Читать книгу Долгая ночь в Электрическом городе - Джоэль Эллисон - Страница 8

Вся серость небесных туч, подобно ультрафиолету, постепенно всосалась в мое настроение, и вот уже, казавшиеся ранее веселыми, посиделки в баре превратились в надоевшую рутину, а сами заведения из загадочных злачных мест стали образом места, куда мне нужно пойти, потому что идти больше некуда. Поэтому, наплевав однажды на ежеутренние сборы в кафе, я решил поспать подольше, да и остался так на неделю, практически не вставая с кровати и подпитывая себя привезенными из дома таблетками успокоительного. Несколько раз мистер Баффин приходил поинтересоваться, не вызвать ли мне к двери катафалк, но заслышав из-за двери слабое отрицание, ворча уходил и больше меня не беспокоил. К несчастью, мои новые знакомые оказались куда настырнее и в воскресенье утром с критическим видом появились на пороге.

– Это нарушение частной собственности! – завопил я, увидев их в пустом проеме – мистер Баффин, незваные гости сломали дверь!!

– Спокойно, Бильбо – услышал я из темноты голос Геллерта – мистер Баффин дал нам ключи.

– Как дать мне ключи от прачечной, так он ими один заведует, дурацкий ключехранитель – проворчал я, спотыкаясь вставая с кровати – чего приперлись? – присев, я ощутил, что тело мое за время лежания неприятно закостенело, а голова неохотно держится на шее, мечтая оторваться и укатить куда подальше.

– Ты пропустил 7 завтраков – невозмутимо сообщил Геллерт – это карается наказанием.

– Ну давайте! – взъерепенился я – посадите меня в карцер, а то номера с окном мало!

Со стороны порога воцарилась задумчивая тишина, потом раздался голос Мэлоди. Ее увещевания были ловко запрятаны в мягкие, успокаивающие интонации:

– Оливер, пойдем прогуляемся, нам нужно тебе кое-что показать.

Кажется, вместе с парламентером они решили сменить и тактику. Верный расчёт, потому что кричать на Мэлоди, вопреки внутреннему гневу, мне не хотелось.

«Тайное оружие, чудесно!» – продолжал негодовать я.

– Мы будем ждать тебя в холле, не торопись – тени отступили во мрак коридора.

Первым моим порывом было желание закрыть дверь и подпереть ее изнутри шкафчиком, но на смену ему пришла необходимость покинуть этот номер и как можно скорее. Неделя, проведенная в одиночестве, как-то нездорово сказывалась на моих нервах, так что я наспех влез в одежду, умылся над раковиной и вальяжно спустился вниз, показывая всем своим видом, что делаю им редкой частоты одолжение.

– Выглядишь не очень – бросила Индия.

Я нервно провел рукой по волосам, пытаясь их примять. Мое без повода раздутое самомнение споткнулось, упало и неловко растянулось под ногами ожидающих.

– Свежий воздух пойдет тебе на пользу – сказала Мэлоди, поддталкивая меня к выходу.

Чтобы развеять мой депрессивный настрой, ребята привели меня в самое интересное по здешним меркам место – обшарпанный скейтпарк за спортивным стадионом. Окольными путями сюда часто пробирался народ со Свалки, убивая время, они часами катались на досках, соревнуясь в виртуозности трюков. По вечерам, когда температура снижалась, скейтпарк заполняли торговцы наркотиками – кроты, прозванные так за образованный ими под землей дискотечный наркокартель. Кроты толкали таблетки, разводили костры в ржавых промышленных бочках и обменивались новостями, рассказывая друг другу кто из знакомых помер на прошлой неделе. Почти английский вечер за вистом в клубе дома престарелых.

Несмотря на неказистую обстановку, место произвело на меня впечатление. По грязному бетону парни всех возрастов с азартом катались на досках, переворачивались в воздухе и выделывали виражи, на первый взгляд несовместимые с законами физики.

– Хочешь попробовать? – загадочно спросил Геллерт.

Я наблюдал, как один из парней, подпрыгнув, перевернулся вместе со скейтом в воздухе, это вселяло воодущевление. Моя физическая подготовка не могла себе такого позволить, но я был слишком впечатлен, чтобы отказаться и не проверить собственные силы.

