Читать книгу Бежать - Диана Волхонская - Страница 5

Даже деревья на новом месте болеют

Потекли суетливые будни.

Софья Михайловна разрешила Наташе с сыном остаться на неделю. Денег не взяла. Но уже через день отправила Наташу в сберкассу платить за коммуналку. Вручила книжки, стала рыться в кошельке, выбирая купюры. Словно было из чего выбирать.

Наташа поняла ее без слов. Ушла, не дождавшись денег, и заплатила за квартиру из своих. Немного. Копейки. Однако в запасе сталось лишь на скромное питание и на троллейбус до конца месяца.

Первая рабочая смена в доме престарелых выдалась тяжелой. Наташу сделали, что называется, в каждой бочке затычкой. И палаты убирала, и общий холл мыла, и длинный, напоминавший трек стадиона коридор. Потом душевые, туалеты.

Старые работницы подмигивали друг дружке: «Крепко жизнь девку приложила: из грязи в князи и обратно».

А Наташа, не поднимая головы, трудилась.

К обеду обессилила – выжатый лимон. Вспомнила об Игореше, поехала в школу. Встретила его в школьном дворе голодного и растерянного и повезла на работу. Он всю дорогу рассказывал школьные новости (намечалась первая контрольная) и слухи о маньяке. Наташа сплетням привычно не верила. К чему сарафанное радио, когда в знакомых есть сестра-хозяйка, жена участкового.

– Никого маньяк осенью не убивал, – произнесла она утром, в конце рабочей пятиминутки, и санитарки с медсестрами и врачами облегченно выдохнули; зашептались наперебой: «Скорей бы эта осень закончилась. Новых убийств нет, значит, пропал маньяк. Подался в другой город. Или сдох!» Последнее предположение особенно радовало. Жить в страхе за себя и близких, озираться вечерами и дрожать по ночам, подозревать, что псих где-то рядом, в городе, ходит со всеми в одни магазины, ездит теми же троллейбусами, а, может быть, обитает по соседству, в одном доме, на одной лестничной площадке – то еще испытание. Верно говорят: страх хуже смерти.

По приезде из школы Наташа усадила Игорешу в телевизионной комнате делать уроки и даже не покормила толком – сунула булку, которой ее утром на кухне угостили.

И снова работа. Смена постельного белья у стариков, купание лежачих. Кому утку подать, кому судно поднести-вынести.

Когда освободилась, бросилась к Игореше, а там… Печенье, конфеты, яблоки. Старики угостили застенчивого мальца. Еще и уроки помогли сделать.

Наташа рассыпалась в благодарностях.

Ничего, привыкнут они с Игорешей к такой жизни. Не пропадут.

Поздно вечером, после ужина, за которым собрались все от санитарок до дежурного врача, Наташа отвела сына в душевую. Разбежались с ним по кабинкам, встали под горячий душ, намылились клубничным мылом…Красота!

Ночевали в холле приемного покоя на мягком диване.

Оказалось, для счастья нужно немного: быть сытым, чистым и ощущать себя в полной безопасности.

***

В квартире меж тем шел ремонт.

Алексей взялся за дело основательно. Поменял смеситель, почистил канализацию. На другой день пропесочил потолок и стены и побелил комнату. Заметил полосы от щетки – побелил повторно. Чтобы комар носа не подточил.

А потом с работы пришла Наташа и устало вздохнула: «Я же хотела стены водоэмульсонкой в бежевый», и пришлось еще раз перебеливать. С охрой. И объяснять, что поверх известковой побелки никак нельзя водоэмульсией – всё потрескается и опадет.

«Вместе со штукатуркой», – для пущего страха соврал Алексей.

Легкую кухонную мебель они с Наташей вытащили в коридор. Коробки со старьем – из коридора на мусорку. Наташа по запаху отыскала в коридоре бутыль протухшей кислой капусты и избавилась от нее с особым удовлетворением. Вроде мелочь, а дышать стало легче.

