Читать книгу Демонология Сангомара. Небожители Севера - Джейн Штольц - Страница 4

По утру, когда деревня ожила с рассветом и люд отправился по своим делам, отряд выполз из домов. Воины благодарили тех, кто дал им кров и еду, пусть и не бесплатно, но все же – это все оплачивал граф из своего кармана.

Дождь закончился и народ позавтракал в таверне, где сэр Рэй снова встретился с сияющей и, похоже, уже влюбленной служанкой. Не сводя глаз с рыцаря, девица, которую сэр Рэй одарил ночью десятком даренов за пробу местной кухни, пожирала капитана гвардии глазами. Впрочем, Солры быстренько расправились с остатками вчерашнего мяса, свежей кашей и, залив в себя по кружке отвратительного пива, пошли седлать коней. Лошадьми графского семейства и слуг занимались Солры, которых отобрал лично сэр Рэй.

Проверив подпругу еще раз, на всякий случай, Уильям вскочил на свою Серебрушку и последовал за отъезжающими людьми.

– Ну что ж, мы уже пятый день, как в пути, – потянувшись в седле своего гнедого жеребца, произнес довольно сэр Рэй. – Вы готовы сегодня драить моего Тарантона, Уильям?

– Я все помню, готов, – улыбнулся уголками губ вампир. – А на нашем пути будет сегодня поселение?

– Вроде бы нет, – задумался сэр Рэй. – Хотя… Сегодня или все-таки завтра? хм…

– Послезавтра, сэр Рэй, – негромко ответил Филипп, поравнявшись с Уильямом и Рэем. – Нам еще два дня месить эти болотистые луга, а потом прибудем в Черные Тельи.

– Вы все поселения по имени знаете, господин, – восхитился памятью графа капитан гвардии.

– Конечно, сэр Рэй, – слегка улыбнулся Филипп и ускорил своего вороного жеребца.

Леонардо ехал, молчаливый и угрюмый, время от времени поглядывал злобно то на отца, то на Уильяма. Он отвел свою лошадь чуть в сторону от прочего отряда и за весь день пути не произнес ни слова, лишь пальцы гладили обмотанный тряпками лук да украшенные тиснением ножны.

Уильям же все время бросал сочувственные взгляды на Йеву, что ехала одиноко, ни с кем не переговариваясь. Она куталась в свой теплый плащ, но все равно мерзла и иногда всхлипывала, дрожа как осиновый лист. Не выдержав, Уилл снял с плеч отороченный мехом черный плащ, что граф выделил ему со своего плеча, и накинул на Йеву поверх ее коричневого.

– Не стоило, но спасибо, – проклацала зубами от холода девушка, но все же поплотнее закуталась в два плаща, потихоньку отогреваясь и возвращаясь к жизни. – Из меня никудышный путешественник, отчего-то мерзну постоянно…

Почувствовав на себе взгляд десятков пар глаз, что вслушивались в каждое слово, Уилл не ответил, а лишь ласково улыбнулся. Йева все поняла. Она, чуть покраснев, спряталась поглубже под большой капюшон и взглянула оттуда на мужчину с такой теплотой и нежностью, отчего тот тоже чуть зарделся краской. И хотя без теплой накидки ему было очень зябко и неприятно, этот ответный жест так согрел его душу и сердце, что он ехал еще, довольный и не замечающий ничего вокруг, некоторое время.

– Смотрите, смотрите! – воскликнул, указывая в небо пальцем, Мойрон.

Путники задрали вверх головы и удивленно воскликнули – под низкими облаками, достаточно близко к земле, всего лишь в каких-то ста васо над гладью заболоченного озерца, летели клином птицы, порядка десяти особей. Размером чуть меньше лошади, с огромными черными как смоль крыльями. Тело птиц, как показалось Уиллу, было покрыто не перьями, а шерстью. Их вытянутый корпус заканчивался еще более длинным хвостом, который периодически раскрывался и становился словно третьим крылом, которым эти создания подруливали, ловя воздушные потоки. Под хвостом красовались две огромные лапы, с такими цепкими и мощными когтями, что быть может могли унести с легкостью и человека. Морды тварей хоть и напоминали птичьи, но имели по бокам острые уши.

– Ну что ж. Значит в Брасо-Дэнто уже зима. Они каждый год так перелетают на юг, теплолюбивые существа, – ласково и восхищенно сказал Филипп, остановив своего коня.

– А кто это? Драконы? – с разинутым ртом уставился на грациозно летящих существ Уильям.

– Нет, что ты, драконы вымерли. Это Торуффы, или как их называют ближе к Югу – Рух.

– Они опасны? – спросил со смесью страха и восторга Уильям, лошадь которого замедлилась, чтобы не столкнуться с вороным жеребцом.

– Нет, они гнездятся в горах к северу от Брасо-Дэнто и питаются баранами и козлами. К нам спускаются крайне редко. Всю жизнь проводят в небе.

– Я никогда не видел их раньше, – завороженно ответил Уилл, наблюдая за приближающейся стаей.

– Их мало осталось, это потомки тех причудливых созданий, что родились из кровавых обрядов после слияния миров. Может быть даже и родственники драконов.