– Почему нет – непринужденно ответил я, принимая из рук Геллерта никогда не видавшую хорошей жизни доску.

Ощутив этот незнакомый объект в руках, я задумался над тем, кто же черт возьми будет соскребать меня с бетона. Осторожно, но сильно оттолкнувшись от бетонного покрытия, я покатил в направлении к неминуемой и позорной смерти. К удивлению, я проехал гораздо дольше, чем рассчитывал, поэтому продолжая испытывать судьбу, снова оттолкнулся, подъехал к маленькой горке и стараясь вцепиться ногами в поверхность скейта, скатился вниз.

– А ты хорош – присвистнула подошедшая Доминика – природный баланс, а?

Я усмехнулся:

– Ага, балансирую между дценом и истерикой с семи лет.

– Йойо умрет от зависти, когда это увидит – восхищенно сказала Мэлоди.

– Я всего лишь проехал пару метров – смутившись, ответил я – к тому же, судя по вашим рассказам этот Йохан – крутой парень, а?

– О да – ответил Геллерт – и покоряет только крутые вершины, первый раз встав на доску, ЙоЙо решил спуститься с самой высокой горки прямо в жаркие объятия с землей, хорошо, что обошлось без сломанного позвоночника. Для первого раза весьма неплохо – похвалил меня он – и, кстати, не упоминай при Йохане этот случай, еще спустит тебя с горки.

– Не буду – рассмеялся я – ладно, ваш план сработал – претворно недовольно добавил я – мое настроение улучшилось.

– Идемте – махнула рукой Индия – отпразднуем это! Заодно познакомим тебя с Йоханом, ребята шепнули мне, что он в Центре, наверняка зависает в «Мэйфлауэре».

Мы только успели переступить порог бара, как от стойки раздался ершистый зов:

– Йбшир-Шропшир! Какая встреча!

Я выглянул из-за плеча Геллерта, навстречу нам широкой походкой шел во весь рот улыбающийся парень, волосы у него на висках были сбриты, а посередине головы торчал блондинистый чуб. Шея и руки у него были в татуировках, джинсовый жилет, надетый на голое тело украшали бесчисленные цыпочки, шипы и дыры.

«Точно Йохан» – решил я.

– Он так шутит, потому что тут серо и уныло как в Лондоне – прошептала мне на ухо Мэлоди – точнее, по словам Йо, еще хуже, чем в Лондоне, он из Англии.

Я подумал, что мне стоит поблагодарить Мэлли при случае, ведь она была единственным человеком, который вводил меня в курс дела, пока остальные как будто нарочно отмалчивались. На левой руке Йохана я сразу заприметил увесистый кастет, с которым вовсе не вязалась его открытая и дружелюбная улыбка. Хотя у каждого на счет безопасности были свои изобретения, так как ходить возле некоторых районов было небезопасно. Мэлоди, отправляясь вечером гулять, всегда надевала самодельные джинсы, на колени которых были пришиты разнокалиберные пуговицы вперемешку с кнопками и шипами. «Главное ударить в незащищенное место» – утверждала она.

Геллерт на обеих руках носил по перстню: на одном были выточены его инициалы, а другое имело заостренные бороздки, ими можно было порезать обидчика. Наличие загадочного «бронзового статуса» давало Доминике некий гарант безопасности, но на всякий случай она носила в сапоге допотопную бритву, и та пока ни разу не подвела хозяйку, оказав немало полезных услуг: от раскатывания порошковых дорожек до срезания уголков с упаковок растворимого кофе. Один я шастал безоружным, полагаясь на помощь остальных. Индия также заявляла, что не нуждается в смехотворных игрушках гангстеров, но ее и без этого побаивались окружающие. Вооруженные хоть чем-то, мы чувствовали себя защищенными, но самым действенным способом оставалось бегство. Лучше всех в этом был подкован Геллерт, он знал не только скрытые от глаз подворотни и заброшенные здания в Центральной части города, но мог к тому же провести всех через покинутые поселения и местность возле леса, поэтому Геллерт почти всегда выбирался из передряг невредимым, хотя по его подсчетам уже должен был лишиться глаз, половины ребер и даже селезенки. С этим была связана одна веселая история. Один из его знакомых, перебрав однажды, пытаясь открыть банку с супом, заявил, что неплохо было бы узнать, какова на вкус человеческая селезенка. Геллерт чуть ума не лишился от смеха, когда увидел, что вместо ножа по забавной случайности тот достал из-за пазухи скальпель. Дегустация в тот вечер не состоялась, но того парня, получившего кличку Бакалейщик, Геллерт обходил с тех пор стороной даже трезвого.

