Читать книгу Snow Job. Большая игра - Дженни Ферченко - Страница 7

– Babushka… harasho… suka, – типичный рыжеволосый британец, очень похожий на друга Гарри Поттера, в таком же бархатном пиджаке, с завязанным поверх клетчатым шарфиком, пытается поразить меня своим знанием русского.

– Надо же, всего лишь десять вечера… – я, зевая, смотрю по сторонам.

– Еще вина? – он берет у меня пустой пластиковый стаканчик и, шатаясь, идет к столику с напитками, продираясь сквозь стайку местных баб, всех до одной похожих на Софи.

– Русские девчонки – просто отпад! – он, перекрикивая музыку, радостный как кокер-спаниель, прибегает обратно.

– Прости, мне нужно… в ванную, – говорю я с полным отсутствием интереса.

– Катя! – Софи ловит меня на полпути со своей лицемерной улыбочкой. – Спасибо за икру. Я всем рассказала, что ты специально привезла её из Москвы.

– Я просто забежала в магазин, когда была там в командировке.

– Моему интерну Бену ты, похоже, очень нравишься, – она кивает в сторону рыжеволосого малолетки.

– Он очень милый, – я вежливо, по-британский, даю понять, что это совсем не мой тип.

– Ну, так что, Ричард когда-то приглашал тебя куда-нибудь? – выпаливает Софи, покачиваясь на каблуках в такт музыке.

– Мы часто куда-нибудь ходим вместе, – сухо отвечаю я.

– Я имею в виду… вы… это самое? – спрашивает она шепотом с особенно аристократическим произношением.

– Чего?

– У вас было это? – Софи с загадочным видом трет один указательный палец об другой.

– Это?

– Я имею в виду… секс, – шепчет она.

– Ах это… нет, мы просто друзья, – говорю и вижу, как при моих словах на её аристократичном лице отобразилось облегчение, – но он трахает практически всё, что движется, – цинично добавляю я.

– Как? – недоумевает она, хлопая ресницами. Ее губы нервно подрагивают.

– Его философия: заниматься сексом как можно больше до того, как постареет и больше не сможет, – вещаю я, подспудно понимая, что Алекс закрутил интрижку со мной, возможно, по этой же причине.

– Вот как, – комментирует она озадаченно, начиная трезветь. – Где же он их всех находит?

– Да повсюду. Интернет, клубы… его студентки.

– Ах да, он же преподает, конечно. Мне как раз предложили преподавать, – она говорит, отхлебывая пол пластикового стаканчика какого-то пойла.

– И где же? – спрашиваю я для поддержания беседы.

– Вроде бы Магдален Колледж в Оксфорде, – говорит Софи, вытаскивая откуда-то свой мобильник. – Они мне звонили во время королевских скачек – толком не расслышала и теперь не могу найти их номер. Он тут где-то был! – покачиваясь восклицает она, неумело пересматривая список входящих.

– Видно тебе это сильно надо, – бросаю я скептическую ремарочку.

– Мне твои ехидные замечания на фиг не нужны, – Софи неожиданно взрывается, – нельзя же всем быть такими идеальными как ты.

Я смотрю на нее, круглыми от удивления, глазами, которые быстро наполняются слезами от несправедливости и гормональных изменений… Они все в этом городе ненавидят меня.

– Извините, – говорю, протискиваясь сквозь толпу, и бегу подальше от этой сучки в ванную, в надежде умыться холодной водой и успокоиться. Но ванна оказывается занятой и у двери толкучка из пьяного, так называемого, высшего общества.

Сделав несколько глубоких вдохов и расправив плечи, я пробираюсь на кухню к Ричарду.

– Как блины? – спрашиваю я, как ни в чем не бывало.

– О привет! Как вечеринка? – дружелюбно любопытствует он.

– Там по ходу народ набухался и скоро, по-видимому, будет валяться в блевотине.

– Типичные англики, – ухмыляется мой наполовину британский друг.

– Я лучше пойду домой…

– Подожди, – Ричард вдруг откладывает свои поварешки, – давай я тебя провожу.

