Читать книгу Фикс - Дэвид Болдаччи - Страница 4

Темнота. Она ждет нас, всех и каждого, в наши последние мгновения. Амос Декер размышлял об этом, сидя в кресле и глядя на тело.

Анна Беркшир лежала на металлическом столе в морге ФБР. Вся одежда была снята с нее и уложена в пакеты для вещественных доказательств – для последующего изучения. Обнаженное тело лежало под простыней; изуродованное лицо также было прикрыто, однако на белой ткани проступали пятна крови.

По закону заключение о смерти требовалось даже в том случае, если причина смерти женщины не вызывала никаких сомнений.

Уолтер Дабни по какому-то невероятному стечению обстоятельств не умер. По крайней мере пока что не умер. Врачи больницы, куда его срочно доставили, не питали никаких надежд на то, что он выживет или хотя бы придет в сознание. Пуля прошла прямиком через головной мозг; просто каким-то чудом он не умер мгновенно.

Алекс Джеймисон и Росс Богарт, двое коллег Декера по объединенной группе, составленной из сотрудников ФБР и гражданских лиц, в настоящий момент дежурили у Дабни в больнице. Если он придет в сознание, они постараются зафиксировать любые его слова, которые, возможно, объяснят, почему он убил Анну Беркшир в людном месте, после чего попытался покончить с собой. Врачи заверили Джеймисон и Богарта, что не может быть и речи о том, чтобы Дабни поправится настолько, что его можно будет допросить.

А пока Декер просто сидел в темноте и смотрел на накрытое простыней тело.

Хотя на самом деле для него помещение не было погружено в абсолютную темноту.

Для Амоса оно было неестественно ярко-голубым. Едва не ставший смертельным удар, полученный на футбольном поле, объединил его сенсорные проводящие пути – такое состояние известно как синестезия. Для него смерть представлялась голубым цветом. Именно его Декер увидел на улице, когда Дабни убил Беркшир.

И этот цвет он видел сейчас.

Амос дал показания полиции округа Колумбия и ФБР, как и охранник, присоединившийся к нему на месте преступления. Говорить было особенно нечего. Дабни достал пистолет и выстрелил сначала в Беркшир, а затем – в себя. Это было ясно как божий день. Неясным оставалось то, почему он так поступил.

Вспыхнул яркий верхний свет, и в помещение вошла женщина в белом халате. Судебно-медицинский эксперт представилась как Линна Уэйнрайт. Ей было лет сорок, и она обладала сдержанными, слегка печальными чертами человека, с лихвой насмотревшегося на все виды насилия, которые одно человеческое существо способно причинить другому. Встав, Декер предъявил свое удостоверение и объяснил, что он входит в объединенную группу ФБР, добавив, что был свидетелем убийства.

Оглянувшись, Амос увидел, что в помещение вошел Тодд Миллиган, четвертый член объединенной группы. Пятый член, Лайза Дэвенпорт, психолог по образованию, покинула группу, вернувшись к частной практике в Чикаго.

Миллигану было лет тридцать с небольшим; шесть футов роста, коротко подстриженные волосы и мускулатура, словно высеченная из гранита. Первое время они с Декером бодались, но теперь нашли общий язык, насколько это умел делать Амос. У него имелись проблемы в общении с людьми. Так было не всегда, поскольку теперь он являлся не тем, кем был прежде.

В дополнение к синестезии у Декера после травмы головы от того же самого страшного удара, полученного во время очень короткой карьеры в НФЛ[2], также обнаружилась гипертимезия, или абсолютная память. Это качество изменило характер Амоса, превратив его из общительного жизнелюба в человека нелюдимого, лишенного способности понимать общепринятые условности, – абсолютное большинство людей воспринимает это умение как нечто должное. И теперь те, кто видел его впервые, предполагали, что в спектре человеческого общения он располагается ближе к аутисту.

Впрочем, возможно, они были не так уж и далеки от истины.

– Как дела, Декер? – спросил Миллиган.

Как всегда, он был в темном костюме, белоснежной накрахмаленной сорочке и галстуке в полоску. Рядом с ним неряшливо одетый Амос смотрелся бомжом.

– Лучше, чем у нее, – сказал Декер, указывая на тело Беркшир. – Что мы успели о ней узнать?

Достав из внутреннего кармана пиджака электронный планшет, Миллиган пролистал экран. Пока он занимался этим, Амос смотрел, как Уэйнрайт сняла с тела Беркшир простыню и приготовила необходимые инструменты для вскрытия.

– Анна Мередит Беркшир, пятьдесят девять лет, не замужем, временно работала учителем в католической школе в округе Фэрфакс. Живет – точнее, жила – в Рестоне. Пока что никто из родственников не дал о себе знать, но мы продолжаем поиски.

– Почему она направлялась в здание имени Гувера?

– Неизвестно. Мы даже не можем сказать, направлялась ли она туда. И на сегодня в школе у нее не было назначено никаких уроков.

– Уолтер Дабни?

– Шестьдесят один год, женат, четверо взрослых дочерей. Успешный бизнес по государственным подрядам. Работает на Бюро и другие правительственные ведомства. До этого в течение десяти лет работал на АНБ[3]. Живет в Маклине в собственном особняке. Отличная карьера.

– Была отличная карьера, – поправил Декер. – Что жена и дети?

– Мы говорили с его женой. Она в истерике. Дочери разъехались по всей стране. Одна живет во Франции. Они должны приехать сюда.

– У кого-нибудь из них есть мысли насчет того, почему он это сделал?

– Мы еще не успели поговорить со всеми, но пока что ничего. Все до сих пор в шоке.

Затем Амос задал самый очевидный вопрос:

– Есть какая-нибудь связь между Беркшир и Дабни?

