Читать книгу Заоблачный спор - Денис Юрьевич Грушевский - Страница 5

Итак, пора за дело. До зарезу хочется Андрею далее испытывать возможности свои, да что-нибудь позначимее, чтобы появлялось на пути. Заказ отправлен в космос, тут же и ответ получен. Отброшена инертность бытия. Решается теперь всё махом. Так вот, Андрей нечаянно споткнулся, угодив ногой в неровность на асфальте. Прекрасно, едем прямо к мэру поправлять дороги. Точней и ехать не пришлось, телепортировался аккурат в приёмный кабинет, но сделал это так, что для других как бы вошёл.

– Салют всей публике честной! Придётся вам всем дармоедам малость обождать. Мои дела важнее и покруче будут. Слыхал, я от застройщика своего, что к Филиппычу без конверта не зайти. Ещё слышал, что имевшего наглость постучаться без конверта, Филиппыч всегда встречает одной и той же фразой: «Ты чего это?.. мои деньги, дома забыл?». Сейчас мы это и проверим, – выдал всё это Андрей оторопевшим посетителям и секретарше. Секретарша, совладав с собой, всё же встала с намерением путь перегородить, но властным Андрея жестом была посажена на место, а сам Андрей юркнул за тяжёлую, властную дверь.

В кабинете за столом, как и полагается в утренние часы приёма на главном кресле сидел мэр Андрон Филиппович Лисицкий. Сидел и прятал конверт от предыдущего посетителя. А тут, так некстати непонятный визитёр без стука и рекомендаций.

– Физкульт-привет, мышиный туз! Шалом, наушник знатный и шептун коварный! Смотрю, с утра уже успел взяткой угоститься!.. Угомону на тебя нет, честное слово! Ладно, кто не рискует, тот в тюрьме не сидит. Я к тебе по другому вопросу. Пора заняться вплотную дорогами, – выдал всё это Андрей, градоначальнику, а у того от всех этих небратских фраз затеялся подмышками свербёж.

– Дороги?.. Дороги?.. Ах, дороги!.. А вы собственно кто такой будете? – отвечал Лисицкий, да для храбрости завернул хвост колом.

– Я-то? Я собственно антикапиталист, и там где негодяев пропасть, отныне я занозой стану! – спокойно отвечал Андрей. – Собирайся, чего развалился, точно породистый вельможа. Едем инспектировать дорожное полотно.

– Вон отсюда! Иначе я зову охрану! – загалдел мэр, но себя не услышал. Затем, с мэром и вовсе произошла беда. Тело перестало подчиняться. Не получалось ни говорить, ни двигаться самостоятельно. Всецело Андрон Филиппович был предан в управление Андрею.

Андрей критически владельца здания и кабинета смерил и остался недоволен. Не по-настоящему так. По-настоящему будет вот как: мгновенно на Андроне появилась широкополая, чёрная шляпа. За ней, из висков кустами вырвались, и отросли сантиметров по двадцать, да закрутились кудряшками, самые настоящие пейсы. А в руки Лисицкому Андрей всучил рукописную Тору вместе с Невиимом, Ктувимом и Танией.

– Вот теперь порядок!.. Совсем другое дело!.. Так теперь, любитель коллекционировать зелёных президентов, всегда и ходи! Тебе так больше идёт, а то всё прячетесь да маскируетесь. Фамилии меняете, тоже бывает. Никуда не годятся такие дела. Пошли, по дороге расскажешь, и как это у вас у «богоизбранных», получается всё время при должности оказаться? Клановая система что ли? Брат тащит брата, сват свата? Всё время на лёгких профессиях, и в большинстве своём при руководстве. В угольной шахте или в поле вашего брата не сыскать. Рассказывай…

– Всё дело в воспитании детей, хотя и клановой системы никто не отменял. Очень мы большое значение уделяем образованию наших детишек. Плюс гены, плюс задачи, завязанные на финансовых вопросах… Я уже молчу о политике, – сквозь слёзы начал читать лекцию пейсатый мэр. Дело в том, что не отвечать он не мог. Язык сам говорил, то, что от него потребовали. – Всем известно, что иудаизм распространяется по белу свету половым путём, то есть через подкладывание наших дочерей и сестёр под начальствующие чины. Отсюда и повсеместные руководящие должности. Смекаешь? С малолетства мы все заточены только на две вещи – деньги и власть. Плюс спаяны как ни один другой народ в мире. Недаром все раввины утверждают, что рядовой еврей ценнее тысячи гоев.