– Это же твоя вечеринка, там твои новые коллеги. Я и сама могу добраться, не парься, – говорю я, надеясь побыстрее отсюда свалить.

– Они все равно завтра ничего не будут помнить, – улыбается он. – До твоей квартиры всего минут пятнадцать пешком. Я еще успею вернуться. Подожди пару минут. Я сейчас тут все повыключаю, – говорит Ричард, отставляя сковородку.

– Ну, ок, – невольно соглашаюсь я.

– Если хочешь, можешь подождать на балконе, – он открывает дверь на миниатюрную верандочку с видом на стройку, над которой возвышаются четыре мрачные трубы электростанции Баттерси.

Легкий дождик обволакивает мое лицо. В Биаррице, кажется, это называется «чиримири». Очень подходящее слово… эта изморозь поглощает мою душу…

Тусклый свет тонет во влажном воздухе. Точки света в лужах становятся тенями. Музыка звучит все дальше и дальше.

Где-то там люди бездумно веселятся, но для меня здесь только мрак. Мне здесь не место… Кто же и за что меня после этого будет судить?

Фиолетовые, желтые и красные цветы манят меня куда-то в бездну. Их насыщенный аромат зовет прилечь на их цветочном одеяле.

Если так ужасна смерть и так сильны законы природы, то как же одолеть их, когда не победил их теперь даже тот, который побеждал и природу при жизни своей, которому она подчинялась…

Больше не будет боли. Никакой боли… никогда.

– Ты уверена, что не будешь сегодня танцевать на столе? – шутливо спрашивает Ричард, вваливаясь на балкон.

– Не-е… – мямлю я, возвращаясь в реальность.

– Ну что, пойдем?

– Угу, – я смотрю на свои бледные холодные ладони и снова на дьявольские рога электростанции – такие манящие своей чудовищностью.

– Мне, правда, жаль, что ты потеряла работу, – мягкий голос Ричарда звучит будто издалека, но каким-то образом достигает моего сознания, – когда умер мой отец, мне казалось, будто разверзлась огромная черная дыра и засосала туда все мои чувства. Моя жизнь остановилась. Она всегда будет поделена на две половины – до и после его смерти. Я не могу вернуть своего отца, но ты можешь найти новую работу. Легко. Ты умная, настойчивая, целеустремленная и уверенная, и ты – боец, даже если сейчас этого не осознаешь. – говорит он, опираясь своими мускулистыми, пахнущими сливочным маслом руками рядом со мной на перила балкона.

– Я – умная и настойчивая? – искренне недоумеваю я с широко раскрытым ртом, и до меня тут же доходит, что весь мой рот темно-бордового цвета.

– Это нормально, что у людей от красного вина темнеют зубы, – Ричард говорит как бы невзначай.

– Это же некрасиво как-то, – смущаюсь я.

– Ты все равно останешься моим другом, даже если у тебя все лицо покроется крапинками, – дразнится он, направляясь к выходу, – хотя ты и знаешь, как я отношусь к алкоголю.

– Он разрушает столбовые клетки мозга, – бубню я, одевая по дороге свой плащ.

– Ну, это как минимум, – говорит Ричард, выходя на мокрую улицу. Его волосы намокли под дождем, и теперь они выглядят как горшок вокруг его массивного лица.

– Как там твоя преподавательская деятельность? – спрашиваю его, проходя по ярко-освещенному мокрому мосту через Темзу.

– Господь с тобой, учебный год уже месяц как закончился. Ну, там были неплохие выпускные в наших обычных клубах типа «Мовида», «Чайна уайт»…

– Всё ещё ходишь по этим студенческим съемам? Чем там все закончилось с той сексапильной студенточкой? – спрашиваю я и лицо Ричарда тут же озаряется довольной улыбкой, что говорит об очередной медали на его накаченной груди. – Так с ней всё серьезно?

– Ну, она милая, но еще слишком мелкая для меня, – говорит он с уверенностью.

– У меня сложилось впечатление, что она была идеальной.

– Ну, мне нравится быть в состоянии влюбленности, но это не значит, что я хочу быть с ней, – говорит Ричард задумчиво, шлепая по лужам на Челси роад.

