Читать книгу Поиску Нет Конца - Динна Анастасиади - Страница 8

Тельма – грустный ребёнок.

У неё бесконечная апатия в глазах и донельзя сниженная физическая подвижность. Она, словно нарочно, избегает всякого общества; натурально дичится людей. И никогда, никогда не смеётся.

Селекционеры наблюдают её с рождения.

Селекционеры наблюдают за ней с разочарованием: они, конечно, ждали иного результата от затраченных на её выведение ресурсов, но инбридинг не удался, и итоговый образец ущербен, это очевидно.

Тельма обидно бессмысленна, и лишь портит общие показатели.

Ещё несколько лет курирующая эксперимент научная группа оттягивает, не вычёркивает её из списков перспективного материала, но потом – держаться уже просто не за что. Она слишком грустная, и не демонстрирует ни личной склонности к изменению своего состояния, ни возможности того при постороннем вмешательстве.

Тельма – необъяснимо устойчивый индивид, она не поддаётся коррекции.

Доктор, глава проекта, вздыхает удручённо, прежде чем отправить электронный файл Тельмы в «корзину». Но так нужно: опыт провален, шансов у девочки нет; бесполезно продолжать спорить с этим.

– А какой был потенциал, да? – риторически вопрошает один из самых толковых ассистентов в сторону доктора, у которого глаза слезятся – от долгого смотрения в монитор. Доктор кивает отстранённо и кликает «Подтвердить удаление». Тельмы больше нет, хотя она ещё об этом не знает.

Тельма – особенная, но обойдёмся без эмоций: она – существо замкнутое, молчаливое, отчуждённое и… безнадежно грустное.

Грусти её нисколько не умаляет сухое и короткое объявление по громкоговорителю о том, что ей надлежит немедленно покинуть исследовательскую зону, единственный дом, который она знала. Она печально качает головой и – совершенно спокойно – покоряется.

Какое-то время в глубине голубоватых, строго симметрично расположенных по отношению друг к другу, пустынных коридоров слышится её неспешный, трудный, шаркающий шаг. Недолго.

«Она сама обрекла себя на изоляцию, – думает доктор, отмахиваясь от странного покалывающего ощущения где-то в грудной клетке, что говорит либо о пока не диагностированной болезни сердца, либо о чувстве вины. – Это ведь осознанный выбор, нет?»

Кого-то винить абсолютно незачем. Разве только – такую непонятную, неуместно тоскливую натуру Тельмы.

О. А это ведь хорошее оправдание.

Есть и ещё:

Селекция – наука развивающаяся. Нельзя работать над каким-либо усовершенствованием и надеяться, что каждая проба в процессе этой работы будет удачной. Потому как гены – то, что можно объяснить и, вроде бы, даже просчитать, но и они не всегда проявляются так, как от них ожидаешь.

И вот результат – грустные дети.

Как Тельма.

Неуверенной, обречённой походкой девочка покидает многоуровневое, исполненное масштабной значительности здание. Когда автоматические двери замыкаются за её спиной, несколько любопытных камер наружного наблюдения смотрят ей вслед.

Потом она теряется, и её имя забывают. Дальнейшие научные изыскания идут своим чередом.

<6 марта 2013>