– Талмудистика какая-то!.. Довольно временщик, довольно! Хватит вполне и этого. Не собираюсь я досконально в вашу породу лезть. Проехали. Поехали.

И Андрей гордо зашагал на выход. За ним посеменил властный и роскошный до того Андрон Филиппович. Посеменил, чем в коридоре всех очень удивил. Удивил, прежде всего, своим преображением, да метаморфозами во внешних мелочах. Секретарша, так та и вовсе озадаченно отгрызла колпачок у ручки. Ещё поразил всех градоначальник, фразой, что на сегодня приём окончен, а сам он якобы отбывает по важному делу.

Неожиданно через многочисленную толпу просителей, будто танк сквозь молодую поросль, в первые ряды, выскочила пожилая женщина. Женщина была очень бедно и безвкусно одета, лицо имела зарёванным, а в руке сжимала кипу каких-до документов. Ими она и принялась гневно трясти, периодически стараясь подсунуть список непосредственно прямо к очкам градоначальника.

– Сколько можно всё это терпеть?! Я вас спрашиваю, сколько?.. Для вас чтоб мы все поскорей сдохли, вам только легче станет, вам только этого и надо. Щёки вон уже в дверной проход не пролазают, а о простых людях подумать, и минуты лишней нету, – начала, словно площадная девка, сходу распаляться бальзаковская дева.

– Что случилось? В чём трагедия? Не волнуйтесь, всё немедленно исправим, – краснея и растерявшись, пробормотал испуганный мэр, а про себя подумал: – Чёрт побери, как некстати! – да бочком, бочком начал пятится к выходу, увлекая за собой Андрея.

– Постой, постой! Чего там у вас приключилось?.. – остановил Андрей градоначальника, моментально переключив внимание на просительницу.

– В социальной службе говорят: – Идите в районную администрацию! В районной администрации смеются да отправляют в горсовет. Из горсовета горсоветуют обратиться в мэрию, а уже из мэрии направляют, куда бы вы думали? Правильно, в социальную службу по месту прописки. Заколдованный круг получается. Бумажки три года собирала, спрашивается на кой? Подтереться теперь этими бумажками одно и годится. Кровопийцы в галстуках! Четвёртый год сын на инвалидности. Кормилица я одна, так мне работать надо, а из горсоветов да из районной администрации специальный человечек с пайком ежедневным ходить не будет, разве что перед выборами, как в прошлый раз принесут булочку в обмен на подпись. Три года квоту получить не можем. Три года разрываюсь между работой и домом. Чтоб вам всем такое на себе испытать, сволочи толстопузые, – нагнетала, как умела женщина. Вся приёмная тяжело при этом молчала. Молчал и до того говорливый Андрон, потупив взгляд на паркетную мозаику под ногами.

– Правильно ли я тебя понял, добрая женщина, намерение твоё заключается в получение денежных средств необходимых для лечения сына и поднятия жизненного уровня? – загадочно пропел Андрей, чем немного сбавил пыл и обороты.

– Да уж понять меня – дело не хитрое, достаточно только захотеть попробовать, – не доверяя никому в приёмной, ядовито отвечала несчастная мать.

– Тогда все твои труды напрасны, – неожиданно сурово выдал Андрей. – Что ты – мать! Окстись! Проще из камня выдавить воду, чем из еврея копейку. Да не он один такой, все они такие. Наш ведь отечественный чиновник как? Жаден настолько, что нагадит, да сидит, выдумывает, как бы из полученного конфетку слепить. А ты к нему за дотацией… Смешно!..

– Ей богу, я вам устрою! Я до президента доберусь! Я вас всех отправлю с кайлом в руках любоваться северным сиянием, – снова начала горячиться женщина от такого неутешительного ответа.

– В этом нет надобности, – сразу же осадил её Андрей. – Тебе сегодня повезло – я тут! Эй, вражья кровь, а ну-ка быстренько решай дело гражданки, да чтобы безо всяких там – «Потом». – Проревел Андрей уже донельзя сжавшемуся в себя собственного Андрону.

И дело действительно моментально разрешилось. Оказывается, хватило с лихвой всего одной крючковатой мэрской росписи. Все облегчённо вздохнули, а сама просительница не веря свалившемуся на её голову счастью начала румяниться да кряхтеть, усевшись на один из диванов приёмной. На помощь ей бежала секретарша со стаканом воды, другие посетители воспрянули было духом, да только планы у Андрея разнились с их задачами, а потому Андрей и мэр бодро зашагали вниз по лестнице прочь.