Леонардо, нащупав лук, стал быстро разматывать его, освобождая от тряпок, что кидал на землю, не отводя глаз от грациозных существ. Завидя под собой людей, птицы стали медленно набирать высоту. Сын графа, ускоряясь, освободил лук от обмотки и потянулся за стрелой из колчана.

– Не смей, – рявкнул граф, да так, что весь отряд испуганно подскочил на конях. – Убрал лук, я сказал!

– Что? Почему? – воскликнул Леонардо, но стрелу в колчан все-таки вернул. – Это же такой трофей, отец! Над Брасо-Дэнто они так низко не пролетают, как здесь! Один выстрел!

Рух, поднявшись совсем высоко и задевая крыльями серые рваные облака, пролетели над отрядом в сторону юга.

– Опоздал, – с сожалением вздохнув, раздраженно сказал Леонардо.

– Эти существа не для того живут, чтоб их убивали ради забавы, Леонардо, – Филипп гневно посмотрел на сына, а конь графа, чувствуя злость хозяина, нервно пританцовывал на месте.

Не желая сердить лишний раз отца, Лео, коротко выдохнув, отвернулся и уставился взглядом куда-то вправо, на бескрайние болотистые луга.

К вечеру отряд остановился у широкого ручья, который змеей извивался по земле среди сгнившей травы. Шириной в три васо, и глубиной всего лишь по пояс, он дал путникам чистую воду и не сулил никаких опасностей.

Слуги, понюхав воду и лизнув, незаметно для других, убедились в ее чистоте и набрали котелки для готовки супа. Настрелявшие в дороге всякой мелкой живности, Солры по просьбе Чукка и Грона обрезали тушки, чтобы повара смогли их приготовить. Кто-то чистил коней, кто-то устанавливал навес от дождя, если вдруг бредущая над лугами туча решит намочить путников.

Йева вернула уже порядком продрогшему Уиллу плащ, виновато поблагодарив. Леонардо с Эметтой, не имеющие возможности уединиться посреди ровного, как лежащий на столе лист бумаги, луга, сидели на лежанке, когда их коней драили Солры. Пока здорового и грозного жеребца Филиппа весом в полтора раза больше обычной лошади чистил испуганно Мойрон, граф изучал карту.

На самом деле за почти 500 лет своей жизни Филипп успел досконально изучить свой край, но лучше, как говорится, перебдеть.

– Ну что, Вы готовы, уважаемый Уильям? – затянул потуже пояс на животе сэр Рэй и взял из седельной сумки, что лежала на земле около седла, несколько щеток, – Мой Тарантон уже в нетерпении, пока его почистят. Но, предупреждаю, он хоть и гнедой масти, но с характером, черт такой.

– Кусается? – осторожно спросил Уильям, поднимаясь с лежанки. Он уже почистил кое-как Серебрушку и та отдыхала на земле.

– И это тоже. Лягается задними ногами, как бешеный. Одного моего оруженосца, пять лет назад, когда совсем лютым был, прибил так, что земля ему пухом. Тому показалось, что конь привык к нему, и мальчишка имел неосторожность убрать руку со спины, обходя его сзади. – развел руками рыцарь. – Да я Вам покажу, как чистить, не бойтесь.

– Я не боюсь, – сглотнул слюну Уилл, но все же побрел за рыцарем.

– А ведь о нем заботились больше других. Просто ему передался этот дикий нрав, лютый он по крови… Но по силе и выносливости может даже с Найхлистом графа потягаться, – ласково и гордо рассказывал о своем коне Рэй, когда двое мужчина шли к жеребцу.

Тот, высотой почти под два васо в холке, с красиво подстриженной гривой, навострил уши, завидев хозяина. Огненно-рыжий конь с черными носочками на ногах, с темной гривой и хвостом, высоко поднял голову и посмотрел на приближающегося хозяина.

– Только меня признает… – заявил безапелляционно сэр Рэй.

Рыцарь взял щетки и показывал, какой и где чистить последовательно.

– Эту с той не перепутайте, та жесткая, ей морду нельзя чистить, – прикрикнул на вампира рыцарь, когда тот взялся не за ту щетку.

Конь нервно перебирал копытами и задирал высоко шею, не давая Уиллу чистить. Время от времени он хрипел и пытался укусить, лязгая желтыми зубами, но молодой Старейшина отскакивал.

– Что за животное, – простонал мужчина. – Теперь мне начинает казаться, что Вы специально спор затеяли только ради этого.

– Не специально, но вышло хорошо, согласитесь, – ответил радостно, сидя на плоском камне, рыцарь. – Бедняга Винсент страдал с Тарантоном, хотя все с ним страдают, чего уж там… А Солры и так возятся с конями лорда, его семейства и слуг, так что свободных рук нет.

– Зачем же Вы, уважаемый Рэй, приобрели такого коня, если он злющий, как демон? – дочищая морду огрызающейся лошади, Уилл даже не смотрел в сторону рыцаря, боясь, чтобы конь не ухватил его за волосы.

