Читать книгу Империя вампиров - Джей Кристофф - Страница 21

– Последний раз я видел Хлою Саваж, когда она носила облачение Серебряного сестринства: накрахмаленный чепец и черную рясу с серебряным шитьем в виде строк из Писания. Тогда она ревела. Теперь же она была одета как воин: стеганое сюрко [12] поверх кольчужной рубахи, кожаные брюки и тяжелые сапоги – все мокрое от дождя. За плечом у нее висело ружье, у пояса – длинномерный меч, а рядом с ним – окованный серебром рог. На шее болталась семиконечная звезда.

Впрочем, Хлоя и сейчас разрыдалась. Так уж я действую на друзей.

– О, пресвятая Дева-Матерь. Я уж думала, что никогда тебя не увижу!

– Хлоя, – пробормотал я ей в грудь.

– В глубине души я, конечно, надеялась, но в тот день, когда ты уехал…

– Х-хлоя, – с трудом пропыхтел я, чуть дыша.

– О, пресвятой Спаситель, прости, Габи.

Она отпустила меня, и я наконец смог вдохнуть. Хлоя похлопала меня по плечу, а я сморгнул черные точки перед глазами.

– С тобой все хорошо?

– Живой вроде…

Широко улыбаясь, она стиснула мою руку.

– И за это я благодарна Вседержителю.

Я вяло улыбнулся и пристально оглядел ее. Хлоя Саваж всегда была миниатюрной. Веснушчатая кожа, большие зеленые глаза и упрямые каштановые кудри. Говорила она с чистым, аристократически гордым элидэнским акцентом. На всем сером свете не сыскалось бы женщины, больше подходящей для жизни в обители. Впрочем, сейчас Хлоя выглядела куда круче, чем когда жила в Сан-Мишоне. В ней не осталось ничего от девушки, стоявшей у алтаря в тот вечер, когда меня пометили семиконечной звездой. Хлою явно помотало по свету. С монастырской одеждой она распрощалась, но звезду на шее по-прежнему носила, да и навершие меча у ее пояса имело тот же узор. Клинок явно был для нее тяжеловат.

– Сребросталь, – сообразил я.

Хлоя обернулась, и только тогда я заметил у нее за спиной четверых спутников. Ближе всех ко мне стоял пожилой священник: ежик седых волос на голове, длинная борода клинышком. Это был зюдхеймец, как и большинство посетителей в зале, черноглазый и темнокожий сморщенный старикан. Гладкие руки и очки на кончике острого носа выдавали в нем книгочея. Я же сразу оценил его характер: мягкий, как дерьмо младенца.

Подле него стояла высокая молодая женщина. Ее рыжевато-белокурые пряди с одной стороны были острижены под череп, а с другой заплетены в косы рубаки; от лба и вниз по щеке тянулись две переплетенные ленты. При виде этой татуировки боевого оссийского горца я распознал в девице Нэхь. На ней был ошейник из тисненой кожи, широкие плечи укрывал тяжелый плащ из волчьих шкур, а уж ножами она обвешалась похлеще иного мясника. На ремешке под мышкой у воительницы висел шлем с рогами, а за спиной – секира и щит. Клановых цветов ее килта я не узнал, зато бедрами она легко задушила бы мужика. Тут уж обольщаться не стоило.

Парня позади нее я сразу же принял за барда. Лет девятнадцать, из той породы красавчиков, от которых прячут дочурок: большие синие глаза, квадратная челюсть, покрытая мелкой щетиной. За спиной у него висела шестиструнная лютня из отличного сандалового дерева; на шее болталось ожерелье с музыкальными нотами, а шляпку он носил, лихо заломив набок.

«Дрочила», – подумал я.

Последним в их компании был мальчишка лет четырнадцати: тощий и долговязый, но еще не возмужавший. Бледная симпатичная мордашка выдавала в нем нордлундца, а волосы у него были белые – не просто светлые, а именно белые, как голубиные перья. Лежали они беспорядочно и падали на глаза густыми патлами, и я не понимал, видит ли он хоть что-то за ними.

По наряду и внешности он походил на барчука: родинка на щеке, кафтан аристократа (иссиня-черный, с серебряными завитушками) – но на кожаных бриджах красовались заплатки на коленях, а ботинки чуть не разваливались. Он явно происходил из трущоб, просто рядился в кого-то знатного.

Увидев, как мы с Хлоей обнимаемся, мальчишка шагнул было к нам, но сестра вскинула руку. Резковато, как мне показалось.

– Нет. Держись остальных, Диор.

Мальчишка заметил ополовиненную бутылку и смерил меня подозрительным взглядом. Тогда я посмотрел на него, а он расправил свои цыплячьи, затянутые в краденый кафтан плечи и уставился в ответ с вызовом. И тут раздался визг владелицы:

– Матерь и благая Дева!

В зале заохали, когда через порог в заведение прокрался последний гость и, встряхнувшись от носа до хвоста, забрызгал половицы водой. Перед нами стоял кот. То есть, сука, лев, родичи которого некогда обитали в оссийских горах, – пока все крупные хищники не вымерли от голода. Его шкура была красновато-коричневой, глаза – в золотую крапинку, а по щеке через всю морду тянулся шрам. Он походил на зверя, что на завтрак глотает новорожденных, заедая их кусками детей постарше.