Так и спустились на улицу. Вся мэрия провожала, недоумевая, первое лицо. Охранник на проходной, едва не упал от растерянности. На улице Андрей не повёл мэра к его служебной машине с водителем, а увёл за собой за здание. Так и скрылись из общего виду. За мэрией во дворах Андрея и Андрона уже поджидало сфантазированное Андреем транспортное средство. Огромный прокаченный для покатушек джип именуемый любителями покатушек «котлетой», стоял и пестрел различными наклейками, со всяческих соревнований. Отличало от прочих котлет данную котлету, только одно: на крыше имелись сине-красные мигалки. Инспектировать ведь едем, да не абы с кем, а с самим мэром, объяснил Андрей. Только вот самому этому мэру по задумке Андрея места в котлете не нашлось. Вот какое горе ожидало градоначальника. Сзади к джипу на пятиметровый трос было привязано обыкновенное алюминиевое корыто. В него Лисицкому и было любезно предложено залезть. Так оно лучше и наглядней инспектироваться будет, в очередной раз дал разъяснение добрый Андрей. Ничего не оставалось делать, как сесть в корыто, одной рукою ухватиться за боковину, другой покрепче сжать священные писания. На том с места и вспорхнули.

Для начала, Андрей вывернул на Автогенную, да как следует поддал газку. В зеркало заднего вида, забавно было смотреть, как шкандыбает да мотыляет нечистого на руку Андрона по ямам да рытвинам. Попадались такие лунки, что градоначальника вместе с его каретой подбрасывало аж на пару метров не меньше. А Андрей всё наращивал и наращивал прыть. Один раз в воздухе Лисицкий даже прокрутился вокруг собственной оси.

– Ничего страшного! Ямочный ремонт в ненастную погоду, и Автогенная ещё годик продержится. Как пить дать, – орал Андрей в громкоговоритель дико хохоча. – Хотя мне думается, Автогенная проверку не прошла. Не беда, свернём на Трикотажную. Быть может, там дела обстоят получше.

– Ох! Ах! Ой-ой-ой! Ай-ай-ай, – отвечал градоначальник, прыгая на щербинах и кочках, словно ретивая газель по африканской прерии.

– Не дрейфь дремучий сити-вождь, ты застрахован! Зато откаты-то термоядерные! Ведь термоядерные? Компаниям-дочкам, оформленным на троюродную тётю зятя, ведь тоже на что-то жить надо. Я уже молчу, да говорить, и язык не повернётся, про несчастные, недофинансированные компании-внучки от тех самых компаний-дочек, которые оформлены, совсем уж на кого попало, на всяких там фантомасов. Кушать то ведь всем хочется, понятное дело. Бухгалтера, юристы, экономисты, очень и очень важная публика. Попробуй-ка подержать в штате хотя бы пару часиков всю эту шелупонь – однозначно жопа треснет. Опять же, если сделать сразу хорошо, то отпадёт необходимость в постоянном ремонте, а с ней иссякнут и финансовые ручейки, что так приятно руку моют. Сначала отпадёт надобность в компаниях-внучках, за ней естественно в дочках, а там того и гляди в самом мэре, – визжал Андрей и врубал громче сирену и мигалки.

– Поможите! Моисея ради! – с глазами навыкат, прокашлял в три этапа мэр. Казалось сэру-пэру-мэру в тот момент, что смерть с литовкой в затылок дышит.

Стоит отметить, что спокойствия дабы, Андрей застил в отношении происходящего, глаза прохожим. Никто не тыкал в обезумевшего мэра пальцем, никто не снимал его на телефон. А тем делом Трикотажную сменила малая Арнаутская, передав затем эстафетную палочку улице Дежнёва.

– На Владимировской тебе обязательно помогут. Вчера мимо проезжал, самолично видел, как три огромных ямы размыло, да ещё у одного колодца люк пропал, – продолжал подбадривать Андрей Андрона.