– Как это зачем? Это великолепный конь! Он меня признает – это самое главное. Плевать, что страдают другие. Вам очень долго объяснять нюансы селекции, но если кратко, то название Солровский конь – это просто указание того, что конь выведен здесь, а так мы разводим несколько пород, и мой Тарантон был выведен в тех конюшнях, где содержатся лучшие кони. Один такой жеребенок стоит как дом в центре Брасо-Дэнто около Вороньего камня!

– Ого, не может быть, чтобы конь столько стоил.

– Может. Те кони, что помельче, под моими конниками, они много дешевле, но тоже весьма ценны. Когда Солр поступает на службу, он подписывает бумаги и обязуется заботиться о выданном ему коне. Причем, если чего натворит да загубит животное, потом много лет расплачиваться будет. Теперь понимаете, почему мои люди так трепетно относятся к лошадям и сразу чистят их, а потом уже себя? – улыбнулся рыцарь.

– Понимаю. Не зря говорят, что главное сокровище Вороньих Земель – это кони.

– Все верно, – одобрительно кивнул сэр Рэй и подошел к нервному и агрессивному Тарантону. – Вот замечательно, щетки давайте сюда, Уильям. Завтра сами тогда уж почистите Тарантона. А пока пусть он отдохнет с долгой дороги и поест, а жрет он много.

– Мы сегодня будем тренироваться?

– Конечно, уважаемый Уильям, не отвертитесь. Дайте мне слегка отдохнуть, через четверть часа подходите.

Уставший от этого бешеного и невоспитанного коня Уилл вернулся к Серебрушке, погладил ее по холке, отчего лошадь ласково посмотрела на своего нынешнего седока большими карими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Кобыла прихрюкнула и потянулась большими губами к руке, ожидая нащупать там лакомство.

– Нет у меня ничего для тебя, – приголубил лошадь Уилл. – Вот ты такая красавица, и проблем не доставляешь, и нрав хороший… И чего рыцари гонятся за этими мясистыми породами, которые и на коней-то не похожи уже? Не кони, а монстры.

– Зря ты так, – к вампиру подошла Йева, кутаясь в свой теплый плащ, поверх которого был накинут отцовский, Филиппа. – Не все боевые кони такие злобные, как Тарантон… Наоборот, многие очень спокойные. Что разозлить Найхлиста, графского вороного, нужно постараться, он лишь детей чуть недолюбливает да отцовский гнев чувствует хорошо и нервничать начинает. Луниалас – это конь Леонардо, тоже очень флегматичен и невозмутим.

– Но едят они много, им нелегко приходится здесь, где травы уже мало, – Уилл развернулся к девушке и взглянул на нее с теплотой.

– Это да. Но отец решил не тащить обоз, чтобы добраться быстрее до Йефасы. Как тебе тренировки с сэром Рэем?

– Тяжело. Это… Знаешь, я всегда полагал, что махать мечом – это не так уж и сложно, но в спаррингах против сэра Рэя я чувствую себя таким деревянным и неуклюжим. – вампир засмущался, вспомнив все свои падения на землю от собственных ошибок и глупых замахов.

– Но тебе это все равно нравится, – скромно улыбнулась Йева и тоже подошла к кобыле.

– Наверное да… Но я стараюсь сильно не бить, мне кажется, что мои удары много сильнее ударов сэра Рэя.

– Естественно, не забывай, кто ты. Ты должен быть сильнее и быстрее его на мечах, но Сэр Рэй берет опытом, которого у тебя пока нет.

Девушка осторожно провела рукой Серебрушке по спине. Рука Уильяма, что лежала на теплом боку лошади, поднялась чуть выше и пальцами в обрезанных кожаных перчатках погладила миниатюрную кисть девушки. Та как-то грустно и трепетно вздохнула, взглянула на мужчину ласково своими зелеными, цвета изумруда, глазами.

– Так ты виделся с Кельпи, Уилл? – девушка в ответ тоже погладила пальцы Уилла своими, чувствуя его даже сквозь перчатки.

– Да, Вериателюшка приходила ко мне у Белой Бетси, а потом и у той реки, где была эта тварь. Спасла меня, снова, – улыбнулся мужчина. – Мне уже не по себе от того, что она все за меня делает и печется так о моей жизни.

– Любит тебя, наверное, – задумчиво ответила Йева. – А ты ее?

– Не знаю, как это назвать, – тоже погрузился в думы Уилл. – Она мне как сестра, как возлюбленная, и как лучший друг все вместе и ни одно из перечисленного. Когда она рядом – я спокоен и счастлив, кажется, что все беды позади и впереди лишь хорошее, но когда ее нет поблизости, я хоть и тоскую, но понимаю, что ей хорошо и на душе теплеет от этой мысли. Ты когда-нибудь чувствовала что-нибудь подобное?

– Возможно, – уклончиво ответила девушка и ее взгляд погрустнел, – Может быть и чувствовала. Мне иногда кажется, что Кельпи что-то с тобой сделала, отчего для тебя будет всегда существовать лишь она, а остальные лишь увлечения.

– Не знаю, Йева, – продолжал гладить пальцы девушки своими Уилл. – Она же не человек, а демоница.

