мнимую чистоту души и столь же мнимую повышенную фертильность (способность к деторождению). И там, и тут почитали античные колоннады, портики и гипсовые символы плодородия – и там, и тут приветствовали массовые шоу, где индивидуальность терялась в коллективных устремлениях и живых картинах.

Это если только выбросить за скобки Голливуд.

В самой демократичной из демократических стран тоже любили колоннады, физическое совершенство, блондинок и массовые шоу. Выборность начальства не мешала Америке запускать сотни герлс на ступенчатую сцену и синхронизировать их одномоментный подъем голой ноги. Перемена вкусов объяснялась не способом управления, а всемирными тектоническими сдвигами социальной структуры.

Прогресс аграрных технологий сделал крестьянство избыточным, и оно устремилось в города на службу прогрессу индустриальному. Резкий рост числа горожан обесценил труд, позволяя набирать армии статистов на любую работу – в том числе и в массовые хореографические феерии махать белою ногой. Новых горожан особенно поражали многоэтажность, величие и рукотворный блеск – Маяковский наилучшим образом выразил соцзаказ в словах «Сделайте нам красиво». Колоннада и парковая геометрия всегда рассматривались бедняками как особый род господской красоты – отсюда и повсеместное увлечение гипсом, мрамором и античными образцами. Вместе с тем немудрящий потребитель любил поржать над свиньей и попеть хором, и ему никто не мог отказать в подобном удовольствии.

Таким образом, «Веселые ребята» со всем их мелодическим совершенством и вульгарным юмором были потребностью всемирно окрепшего нового класса горожан, именуемого в социологии мещанством без всяких уничижительных подтекстов. Советская власть там была совершенно сбоку припека – как справедливо, но слишком уж гневно замечали ортодоксальные марксисты. Хотели, чтоб разом было красиво, смешно, музыкально и глуповато, – принимайте работу.

Мещанская «Одиссея» родилась из спектакля утесовского мюзик-холла «Музыкальный магазин», где действовал продавец Костя Потехин, и американский гастролер, и куча покупателей, и все в исполнении самого Утесова, что приводило к классической водевильной перепутанице. Министр кино, бывший командир дальневосточного подполья Борис Шумяцкий предложил сделать из пьесы фильм и подтянул перспективного режиссера, три года стажировавшегося в США. Так что фильм изначально был продюсерским проектом, как и положено в хорошем Голливуде. Одной из задач момента было максимально заземлить традиционную господскую культуру – отсюда и пошли дирижирование венгерской рапсодией Листа посредством почесывания под мышками, профанация траурных церемоний и пьяный пляс в обнимку с фонарем на сцене Большого театра. Об нос Баха разбили корзину яиц, Венеру Милосскую выбросили в окно, бык, как интеллигент, шляпу надел – словом, хорошо отдохнули. Особо искушенные злопыхатели даже углядели в нашествии скотины на званый ужин метафору воцарения нового класса – но вряд ли Александров был способен на такую тонкую сатиру. Ему б чего попроще – бык в канотье, пьяный поросенок или стрельба из арфы дудками.

Всем было легко на сердце, а кто мешал незамутненной радости – тех быстро сковырнули в ближайшие пять лет. Убили наркомпроса Бубнова, кричавшего, что фильм антисоветский. Убили председателя партконтроля Антипова, уверявшего, что фильм американский. Убили начальника Агитпропа Стецкого, считавшего, что это кич. Перебили весь РАПП, заявлявший, что за такие фильмы руки вырывать надо. Убили оператора фильма Нильсена, писавшего, что он безвкусица. Посадили сценариста фильма Эрдмана, ворчавшего, что он пошлятина. Посадили писателя Ясенского, дотошно перечислившего в «Литгазете», из каких американских фильмов Александров что надергал. Министр кино Шумяцкий ничего не имел против фильма, защищал его и продвигал, но его убили тоже. Потом накатила война, которая прошлась по благодарному зрителю катком, утюгом и чумной эпидемией. В одночасье сделав «Веселых ребят» дорогой сердцу картинкой беззаботного прошлого, когда рыба заплывала в трусы, баран бегал в тигровой шкуре, а все были молодыми веселыми дураками и смеялись этой чепухе, как дети.

Именно вселенская катастрофа превратила незамысловатую смешилку в шедевр былого наива – в каком качестве она и пребывает последние 80 лет.

И нечего теперь городить ученые глупости про соцзаказ, верховный умысел и психотерапевтические функции здорового утробного смеха.