Читать книгу Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер - Страница 10

Широкий приземистый пикап армейского вида прохрустел шинами по снегу и остановился у маленькой продуктовой лавки. Фары светили прямо в дверь. Я сощурил глаза, глядя против света. После секундной паузы дважды коротко взревел гудок «хаммера».

– О, да вы, наверно, шутите, – буркнул я, проковылял к двери и вышел на улицу, к пикапу.

Тот совершенно сливался с ночным окружением.

Окошко со стороны водителя опустилось, и я увидел молодого человека, каких отцы несовершеннолетних дочерей отстреливают без предупреждения. В первую очередь бросались в глаза бледность лица и глубоко посаженные серые глаза. Длинные, чуть вьющиеся волосы имели как раз такую длину, какая ассоциируется обычно с этаким чуть равнодушным бунтарством, и были всклокочены с этакой же небрежной безупречностью. Одежду его составляли черная кожаная куртка, белая рубашка – и то и другое по отдельности дороже, чем любые два предмета моей домашней обстановки. Резко контрастируя с ними, из-под воротника куртки виднелся неумело связанный шарф из толстой белой пряжи. Смотрел водитель прямо перед собой, так что я видел только его профиль, но почему-то я не сомневался, что другая, невидимая мне половина рта кривится в ухмылке.

– Томас, – кивнул я ему. – Будь на моем месте кто-то мелочнее, он бы тебя возненавидел.

Он ухмыльнулся, уже не скрываясь.

– Кто-нибудь мелочнее тебя? – На последнем слове он закатил глаза, и лицо его приобрело абсолютно нейтральное выражение, которое и сохранялось на протяжении нескольких секунд. – Голод мне в глотку, Гарри, у тебя вид как у…

– Как после десяти миль бездорожья?

Он натянуто улыбнулся:

– Мне предстоит поездка в обществе енота?

– Добрый ты. Вот уж спасибо.

– Садись.

Он разблокировал пассажирскую дверь. Я медленно забрался в салон, как-то особенно остро ощущая все свои болячки… особенно жгучую пульсирующую боль в моем сломанном носу. Не глядя я швырнул посох в заднюю часть кабины этого монстра и даже удивился, не услышав гулкого грохота. Потом пристегнул ремень. Томас тронул машину с места. Он внимательно вглядывался в снегопад – не иначе как остерегаясь ненароком переехать какую-нибудь мелкую легковушку.

– Болит, наверное? – предположил он, помолчав минуту.

– Только на выдохе, – проворчал я. – Почему ты так задержался?

– Ну, сам представь, как мне нравится, когда меня вытаскивают из постели посреди ночи, чтобы исполнять обязанности шофера у ворчливых сыщиков-неудачников. Да еще в такой снег и гололед. Такое не слишком, скажем так, окрыляет.

Я хмыкнул – человек, хорошо со мной знакомый, мог бы принять этот звук за подобие извинений.

Томас знает меня хорошо.

– Что происходит?

Я все ему рассказал.

Томас приходится мне единоутробным братом. Собственно, он единственная моя родня. Ему можно.

Он внимательно меня выслушал.

– А потом, – завершил я, – мне довелось прокатиться на грузовике-монстре.

Рот Томаса дернулся в быстрой ухмылке.

– Убойная тачка.

Я хмуро осмотрел салон:

– Скажи, свет от телеэкрана доходит до заднего сиденья за час – или чуть меньше?

– Какая разница? – хмыкнул Томас. – У них там свой монитор.

– Это хорошо, – кивнул я. – Только тебе придется подождать немного с их использованием.

Томас испустил театральный вздох.

– Почему именно я?

– Потому что, если я хочу отыскать Марконе, начинать лучше всего с его окружения. И если до них дойдет слух о том, что он пропал, неизвестно, как они могут отреагировать на мое присутствие. Поэтому ты будешь прикрывать меня со спины.

– А что, если мне дела нет до твоей спины?

– Есть, – безжалостно отрезал я. – Ты родня или где?

– Уел, – признался он. – Только что-то я не очень уверен, что ты хорошо все продумал.

– Пытаюсь думать в процессе.

Томас покачал головой:

– Слушай, ты же знаешь, я не люблю лезть к тебе с советами.

– Сегодня, насколько я понимаю, исключение, да?

– Марконе не ребенок, – вздохнул Томас. – Он добровольно подписал договор. Он знал, во что собирается ввязаться.

– И что? – пожал плечами я.

– Он сам, добровольно сунулся в джунгли, – ответил Томас, напряженно вглядываясь в снежную мглу. – Образно говоря.

– Значит, – хмыкнул я, – он сам застелил себе кроватку, а я должен позволить ему лечь в нее?

– Что-то в этом роде, – кивнул Томас. – И не забывай: ни Мёрфи, ни полиция не помогут тебе в этой кампании под лозунгом «Спаси короля мафии».

– Знаю, – согласился я. – Я бы и сам с удовольствием постоял в стороне и посмотрел, что выйдет. Но дело ведь не только в Марконе.

– Тогда в чем?

– Мэб сдерет с меня шкуру живьем, если я не сделаю, как она хочет.

– Да ладно, Гарри, – возмутился Томас. – Ты же не думаешь на самом деле, что мотивации и планы Мэб настолько просты и прямолинейны. – Он добавил оборотов дворникам «хаммера». – Марконе нужен ей не просто так. Вполне возможно, ты окажешь ему не лучшую услугу, если спасешь ради прихоти Мэб.