– Я тоже не человек, – совсем тихонько, шепотом промолвила Йева и вздрогнула.

Смутившись, молодой Старейшина встретился взглядом с чуть взмокшими и покрасневшими глазами Йевы, отчего та отвернулась, убрала руку со спины Серебрушки под плащ.

– Я тебя не понимаю, Йева.

– Да это не важно… Уже…– быстро заморгав глазами, чтобы как-то унять резь в них и не разрыдаться, Йева указала в сторону лагеря. – Смотри, сэр Рэй тебя зовет.

И правда, рыцарь стоял с другой стороны лагеря, но ровной площадке и остервенело махал мечом, привлекая внимание Уильяма. Там же около него собрались все остальные, тренируясь друг с другом, пока повара готовили ужин.

Леонардо, красивый и статный, в зеленом дублете ниже колена длиной, украшенным вышивкой по горлу, с черной шнуровкой на груди, стоял рядом с другими воинами. Его обнаженный меч Рирсуинсорсиан, по рукояти выгравированный символами птиц, сверкал благодаря гранату в заходящих лучах солнца, а ветер трепал рыжеватые волнистые пряди молодого вампира, удерживаемые с одной стороны головы черной повязкой.

– Ну что, кто следующий? – весело прокричал Леонардо, поглядывая на более рослых Солров, которые переминались с ноги на ногу.

– Давайте я, – вышел вперед Мойрон, уверенный в своей победе – противник был ниже на полголовы.

Толпа разошлась, образовав круг. В этот момент Йева и Уилл подошли к остальным и встали рядом, наблюдая за спаррингом. Леонардо легким шагом, словно дикая кошка, кружил вокруг Мойрона на полусогнутых ногах, красиво перекидывая время от времени меч из руки в руку. Следящий за своим противником, Мойрон неожиданно и резко прыгнул вперед, блеснул клинок, гвардеец сделал быстрый выпад. Лео отскочил в сторону и к оппоненту, размахнулся, но Солр тоже был не дурак, он успел парировать удар и, связав клинки, постарался выбить меч из рук Лео. Тот не растерялся, не дал противнику это сделать, и совершил мгновенный прямой выпад вперед. Этого Мойрон не ожидал и резко отступил, свалившись на землю. Леонардо, улыбаясь, победоносном посмотрел на поверженного противника и красиво прокрутив меч в руке вокруг кисти, спрятал его в украшенные ножны.

– А Вы хороши, – заметил сэр Рэй, – Быстры, ловки, хорошо противостоите даже оппоненту выше Вас на полголовы. Сразу видно, что Вас учил сам мастер Адд Фрауд.

– Да, сэр Рэй, у меня были хорошие учителя, – Лео радостно посмотрел на сестру, которую увидел в толпе. Потом, увидев рядом с ней Уилла, ядовито улыбнулся. – О, а вот и Ваш партнер по спаррингу подошел. Вы научили его держать меч с правильной стороны?

– Немного научил, – сэр Рэй тоже расплылся в улыбке, но скорее сочувствующей. – Уважаемый Уильям, вы готовы?

– Относительно, – не соврал Уилл и обнажил меч из ножен, выйдя вперед.

Филипп, до этого стоявший чуть сзади и в стороне от Солров, наблюдавший за боями лишь вскользь, теперь подошел ближе. Расступившиеся воины, в почтении склонив головы, пропустили графа вперед. Лицо его было холодно, но синие глаза с любопытством и, возможно, даже с беспокойством следили за сэром Рэем и Уиллом. Уильяму фон де Аверину выдали кирасу и защиту для рук и колен, в которую тот поспешно облачился.

Сэр Рэй встал с краю поля и вытащил меч, с хитрой улыбкой взглянув на Уильяма. Тот встал, опустив правую руку с мечом до уровня живота и чуть приподняв клинок. Он не решался нападать, боялся, зная, что сэр Рэй мало того, что отобьет его удар, так еще и мгновенно контратакует. Поэтому Уилл решил выждать, он осторожно следил за рыцарем, который легко и грациозно пошел сначала в левую сторону от Уилла, потом в правую, думая откуда атаковать. Это был не тот бой за холмами, где Уиллу было не стыдно множество раз хлебать грязь – десятки пар глаз смотрели на него в ожидании позора. Разгоняя сердце и мысли, Уилл старался обострить чувства, вспомнить те звериные ощущения, что пробудились в нем в лесу около Вардов во время погони.

Сэр Рэй, сделав шаг вправо и заставив Уилла подготовиться к удару оттуда, неожиданно быстро разорвал дистанцию и ударил слева, высоко подняв меч над головой. Уилл выставил клинок вперед и отразил удар, постарался сразу контратаковать, но рыцарь оказался шустрее – он уже развернулся вполоборота и ударил резко сбоку. Громко зазвенела сталь, мечи скрестились и искры посыпались во все стороны. Понимая, что нужно быстро атаковать, воспользовавшись заминкой неопытного противника, сэр Рэй отскочил и сразу же атаковал с ухмылкой, выписав в воздухе восьмерку, нарочито медленно совершая взмах. Не понимая, что это обманный удар, Уилл попытался заблокировать его слева, но клинок меча нанес удар справа со всей силы по кирасе и, отшатнувшись, Уилл запнулся и упал, перекувыркнулся.

