Читать книгу Кодекс ученика - Денис Сажнов - Страница 9

– Не беда, что ты васёк, – говорил Мастер Лёне Скакунову, – главное, что ты наш васёк.

– Тяжело возле Мастера? – с улыбкой спросила Марго. Кому, как не ей это знать!

– Тяжело! – честно ответил Лёня. – Но в самый раз!

Ну, васёк и васёк. Он научился шить кимоно и пытался их продавать, но дело не пошло. Деньги, взятые в долг, улетели в трубу. Васёк.

Однажды он через стенку услышал, как Маргарита сказала: «Лёня лучший! Жук в муравейнике». Мастер согласился: «Да, признаю, он достоин унаследовать ремесло». Утром Лёня сомневался, может это был сон? Но сохранил услышанное на острие своего духа.

Лёня всего себя отдавал Школе и Мастеру без остатка, как того и требовала Традиция. И когда Школа начала развёртку в России, он стал основной тягловой силой. На его плечи легла организация переезда Мастера и Маргариты в Петербург. Лёня рисковал, обменивая сумы на доллары, грузил вещи в контейнер, искал жильё в Питере. Оказалось, Марго трудно угодить, но он всё это осилил, за что удостоился права жить с ними в северной столице. Они выделили ему место для сна в прихожей, на коврике, как псу, но он не роптал. Это честь – спать на коврике у Мастеров.

Лёня продолжал служить им верой и правдой. Он приносил тяжеленые сумки с продуктами, мыл посуду, пылесосил и драил полы. А по вечерам жадно слушал, о чём они говорили между собой.

Однако он не верил, что Мастер и Маргарита сверхъестественные существа. Незаурядные, обладающие доступом к изнанке мира, но люди. Маргарита, бывало, раздражённо кричала на Мастера или даже отчитывала его.

В Питере Мастер резко сдал.

– Кто я? – как-то задал он вопрос Лёне и, похоже, всерьёз ждал от него ответа.

Лёня ответил:

– Вы – Мастер.

– Представляешь, маэстро, – произнес Эс-эН, – у меня даже российского паспорта нет! Первый же придравшийся мент будет считать себя вправе пить мою кровь.

Эс-эН и Лёня однажды возвращались на метро с очередной бесплодной встречи домой. Сидячие места в вагоне оказались все заняты. Вдруг на лице Мастера появилась гримаса боли. В первые мгновения Лёня не мог понять, что происходит. Эс-эН буквально повис на нём, схватившись за его плечи, и просипел ему на ухо: «Если я сейчас не сяду, мне хана!» Лица пассажиров в вагоне казались, словно облитыми холодной субстанцией света, слегка припухшие, рыхлые, как мякиш батона. Лёне пришлось преодолеть отвращение перед контактом с этими существами, и он попросил какого-то парня уступить место.

В другой раз Лёня делал Мастеру массаж и вдруг нащупал уплотнение. Опухоль бугристым грибом росла внутри шеи.

– Что это, сэнсэй?

– Это, Лёня, непреодолимые обстоятельства, – ответил Эс-эН. – Данность, с которой я ничего не могу поделать.

Эс-эН тяжело заболел, да так, что туалет посещал только с помощью Марго.

***

Лёня знал, что учиться надо не той запредельной мудрости, которую Мастер и Маргарита преподавали на семинарах, она бесполезна, а тёмному ремеслу, житейскому искусству войны.

В Ташкенте Лёня возил сэнсэя на своей белоснежной «Ниве». В один из жарких солнечных дней они сделали хороший базар и возвращались домой. На перекрёстке Актэпэ зажегся красный, и Лёня остановился, пропуская автобус, забитый пассажирами.

– В такую жару лучше не вылезать из дома, – сказал Лёня.

– Маэстро, у них нет выбора, – ответил Эс-эН, и как только он произнёс эти слова, раздался оглушительный удар. Внезапно выскочивший грузовик врезался в этот автобус.

От страшного столкновения из искорёженного металла на плавящийся асфальт высыпались люди, прямо, как горсть разноцветных драже. Рыдал малыш весь в крови. Пожилая узбечка кричала: «Вай дод!» Много неподвижных фигурок пестрело на дороге. Когда-то Лёня работал спасателем в горах, умел оказывать первую помощь. В душе он был настоящим героем. Его мышцы дёрнулись, но Эс-эН положил ему на плечо свою тяжёлую ладонь и сказал тихо и внятно:

– Не надо, маэстро. Пусть все идёт по Дао.