Вот тут, неприятным неприятностям градоначальника назрел заключительный аккорд. Наконец-то Лисицкому улыбнулось счастье. Андрей ведь гнал в большинстве своём по давно ему известным вымоинам и соответственно по улицам эти ухабы имеющим. Вот и вырулил мучитель на ту улицу, где вчера был обобран, точнее, обработан, нечистоплотными сотрудниками ДПС. Вырулил и к величайшему удовольствию обнаружил тех самых сотрудников да на том же самом месте. Моментально мэр стал неинтересен. А раз такое дело, за ненадобностью, мэра отпустили. Точнее катапультировали немного. Сцепка была разорвана, и полудохлый мэр Андрон, вылетел-таки из своего таза, да забарахтался по асфальту. Тут же был отключён и внимания людского застил. Прохожие выпучили на бедолагу все глаза, все объективы телефонов и фотоаппаратов. Начался неописуемый гвалт вокруг всего одной, но зато какой, персоны. Запрыгнув вперёд, можно сказать, пейсатого узнали, а видео на Ютубе набрало в тот вечер миллион просмотров и не меньше лайков. Лайкнул и президент, да не просто лайкнул, а кой чего шепнул на ухо генпрокурору.

– Далеко не уезжай из города, завтра поедем систему ЖКХ инспектировать, – на прощание проорал Андрей мэру и полностью переключил своё внимание на полицейских.

Какое счастье! Голубчики ж вы мои! Как же это я про вас забыл?! Вот ведь память дырявая. Восторг Андрея обуял. А вчерашний полицейский, тот, который с отдавленной ногой, огромное нарушение ПДД издалека уж разглядел и пулей на дорогу похромал тормозить злодея. Нарушение, конечно, заключалось в мигалках на такой машине, плюс дикой скорости ну и, конечно же, в отцепе какого-то предмета на ходу. Андрей изобретать не стал закона Ома, а по старинке повернув, наехал на всё ту же поддавленную ранее ножку. Синий мундир от ярости и боли завизжал. Оно и понятно, ведь котлета намного тяжелее старого ниссана Санни, да и пальчик то уже подранен, а зажить всего за день, не имел никакой возможности. Благосердно Андрюша вперёд продёрнул, освободив тем самым инвалида.

– Немедленно выйти из машины! – заорал младший сержант.

– Руки на капот! – в голос, приказал старлей усатый, вовремя подскочив на помощь.

– Прости им господи, ибо как коралловые полипы, не ведают, что творят, – бубня такую несуразицу, Андрей начал высаживаться из своего джипа. – Вы приказ 185 вообще хоть раз в жизни читали? – и, переходя на командный крик, Андрей ошарашил блюстителей двумя вещами, одной из которых была полицейская форма генерала МВД, сидевшая на Андрее словно отлитая.

– Причина остановки? Немедленно представиться по форме!..

– Виноват, товарищ генерал! Сейчас исправим, – козырнул старлей и злобно засверлил глазами «отдавленную ногу». «Покалеченный пальчик» тем временем недоумевал. Напрочь забыв про свои фантомные боли, он впал в каталепсию. Как есть узнал он в генерале, вчерашнего нарушителя Андрея, и получалось – всё не вяжется совсем. Узнал генерала и усач, а узнав, напыжился и раскраснелся. Заметив это, Андрей для убедительности достал самые настоящие корочки да предъявил их в развёрнутом виде. Для взяточников в воздухе запахло жаренным.

– За время вашего отсутствия, нашего присутствия… – затрепыхался младший сержант, пытаясь что-то там генералу доложить. Наверняка и сам не ведая – что именно.

– Ладно, можете не представляться. Итак, всё ясно, – тут Андрей ещё больше удивил сотрудников, выдав тем на ура всю их подноготную, начиная от инициалов, дат рождения и прописки и заканчивая мат частью, сокрытой от декларации о доходах госслужащих.

– Как боженька по жилушкам босячком прошёлся, – крестился младшой.

– Может быть как-нибудь, а? Товарищ генерал, может всё-таки как-нибудь? – заикался старшой.

А товарищ генерал, не обращая внимания на эти вербальные закладки, направился прямиком к тайному схрону. Опять огромное везенье. Нет, это точно за вчерашний день обратка. В коробке, той самой, кою Андрей вчера заполнил алкоголем, имелась свежая партия. Успели отовариться паразиты поутру, за чужой счёт. Ей-ей успели. Тем лучше. Имелось в коробке две бутылки коньяка и две ликёра.

– Такс, оба бегом сюда! Нуте-ка садитесь в патрульную машину на заднее сиденье. Будем проходить переаттестацию заново, – скомандовал Андрей.

Не подчиниться было невозможно. Упали на заднее сиденье едва живыми. Сердца того и гляди выпрыгнут разорвав грудину. Младший бога вспоминает, крестным знамением разбрасывается. Старший по сторонам зарится, в прохожих мерещится ему оперативная группа. Андрей подсаживается на водительское место. Ловко откупоривает пробку коньяка. Достаёт из кармана два походных, складных стаканчика, да заполняет их по самые края.