Раздался хохот. Клинок был приставлен к горлу, а молодой Старейшина, глубоко вздохнув и изобразив натянутую улыбку на лице, поднял руки.

– Что же Вы, такой простейший финт пропустили, – рассмеялся сэр Рэй, а за ним и все остальные – Я же показывал Вам его вчера.

– Сэр Рэй, – обратился негромко к рыцарю Филипп, выйдя вперед.

– Да, мой лорд, – быстро обернулся и встал ровно капитан.

– Не окажете ли мне, пожилому человеку, честь поединком? Я вижу, что Вы очень опытный фехтовальщик, – улыбнулся одними уголками губ, совсем слегка, граф.

Толпа замерла. Леонардо и Йева с удивлением посмотрела на отца, который в спаррингах никогда ранее не был замечен. И даже сэр Адд Фрауд за все время обучения Леонардо так и не смог уговорить графа фон де Тастемара скрестить мечи. Ошеломленный от такой просьбы капитан слегка опешил, крепко задумался и, конечно же, не имея права отказаться, согласился. Филипп надел кирасу с выгравированными воронами, пластинчатые наплечники и наколенники. Свои длинные, до плеч, седые и густые волосы он подвязал лентой и вышел на край поля, которое спешно покинул чумазый и грязный Уильям.

Граф достал из красивых, украшенных витиеватым тиснением с изображением какой-то растительности, ножен меч. Простой, без каких-либо гравировок либо украшений в навершии.

– Господин, может наденете шлем? – засомневался сэр Рэй.

– Не переживайте, сэр Рэй, за мою безопасность. Побеспокойтесь лучше о своей. Будете поддаваться – накажу. – ухмыльнулся весело граф.

После этих слов он ловко прыгнул в сторону не ожидавшего столь резких атак Рэя и сделал косой удар. Удивленный капитан успел отбить меч, но Филипп атаковал уже с другого бока и, вынужденный сменить позицию, Сэр Рэй отскочил, чтобы не попасть под удар. Не желая упасть в грязь лицом, капитан сделал быстрый выпад, но Филипп моментально парировал атаку и с улыбкой на лице уже заносил над головой капитана меч. Тот испуганно увернулся, не успев даже контратаковать, попятился.

Граф прыгнул вперед, не отпуская рыцаря, хищно прищурился и снова занес меч для удара справа. Понимая, что это будет финт, капитан попытался защититься слева, но не успел – меч ударил его по кирасе с такой силой, что сэр Рэй отлетел назад как мешок с картошкой. Он перевернулся и все-таки упал лицом в грязь. Бой закончился очень быстро.

– Что же вы, сэр Рэй, такой простейший финт пропустили, – хитро произнес Филипп с довольной улыбкой на лице. Его синие глаза, обрамленные сеточкой морщин, смеялись и довольно блестели.  – Уж Вам ли, опытному фехтовальщику, не знать о нем?

– Я Вас понял, господин, – поднялся на ноги, шатаясь, сэр Рэй и виновато добавил, обращаясь уже к Уильяму. – Прошу меня извинить за издевки.

Уильям смущенно кивнул, принимая извинения.

Толпа удивленно взирала на жилистого пожилого Филиппа, который только что легко свалил лучшего мечника Солрага на полголовы выше графа и намного шире в плечах. Сняв доспехи, Филипп передал их ошарашенному рыцарю и как ни в чем не бывало удалился, сел на лежанку и достал из седельной сумки книгу.

– Это невероятно, – воскликнул сэр Рэй. – Такая скорость и сила – словно мальчишку уделал.

Спарринги продолжались, пока повара не возвестили уже порядком изголодавшихся воинов о приготовленном супе. Впрочем, запахи сами заставили конников забыть о поединках и прийти под наспех сооруженный навес. Люди сидели на лежанках и ели в темноте, ловко орудуя ложками. Сэр Рэй постоянно касался места, куда граф ударил по кирасе, и охал.

Уже к ночи, проверив широкий ручей на наличие какого-нибудь голодного и опасного существа, воины улеглись спать. Дождь закончился и теперь редкие облака плыли по небу, а огромная луна заливала своим светом болотистые луга.

Когда все уснули, за пару часов до полуночи, Филипп взял ножны в руки и, встав с лежанки, подошел к Уиллу. Тот намек понял, подскочил и, взяв свой меч в правую руку, последовал за графом. Тот двигался быстро и энергично, словно молодой, а не пожилой мужчина. Поражаясь и восхищаясь подобной силе и жизненной энергии своего покровителя, Уилл преданно шел за ним. Когда двое Старейшин удалились на достаточное расстояние и лагерь остался где-то далеко, Уильям обратился к графу.

– Господин, спасибо.

– Пожалуйста. Сэр Рэй не имел права укорять тебя, держащего меч второй-третий раз в жизни, в том, что ты пропустил финт, – пожал плечами Филипп. – Не сравнивай себя ни с сэром Рэем, ни с Лео – у них у обоих были с детства лучшие учителя, я лично привез для своего сына пожилого наставника – вампира – из самого Вильхельма.