– Мы только начали, но пока что ничего нет. Ты полагаешь, он просто искал, кого бы пристрелить перед тем, как покончить с собой, а она оказалась ближе всего?

– Беркшир определенно оказалась ближе всего, – согласился Декер. – Но если ты собираешься покончить с собой, зачем забирать с собой невинного человека? Какой в этом смысл?

– Быть может, этот тип просто спятил. Возможно, мы найдем в его прошлом что-то такое, что объяснит, почему он сорвался с катушек.

– У него были чемоданчик и удостоверение. Похоже, он направлялся в здание имени Гувера. Шел на какое-то совещание?

– Да. Мы установили, что Дабни шел на совещание по поводу работ, которые его фирма выполняет по заказу Бюро. Чистая рутина.

– Значит, Дабни «срывается с катушек», но тем не менее надевает костюм и отправляется на рутинное совещание?

– Согласен, тут нестыковка, – Миллиган кивнул. – И все-таки такое возможно.

– Возможно все, до тех пор пока это не становится невозможно, – ответил Декер.

Он подошел к Уэйнрайт и остановился у нее за спиной.

– Орудие убийства – «Беретта» калибра девять миллиметров. Входное отверстие у основания позвоночника, восходящая траектория. Смерть наступила мгновенно. – Говоря это, патологоанатом готовила пилу, для того чтобы вскрыть убитой черепную коробку. – Определенно, это соответствует наружным повреждениям, – добавила она.

– Если Дабни умрет, вскрытие будете проводить вы?

Уэйнрайт кивнула.

– Бюро забирает это дело себе, поскольку Дабни работал на него и все произошло буквально у них на пороге. Так что в случае чего обращайтесь ко мне.

– ФБР уже назначило группу на это дело? – повернувшись к Миллигану, спросил Декер.

Тот кивнул.

– И что это за ребята? Ты их знаешь?

– Знаю очень хорошо, потому что это мы.

– Не понял? – недоуменно заморгал Амос.

– Это дело поручено группе Богарта, то есть нам.

– Но мы же занимаемся «холодными» делами…

– Ну, именно этому и было посвящено сегодняшнее совещание. Начальство меняет сферу нашей работы. «Холодные» дела на «горячие». А поскольку ты присутствовал на сцене, разумно было поручить дело именно нам. Так что мы принимаемся за работу.

– Даже несмотря на то, что я являюсь свидетелем?

– Декер, ни у кого не возникнет сомнений в том, как все произошло. К тому же, помимо тебя, было достаточно и других свидетелей. Так что в этом плане можно обойтись и без тебя.

– Но я пришел в Бюро, чтобы заниматься «холодными» делами, – возразил Декер.

– Ну, тут решаем не мы. Решения принимают большие шишки.

– И они могут вот так запросто выдернуть ковер у нас из-под ног? Даже не спросив нашего мнения?

Миллиган попробовал было улыбнуться, однако, когда он увидел встревоженное выражение лица Амоса, его улыбка погасла.

– Это бюрократия, Декер, и мы должны выполнять приказы. По крайней мере, Росс и я. Наверное, вы с Джеймисон можете просто откланяться, но моя карьера прочно связана с Бюро. – Он помолчал. – Мы все равно будем ловить плохих ребят. Но только тех, кто совершил преступление недавно. И ты по-прежнему будешь заниматься тем, что у тебя получается так хорошо.

Декер кивнул, однако слова Миллигана едва ли его успокоили. Он снова посмотрел на тело Беркшир. Голубая пульсация нахлынула на него со всех сторон. Его захлестнул легкий приступ тошноты.

Оглянувшись, Уэйнрайт прочитала фамилию у Декера на пропуске.

– Подождите-ка. Амос Декер. Вы тот самый человек, который ничего не может забыть?

Увидев, что тот ничего не отвечает, Миллиган поспешно подтвердил:

– Да, это он.

– Слышала, вы, ребята, за последние несколько месяцев раскрыли немало старых дел, – сказала Уэйнрайт. – В первую очередь ту историю с Мелвином Марсом[4].

– Да, мы хорошо потрудились, – сказал Миллиган, – но без Декера у нас ничего бы не получилось.

Амос вздрогнул, словно очнувшись, и указал на бордовое пятно у Беркшир на тыльной стороне руки.

– Что это?

– Давайте-ка посмотрим внимательно, – сказала Уэйнрайт.

Взяв лупу, она поднесла ее к руке мертвой женщины, затем включила лампу. Направив свет на пятно, изучила его в лупу.

– Похоже, какой-то штамп.

Декер также посмотрел в лупу.

– Хоспис «Доминион».

Он перевел взгляд на Миллигана, который уже бегал пальцами по экрану электронного планшета.

Наконец Тодд прочитал появившийся на экране текст.

– Так, готово. Это рядом с больницей Рестона. Судя по всему, там лежат неизлечимые больные.

Декер снова посмотрел на Беркшир.

– Если штамп сохранился у нее на руке, убитая предположительно была там сегодня. В ду́ше она бы его смыла.

– Ты думаешь, она там кого-то навещала? – спросил Миллиган.

– Ну, неизлечимой она едва ли была – до тех пор, пока Дабни ее не убил.

Резко развернувшись, Амос вышел, не сказав больше ни слова.

Уэйнрайт вопросительно подняла брови, удивленная его внезапным уходом.

– С ним такое… часто случается, – смущенно пробормотал Миллиган. – Я более или менее к этому привык.

– Тогда у вас гораздо больше выдержки, – ответила Уэйнрайт, поднимая пилку для костей. – Потому что, если б кто-то постоянно поступал со мной так, я, пожалуй, хорошенько врезала бы ему вот этим.