– Йо-хо-хо – по-пиратски пропел в ответ на приветствие Йохана Геллерт – а я думал, ты догниваешь в какой-нибудь канаве.

– Ах так и есть, так и есть! – воскликнул Йохан – ведь наш славный город еще та канава – расхохотался он – однако, я все еще жив, как только что пойманная на крючок рыба.

– А по запаху так и не скажешь – прогнусавила за моим ухом Доминика.

– Слышал у вас новенький – расплылся в улыбке Йохан, взглянув на меня – свежее мясо вот оно как, а?

– Посвежее некоторых! – снова с сарказмом подала голос Доминика, которая деловито выступила из-за спины Геллерта.

– И барыга- Доминика здесь! – хлопнул в ладоши Йохан – какая приятная и неожиданная встреча!

– Если думаешь, что твое наглое воровство уже забыто, то сильно ошибаешься – с вызовом бросила ему девушка и направилась к барной стойке.

– Пусть так – примирительно поднял Йохан ей вслед руки, и снова повернув голову на нас, словно старушка, заполучившая на распродаже подделку под английский чайный фарфор, запричитал, взглянув на меня – ах хорош, хорош!

– Чего это с ним? – косясь, спросил я у Мэлоди.

– А он всегда радуется новеньким, потому что большая половина старичков отказывается иметь с ним дело.

Она кивнула в сторону поджидающей бармена Доминики:

– В прошлом месяце До была на сделке в Иностранном квартале, и там появился Йохан, увел товар прямо у нее из-под носа. Сделка сорвалась, у Доминики потом была куча неприятностей, но с Йоханом такое часто случается, влипает, куда не следует.

Я внимательнее присмотрелся. Излучая радушие, совершенно безобидный с виду Йохан беседовал с Геллертом, затем повернувшись к нам, затараторил:

– Идемте-идемте, выпьем вместе пива! – толкнул он нас в недра бара, подальше от слеклоглазых завсегдатаев.

– Ну и как ты тут освоился? – осведомился он, отпивая половину пива и доливая в кружку сидр – уже захотелось вскрыть от тоски вены?

На этих словах Геллерт поперхнулся, Индия принялась с силой хлопать его по спине, а Мэлоди в суматохе подавала предупреждающие знаки, проводя большим пальцем по шее, округлив глаза и кивая на меня, но Йохан, казалось, ничего не замечал.

– Уже пытался – усмехнулся я, находя настойчивые жестикуляции Мэлоди забавными – но сегодня ребята отвели меня в скейтпарк, теперь думаю повременить с кровопусканием.

Йохан, не обративший никакого внимания на то, что происходит вокруг, казалось и сейчас не слышал в моих словах двойного смысла, он радостно закивал головой:

– Скейтпарк! Наверняка ты свалился с доски как куль муки с полки – сказал он – но ничего, пару моих первоклассных уроков и будешь специалистом экстра класса – он поднял вверх указательный палец – и если этот увалень – Йохан показал на Геллерта – предложит тебе уроки, смело отказывайся! Только мое чертовское обаяние способно заставить людей воспарить над бездной, в смысле бетоном – он широко улыбнулся и поднял над столом кружку, призывая всех за это выпить.

Мы со стуком чокнулись. Я заметил, что Геллерт, отпивая пиво, истерично смеется в стакан, и решил подыграть Йохану в его же манере:

– По рукам – заговорщицки ответил я – но учти, если через месяц я не буду летать на скейте, звание мистера обаяние перейдет ко мне.

Йохан состроил кислую мину:

– Прости, друг – ответил он – безнадежно, даже звание мистера очаровашки тебе не светит.

Я обменялся с Геллертом понимающими взглядами, тот продолжал сдерживать смех.

– А это звание уже за мной! – невнятным тоном заявила Мэлоди.

– Ба – спохватился Йохан – очаровашка Мэлли права, боюсь остались только прозвища из категории депрессивных, а они все за Геллертом. Так что проси, пусть отпишет тебе титул угрюмочного или жизнедефицитного – милостиво разрешил он и знаком показал бармену повторить.