– Но разница между Вами и сэром Рэем была, как между мной и сэром Рэем, – заметил осторожно Уилл.

– Да, но мы не люди с тобой, Уилл. Не забывай, что мне под 500 лет. Я и так достаточно сильно замедлял себя, чтобы не показаться слишком быстрым для Солров.

– Невероятно, – вздохнул молодой Старейшина.

– Все вероятно… Ты слишком неопытен, поэтому проигрываешь. Даже месяц практики с нормальным тренером, а не сэром Рэем, и ты бы их всех с легкостью уделал. – улыбнулся граф. – Пойдем пройдемся еще вон до того деревца и назад. Я хотя бы буду спокоен, что ничего не вылезет ночью из воды.

– Господин.

– Да, Уильям, – посмотрел на молодого мужчину граф.

– Быть может, если Вам не трудно, Вы кхм… можете преподать мне урок? – очень вежливо спросил Уильям у своего покровителя.

– Хм, – задумался граф, поглядывая на рыбака и потом добавил с теплой улыбкой. – Можно, почему бы и нет. Но до того деревца давай все-таки дойдем.

Меся грязь, мужчины направились вдоль ручья к одинокой иве, которая стояла на низеньком холме, и оттуда должен был открыться вид на раскинувшиеся вокруг заболоченные луга.

– Интересно, господин Обуртальский добрался уже до Райгара или еще в пути, – спросил негромко Уилл. – Как я понимаю, Райгар не очень любит гостей.

– Да, но им ничего не угрожает, Райгара же нет в Офурте уже. –  улыбнулся Филипп.

– Как это?

– Так он же отправился на твой суд, Уильям. Зная постоянные проблемы с мостом на западной тропе Мертвой Рулкии, Райгар должен был отбыть из Офуртгоса перед началом сезона дождей.

– То есть Ханри, получается, приедет в пустой замок, развернется и уедет?

– Да. Но за дорогу Лейт Дорелгоф, командир эскадрона, вытрясет всю нужную мне информацию из людей Ханри. – ответил Филипп.

– Ого… Все Вы знаете… – помялся Уильям.

Филипп промолчал, ничего не ответил, но на его губах заиграла довольная улыбка.

Старейшины дошли до одинокого и скрюченного дерева, которое в лунном свете напоминало старуху с сухими руками и ногами, узловатыми пальцами и длинными редкими волосами. Оглядывая болота, Старейшины пытались разглядеть мрак, рассеять его своим взглядом и проникнуть в скрытые его места.

– Еще день пути и будем в Тельях, дальше несколько дней по окраине болот, по Маровскому лесу. За Маровским лесом осушим несколько заключенных в городке Орл, он очень приличный по размерам, а комендант тюрьмы там – вампир. Перейдем Мертвую Рулкию и там уже по общему тракту к Йефасе, – показал рукой направление, куда отряд собирался тронуться по утру.

– А много Старейшин соберется в Йефасе?

– Хм… Ну, сезон сейчас нехороший, северянам тяжело будет добираться, так что думаю, что с десяток представителей Старейших вампиров ты увидишь точно. – ответил Филипп.

– Скорее бы… – задумчиво ответил Уильям и вздохнул.

Тоже глубоко вздохнув, Филипп не ответил, лишь тяжело посмотрел на отвернувшегося Уильяма – тот любовался лугами в свете луны, думая о своем. Граф отошел от скрюченной ивы и достал меч из ножен.

– Ну что ж, давай поучу тебя, давненько я этим не занимался. Если понравится, то могу по ночам тренировать где-нибудь подальше от лагеря. – Филипп красиво прокрутил меч кистью, разминая руку. – Я, как и ты, не любитель шума и зрителей.

– Сэру Рэю сказать, что он может больше не тратить на меня время? – Уильям оголил свой простой, без каких-либо украшений, меч.

– Нет, пусть учит тебя, как человек. Я попробую другой подход, как видишь мы с тобой без доспехов. – Филипп подозвал к себе Уилла.

Филипп действительно оказался очень опытным фехтовальщиком. Да, он не щадил молодого Старейшину и заставлял того отбивать удары, уворачиваться и бороться за свою жизнь, как в реальном поединке. Но за весь бой меч Филиппа ни разу не коснулся Уилла – клинок всегда останавливался рядом с телом и возвращался на исходную позицию. Как впрочем и Уилл, изо всех сил стараясь, так и не смог дотянуться до Филиппа. Разница между сэром Рэем и графом была огромна – меч в руках Филиппа был словно продолжением его руки – когтями, он передвигался с ним ловко и быстро, подобно дикому зверю.

Тем не менее, своего неуклюжего оппонента граф ни разу не укорил – он спокойно указывал на ошибки и показывал, как делать правильно в той или иной ситуации. Через час, запыхавшийся, но довольный Уилл душевно поблагодарил Филиппа, и два вампира направились к лагерю.

Поутру отряд позавтракал замоченным на ночь в котле пшеном да остатками вчерашнего мяса. Оседлав лошадей, люди двинулись в путь по бескрайним лугам, и на пути всадников за весь день не встретилось ни одного поселения.