– Там люди гибнут, сэнсэй!

– Я знаю. Добро творить опасно в нашем мире, маэстро. Понял меня? Поехали!

Лёня кивнул, обливаясь холодным потом. И они поехали. Обогнули место аварии, не обращая внимания на стоны и мольбы о помощи, тихонько, легонько, своей дорогой.

***

В Питере Мастер водил его по клубам боевых искусств и выставлял на поединки. Незадолго до очередной такой «прогулки» у Леонида поднялась температура до 40 градусов. Ни кашля, ни насморка, ни лихорадки. Сначала он вполне сносно себя чувствовал, активно двигался, храбрился, что готов хоть сейчас в бой. Но жар не спадал.

– Все будет хорошо! Это у тебя вишуддха открывается, – уверяла Марго, но по её жестко сплющенным губам он догадался, что она встревожена.

Он любил её и страстно желал. Она женщина Мастера и поэтому доступна лишь для благоговения.

– Есть у меня одно волшебное средство, – сказала она.

Блеснула гигантская игла, запахло спиртом.

– Если в течение получаса температура не снизится, поставлю тебе иглу в макушку, – пригрозила Маргарита, положила иглу на стерильную салфетку и ушла.

Из кухни повеяло ароматом свежезаваренного кофе, табачным дымом. Через полчаса, когда Марго вернулась, температура уже была тридцать семь. Лёня блаженно улыбался, проваливаясь в сон.

С тех пор Мастер прекратил его водить по бойцовским клубам.

***

Лёня не хотел уезжать из Ташкента. Он даже напомнил Мастеру слова из Учения, что прийти к вершине Духа можно не выходя из дома.

– Маэстро, пора избавляться от местечкового сознания, – ответил Эс-эН. – Мы же здесь закрыты, живём как в тандыре, никакого масштаба. Вот топчан, речка, чайхона! Ты, как и всякий ташкентец, привязан к этому лукошку. Чтобы от него оторваться, надо открыться чему-то новому. Запекаясь в тандыре, местные и не подозревают, что Вселенная меняется, мир уже другой. Хоп-хоп, а жизнь вот она, кончилась, тебя достают из тандыра и отправляют на обед ангелу смерти.

Лёня продал за дёшево свою прекрасную белую Ниву и приготовился к испытаниям.

Мастер собрал своих верных учеников, чёрных поясов – элитное подразделение – и объяснил им их задачу: подготовить платформу для Школы в Москве.

– Используйте всё, чему научились, – напутствовал он, – магию, кунг-фу, иглоукалывание. Это ваша аттестация на четвертую ступень.

Четвертая ступень означала, что человек вернул себе волю. Это был идеал, Цельнолитный Дракон, хозяин своей судьбы, подлинный человек.

Мастер же с Маргаритою отправились в Санкт-Петербург, потому что она так хотела. Она морщилась при слове Москва.

Однако Питер не нравился Мастеру. Жители этого города защищались от Абстрактного своей унылой монотонной культурой.

– У них здесь у всех стойкая светобоязнь. Представь, едем в автобусе, в кои то веки выглянуло солнышко из-за туч, а все бросаются шторы закрывать! Они разучились удивляться, маэстро, как они вообще живут? Зато у них есть музеи и театры, – жаловался Эс-эН. – Мокрицы!

Маргарита, наоборот, находила здесь источники силы. Каждый вечер рассказывала что-нибудь интересное. Она была лекарством, она реально спасала этот город от проклятий и порчи, которые насылал на него Мастер. Он сгущал, она развеивала, он выносил приговор, она миловала.

***

Мастер и Маргарита притягивали к себе маловероятные события. Лёня Скакунов убеждался в этом неоднократно. Иногда это были катастрофы, а порой чудеса. В присутствии наставников люди исцелялись от неизлечимых болезней, или кто-то из учеников находил деньги на улице, причём крупную сумму. Иногда особо внимательные наблюдали в небе НЛО.

К числу маловероятных событий, Лёня относил и возвращение в Школу мерзавца – Кости Солнцева. Поэтому ждал момента, когда же это сработает, мечтал о возмездии. Чтобы верить в это приходилось прилагать большие усилия, так как столько зла в этом мире остается безнаказанным. И вот свершилось.

Сигнал старенького кнопочного телефона раздался в час Цзы. Они дегустировали кофе, сваренный по новому рецепту, с кардамоном. Мастер поднёс трубку к уху, а затем положил её на стол и включил громкую связь. Голос Ревы поздравил Мастера и Маргариту с китайским Новым Годом.