Я промолчал, хмуро глядя в ночь.

Он поднял руку, разминая пальцы.

– И это, заметь, если исходить из того, что он еще жив и здоров. Это во-первых. – Он загнул палец. – Во-вторых, тебе еще нужно найти его. В-третьих, тебе нужно суметь вытащить его живым. И в-четвертых, не забывай, что противная сторона будет делать все, что в их силах, чтобы покалечить или убить тебя.

– К чему ты клонишь? – поинтересовался я.

– К тому, что ты ведешь игру против опасной шайки, не имея при этом ни малейшего представления, прикроет ли Мэб твою задницу, если до этого дойдет дело. – Он покачал головой. – С твоей стороны было бы куда разумнее смыться из города. Отправиться куда-нибудь в теплые края на пару-тройку недель.

– Мэб может принять это, так сказать, близко к сердцу, – заметил я.

– Мэб женщина деловая, – возразил Томас. – Извращенка, псих, это да, но деловая. Расчетливая. И до тех пор, пока ты представляешь для нее интерес в качестве потенциального рекрута, сомневаюсь, чтобы она преждевременно устранила тебя.

– Очень ободряющая мысль. Мне нравится. Может, ты и прав – если только, выражаясь твоими словами, Мэб не ведет свою игру с неполным составом шайки. Что, собственно, все нагляднее показывают события последних лет. – Я мотнул головой в сторону окошка. – И мне кажется, что у меня было бы еще больше неприятностей с бебеками, если бы не эта чертова метель. Если я слиняю в Майами или в другое теплое место, я подставлюсь агентам Летних гораздо сильнее – а ведь они только этого и ждут.

Томас нахмурился и промолчал.

– Я могу бежать, но не спрятаться, – сказал я. – Лучше встретиться с этим лицом к лицу здесь, на своей территории, где я, можно сказать, могу расслабиться. – Я широко и искренне зевнул. – А не ожидать в любую минуту нападения потусторонних громил то одной династии, то другой – чтобы те расчленили меня на закате после того, как я столько от них бегал.

– А что Совет? – поинтересовался Томас. – Ты ведь уже довольно давно носишь серый плащ. И сколько раз ты доказывал свою преданность им в бою?

Я мотнул головой:

– Как раз сейчас у Совета резервов до опасного мало. Возможно, открытых боев с Красной Коллегией в настоящий момент и нет, но Совету и Стражам потребуется не один год, чтобы полностью восстановить силы. – На мгновение я невольно стиснул зубы. – И за последние несколько лет объявилось много, слишком много чернокнижников. Стражи работают в три смены, чтобы обуздать это явление.

– Ты имеешь в виду, чтобы убить их, – уточнил Томас.

– Я имею в виду, чтобы убить их. Большинство из них подростки, понимаешь? – Я тряхнул головой. – Люччо знает, что я думаю на этот счет. Она отказывается поручать такие дела мне. Из чего следует, что грязная работа достается другим Стражам. Я не хочу грузить их еще больше, втягивая в эту заваруху.

– Меня ты грузить не побоялся, – заметил Томас.

Я фыркнул:

– Их-то я уважаю.

– Ну, хоть это мы прояснили, – сказал он.

Мы объехали снегоочиститель. Он зарылся в глубокий сугроб, напоминая стального персонажа «Ледникового периода», увязшего в асфальтовой трясине. К некоторому моему удивлению, Томасов «хаммер» медленно, но уверенно одолел снежный завал.

– Да, кстати, – покосился на меня Томас. – Куда ты собираешься дальше?

– Сначала главное, – буркнул я. – Мне нужно поесть.

– Тебе нужно поспать.

– Тик-так. Всему свое время. Пока хватит и еды, – настаивал я. – Вон, смотри, «Ай-Хоп».

Он осторожно повернул свою махину к сияющей неоном вывеске.

– А потом?

– Буду задавать людям разные несущественные вопросы, – ответил я. – В надежде получить существенные ответы.

– При условии, что тебя при этом никто не укокошит, – добавил он.

– Именно поэтому я и захватил с собой личного вампира-телохранителя.

Томас остановил «хаммер» поперек трех парковочных мест на маленькой, совершенно пустой стоянке перед блинной.

– Нравится мне твой шарф, – заметил я и сделал попытку принюхаться. Нос болел, но я все же уловил благословенный аромат ванили и клубничного джема. – Это она тебе связала?

Томас молча кивнул. Одетая в кожаную перчатку рука его коснулась мягкой вязаной ткани. Лицо его немного погрустнело. Я сразу же пожалел, что упомянул о Жюстине, навсегда утерянной для брата возлюбленной. Теперь до меня дошло, почему он дотрагивался до ее подарка в перчатках: если этот шарф связан ею в знак любви к Томасу, он просто не мог касаться его открытой кожей. Шерсть обожгла бы его не хуже раскаленного железа. Поэтому он носил шарф, чтобы ощущать аромат ее рук, ее любви, но не смел притронуться к самому подарку.

Каждый раз, когда мне кажется, что моя личная жизнь в глубокой заднице, я смотрю на своего брата и понимаю, что бывает и хуже. Много хуже.

Томас покачал головой, вырубил двигатель, и мы немного посидели в тишине.

Поэтому я хорошо услышал низкий мужской голос, прозвучавший за окном машины.

– Не шевелитесь, оба. – Послышался характерный звук передергиваемого магазина помпового дробовика. – А то убью.