– Почему здесь так мало поселений? – проворчат Мойрон, которому хотелось нормально выспаться где-нибудь на лежанке в деревенском домике. – Я слышал, что южнее Брасо-Дэнто город на городе и городом погоняет, а нам за 4 дня пути встретилась лишь одна деревня.

– Места дурные, – ответил сэр Рэй, повернув голову в сторону Солра.

– А что здесь дурного, сэр? – непонимающе уставился на капитана конник.

– Все, что ты слышал – это касается юго-запада и юга Солрага. А здесь же низина – рядом болота, почва непригодна для земледелия. Еще и болота периодически горят, от нескольких дней до пары лет. Никому не хочется жить рядом с горящей землей, в дыму и страхе. – ответил граф, который ехал чуть позади, но все прекрасно слышал.

Мойрон вздохнул, ловя себя на мысли, что граф, похоже, слышит вообще все.

– Как это, болота горят, там же вода, – спросил удивленно другой Солр, на вороном жеребце.

– Горит что-то в самих болотах, – ответил Филипп. – Плохая слава у этих мест, поэтому мало поселений.

К вечеру отряд расположился в холмистой местности, около небольшой речушки, которую вдоль и поперек прошли, истыкав палками, Солры. Слуги попробовали воду и, убедившись в ее чистоте, набрали котлы для готовки.

– Уважаемый Уильям, мой Тарантон ждет Вас и очень скучает, – тихонько сполз с коня облаченный в доспехи сэр Рэй. Он сделал пару шагов и его лицо исказила гримаса боли, капитан страдальчески схватился за плечо.

Смеркалось и очертания местности стали расплываться в наступающей ночи. Уилл спрыгнул с Серебрушки и, погладив кобылу за ушами, взял под уздечку и повел к сэру Рэю.

– Давайте я сразу двоих почищу, сэр Рэй, а потом уже проведем спарринг. – предложил деликатно Уилл.

– По поводу спарринга… Давайте сегодня пропустим, потому что, честно сказать, у меня очень болят плечо и грудина после удара графа, даже дышать тяжело. Почистите Тарантона да привяжите там, где другие лошади. – сморщился капитан и, кряхтя, пошел с седельными сумками и седлом в сторону костра, чтобы погреться и отлежаться. – Что за удары у графа, поверить не могу… словно бревном по мне постучали.

Осторожно ведя Тарантона и Серебрушку за холмы, ближе к реке, Уилл постоянно уворачивался от зубов коня, тот пытался схватить Уилла за волосы и злобно фыркал. Морда гнедого коня, хитрая и наглая, выражала полное счастье от своего свинячьего характера, а молодой вампир время от времени вздыхал от этой конской вредности.

Лагерь скрылся от глаз, рыбак завернул за холм и привязал к колышкам двух коней, васо в десяти от воды. Серебрушка стояла и ласково смотрела своими бархатными глазками на серой морде, Тарантон же нервно перебирал мохнатыми ногами, поднимал хвост и высоко задирал шею. Но хотя бы не убегал, и то хорошо – привязанная к колышку веревка была для такого коня словно тростинка.

Сначала Уилл почистил от головы до копыт свою серую кобылу, та с радостью восприняла уходовые процедуры и радостно фыркала. На луга опустилась ночь и в полном одиночестве, промыв щетки после кобылы, Уилл подошел со вздохом к Тарантону. Тот, почуяв, что его сейчас будут чистить, заржал и брыкнул воздух задними ногами, повернувшись в сторону мужчины. Бедняга Уильям попытался обойти коня с другой стороны, но хитрый жеребец снова встал задом к вампиру и показательно пнул воздух копытами, припрыгнув.

Раздался знакомый всплеск, Уилл повернул голову в сторону воды. Из совсем неглубокой речушки, по грудь взрослому мужчине, выбралась на берег Вериатель. Бросив щетки на землю, рыбак подскочил, радостный, к своей возлюбленной и обнял ее. Он расцеловал фыркающую от счастья Кельпи в ее аккуратный носик, бледные щеки и красивые губы.

– А я уж думал, что здесь мелковато для тебя, – сказал мужчина.

Вериатель помотала головой из стороны в сторону и, выкарабкавшись из объятий, вприпляску подбежала к двум лошадям. Те стояли и, замерев, смотрели на Кельпи, совершенно спокойно и умиротворенно. Тарантон перестал брыкаться, его хвост мирно повис, а голова склонилась к земле.

Погладив Серебрушку, Вериатель скакнула к Тарантону и обняла его рыжую наглую морду, которая сейчас выражала полное смирение. Конь радостно фыркнул и застонал, когда демоница потерлась о него лицом.

– Вот негодяй, а меня все укусить пытается, – пожаловался Уильям, с завистью наблюдая, как этот мерзкий конь, словно ласковый котенок, играет с Кельпи.