Мужчины потянулись за оружием, но оссийка с косами рубаки только фыркнула:

– Мацайте лучше сиськи. Феба и мыши не обидит.

Трактирщица указала на зверя дрожащим пальцем.

– Так ведь это горный лев!

– Верно. Ручная, что твоя кошечка.

Словно в подтверждение, зверь уселся у порога и принялся вылизывать лапы. На шее у него я заметил кожаный ошейник с тем же тиснением, что и у хозяйки. Трактирщица же решила перебдеть.

– Ну… нельзя ей сюда!

Оссийка цокнула языком и закатила глаза.

– Ладно, Феба, топай давай отсель. На конюшню.

Крупная кошка облизнула нос и принюхалась.

– Ты мне тут не дерзи, сучка наглая! Правила знаешь. Пшла!

Тихонько зарычав, львица понурила голову и вышла назад под дождь. Оссийка же без лишнего шума устроилась в кабинке, а священник и модник скользнули следом. Дрочила заказал выпивку. Когда в зале восстановилось подобие спокойствия, я снова посмотрел на Хлою и выгнул бровь.

– Дружки твои?

Она кивнула, подвигая стул.

– В каком-то смысле.

Разрумянившись от водки, я с ухмылкой произнес:

– Заходят как-то в кабак монахиня, священник и львица…

Хлоя коротко усмехнулась, однако ее тон был мрачным.

– Как поживаешь, Габриэль?

– Да вот, цвету и пахну.

– Слышала, ты обосновался в Оссвее.

Я покачал головой.

– На юге. За Алетом.

Хлоя тихонько присвистнула.

– И ради чего вернулся сюда?

– Так, кровососа одного прикончить.

– Одиннадцать лет прошло, а ты все тот же. – Хлоя откинула со лба непослушные кудряшки и широко улыбнулась. Судя по взгляду, ей в голову пришла некая мысль. Неизбежный вопрос.

– Аззи с тобой?

– Нет, – ответил я.

Хлоя вытянула шею и осмотрела кабинки.

– Астрид дома, Хлоя.

– О. – Она кивнула, присаживаясь. – Ну конечно. Где же ей еще быть?

– Oui. Где…

Высоко в холодной и тоскливой башне Габриэль де Леон подался вперед, поскреб щетину на лице и очень тяжело вздохнул. Историк молча наблюдал за ним. Под шепот ветра Угодник повесил голову, и длинные пряди чернильно-черного цвета упали ему на покрытое шрамами лицо. Он громко харкнул.

– Астрид Реннье, – произнес наконец Жан-Франсуа. – Сестра-новиция, что дала кличку твоему коню. Нанесла татуировку тебе на ладонь. Вы и тогда общались? После стольких лет?

Габриэль поднял взгляд на хроникера, своего тюремщика. Заметил, что Жан-Франсуа иллюстрирует очередную страницу портретом Диора: кафтан, жилетка, тонкие черты лица, светлые глаза.

– У тебя талант, – неохотно признал Угодник.

– Merci, – пробормотал вампир, продолжая рисовать.

– Ты видишь его у меня в глазах? Или у меня в голове?

– Я же из клана Честейн, – ответил, не поднимая взгляда, Жан-Франсуа. – Мы владычествуем над тварями земными и птицами небесными, не над разумом, и ты это знаешь, Угодник.

– Я знаю, что Марго неспроста величает себя императрицей волков и людей, но кровь переменчива. Древние холоднокровки со временем проявляют… и другие дары.

– Пытаешься выведать мои секреты, де Леон? Но ключник здесь я, а не ты. В Сан-Мишон ты прибыл семнадцать лет назад, а с тех пор, как разъезжал по дорогам империи, прошло больше десяти. Так кем была для тебя Астрид Реннье?

В ответ зазвенела тишина, нарушали которую лишь скрип вампирова пера да пение горного ветра. Рассказывая дальше, Габриэль не стал отвечать, а продолжил историю с того места, на котором остановился.

– Значит, охотишься на пиявку? – спросила Хлоя. – Где он?

– В Элидэне. Где-то под Августином.

– Выходит, едешь на север. – Она возвела очи горе. – Слава Богу.

Я отхлебнул из бутылки и поморщился, когда водка обожгла горло.

– За что это Ему слава?

Малышка Хлоя мотнула головой в сторону товарищей в кабинке. Священник склонил голову в молитве, а пепельноволосый мальчишка курил сигариллу из ловикорня и смотрел на меня как на приставшую к сапогу грязь.

– Мы едем в том же направлении, – сказала Хлоя. – Можем разделить дорогу.

– Ох-х-х, – вздохнул я, отхлебнув еще водки. – Разве это не чудесно?

Хлоя нахмурилась, не зная, как понимать мой тон.

– Чем нас больше, тем безопаснее. Оссвей – страна суровая, поверь мне, а среди наших преследователей есть и бессмертные.