– Тебе тоже всего самого хорошего. Как план разверстки?

Чувствовалось по голосу, Рева деморализован. Ни разу не засмеялся. Чёрным поясам приходилось туго в Москве. Чтобы свести концы с концами они помногу работали, все их силы уходили на минимальное самообеспечение. Один лишь Марк Ладов, по общему мнению, хорошо устроился. Но он, кажется, нашел себе иной центр притяжения в джунглях шоу-бизнеса.

Близнецы разделились. Сева уехал ловить птицу удачи в Норвегию, Рева остался в Москве один и продолжил битву. Когда он заговаривал с кем-либо о Традиции, его не воспринимали всерьёз. Что же касается искусства кунг-фу, то здесь оно непопулярно. Бокс, самбо, рукопашка или система Кадочникова, вот что сейчас в тренде.

Мастер предложил Реве зайти с другой стороны.

– Москва как женщина в возрасте, она привлекательна связями и богатым опытом. Беда не в том, что ты мало имеешь, – продолжал Мастер, – беда в том, что ты не знаешь, как распорядиться тем, что имеешь.

– Что же я имею? – кручинился Рева.

– У тебя есть путь сердца. Всё получится.

– Сэнсэй, я тут случайно встретил кое-кого, – вспомнил Рева. – Костю Солнцева.

Лёня почувствовал, как прилив энергии захватывает его дыхание, ускоряет биение сердца.

– Мы зашли в кафе поговорили, – продолжал Рева. – Глаза у него шальные. Но он пахнет удачей. Говорит, тоскует по Школе.

– Что? Повтори, – попросил Эс-эН.

– Тоскует. Вы ему снитесь и продолжаете его наставлять. Говорит, вы лучше всех! Спрашивал ваш телефон. Дать ему?

Маргарита выкатила глаза.

– Как считаешь, Румата, – Мастер назвал Реву сущностным именем, что бывало редко, ибо тот не дотягивал до него. – Он человек-дверь или человек-замок?

– Думаю, человек -дверь, Эс-эН! – сказал Румата.

– Тогда добро.

Так Костя Солнцев вернулся в Школу.

За долгие годы обида Лёни на Костю стала сильнее, хотя он и утверждал, что её давно нет. И боли тоже нет, осталось только отвращение. А сейчас из-под всех слоёв проступила та самая первичная реакция, дева-обида, как её величала Марго.

Если к тридцати годам ты не обзавёлся врагами, значит, ты либо просветлённый, либо лицемер, любил повторять Мастер.

Леонид не был ни тем, ни другим.

Месть – это великая возможность войти в сердце мифа, учила Марго. Месть прекрасна! В ней сила мотивации, древняя энергетика подлинности. Её не случайно порицают контролёры. Красивые слова о милосердии и прощении не значат ничего! Когда месть необходима, её осуществляют. Но простой человек не имеет права мстить. Если бы за каждой подлостью следовал адекватный ответ, мир стал бы сейчас прекрасным местом.

Но Леонид заметил в себе ещё кое-что, помимо обиды. Ревность!

– Есть такой фильм, «Константин – повелитель тьмы» называется. Найди мне его в интернете, – попросил с задумчивым видом Мастер. – Там Кийану Ривз в главной роли.

Пока Лёня скачивал фильм, Мастер включил на телефоне одну из своих любимых песен – «Камилло» и, приложив указательный палец к губам – тс-с-с! – и закрыв глаза, наслаждался песней, чуть нахмурившись.

Rastaman Camillo!

Life make him feel low

so he’d sit and he’d start to smoke

his way of life is no joke

sit down he’d smoke his fire

smoke one more make him higher

Так Мастер колдовал ситуацию. Через песни и фильмы он проникал в магический мир, который назывался в Учении истинным миром, и концентрировал в нём своё намерение. Ведь по Закону Подобия, только истинные люди обладают способностями к волшебству. Получается, что чем больше ты совершаешь, правдивых, искренних действий и поступков, таких, как, например, месть, тем сильнее становится твоя магия.

Наконец Эс-эН сказал:

– Маэстро, ты должен кое-что осмыслить. Великое Дао устраивает непростые испытания. Костя Солнцев человек особый. Структура его энергетического тела такова, что он вроде живого талисмана, приносит удачу. Он не знает об этом, а мы знаем. Прошу тебя, наберись терпения. Всё образуется. Рано или поздно, ты получишь своё.