Вериатель рассмеялась, громко и чисто, ее смех донесся до Филиппа, читающего на лежанке книгу. Вернувшись к Уильяму, Вериатель взяла его за руку и потащила к жеребцу. Подойдя, она положила ладонь мужчины на морду присмиревшего гнедого жеребца, и чуть застонала. Ее пальцы гладили уши, гриву, губы Тарантона и тот млел от ласки, закатив глаза, чуть пофыркивая. Открыв глаза, конь ласково посмотрел на Уильяма и потерся о его ладонь мордой.

– Вериателюшка, как мне тебя благодарить, – улыбнулся счастливо Уилл и взял холодную и бледную ручку демоницы в свою ладонь, припал губами к ней.

Кельпи улыбнулась, отчего ее лицо не по-человечески перекосилось и томно взглянула своими голубыми и чуть отрешенными глазами на мужчину. Увидев пылающего от страсти молодого Уильяма, она неожиданно расхохоталась и в один прыжок скакнула от него на пару васо в сторону. Уже через мгновение темно-мышастая кобыла с длинной черной гривой скакала вокруг вампира и Тарантона, приплясывая и фыркая.

– Вот ты шкодница, – расхохотался Уилл. – Эх, дудочку бы сюда, я б сыграл что-нибудь веселое для тебя.

Послышались звуки пения. Как под заказ, люди у костра, наевшиеся жареных перепелов и зайцев, и довольные тем, что дождь прошел и стало заметно теплее, запели. Пели какие-то солдатские простые песни: о любви, матери, родном городе. Пребывающий в хорошем настроении Леонардо наигрывал на своей серебристой флейте удивительно сладостные мелодии, которые находили отклик и в душе Солров, и обычных вампиров.

Находясь в стороне от происходящей в лагере эйфории, Уилл стоял у берега реки в окружении трех лошадей. Луна освещала маленькую речушку, а громкие голоса, поющие неровно и не в такт, под звуки флейты, развеселили Кельпи и та выделывала различные фигуры вокруг Уилла, брыкаясь, подскакивая и приземляясь попеременно на разные ноги.

Тело кобылы поплыло, воздух вокруг нее задрожал и уже абсолютно черная демоница, со страшной разверзнутой пастью, усеянной длинными и кривыми зубами, с растянувшимся телом и когтистыми лапами, подскочила к Уиллу. Тот, совсем не испугался, но удивился такому настроению Кельпи – нечасто за долгие годы знакомства та представала перед ним в своем истинном облике.

– Ты у меня красавица, – тихонько и восхищенно сказал вампир.

Он взволнованно дотронулся до демоницы и погладил странную черную кожу, липковатую и мягкую. Огромные зубища сверкнули и клацнули у него перед лицом и, довольная своей шуткой, которая совсем не напугала Уилла, Вериатель высунула длинный язык и облизнула мужчину. Словно змея она обвилась вокруг него в несколько колец, растянув свое демоническое тело, с которого капала черная слизь, тут же стекаясь обратно к чудищу. Странное ощущение единения захлестнуло Уилла – он почувствовал умиротворение и счастье, будучи оплетенным с водяной демоницей, словно растворившись в ней. Пальцы гладили полужидкое склизкое тело, проходя сквозь него, длинную гриву, что напоминала тину, обезображенную морду с острыми зубами и ярко-голубыми глазами. Копыта, что стали лапами, удлинились и удерживали обвившуюся вокруг Уилла демоницу, уперевшись в землю с двух сторон от вампира.

Вериатель еще раз облизнула Уилла и ее теплое большое тело сократилось до нормального размера – кобыла отпустила хватку и превратилась в обычную лошадь. “Это было невероятно” – подумал Уильям. Он зачарованно погладил свою любимую Вериатель и та, прифыркнув, скакнула в воду и пропала.

Уильям осторожно вернулся к Тарантону и тихонечко, боясь, сделал шажок к нему. Радостно фыркнув, гнедой конь тоже шагнул в сторону мужчины. Перед Уильямом теперь стоял совершенно другой Тарантон: ласковый, послушный и смирный. Не веря своим глазам, Уилл коснулся морды лошади, тот зафыркал от счастья. Вампир взял щетку, быстро почистил Тарантона и отвел двух коней в лагерь.

– Как успехи? – спросил весело сэр Рэй, развалившись на лежанке. – Не укусил?

– Нет, все замечательно, уважаемый Рэй, – улыбнулся весело Уильям. – Вы сегодня пропускаете все-таки спарринг?

– Да. Прошу меня извинить, но мне нужен отдых, – кивнул рыцарь и, укрывшись льняником, свернулся клубком. – Доброй ночи всем.

Звуки пения стихли, люди разошлись по лежанкам и забылись крепким сном. Чуть потеплело и Йева лежала под двумя одеялами, не замерзая. Две лежанки: Леонардо и Эметты – были соединены друг с другом и пара похрапывала, обнявшись. Над лагерем воцарилась тишина, отряд умиротворенно спал под звездами и полной луной. Лишь часовой осоловело хлопал глазами, пялясь на окружающие его луга.

Филипп поднялся с лежанки и взял ножны, Уильям последовал его примеру и вампиры скрылись за холмами от глаз любопытного часового. Примерно через час, может чуть позже, Старейшины вернулись. Уставший и опустошенный Уильям упал на лежанку и забылся глубоким сном.