– Среди?

Хлоя замолчала, когда пришла девица и бросила передо мной ключ от комнаты и заодно поставила миску грибного супа с ломтем картофельного хлеба. Удостоив хлеб презрительного взгляда, я принялся за суп.

– Еще что-нибудь, adii? – спросила девица.

Я снова отхлебнул из бутылки и, чуть не поперхнувшись, сказал:

– Еще водки.

Девица взглянула на меня с нескрываемым сомнением.

– Уверены?

– Более чем, мадемуазель.

Она посмотрела на Хлою и, пожав плечами, ушла в глубь вращающейся комнаты. Я с улыбкой проводил ее взглядом и подвинул бутылку Хлое.

– Выпьешь?

Сестра смотрела на меня как-то странно. Милые зеленые глаза скользили по моему лицу, по мечу на столе, по следам от эмблемы на пальто – там, где прежде красовалась семиконечная звезда. Хлоя молча ждала, пока я доем – под конец я даже запихнул в себя картофельный хлеб, – и наконец заговорила:

– С тобой все хорошо, Габриэль?

– Все, сука, чудесно, сестра Саваж. – Я со стуком опустил пустую бутылку на стол. – Но что это мы обо мне? Последний раз, когда мы виделись – одиннадцать лет назад и в тысяче миль отсюда, – ты сидела в стенах монастыря святой Мишон. Так какого хрена тебе понадобилось в Зюдхейме?

Хлоя опасливо огляделась – на нас еще посматривали, – потом придвинула стул поближе и ответила заговорщицким тоном:

– Божий промысел.

Я присмотрелся к ее снаряжению, к компаньонам.

– Вот уж не знал, что сестрам Серебряного сестринства дозволяется покидать Сан-Мишон без сопровождения серебряных угодников. И уж тем более обряжаться рядовым наемником.

– Все… сложно. – Хлоя понизила голос до шепота. – Здесь я об этом говорить не стану. Вот только в монастыре все сильно переменилось после того, как вы с Астрид…

Она осеклась под моим сердитым взглядом.

– Продолжай, – велел я. – После того, как мы – что?

Хлоя убрала с щеки мышасто-каштановую прядку. Говорила она медленно, тщательно подбирая слова:

– Вы с Аззи не заслужили такого обращения. Мне потом каждый день тошно было, и жаль, что…

– Так жаль, что ты даже не пришла попрощаться?

– Ты же знаешь, я хотела. Не будь ты сволочью, Габриэль.

– Живи так, как нравится.

Хлоя нахмурилась.

– Ты пьян.

– А ты наблюдательна.

Вернулась девица со второй бутылкой. Я театрально поклонился, и этот жест, видно, вышел очаровательным, потому как девица выдавила улыбку. Рука у меня больше совсем не болела.

– Merci, chérie [13], – вздохнул я, ломая воск на горлышке. – Твою кровь стоит выкурить.

– Пожалуй, я оставлю тебя. – Хлоя окинула меня взглядом с ног до головы, пока я делал первый глоток. – Продолжим разговор завтра утром, когда у тебя в голове прояснится.

– О чем?

– О пути, который нам предстоит разделить. Когда захочешь…

– Вряд ли мы в ближайшее время разделим дорогу, mon amie.

– Ты же говорил, что едешь на север.

– Oui. – Я вскинул руку с бутылкой, как бы поднимая за нее тост. – Только я планировал плыть, а не идти.

Хлоя нахмурилась еще сильнее.

– Габи, это не шутки. Дороги через Зюдхейм и Оссвей кишат мертвецами. Мне пригодится меч вроде твоего.

– Именно сейчас?

Сестра опустила взгляд на меч, что лежал на столе между нами, покрытый грязью и кровью.

– Сегодня я не случайно вновь повстречала Пьющую Пепел. Не слепая удача свела меня с ее обладателем после стольких-то лет. – Она подняла на меня пылающий взгляд. – На то была воля Господа Всемогущего, и мы благословлены, раз Его рука ведет нас обоих.

– Гип-гип ура! – Я кивнул, глотая обжигающее пойло.

Хлоя снова огляделась. Подалась ближе и едва слышным из-за гула других голосов шепотом сказала:

– Габи, у меня получилось. Я его нашла.

– Поздравляю, сестра. – Передо мной сидело уже три Хлои, и спрашивал я ту, что была посередке. – А… что ты, собственно, нашла?

– Ответ. – Она схватила меня за руку своей миниатюрной ручкой. – Оружие, с которым мы победим в войне и прервем эту бесконечную ночь.

– Оружие?

Она кивнула.

– Перед которым не устоит ни один холоднокровка на земле.

Брови у меня сошлись к переносице.

– Клинок какой-то?

– Нет.

– Значит, некое химическое вещество?

Хлоя снова стиснула мою руку и заговорила с жаром:

– Это Грааль, Габриэль. Я тебе, дураку, о Граале толкую.

Я посмотрел Хлое Саваж прямо в большие милые глаза.

Медленно откинулся на спинку стула.

Да с хохотом брякнулся с него на пол.