– А мне он понравился – сказал я, вываливаясь из дверей, нагруженный литрами пива пополам с сидром, под конец вечера Йохан смешивал всем это зелье в самых разных пропорциях – занятный персонаж.

– Поверь мне, дорогой, это ненадолго – ответила Доминика, которая кажется никогда не пьянела.

– Это правда – согласилась Мэлоди, старательно пытаясь поднести спичку к сигарете – от ЙоЙо одни неприятности, уж ты нам поверь – икнула она, многозначительно округляя глаза и качая головой.

– Он всего то стащил у вас маковые коробочки, не такое большое преступление – развел руками Геллерт, мирно улыбаясь – они бы все равно не взошли.

– Они и на его маковую настойку не настоялись – гнула свои Мэлоди – может это были последние семена во всем городе.

– Бьюсь об заклад, так оно и было – ответила из-под фонаря Доминика.

– Вот! А я о чем – благодарно посмотрела Мэлоди на подругу – а закончили они в желудке у Йохана.

Я чуть не подавился сигаретой от смеха:

– Он что их съел?

Мэлоди снова округлила глаза, отчего стала похожа на возмущенную учительницу:

– Представляешь! Съел! Съел в надежде получить маковую эйфорию.

Геллерт, уже давно покатывающийся о смеху, без сил прижался спиной к витрине, половина его шарфа подметала асфальт.

– Чего вы тут ржете, кони? – выходя из бара, спросила Индия, она остановилась в дверях, пытаясь в прохладном воздухе проветриться от перегара.

– Вспоминаем, как Йохан сожрал наш бесценный мак – ответила Доминика.

– Лучше вспомните, как он, объевшись грибов, делал реверансы перед вышибалой в Яме, приняв того за Английскую королеву – улыбнулась Индия.

Услышав это, мы с Геллертом больше были не в состоянии держаться на ногах, расселись на асфальте, и сталкиваясь лбами, зашлись в приступе беззвучного смеха.

С тех пор почти все свободное время я проводил в скейт-парке, осваивал трюки и набивал шишки. Йохан оказался на удивление толковым учителем, трижды в неделю мы отрабатывали пройденное, а затем отправлялись на встречу с ребятами в какой-нибудь бар. С Йоханом невозможно было провести и минуты без шутки, так что мне все время было весело, я даже отполовинил дозу ежедневных успокоительных. На алкоголь я тоже ввел ограничения, я как будто одновременно крутил с двумя подружками, с осторожностью следя, чтобы они не встретились. Если на площадке кто-то предлагал мне выпить, то я принимал предложение только для того чтобы залить спиртом ссадины, и никогда не ходил катать после попойки, хотя до мотеля добирался на доске. Это было мое любимое, четвертое время суток, когда все мысли из головы выветривались спиртом и ветром, никого не было рядом, и темнота из врага на короткое время превращалась в друга, становилась соратником моего дезертирства от реальности. Она заговорщицки наполняла улицы холодной свежестью мятежа и дарила ощущение свободы, пока ее окончательно не успел захватить ночной плен.

Как-то на вечерней тренировке я больно приземлился на бок и ударился о бетон.

– Пойдем ка присядем – сказал Йохан, помогая мне подняться.

С его помощью я доковылял до выступа.

– Хочешь? – предложил он, когда я аккуратно присел рядом, разгибая и сгибая ушибленную руку.

– Полагаешь, витамины помогут мне устойчивее стоять на ногах? – спросил я, едва взглянув на таблетку в виде розового медвежонка, которую он протягивал, я определил ее назначение сразу же, словно заправский фармацевт.

– Это, мой славный друг, кое-что получше витаминов. Правда этот – он взглянул медвежонку в глаза – самый убогий экземпляр моей коллекции.

– Что, антидепрессант? – с напускным безразличием спросил я, в городе лгунов мне к этой минуте уже должны были греть местечко мэра.

– Вроде того – передал он мне таблетку – этот самый легкий в иерархии местных наркотиков, но можешь начать с малого.

– По-твоему у наркотиков есть иерархия? – улыбнулся я, вертя медвежонка между пальцев.