– За встречу, до дна! – приказывает Андрей и протягивает полные стаканчики, совсем обезумевшим сотрудникам.

Пришлось хлопнуть. Обожгло! Капельку пульс унялся.

– Между первой и второй, промежуток небольшой, – не даёт опомниться Андрей и снова тянет полные стаканы.

Опорожнены и они. Обожгло! Стало ещё лучше.

– За папу! – за вторыми уж подготовлены третьи.

На третьих чокнулись. Обожгло! Тревоги отступили.

– За сестёр, грех большой не выпить, – требует Андрей, а сам от пробки освобождает вторую бутыль.

Здоровье генерала, и за матерей, что ждут ночами сыновей. Был выдан тост. Уже не обжигало.

– Теперь за бабушку!

– Ваше благородие, ведь без закуски. Мы ж на службе, мы же окосели. Быть может, хватит? Да и бабушка моя уже давно, как топчет райские луга, – взмолился усач.

– А я тебя и не прошу пить за твою бабушку. Пейте за мою, раз свои усопли. Раз уж своих растеряли. Не желаешь за мою? Будь сладок, выпей за любую другую. Да хотя бы за ту, что на базаре семечками торгует, и не важно, что она, с вечера жаря семечки, опосля греет по ночам в них ноги, – парировал Андрей. – Бабушку пропускать никак нельзя. Не выпить за бабушку, всё равно, что не ввинтить лампочку – света более не будет! Пропустишь бабушку, а там начнётся, пропустишь и прабабушку и дедушку и мать родную забудешь, уж точно.

После были тосты «за дедушку», «за милых дам», «за всё хорошее», «против всего плохого», «за президента» и почему-то «за хорошую погоду». Тостов фантазия Андрея сколотила уйму, пока не кончилась последняя бутылочка ликёра. Старлей сидел совсем зелёный, а младшой в открытую дверь, полоскал дорогу, тем самым свой желудок прочищая. Старший как мог, крепился, но и у него, полезли слюни пузырями.

– Слюнку вытри, кругом люди, – было последним, что сказал Андрей. Стало скучно и Андрей, по рации сообщив координаты, вызвал все ответственные службы и начальство, объяснив, что в дупель пьяные сотрудники безобразничают на дороге. Сперва, как говорится, заложил и подставил, затем тех горе полицейских он оставил, навстречу новым приключеньям устремляясь.

Тэк-с, с этими ребятами понятно, этих пропесочил, что дальше?.. Ах, да! Друзей на стройке навестить необходимо, да обязательно придумать им зарплату. Тем паче, что теперь, заминок в этом деле ну никак не зрит Андрей. На стройку, так на стройку, но пред тем, дабы не вышло ничего плохого, зацементировал немыслимо и намертво надёжно прореху на штанах у друга Тоника. На всякий случай, чтобы во время важного разговора друг Тоник вдруг ни с того ни с сего не начал подтравливать. Тирлим-бом-бом, и вот Андрей уже в каморке, но не папы Карло, а строительной своей. Покликал для начала мучеников горемычных, товарищей своих, вдруг – клац! – и разом все в кандейке. С унылыми физиономиями все явились, пожалуй, все, окромя двоих друзей, тех самых, что с утра уже опохмелились. Негоже в такой день унынью предаваться и Андрей командует всем улыбаться.

– Здорово ночевали, наймиты?! – нелепостью приветствует Андрей.

– Спаси Христос, пойдёт! – отвечает друг Джин.

– Что новенького? Какие продвиженья? – продолжает веселиться Андрей.

– В одном кармане темняется, в другом – заря занимается! – подыгрывает друг Джин.

– Так дело не пойдёт! Есть мысль браты, что вам необходимо крайне взвеселиться, – загадочно улыбаясь, предлагает Андрей.

– Тебе что, прививка от клеща, мозги запорошила? Какое тут веселье? – молвил с печалью в сердце Иннокентий.

– Так ведь сегодня день зарплаты! – лукаво поймал его Андрей, как букмекера на вилку.

Все махом насторожились. У всех без исключения, даже у «друзей», дыханье участилось, и расширились зрачки. Как гончие псы, почуявшие зайца, работники уставились на Андрея.

– Откуда знаешь? Прораб шепнул? – с горящими глазами, на выдохе, спрашивает молодой Василий.

