Читать книгу Мертвая авеню - Диана Клепова - Страница 6

Часть I. «Смерть и её люди»
Глава 3. «Четырнадцать»

Оглавление

Совесть мучает обычно тех, кто не виноват.

Эрих Мария Ремарк

Следом за Оливией пальбу по зомби открыли и мы. Кто-то просто бездумно стрелял куда попало, как Зед, например, кто-то – целился и спускал курок, как я и Сьюзан, но у толстяка Боба мужества хватало только на то, чтобы спрятаться за спиной сорокалетнего Патрика.

Справа от меня стояла Мия. В боях мы всегда бились плечом к плечу, когда обнаружили, что работать на пару гораздо эффективнее. Она стала для меня верным другом и хорошим союзником. Эта девчонка становилась настоящим солдатом, когда от нее требовались храбрость, стойкость и безжалостность, – всегда шла вперед. Но не сейчас.

Мия стояла неподвижно, точно дерево, и смотрела на мужчину, который, шатаясь, двигался прямо на нее. Что же она медлит?

– Стреляй! – громко скомандовал я, но девушка не обратила на меня должного внимания.

Ее глаза теперь казались больше, рот был приоткрыт в немом изумлении. Такое выражение лица сложно описать, но самое уместное слово сейчас было, наверное, – шок.

Долго думать на войне не приходится, особенно если войну ведешь с безмозглыми: зомби вообще не думают, они просто делают.

Я поднял свое оружие и направил его на мужчину, целясь в голову, но Мия не дала мне выстрелить: она молча взялась за ствол моей винтовки и медленно направила дуло в землю. Такая медлительность в самом эпицентре «бури» выглядела крайне нелепо.

Бледное лицо мужчины было покрыто язвами, руки – струпьями, а ковбойская шляпа – пылью. Я замер. Мой желудок сжался в тугой комок, когда я узнал его.

Отец Мии не погиб, как и те двое, что пошли на разведку вместе с ним. Теперь они – одни из Них.

Я должен был выстрелить. Обязан был. Но ведь это Клейтон. Добрый мужчина, заботящийся о своей дочурке. По выражению лица Мии я понял, что она думала о том же самом.

Она не сможет выстрелить. Это должен сделать я. Она будет ненавидеть меня, но, по крайней мере, хотя бы будет жива.

Я собирался поднять винтовку снова, когда со стороны Мии возник «К». Он грубо отодвинул девушку в сторону, и, не теряя ни секунды, выстрелил Клейтону в голову.

Потрясение на лице Мии моментально переросло в гнев. Я знал, что она сделает, но когда та уронила винтовку и бросилась на несчастного «К», все равно вздрогнул. Неожиданно для самого себя я схватил Мию за талию и дернул на себя. Доссон ослабила хватку и, потеряв равновесие, повалила меня на землю, придавив весом своего тела.

Падая, я больно ударился затылком и сейчас слышал все так плохо, как если бы находился под водой, но шипение зомби прямо над нами среди звуков сражения сумел различить. Это не Мия была такой тяжелой, а напавший на нас парень лет двадцати.

Я нащупал свой пистолет в кармане и изловчился выстрелить ему прямо в голову, и вовремя, – зомби, обнажив свои желтые зубы, замахнулся когтистой рукой, чтобы нанести Мие удар по шее.

Брызнувшая из его лба темно-красная кровь обагрила наши лица, и Мия, перекатившись на землю, встала на четвереньки, а уже в следующее мгновение ее вывернуло наизнанку. Я выплюнул кровь зомби, но от ее металлического привкуса во рту не избавился. Я помог Мие подняться на ноги.

Я смотрел, как наши добивали последних зомби и двигались к воде. В бою мы и не заметили, что уже достигли Гудзона. Я и Мия стояли посреди кучи трупов: среди них были и наши, и зомби с простреленными или отрубленными головами – все смешались в одну кровавую кучу.

Я дышал Мие в волосы, а она молчала, спрятав лицо ладонями. Переодически ее передергивало в моих руках, а колени подгибались, и я понимал, что сейчас являлся единственным, что не давало ей упасть рядом с обезображенным телом отца.