– Не думаю, – буркнул Лёня.

– Если бы в твоём распоряжении появился джин, какое бы желание ты загадал?

Марго вмешалась:

– Надо просить для тебя российский паспорт, Сашмунт. Только джину это по силам.

Лёна Скакунов рассмеялся. Она достала длинный мундштук, вставила в него тонкую сигарету и закурила. Эс-эН без улыбки проговорил:

– Знаешь, почему так мало истинных магов на Земле, Волк? Из-за неправильного отношения к Реальности. Паспорт это не что-то смешное, маэстро. Это предмет силы. Обладатели его и не подозревают, какой мощный инструмент им доступен. Это огромная милость, тот факт, что у вас он есть. Без него, ох, вы и нахлебаетесь…

– Сашмунт! – одёрнула его Марго.

– Прости, Риша. Сегодня я вредничаю.

***

После переезда в Москву, Волк сопровождал Мастера в поездках на Рублёвку.

Эс-эн говорил:

– Смотри, они производят впечатление слабых и мягкотелых. На самом деле, они монстры обыденности. Они порвут тебя на части, зажарят и съедят! Знаешь, чего они ищут? Религию, которая бы легитимизовала их людоедство. Войди в их дом, усыпи их бдительность, в сердцевине их забытья виртуозно разделай их откормленные и ухоженные тела заточенным ножом своего намерения, да так, чтобы они ничего не успели почувствовать. Вот мастерство!

– Угрюмый воин у вас за левым плечом имеет имя? – спросила Лея.

– Можете звать его Волк.

– Сурово.

– Мирское имя для воина, как эхо, всё еще звучит, но вот-вот затихнет. Ну, что это за имена такие: Вася, Лёня, Саша? В них силы нет. В самый раз для юнитов.

Дом Алекса и Леи был пуст. Комнаты, в которых гостю не к чему прислониться. Голые стены, высокие потолки, мебели почти нет. Породистая кошка не обращала на людей внимания, пока они не попадались у неё на пути, и тогда она внимательно смотрела на них снизу вверх своими агатовыми глазами и вынуждала уступить ей дорогу.

– В доме часто устраиваются собрания, поэтому ничего лишнего, – объяснил Голубь.

Эс-эН кивнул:

– В обществе ведут борьбу два типа сознания. Первый не терпит пустоты и заполняет жилое пространство вещами, стремясь защитить ими себя. А второй тип, наоборот, избавляется от всего лишнего, ценит свободу.

«Странно, – подумал Волк. – Столько денег и возможностей, а обустроиться нормально не могут».

Беседы велись на кухне за стойкой, именуемой кухонным островком. Здесь Лёня ощущал себя, как в производственном помещении.

Лея проводила чайную церемонию. Эс-эН сделал удивлённый вид, услышав, сколько стоит один блин пуэра – пять тысяч евро. Когда вышли с Волком покурить, поделился с ним своими мыслями на этот счёт:

– Китайцы издавна обманывают белых васьков. А Голубь – типичный васёк. Лучше качественного индийского чая ничего быть не может.

Когда вернулись на кухню, сказал Лее, прижав ладонь к сердцу:

– Прости, хозяйка, этот чай слишком хорош для меня. Может, найдется у вас что-нибудь попроще?

– У нас нет попроще, – напряжённо ответила Лея. – Хотя, погодите, у домработницы, кажется, есть в пакетиках. Будете?

Ему выдали кружку с кипятком и пакетик чая. Волк, конечно, тоже попросил кружку.

Чай оказался отвратный, с бергамотом. Но оно того стоило – противник был лишён артподготовки.

Голубь и Лея пили пуэр. Но волшебство чайной церемонии улетучилось.

Волк подумал: «Эта женщина, Лея, полагала, что знает искусство войны, но появился мастер войны, и теперь её самоуверенность тает на глазах».

Эс-эН выдал Алексу и Лее психоэнергетические паспорта, удостоверяющие их духовный статус. Нельзя было понять, что они переживали в этот момент, как будто что-то не так было с их лицами. Эс-эН шепнул на очередном перекуре:

– Если бы я вдруг вспрыгнул на стойку и насрал на ней, они бы никак не прореагировали.

Когда Лея открыла свой паспорт, Волк увидал её сущностное имя – Моль. Ага! Заочный привет от Марго. Ученик счёл бы за честь. А как отреагировала Лея? Шут её знает. Они оба какие-то отмороженные! Может, это и называется, нет души?