Наташа счистила краску с вонючего, как старый носок, буфета и оставила его на сквозняке проветриваться. Потом покрасила в комнате окна, пока Алексей возился с побелкой кухни-прихожей.

В дни отдыха после смен, разрываясь между ремонтом, заботой об Игореше (Наташа отводила его в школу и приводила домой) и помощью по хозяйству Софье Михайловне, она уставала больше, чем на работе. Прежний лоск слетел вместе с лаком для ногтей. Красота померкла. Пересушенная хлоркой кожа рук, красные от недосыпа глаза… К концу недели Наташа походила на уставшую от жизни тридцатилетнюю тетку.

Единственной радостью стал «переезд» от Софьи Михайловны в свою уже отремонтированную квартиру.

Вымытые окна, чистые тюли, заштопанные и отглаженные, спасибо Софье Михайловне за утюг, занавески. На круглом столе подаренная ею же скатерть, на диване – покрывало с запахом фиалок. К сожалению, цветочный аромат быстро сдался под напором свежей краски и несвежего дивана.

В кухне белели вычищенные плита и ванна, покрытые толстым слоем белой краски буфет, стол, табуреты.

На входную дверь краски не хватило, но Наташа не подозревала об этом. Пока была на смене, Алексей купил за свои деньги еще одну банку половой и дважды покрасил двери.

Конечно, квартире не доставало уюта: всех тех мелочей, которые делают жилье интересным и теплым, дарят своеобразие и комфорт. Но даже такому углу Наташа радовалась. И всеми силами спешила перебраться в него. Чтобы не дышать через раз, как в гостях, не бояться, что в комнату неожиданно войдут и нарушат ауру личного пространства.

Наташа хотела успокоиться.

Как-то само собой, незаметно они с Алексеем перешли на «ты». Не то чтобы сблизились за время ремонта, но пообвыкли. Алексей перестал дрожать в Наташином присутствии. Она несколько раз назвала его Лешей. Опомнилась, когда он ласково назвал ее Наташкой: возился с телевизором, поправлял антенну и как бы между прочим произнес: «Наташка, посмотри».

– Какая я тебе Наташка? – шепотом, чтобы не услышал Игореша, спросила она. Алексей растерялся, и она продолжила с напором: – Никаких «Наташек», понятно? Говорили уже об этом. Я заплачу за ремонт.

– Не надо.

– Зарплату получу и рассчитаемся. Мы просто соседи и дальше этого дело не пойдет, не фантазируй.

– Не фантазирую, блин, – ответил Алексей и вздохом выдал разочарование. – Просто…

– Никаких «просто», – гнула свою линию Наташа.

Он тряхнул головой – не дал сбить себя с мысли:

– Я люблю тебя.

Что-то такое от недалекого Алексея Наташа и ожидала. Признание в любви через неделю знакомства. Увидел женщину, понравилась – давай жениться! Время не ждет! И Наташе стало неловко. Чудил Алексей, а стыдно, почему-то, сделалось ей. Ну какая любовь, если не знаешь человека? Не понимаешь его, не чувствуешь! Не дурак же, в самом деле!

– Ко мне больше не ходи, – сказала она.

Алексей вскинулся:

– Я серьезно.

– Я тоже, – ответила Наташа. Ведь объяснила же: ничего между ними не будет, за ремонт заплатит. Не всю сумму сразу. Частями. Но заплатит. Главное, слушал, кивал, соглашался. И тут на тебе!

Наташе захотелось оттолкнуть Алексея, чтобы очнулся от пустых иллюзий, ушел и не возвращался. Или вернулся бы, но не смел заговаривать о чувствах.

– Любишь меня, как Веру? – сквозь зубы бросила она; метила в сердце, а попала… Да вообще не попала. Алексей не уловил сарказм. Слишком тонкой материей были для него намеки.

В ответ он закивал:

– Даже сильнее. Потому что ты на Фому не поведешься.

У Наташи отвисла челюсть.