К нам подбежала запыхавшаяся Сьюзан с порезом поперек живота. Насколько я понял, испортилась лишь ее одежда.

– Вы должны сесть в лодку. Их всего три, каждая рассчитана на пять человек, поэтому нам всем хватит места.

– Не хватит нам места. Кому-то придется возвращаться, – возразил я, все еще не выпуская Мию из рук. – Нас ведь было двадцать девять…

Я заранее знал ее ответ.

– Было, Феникс, – в голосе Сьюзан сквозила бесконечная печаль. Она опустила взгляд в землю и, поджав губы, сглотнула. – Было.

– Как мы могли потерять четырнадцать человек за одно нападение? – изумился я.

– Количественный перевес, – объяснила она. – Они напали слишком внезапно. Победа на их стороне, пусть мы и перебили их всех.

Мия покачала головой и самостоятельно двинулась к воде. Она молча залезла в пустую лодку, после к ней присоединился Боб и еще три человека. Ни с кем из них она не разговаривала.

Я и Сьюзан сели последними. Пока мы плыли, я с досадой заметил, что Оливии с нами больше не было. Она пала в бою. Зед ободряюще улыбнулся мне и похлопал по плечу, но за всю переправу никто из нас не проронил ни слова. Даже Боб перестал жрать.

Когда мы оказались на другом берегу, перед нами возвышалась высоченная стена из проводов. По огонькам, бегающим по ним, и непрерывному гудению, что сверлил мозг, я догадался, что стена находилась под напряжением. Я знал это с самого начала, но, увидев все собственными глазами, убедился окончательно, что это был не очередной миф.

Чтобы добраться до ворот, через которые нас впустили в город, нам пришлось пройти еще пару километров вдоль стены. По правде говоря, я не видел никакой логики их действий. Чем они вообще руководствовались когда приняли решение впускать за ограду всех и только потом проверять их на наличие вируса? Какой тогда у стены смысл?

Разместили нас, как и ожидалось, в аэропорту, где ютились все остальные беженцы, ждущие проверки.

Нас встретила женщина по имени Нора, отвечавшая за перепись. Это была дамочка лет тридцати пяти, с аккуратным пучком светлых волос на голове, в ярких очках и деловом синем костюме. Вероятно, Нора была иммунной, занимающейся интеллектуальной деятельностью, ведь отправлять неустойчивого перед Капсулой человека встречать новоприбывших – крайне опасно.

Она спросила, кто был нашим лидером. Лидером нашей группы была Оливия, не дожившая до чертовой переправы, а выбирать другого не было времени, да и смысла тоже, поэтому решение пришлось принять быстро.

«Феникс!» – неожиданно выкрикнула Сьюзан, сложив руки рупором, и все остальные согласно закивали. Я долго находился в недоумении, пытаясь переварить, что на меня только что повесели ответственность отвечать на все вопросы, которые нью-йоркцев захотят задать. Почему я? Здесь были и те, кто был намного старше и умнее. Та же Сьюзан, например.

Выделив нашей группе отдельную комнату небольшого размера, Нора отвела меня в свой кабинет, чтобы задать те самые несколько вопросов:

Как много нас было в самом начале? Около девяноста человек. Откуда мы шли? Из Далласа. Что мы делали с зараженными? Сколько нападений зомби пережили? Были ли те, кого зомби поцарапали, и что с такими людьми происходило потом?

Как выяснилось, пятнадцать выживших в одной группе – очень даже неплохо. Когда Нора похвалила меня за это, я почувствовал укол вины, ведь это была вовсе не моя заслуга.

Были и такие составы, где до Нью-Йорка дойти удавалось лишь трем-четырем людям. Нора поблагодарила меня за предоставленную информацию и, написав что-то на бумаге, всучила ее мне и направила на проверку.

Процесс оказался быстрым и абсолютно безболезненным. Нас всех по очереди впускали в кабинет, – раньше это определенно был мед-пункт, – где спрашивали имя, возраст и номер группы – у нашей – номер двадцать три, – и доставали небольшое серое устройство, по форме напоминающее картонную коробку для карандашей. На нем я заметил окошечко, которое загорелось, стоило мужчине в белом халате, что проводил проверку, нажать на красную кнопку, как в этот же момент из «коробки» вырвались красные лучи, и устройство издало звук, похожий на импульс.

