Читать книгу Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс - Страница 3

Когда в 1939 г. Гитлер вторгся в Польшу, он был твердо уверен, что если на Западе ему и придется вести войну с Великобританией и Францией, то восточный его фланг будет в полной безопасности. Гарантией этого был пакт о ненападении, заключенный со Сталиным 23 августа 1939 г. Сталин подписал пакт в обмен на секретное соглашение, которое должно было обеспечить Советскому Союзу влияние в Восточной Европе. Решение заключить эту сделку с Гитлером непосредственно накануне новой войны в Европе Сталин принял совершенно неожиданно. Всего за несколько дней до этого радикального поворота в политике Советского Союза Сталин вел переговоры об образовании военного альянса с Великобританией и Францией. В то же время, он опасался, что Лондон и Париж вынашивают планы спровоцировать советско-германскую войну, чтобы спокойно стоять в стороне, пока нацисты и коммунисты будут выяснять отношения на восточном фронте. По замыслу Сталина, пакт с Гитлером должен был помочь ему поменяться ролями с западными державами и предоставить ему свободу действий в предстоящей войне²³.

Когда началась война, Сталин разместил войска на территории Восточной Польши, которая, в соответствии с пактом, отходила к сфере влияния Советского Союза. Следующими в списке Сталина были страны Прибалтики – Эстония, Латвия и Литва, а также Финляндия. Страны Балтии согласились с требованиями Советского Союза разместить на их территории военные базы и подписали пакты о взаимопомощи с СССР. Финны это сделать отказались, и в конце ноября 1939 г.

Красная Армия вторглась в Финляндию. Вопреки надеждам Сталина на быструю и легкую победу, война с Финляндией затянулась и оказалась весьма невыгодной – как в дипломатическом, так и в военном плане. Но самая большая опасность ждала Сталина, когда Великобритания и Франция начали собирать экспедиционные войска для отправки в Финляндию: они хотели использовать «зимнюю войну» в качестве предлога, чтобы занять богатые железной рудой поля Северной Швеции. В этих условиях Германия обязательно вмешалась бы, чтобы не дать захватить сырье, жизненно важное для ее военной экономики, а Советский Союз оказался бы втянутым в более крупную войну общеевропейского масштаба. Финны также опасались разгорания военного конфликта и потребовали мира. По мирному договору, подписанному в марте 1940 г., Финляндия признавала территориальные претензии СССР, но сохраняла свою независимость.

Единственным государством, которое во время войны с Финляндией поддержало Советский Союз с дипломатической точки зрения, была Германия. Это было одним из аспектов широкого политического, экономического и военного сотрудничества СССР и Германии в 1939–1940 гг. Однако летом 1940 г. альянс Сталина и Гитлера начал понемногу рушиться под гнетом взаимных подозрений, и наиболее вероятным сценарием развития советско-германских отношений вновь стала война. Правда, Сталин продолжал верить, что война может быть и будет отложена до 1942 г. Именно этот просчет привел к тому, что военная мобилизация в Советском Союзе не была объявлена вплоть до последней минуты. Только когда войска Гитлера уже хлынули через советскую границу, Сталин наконец признал, что войны не избежать.

Дискуссии по поводу пакта Сталина и Гитлера главным образом фокусируются на преимуществах и издержках этого «союза нечестивых». Одни утверждают, что Сталин, отказавшись в августе 1939 г. от антигерманского альянса с Британией и Францией, тем самым облегчил гитлеровцам задачу, дав возможность захватить большую часть континентальной Европы. Ценой этого просчета был сокрушительный удар, нанесенный Советскому Союзу 22 июня 1941 г., и практически удавшееся вторжение Германии в СССР. Другие возражают, что СССР не был готов к войне с Германией в 1939 г.

и что Сталин, так же как и Гитлер, во многом выиграл в стратегическом плане от заключенного пакта, который, по сути, дал Советскому Союзу время подготовить оборону.

В 1990-е гг. дискуссия о пакте Сталина и Гитлера приняла новый оборот: ряд российских историков стал утверждать, что основной причиной трагедии июня 1941 г. были не попытки Сталина поддержать мирные отношения с Гитлером, а то, что он сам готовился нанести предупредительный удар по Германии²⁴. Согласно этой точке зрения, главной причиной поражений Советского Союза в начале войны было то, что Красная Армия была развернута не для обороны, а для наступления. Советских военных застали врасплох не столько потому, что они мирно спали, сколько потому, что они сами готовили нападение на Германию. Новизна этой версии заключалась в том, что она основывалась на сведениях из русских архивов, в том числе о военных планах Советского Союза 1940–1941 гг., из которых ясно следовало, что Красная Армия действительно планировала вести наступательную войну против Германии. Впрочем, предложенный анализ мотивов, по которым Сталин мог планировать нападение на Германию, был проведен гораздо раньше. Еще в 1920–1930 гг. исследователи антикоммунистического толка указывали на так называемую «связь войны и революции»²⁵ – идею о том, что Сталин планировал начать новую мировую войну, которая, как и Первая мировая война, открыла бы дорогу для революционных изменений по всей Европе. Подхватив эту тему, нацистская пропаганда провозгласила вторжение Германии в Россию предупредительным ударом против неизбежного нападения СССР и представила войну чем-то вроде крестового похода в защиту цивилизованной христианской Европы от азиатской большевистской орды.

На деле же Сталин не только не планировал войну и революцию, он ничего не боялся больше, чем крупного вооруженного конфликта. Война была связана с определенной выгодой – и когда появлялась возможность, Сталин ее не упускал, – но она была связана также и с большой опасностью. Хотя Первая мировая война и привела к началу октябрьской революции 1917 г., за ней последовала гражданская война, в ходе которой врагам коммунистов почти удалось задушить большевизм в зародыше. В числе тех, кто противостоял большевикам в гражданской войне, были крупнейшие капиталистические державы – Великобритания, Франция и США. Они оказывали поддержку антикоммунистическим силам в России и установили экономическую и политическую блокаду – санитарный кордон, – чтобы сдержать распространение «эпидемии» большевизма. Большевикам удалось выдержать гражданскую войну и в 1920-е гг. прорвать международную изоляцию, однако в течение последовавших двадцати лет они опасались создания новой большой коалиции капиталистических стран, способной раздавить советский социализм. К началу 1940-х гг. советская Россия значительно окрепла, и Сталин был уверен в том, что Красная Армия сможет защитить свою социалистическую Родину, однако его мучительный страх перед войной против объединенного фронта враждебных капиталистических стран не оставлял его. В 1940 и 1941 гг. Сталин не исключал даже такой радикальный вариант перегруппировки сил, как заключение альянса между Англией и Германией. По этой причине, в то время как некоторые из военных командиров Сталина настаивали на необходимости превентивного удара по Германии, сам советский диктатор считал, что этот шаг спровоцирует преждевременное начало войны, и решил сделать ставку на возможность сохранения мирных отношений с Гитлером.