Читать книгу Выживший - Джеймс Фелан - Страница 7

Охотников, которых я искал, на прежнем месте не было. Рядом с бочкой валялись присыпанные ночным снегом пустые пластиковые бутылки и лежал разнесенный ветром седой пепел, но не было ни одного следа, ни одного отпечатка ноги.

Может, Фелисити подружилась с ними, и они ушли вместе? А если нет, то почему она не вернулась ночевать домой? На камере девушка выглядела здоровой, сильной, способной постоять за себя. Если ничего не случилось, она должна была вернуться домой. Я бы прошел сквозь огонь, воду и медные трубы, преодолел бы любые препятствия, лишь бы вновь оказаться рядом с семьей и друзьями, даже если от них остались только фотографии на стенах пустого дома.

Из поваленной на бок железной бочки высыпался пепел. Сняв перчатку, я прикоснулся к металлу: холодный, но все же не ледяной; наверное, огонь горел до утра и потух всего несколько часов назад. Ногой я пару раз перекатил бочку, чтобы пошевелить черно-серое содержимое, и заглянул внутрь: в золе тлело несколько красных угольков. Захотелось взять их с собой – пусть согревают, пусть дают надежду в пути, но я не стал: если «хорошие» охотники вернутся, им они понадобятся больше.

Может, у охотников, гревшихся возле бочки, просто кончились вода и горючее, и они отправились на поиски – тогда они скоро вернутся. Или, скорее всего, они нашли другое подходящее место и обосновались там, потом перейдут на новое. Что бы с ними ни случилось на самом деле, здесь мне было нечего делать.

Я бросил на «стоянку» прощальный взгляд и пошел на восток, прямо по солнцу. На выходе из парка, пробираясь через густые кусты, я наткнулся на неподвижное тело. Человек будто заснул, укрытый снежным одеялом, и видел вечный сон. Я медленно приблизился к нему и вдруг увидел пятна крови – меня тут же чуть не вырвало. Ногой я перекатил тело на спину. Лица было не разобрать – над ним потрудились грызуны, скорее всего, крысы.

Нет, никогда, ни за что я не допущу, чтобы моя жизнь закончилась вот так!

Я держался следов протекторов побывавших здесь грузовиков: они оставили на девственно-чистом снегу глубокие черные борозды, обнажившие покрытый пеплом асфальт. На углу Пятой авеню, под навесом отеля «Плаза», я остановился. Следы шин уходили на юг и терялись вдали. В северном направлении дорога была завалена обломками насколько хватало глаз. Из-за непрестанно сыплющего мелкого снега видимость ограничивалась пределами квартала.

Сегодня выдался неудачный день для поисков, и меньше всего мне хотелось ночевать где-нибудь на улице. Нужно было найти теплое, надежное укрытие.

Через дорогу мрачной глыбой на белом фоне выделялся Пулитцеровский фонтан, заполненный черной жижей. Снег повалил еще сильнее. У меня занемело лицо, начали промерзать ноги. Я и так постоянно боялся, что могу пропустить чье-нибудь приближение, а из-за сильного ветра этот страх только усилился.

Вход в «Плазу» замело почти до колена, я подергал двери – закрыто. Внутри было совершенно темно. Ничто не указывало на то, что после атаки в этом месте побывали люди, – кроме меток на створках дверей и на углу здания напротив: краской из баллончика там были нарисованы большие знаки в виде буквы «Х» с цифрами и буквами в каждой четверти – явно какой-то код. Вдалеке раздался одиночный выстрел, за ним сразу же последовала очередь.

Вниз по Пятой авеню бежали люди. Сквозь плотную пелену снега я мог рассмотреть только темные силуэты. Шестеро. Люди приближались.

Солдаты? Нет, охотники. Оставаться здесь было нельзя. Пригнувшись и стараясь не высовываться из-за машин, я побежал по Пятой авеню – и уткнулся в гору обломков. Охотники остановились возле «Плазы», именно там, где я только что изучал сделанный краской знак.

Они замерли на фоне здания, торец которого украшала гигантская рекламная растяжка – этажей десять высотой, не меньше. Полуголая девушка рекламировала… сумочку. А может, и нет: сейчас безумных размеров рекламная картинка утратила какой-либо смысл. Даже не получалось представить, что когда-то все это имело значение.

Придерживая воротник куртки, чтобы за пазуху не набивался снег, я побежал по правой стороне улицы, стараясь держаться как можно ближе к зданиям. Охотники бежали за мной примерно с такой же скоростью.

Я был уверен, что они пока еще меня не заметили, иначе бы двигались гораздо быстрее – сейчас они шли по моим свежим следам на снегу. И я понесся вперед, больше даже не пытаясь прятаться.

Границы между тротуаром и проезжей частью стерлись. Повсюду стояли искореженные машины: легковушки, фургоны, грузовики; валялись обломки, торчали острые осколки – и все это было покрыто толстым слоем пепла под грязной ледяной коркой и присыпано свежим снегом. Прямо впереди дорога была полностью перекрыта завалом. В один из первых дней я видел из Рокфеллеровского небоскреба, как рухнуло это здание, а потом еще долго в воздухе висело облако серой пыли. Развалины ощетинились рваной арматурой и битым стеклом.

У меня было три варианта: оббежать преграду по полному опасностей Центральному парку, сделать круг и через квартал или два вывернуть на восток, чтобы с большой вероятностью уткнуться в очередной завал, или развернуться и бежать назад.

Я оглянулся. Преследователи на пару мгновений остановились – я еле-еле успел пересчитать их – и снова побежали, только теперь гораздо быстрее. Двое свернули на боковую улочку.

Раздумывать было некогда. Я перебежал через дорогу к Центральному парку. Внутри виднелось кирпичное здание с белыми деревянными рамами. Оно очень напоминало самую настоящую, а значит, надежную крепость, с башнями по бокам, высотой в четыре или пять этажей. Ко входу вели полтора десятка ступенек. Атака не коснулась его.

Справа от меня была кирпичная колонна с позеленевшей от времени медной табличкой «К зоопарку и кафетерию»; прямо от колонны шла вниз лестница. Я ухватился за железные перила и быстро-быстро стал спускаться по скользким ступенькам, стараясь не упасть. Перебежав через небольшой пятачок, я оказался у подножия лестницы, ведущей к массивным деревянным дверям кирпичного здания. Мне было страшно и очень холодно. Снег сменился ледяным дождем. Я оказался не в то время и не в том месте.

Даже если удастся оторваться от охотников, найти убежище до наступления темноты у меня вряд ли получится. Мои преследователи пока еще не свернули в парк – я видел их наверху, но медлить было нельзя: от «Плазы» они уверенно шли по моим следам, так что скоро будут здесь. Надежда только на то, что дождь немного смоет следы…

Я взбежал по лестнице к наполовину застекленным дверям. Заперто. Я замер и прислушался. Топота слышно не было, но зато я прекрасно видел, что охотники вот-вот поравняются с тем местом, где я свернул в Центральный парк. У меня оставалось от силы две минуты. Может, получится разбить стекло и изнутри открыть дверь? Я приложил руки лодочкой к глазам и приник к стеклу, пытаясь рассмотреть, что там внутри, но было темно, как я ни щурился и ни старался различить хоть что-нибудь.

Я видел только отражение своих собственных широко открытых неподвижных глаз в черном стекле. А потом глаза моргнули – но я-то не моргал. Я видел не отражение: изнутри на меня смотрел другой человек!