Объявив, что я здоров и вручив мне аккуратно сложенный синий комбинезон, мужчина кивнул на дверь в противоположной стене – не та, через которую я вошел. Рядом с ней была еще одна, но мне не сказали, куда она ведет. Наверное, там они хранят какие-нибудь лекарства и оборудование.

Я вошел в ту, куда меня отправили. Небольшой тамбур, за дверью которого оказалась душевая. Я быстро скинул грязную одежду, наскоро обмылся и вышел, видимо, в раздевалку, что отделялась от душа тонкой стеклянной стеной. Это была пустая абсолютно белая и очень маленькая комната. Никаких окон, только одна запертая дверь – я толкнул ее, – и корзина, надпись на которой гласила: «для грязного белья». Я побросал свою одежду в нее и развернул комбинезон: в комплект входило также чистое белье, которое я поспешно натянул. И вот, когда я полностью оделся, – комбинезон идеально подошел по размеру, – и уже зашнуровывал свои сапоги, в комнату вошла абсолютно голая Сьюзан, но прикрылась комбинезоном быстрее, чем я успел поднять на нее глаза и увидеть что-то кроме ее потрясенного лица:

– Феникс, что за шутки?!

Она была возмущена больше, чем я смущен тем, что стал свидетелем столь интимного момента, и яростно вытолкала меня обратно в душевую со словами: «сторожи, чтобы никто не вошел, пока я одеваюсь!». Я и встал около двери, предупреждая всех, кто входил, о том, что и душевая, и раздевалка – общие, и что переодеваться придется прямо в кабинках. Через некоторое время Сьюзан сменила меня, и я вернулся в раздевалку, где находились уже пять человек: кто-то сидел, кто-то – стоял, кто-то – жаловался на ужасные условия, и этим человеком был Боб. Он оказался таким толстым, что, видимо, ему даже не смогли найти комбинезон по размеру, который теперь смешно обтягивал его живот.

Когда Мия вошла, – лицо ее было непроницаемо, – «К» сидел на корточках в углу. Весь его вид кричал о том, что ему и без того не по себе, но, неожиданно озверев, Мия снова бросилась на него с кулаками, чтобы закончить начатое. Первый удар пришелся по челюсти.

– Ты! Подлая… – она, словно яд, выплюнула неподобающее леди слово и влепила ему лихую пощечину, – оставив на щеке красный след от своей ладони. – Как ты мог… – Парень выплюнул сгусток алой крови на белоснежный пол, и Мия ударила его между ног, поставив на колени и занося кулак для следующего удара, но «К» не посмел дать ей сдачи.

– Мия! – возмутилась Ребекка, темноволосая женщина лет сорока, и только тогда я сообразил, что этих двоих надо разнять. Я метнулся к Мие, схватив ее и отводя назад, но девушка больно заехала мне локтем в живот, выбив из меня все дерьмо, и я ослабил хватку, но не отпустил. На подмогу мне поспешила Ребекка, Уилл, Гордон и для вида подошел Боб.

Мия скалилась, норовила вырваться:

«Убийца!»

Пеппер, четырнадцатилетняя белокурая девочка, помогла «К» подняться, и я услышал, как она произнесла его имя:

– Квентин, ты в порядке?

А я-то думал, что он какой-нибудь Кевин или Кайл.

«Ты убил моего отца!» – не унималась Доссон.

К ним подоспела Сью, достала откуда-то чистый платок и вытерла кровь, что текла у Квентина из носа. Должен признать, как бы сильно он не был мне противен, сейчас мне было его жаль.

Представляю, как это эгоистично с моей стороны, но я был благодарен за то, что застрелил Клейтона именно он, и мне не пришлось сделать это самому. Я был благодарен за то, что ненависть Мии была обращена на него, ведь в противном случае это был бы я.

«Я ненавижу тебя…»

Квентин поймал пулю в виде ненависти, хотя эта пуля принадлежала мне.

Он лишь оказался в неправильное время в неправильном месте.

«Скотина».

Мертвая авеню

Подняться наверх