На утро Алекс рассказал о трудной, конфликтной ситуации с кем-то из своих партнёров. Эс-эН достал мешочек самоцветов, кинул камни на стойку, каждый размером с фалангу большого пальца, и, взглянув на то, как они легли, посоветовал «не действовать».

Через неделю Эс-эН вновь кинул камни.

– Твой личный камень, – сказал он Голубю, – попал на врата Ветра. Только что начался сезон Земли. Ветер стелется по Земле. Твой партнёр – Вода. Земля впитывает Воду, а Ветер иссушает её. Пора действовать.

Спустя ещё несколько дней Алекс сообщил о победе. Его лицо порозовело. Казалось даже, что с барельефа вот-вот сойдет заколдованный юноша.

– Сработало, Мастер, – сказал Голубь. – Он уступил почти по всем пунктам, и это совершенно на него не похоже.

– Это ещё не победа. Тебе, можно сказать, повезло. До настоящей победы еще далеко.

– Да, сэнсэй! – Алекс неожиданно сделал неумелый, но искренний поклон.

Он почувствовал вещественную доказательность магической силы Мастера.

– В других школах ходят вокруг да около, а здесь решается вопрос по существу, – высказался он на одном из собраний. – Никогда ещё я не встречал такого прямого и явного эффекта. Прошу вас принять моё подношение. Мы это уже обсуждали.

Это был сертификат на владение двадцатью пятью процентами акций центра «Самади».

Мастер не сделал никакого движения навстречу, лишь пристально наблюдал. Лея вибрировала подпиленной струной.

– Вот скажи, Алекс, можно перепрыгнуть пропасть на двадцать пять процентов? – вдруг спросил Эс-эН.

Голубь молчал.

– А на если пятьдесят процентов перепрыгнешь, выживешь?

Голубь раскрыл было рот, но Мастер остановил его мягким жестом – поднял ладонь.

– Вы, наверное, думаете, явился Эс-эН непонятно откуда, кто он такой, всё мраком покрыто, степняк неграмотный, а только вот крутит-вертит, куда захочет. Так? – Эс-эН посмотрел на Лею.

На верхней губе у неё образовалось воспаление, отчего лицо стало похоже на лицо старой императрицы Цы Си. В уголках её глаз вдруг углубились морщинки, и она выдохнула:

– Однако же – аппетиты у вас!

– Способность исполнять желания измеряется самоотдачей, – сказал Эс-эН. – Если ты исполняешь желания, Космос даёт тебе силы для этого. Не нужен мне ваш клуб. Это мелко. Я признаю только искреннее ученичество. Кто ты, Алекс? Ты настоящий? Ты искренний?

Алекс, сжав и без того тонкий рот, переглянулся с Леей. Потом сказал:

– Я хочу быть вашим учеником, Эс-эН, но пока мне не удаётся соответствовать. Не знаю, как исправить ошибку?

– Как ему исправить? – Эс-эН поднял глаза на Лёню.

Лёня ответил без колебаний:

– Пятьдесят отжиманий.

Алекс с готовностью лёг на пол и приступил к отжиманиям. Конечно же, отжимался он неправильно, и не на кулаках, как положено, но все жё это было хоть что-то.

Лёня постеснялся сказать, но Эс-эН слишком был мягок с ними. Просто курорт, а не ученичество.

***

Вскоре Голубь попросил у Мастера паспорт для оформления каких-то бумаг. Эс-эН, не задавая лишних вопросов, дал ему свой зелёный узбекский паспорт с длинношеей птицей Хуммо на обложке.

– Это что такое? – спросил Голубь. – У вас нет гражданства?

– Нет, – Эс-эН пожал плечами. – Как-то не срослось.

– Это всё существенно осложнит, – посетовал Голубь.

– Так в чем же дело? Реши этот вопрос, – буднично распорядился Мастер.

Голубь кивнул головой:

– Сделаем.

И сделал же ведь.

Примерно через месяц новенький, с красной обложкой, с золотым двуглавым орлом, самый настоящий российский паспорт лежал на кухонном островке перед Эс-эНом.

– Вай, шайтан! – восхитился Мастер. – Как тебе это удалось?

Счастливый Голубь расправил крылья, выпятил грудь.

– Фирма веников не вяжет, сэнсэй, – гордо ответствовал он.

Критерием продуктивности Воина является

не факт отсутствия трудностей,

а то, насколько безупречно он с ними справляется.

(из Кодекса Ученика)