– Конечно – с серьезным видом ответил он – есть значит наркотики- хохмари – вариант твоего покорного слуги – он сделал вид, будто снимает невидимую шляпу – наркотики астральных путешествий, их принимают те, кто даже чихом не может поддержать светскую беседу, так дальше значит унылые наркотики для депрессивных, наркотики- ворожеи, начнешь видит всякую дичь – Йохан театрально развел руки – и наконец наркотики-убийцы, хотя ты ведь знаешь, все наркотики убийцы – с радостью закончил он, отправляя такого же медвежонка себе в рот.

– Даже хохмари? – с намеком спросил я.

– Даже хохмари – ответил он – а те, кто настаивает, что смех продлевает жизнь, ничем не отличаются от утверждающих, что умрешь от смеха: и те, и другие никак не могут определиться с количеством. Но от фармакона держись подальше, будут предлагать, сразу заноси таких в черный список. Самый страшный местный наркотик, встретился с ним, считай, что пожал руку старухе-смерти.

– Я не собираюсь принимать их – ответил я, возвращая ему медведя – и даже начинать с малого.

Он изучающе посмотрел на меня, даже в серьезных намерениях его не покидала привычная насмешка, но Йохан только хмыкнул, будто смеясь над втайне придуманной шуткой, и спокойно ответил:

– Поглядим.

Тут он заметил движение сбоку и обернулся. За нами наблюдал невысокий парнишка, с вожделением посматривающий на розового медвежонка в руках Йохана.

– Ну что ты там стоишь, слюни пускаешь – прикрикнул на него Йо – давай топай сюда.

Тот осоловело поплелся в нашу сторону.

– Хочешь? – снова задал Йохан искушающий вопрос.

Малец робко облизнулся.

– Ну а деньги то у тебя есть?

Наш неразговорчивый клиент порылся в кармане и протянул раскрытую ладонь, на которой лежала крохотная фишка. Йохан сквасился, еще раз взглянул на сопящего розовощекого мальца и покровительственно гаркнул:

– Давай сюда свой фунт стервлингов.

Место фишки занял медвежонок, лежащий на спине и улыбающийся в небесную пустоту. Йохан убрал плату и достал из кармана еще горсть белых пилюль.

– Держи на сдачу.

Лицо клиента прояснилось, к поверхности закупоренных пор подступило счастье, и он пару раз благодарно моргнул, затем повернулся и флегматичной походкой направился к стадиону. Йохан озадаченно покачал ему вслед головой:

– Главное, чтобы все сразу не сожрал – вздохнул он – а то заработает расстройство желудка.

– Ты что дал ему пустышки?

– Ничего себе пустышки! – возмутился Йохан – чистый витамин А, B и D – в наше сумрачное время, позвольте заметить, незаменимый продукт. Немного там и веселящих пилюлек, немного снотворного, этот малолетний наркоман потерянную ночь примет за лучший приход в своей жизни, а проспался, считай еще один день пережил. Но тшш, вообще- то я так больше не делаю после случая в Яме.

– А что там случилось? – с любопытством спросил я.

– Ай – махнул он рукой – подошел ко мне один иуда, на вид такой же выпускник детского сада, и попросил продать таблеток, я горсть витаминов ему и насыпал. Так вот этот малой оказался сыном аптекаря.

«Я – говорит – эти ваши витамины с пяти лет жру, во мне уже не витамин D, а целый дигидрат солнечного света в квадрате, давай – говорит – нормальные колеса, а то быстро разнесу, кто тут нолики толкает».

Пришлось задаром отвесить ему мой лучший товар, а то знаешь какая в Яме конкуренция, один Крот толкал в Бетоне паль, ему однажды его товар же и скормили, пускал кровавую пену еще добрых полчаса как откинулся.

– А ты достаешь витамины и таблетки? – спросил я – Ты ведь не живешь в Розовом квартале.

– Зато Розовый квартал живет во многом благодаря мне – недовольно ответил он – секрет фирмы, но если что – заказывай – подмигнул он и поднялся – еще по кругу и в бар. А там уже как в роллер-дерби, пока не свалит!

Перед сном я заглянул в свою банку, достать вечернюю дозу антидепрессантов, таблетки брякали на самом дне.

– Ну а вы из какой иерархии? – посмотрел я на них – для тех, кто носит титул жизнедефицитный?