– Ой-ли, ой-ли, мне ль не знать! Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился, и шестикрылый Серафим, на перепутье мне явился! Вот он собственно и поведал про зарплату. Отпусти вожжи и внимай, – скрипел Андрей, как несмазанная петля. – Встречаем аплодисментами! Итак: глубокоуважаемый самим собой, он же бурый негодяй, он же главный инвестор – Аполлинарий Игоревич Бурлаков собственной персоной! Попрошу любить и жаловать!

Трудоголики во время всей этой малоубедительной речи стояли и диву давались. Закрадывалось нехорошее предположение говорившее, прежде всего, о пострадавшей вменяемости Андрея, а уж это значило, что рано обрадовались, услыхав волшебное слово «зарплата». Друг Тоник захотел было за такое дело шарахнуть, как следует, но вдруг с недоумением обнаружил, что прорехи более не существует. Затем, долго гадать не пришлось, так как не успел Андрей закончить и хлопнуть в ладоши, как дверь в кандейку с грохотом распахнулась. На пороге действительно, обливаясь потом, стоял тучный и усатый Аполлинарий, да с подносом в руках. Аполлинарий был облачён в самый свой лучший костюм и туфли, а за ним из-за спины робко выглядывали Ксензов Вениамин Борисович он же генеральный директор фирмы генерального подрядчика, вместе с начальником участка Харитоном Сергеевичем. Вениамина Борисовича, наверное, сдёрнули прямо из бани, так как генеральный директор явился нагим, укутанным только в полотенце. Один лишь Харитон Сергеевич предстал в рабочем костюме, но почему-то с ног до головы костюм тот пестрел раскраской граффити. Такой вот сказочный водевиль обрушился на сотоварищей Андрея снежным комом на голову. Далее, заискивающе и виновато глядя в сторону, Аполлинарий со своей свитой, на цыпочках внедрился в кандейку. Молча протянул поднос и скупая слеза покатилась из правого глаза. Руки дрожали, дрожал и поднос, а на нём подпрыгивали весьма пузатые подписанные конвертики.

– Я тебя умоляю!.. Чего трясёшься, словно мускусный олень при виде леопарда?.. Здорово ведь я тебя перед всеми сдеанонил? Так чего уж теперь! Соберись, я кому сказал!.. Да как полагается, с почётом, вручи людям им причитающееся, – взял на себя инициативу Андрей, видя, что все буквально растерялись. – А вы, отчего обомлели, будто девицы в первую брачную ночь? Ну-ка в порядке очереди подходи к подносу, не робей.

Товарищи Андрея, молча, топтались на месте. Кто трусил, а кто стеснялся, но никто не решался подойти к столь высокому начальству первым.

– Не хотите протягивать руки, так протянете ноги, – подбодрял Андрей.

Первым набрался духа полупьяный друг Джин. Покачиваясь словно баркас на волнах Енисея, оказался он у подноса в числе первых. Аполлинарий радостно протянул поднос ему прямо под нос. Руки дрожать перестали, перестали подпрыгивать и конверты. Друг Джин пошарил в куче и вытащил свой именной подписанный конвертик. Все уставились на него. В конверте оказалась вся до копеечки зарплата друга Джина. Просиявши, друг Джин хотел было уже ретироваться, но Андрей остановил его.

– Одну секундочку! Терпение дражайший друг, прояви чуть-чуть терпение. Сдаётся мне, на каждого в этой симпатичной кучке будет по два конверта. А ну-ка поищи ещё. Поройся, как следует, не ленись.

Друг Джин спорить не стал и поискал ещё, как и было велено. О, чудо! Действительно нашёлся ещё один конверт, закреплённый за другом Джином. К тому же конверт этот второй был куда более дородным, нежели первый. На втором конвертике крупными буквами напечатано было интересное словечко: «неустойка», а внутри оказался один миллион рублей. Труженики так и ахнули. Друг Джин вперёд ветра побежал в магазин, забыв про друга Тоника, да и вообще про всё на свете. Товарищи Андрея меж тем, по очереди подходили к подносу и вытягивали каждый по два своих конверта, пока все не остались довольными, а конверты не кончились.

– Ну, мы, пожалуй, пойдём? – молебно обратился Аполлинарий к Андрею.

– Ни в коем случае! Оконфузились, так терпите. Ты я смотрю простой, как хозяйственное мыло. А спеть работникам, справедливо полагающуюся оду? Кто это будет за вас делать? Я что ли? Нет уж, мы так не договаривались. Давай, запевай, не стесняйся, а остальные подхватят.