– А что с ней не так?

– Ну, ей хочется всех этих внешних шаблонных ухаживаний, типа кофе в постель, цветов… Я даже был бы и не против, но она жутко раздражает своими придирками и попытками возложить на меня ответственность за свою жизнь. Она просто не в состоянии понять, какой я, на самом деле и что для меня важно. Все, чего она хочет – это слышать постоянные комплименты и признания в любви.

– А что тут такого? – дразню я его.

– Понимаешь, иногда, когда я или, например, твои родители, орут на тебя – в этом больше любви, чем в этой дурацкой фразе «я люблю тебя».

– Меня родители не любили, – резко вставляю я.

– Любили, – уверенно говорит Ричард, – но таким образом, который ты не могла принять. У многих людей даже этого нет.

– Может твоя девчонка тоже тебя любит, но тебе не нравится то, как она это делает.

– Может. Но с девчонками и мальчишками мы можем выбирать, а родители – уж какие есть.

– Жаль… она тебе так нравилась, – говорю я искренне. – Видимо, она или тупая или бревно в постели. Или и то, и то.

– Просто не доросла мозгами еще. Мир велик. Есть из кого выбирать! Советую и тебе так думать, а не зацикливаться на Алексе, – он подмигивает мне.

– Если бы это было так легко, – пожимаю я плечами.

– Слушай, а как на счет того, чтобы пожить у меня, пока не найдешь новую работу, – с воодушевлением говорит мой дружбан, подходя к моему дому.

– Шутишь? В твоей маленькой квартирке на Брик Лейн?

– Я могу спать на матрасе на кухне, а ты будешь спать на моей кровати в комнате, – глаголит он, отвлекаясь на сообщение на его древней Нокии. – Соглашайся.

– Ну, я не знаю…

– Когда будущее неопределенно, необходимо экономить деньги, – он говорит как Алекс, – Я помогу тебе переехать. Твоя аренда – это огромный расход, который ты просто обязана сократить.

– Ну, может ты и прав, но мои вещи никогда не смогут поместиться в твоей студии, – говорю я, не желая доставлять неудобство Ричарду.

– Моя квартира куда более вместительна, чем кажется. Не самая симпатичная, но, тем не менее, моя собственная, – улыбается он, печатая смс-ку.

– Зачем тебе это надо? – спрашиваю я с недоверием.

– Ты – мой друг. У тебя сейчас небольшая жопа, и ты накручиваешь себя ещё больше. При этом ты боишься попросить о помощи, потому что не хочешь показаться слабой. И это нормально. Уверен, скоро ты снова будешь летать бизнес классом и всё у тебя будет в порядке. К тому же мне ничего не стоит помочь тебе.

– Мне бы твою уверенность, – мямлю я, продолжая пребывать в роли жертвы.

– Ну, это всего лишь черная полоса в жизни. Впрочем, не такая уж и черная, ведь никто не умер. Просто жизнь бросает тебе вызов. Вот и всё. Когда одна дверь закрывается, всегда открывается другая. Немного упорства и дисциплины, и ты вернешься в седло быстрее, чем ты думаешь.

– Если я перееду к тебе, – говорю я, начиная думать, что Ричард все-таки прав насчет экономии средств, – куда ты будешь приводить своих девчонок?

– Не волнуйся, что-нибудь придумаю, – говорит он, быстро набирая еще одно сообщение на телефоне. – Кстати, мне кажется, я знаю, кому ты можешь сдать в субаренду свою квартиру. У меня тут есть одна знакомая, ей изменил парень и она хочет срочно от него съехать, в общем, она позвонит тебе завтра. Начинай собирать вещи, – говорит он, торопливо целуя меня на прощанье в обе щеки, – мне пора возвращаться допекать блины.

Без лишних церемоний мой будущий сосед по квартире поспешно исчезает в чистом ночном, пахнущем приключениями, воздухе.

А эксклюзивная вечеринка в Кенсингтонском дворце только началась… Это совсем в другой стороне от Брик Лейн, а я там в списке гостей, и все будут в масках… как в фильме «С широко закрытыми глазами». Никто не заметит, какая я неудачница…